Камасутра от Шивы
– Ты звала Пашу. Это тот самый Нефедов?
– Уф-ффф… Мне почудилось, что он…
Она не договорила. На парковке показалась стройная брюнетка, погрузила покупки в багажник, и «Гольф» тронулся с места. Лавров поехал следом.
– Неужели барышня изменила себе? – удивился он, притормаживая. – Похоже, это не магазин, а какой-то салон.
Маша шагала к входу в салон, не оглядываясь. Она не подозревала, что за ней следят.
– Это салон магии, – заметила Глория. – Судя по названию, его хозяйка – женщина. Посмотри на вывеску.
– «Эрна», – прочитал он. – Да… вряд ли так зовут мужика. Ты серьезно насчет магии?
Глория не успела ответить. Брюнетка скрылась за дверью, и в тот же миг зазвонил сотовый Лаврова. Бывший сослуживец сообщил ему данные по красному «Гольфу». Машина принадлежит некой Марии Рамирес, проживающей на Тимирязевской улице.
– Так это же рядом с Шестаковыми, – вырвалось у сыщика. – Я не тебе… Спасибо, дружище. С меня причитается…
Он отключил телефон и повернулся к Глории со словами:
– Маша Рамирес проживает недалеко от Шестаковых. Я пробил их адрес. Это не случайное совпадение. Думаю, ты права: она и есть «Веткина».
– Если хозяйка салона согласится помочь, то мы узнаем, зачем ходит к ней эта дамочка. Хотя… и без того ясно.
– Думаешь, она решила приворожить доктора?
– И навести порчу на его жену! – кивнула Глория. – Такие хищницы ничем не гнушаются.
– Рамирес… Рамирес… испанка, что ли?
– Внешне очень даже смахивает. Но по-русски говорит без акцента. Наверное, у нее мать русская.
– Ох, не нравится мне все это, – покачал головой Лавров. – Рамирес, магия, соседство с Шестаковыми, угрозы…
Глава 10
В тот вторник Тамара, как обычно, ушла на работу, а доктор решил выкурить чилом. В его комнате стояла большая статуэтка Шивы. В шапочке бога был устроен тайник. Бронзового четырехрукого Шиву обвивали змеи, взгляд его направлен в вечность. Сие олицетворение космического сознания ставило Шестакова в тупик. Как ему проникнуть туда, куда устремлены глаза Шивы? Гашиш должен облегчить задачу.
Доктор достал из тайника атрибуты «священнодействия», набил трубку, включил мандо и уселся в мягкое кресло. Долго находиться в позе лотоса было утомительно, а в кресле он сможет расслабиться и погрузиться в транс. Без чараса сознание освобождаться не хотело, мертвой хваткой цеплялось за телесную оболочку, и Шестаков упирался в одно и то же: полет мысли оказывался безнадежно приземленным.
– Так я ничего не добьюсь, – огорчался он, глядя в подернутые блаженством очи Шивы.
Тот явно не понимал, какие гири тянут его приверженца к земле. Ведь это легко – воспарить над материей и соединиться с божественным астралом.
Доктор уверовал в теорию, но обломался на практике. Астрал, куда он навязчиво стремился, отторгал его.
– Либо я иду не тем путем, либо… мне не хватает настойчивости.
Он не торопился, предвкушая блаженство, которое ему подарит «аромат Шивы». Медленно сделал затяжку. Негодование, раздражение, беспокойство таяли, как снег в лучах сияющего солнца.
Комната наполнилась сизоватым дымком. В дыму плавали обнаженные красавицы с золотой кожей… они прислуживали своей царице… Та полулежала на шкуре леопарда, ослепительно прекрасная, и смотрела на доктора. Под ее платьем прятались волосатые козлиные ноги…
Он пытался дотянуться до нее… но пальцы ловили лишь бесплотный дым…
Он бродил по роскошному дворцу… и оказался в руинах, где набрел на скелет…
«Я шел по тому же пути, – прокаркал скелет и щелкнул челюстями. – Видишь, что со мною сталось?» Он показал доктору золотую безделушку, поманил и сжал в костяных объятиях…
– Пусти!.. Пусти!.. – изо всех сил сопротивлялся Шестаков.
Белые кости рассыпались в прах. Доктор обрадовался спасению, но не тут-то было… Из развалин выскочил разбойник и ударил его ножом в грудь…
Служанки продолжали расчесывать царице волосы, а она закидывала голову и смеялась, смеялась…
Шестаков грезил о царице в драгоценных одеждах, в розовом, как утренний туман, покрывале…
Дым подхватил его и понес прочь… все дальше и дальше… в самое сердце песчаной бури… в середину огненного вихря…
Он горел. Это страсть сжигала его… пекло плотского вожделения… И вдруг все стихло. Огонь потух. Буря улеглась… Доктор очнулся на полу деревянного дома с перерезанным горлом… он хотел крикнуть, позвать на помощь… но мертвые уста не издали ни звука…
Над крышей сверкали молнии… грохотал гром… Синяя вспышка, удар, треск, и дом объял пожар…
– Спасите…
Доктор полз по выскобленным доскам к двери… стонал… обрывал себе ногти… а вокруг гудело пламя… жаркое и жадное до человеческого мяса…
В углу сидел утопленник и показывал ему синий распухший язык… вращал белесыми глазными яблоками… корчился от хохота…
Пламя наконец добралось до Шестакова и лизнуло его в лицо… Алые языки мелькали вокруг, словно рукава царицы, которая была совсем рядом, но оставалась недосягаемой… и вот уже красавица превратилась в танцующего Шиву…
– Иди ко мне! – манил он доктора.
В воздухе висел пепел от кремации множества тел, было нечем дышать…
– Иди к нам! – взывали истощенные аскезой садху. – Раздели с нами этот божественный дар!
Они украсили себя гирляндами цветов и трав, разожгли ритуальный очаг. Шестаков хотел присоединиться к ним. Садху схватили его за руки и потащили на пляж, где под назойливую музыку колыхалась в трансе тысячеликая толпа…
– Ты хочешь возвыситься над нами! – кричали они, и каждый норовил дотронуться до доктора, оторвать кусочек его одежды…
Он вырвался и побежал по горячему песку прочь от возбужденной толпы…
Хлопнула дверь, и Шестаков снова увидел себя лежащим на деревянном полу… в окружении стеклянных бутылей… Слева стояла красная, а справа – синяя…
Некто сгорбленный, в черном плаще трижды ударял по печатям на горлышке бутылей, и внутри у них что-то шевелилось… словно плод в материнском чреве…
– Сулейманова печать! – с ужасом догадался доктор.
В синей жидкости плавало восхитительное лунное лицо… а в красной корчил рожи злобный бес…
Шестаков то проваливался в черноту… то пробирался по непроходимым джунглям… то летел над выжженной равниной… то возлежал на пышном ложе, где юные красавицы услаждали его ласками… и надо всем, во всем сквозило лукавое и прекрасное лицо козлоногой царицы…
Он очнулся вне времени и не скоро сообразил, что находится в своей квартире на Ивановской улице. Вот его любимая статуэтка Шивы, привезенная из Индии. Вот валяется на ковре трубка, из который высыпался пепел. Окна закрыты, и в комнате трудно дышать…
– Тамара! – позвал доктор.
Никто не откликнулся, и он вспомнил, что жена ушла на работу и вернется поздно вечером. Голова словно песком набита, в глазах рябит. Кажется, чилом не пошел ему впрок. Вместо кайфа он пережил тягучий кошмар. Отголоски этого кошмара все еще беспокоили его.
Доктор долго просидел в кресле, глядя в глаза кобре, обвивающей шею Шивы. Мысль посмотреть на часы не пришла ему в голову. Он погрузился в хаос. Из этого хаоса медленно и неотвратимо проступала Смерть…
Когда Шестаков смог встать и умыться, было уже начало первого. Он опаздывал на прием. Второпях побрился, оделся, обул туфли… и только в прихожей сообразил, что сегодня у него выходной. Он брал свободный день посреди недели, чередуя вторник и четверг. Так было удобнее и ему, и его пациенткам.
Чертыхаясь, доктор переоделся в домашнее и вернулся в свою комнату. На компьютерном столике стояла фотография Тамары. Жена вела себя как-то странно. Она встретила его из поездки холодно и продолжала дуться. Не похоже на нее. Она первой ложилась в постель, немного читала и засыпала, не перебросившись с ним ни словом. Ночью она отказала ему в близости.
«В чем дело? – полюбопытствовал он. – Какая муха тебя укусила?»
«Ты меня любишь?»
«Дурацкий вопрос! – возмутился Шестаков. – Мы с тобой не подростки, которые…»
«Я так и знала! Ты трахаешь своих пациенток, а потом приходишь домой и хочешь секса с женой. Что ты за тип? Может, наконец, объяснимся?»
«Разве мы не договорились обо всем в самом начале? Я предупреждал, что не выношу однообразия. Ты согласилась на мои условия. Я пообещал, что не буду иметь претензий, если ты тоже захочешь переспать с кем-нибудь. В чем проблема?»
«Проблема в тебе! Ты стал слишком часто пропадать. То на сутки, то на двое, то на неделю. Где ты проводишь время? Сколько у тебя любовниц?»
«Я тебя не спрашиваю, с кем ты развлекаешься в мое отсутствие».
«Поездки в Индию – отдельный вопрос, – наседала Тамара. – Я терпеть не могу эту страну. Грязища, сутолока, коровы бродят по улицам. Что ты там забыл? И не говори, что стремишься к просветлению!»
«А если это так и есть?»
Жена криво усмехнулась и покачала головой.
«Раз ты туда повадился, у тебя появилась какая-то цель. Без цели ты и шагу не ступишь! Мне плевать, кого ты таскаешь в Гоа, но скажи своим подружкам, чтобы они оставили меня в покое!»
Доктор сердито воззрился на нее. До сих пор он ни одну женщину не возил в Индию. Аля была первой. Неужели жена что-то заподозрила? Вряд ли. Тамаре даже про гашиш неизвестно. Он держит «травку» в тайнике, о котором жена не знает.
Он ходил из угла в угол, ощущая смутную тревогу. Аппетита не было, но Шестаков разогрел суп и заставил себя проглотить половину тарелки. После еды он позвонил Маше.
– Ты свободна сегодня вечером? Я хочу встретиться.
– Сегодня не получится, – огорчилась она. – У меня будут гости. Ты не поверишь! Я стою у плиты и запекаю утку с мандаринами. Если бы ты сказал раньше…
– Жаль.
Она еще продолжала что-то говорить, но доктор отключился. Следующий звонок был к Але.
– Ты дома?
– Я на работе. Хожу по городу, агитирую людей, чтобы они покупали китайские добавки. У меня упали продажи. Надо наверстывать.
– Я бы хотел провести этот вечер с тобой. Соскучился.
– Извини, сегодня никак.
Он бросил взгляд на часы и уточнил:
– Когда ты заканчиваешь?
– Поздно.
– Может, пригласишь меня к себе? Вместе приготовим ужин… с шампанским и при свечах.
Аля колебалась. Предложение было заманчивым, но у нее в квартире неубрано, и вообще, она не настроена. После того, как она увидела Гора копающимся в навозной куче, у нее случилась тихая истерика. Деревня, куда он приехал, неухоженный деревянный дом, какие-то бутыли, лопата, отвратительный запах лошадиного помета произвели на Алю самое дикое впечатление. Сказать, что ее это потрясло, – значит ничего не сказать.
Ту злополучную ночь она провела в сарае, а утром, едва рассвело, выскользнула со двора и побрела на трассу, проклиная свое чертово невезение. Ее подобрала попутка. Всю дорогу Аля вздыхала, прижимая ко рту носовой платок. Водитель грузовой «Газели» деликатно помалкивал. Но в конце, высаживая случайную попутчицу, не удержался: «У тебя горе? Может, умер кто?»
«Умер…» – кивнула она и подумала, что в сущности это так и есть. Все, кого она любила, умерли по одной и той же причине. А теперь еще и Гор…
– Ну, как насчет ужина? – прозвучал в трубке его настойчивый голос.
– Я вернусь не раньше десяти, – промямлила она. – Жутко уставшая и злая. Ты разочаруешься.
– Ладно, я все понял.
– Не обижайся, просто…
– Никаких обид! – бодро заверил ее Гор. – Ты же знаешь, я преодолеваю свое эго.
Он тщательно скрывал злость. Аля скрывала смятение. У нее хватило ума не проговориться о том, что она видела. Гор ни о чем не догадывался…
Глава 11
Тамара смотрелась в зеркальце и поправляла макияж, когда сзади ее кто-то обнял. Она дернулась, и пудреница чуть не выпала у нее из рук.
– Испугалась? – прошептал ей в ухо Антон. – Я больше не мог терпеть. Очень хотелось прикоснуться к тебе.
– Умеешь ты подкрасться! У меня сердце в пятки ушло! А если бы зеркальце разбилось? Плохая примета.
Рабочий день в рекламной фирме «Фаворит» давно закончился. Тамара, как обычно, задержалась: подбивала итоги, пила кофе.
– Почему не идешь домой? – спросила она у Рябова, убирая косметичку в сумку. – За сверхурочные доплаты не положено. Зря стараешься.
– Я тебя жду.
– Не стоит.
Антон почти каждый вечер подвозил ее домой на своей машине, а потом смотрел, как она заходит в парадное. Так ему было спокойнее.
– Почему? Что случилось?
– Ничего.
– Тебе доставляет удовольствие мучить меня?
Тамара сегодня выглядела рассеянной и подавленной. Под глазами темные круги, лицо бледное, руки дрожат. Может, ей нездоровится? Или от босса досталось? Перед обедом тот вызвал ее к себе, они долго беседовали за закрытой дверью. Но такое бывало и прежде.
– С мужем повздорила? – брякнул Антон.
Видимо, он попал в точку. Тамара вспылила, толкнула чашку. Кофе разлился на бумаги. У нее все валилось из рук.
– Что ты пристал? – чуть не плакала она. – Какое тебе дело? Думаешь, я уйду от мужа к тебе? Ругаться на кухне с твоей мамашей?
Из ее глаз брызнули слезы, краска потекла. Антон пожалел о вырвавшихся словах, но вернуть их было нельзя. Тамара отправилась в туалет приводить себя в порядок. Вышла она оттуда недовольная и решительно отказалась ехать в машине любовника.
– Я поймаю такси, – отрезала она. – И не смотри на меня так!.. Как вы меня все достали!..
«Точно, поссорилась с Шестаковым, – заключил Рябов. – Может, у него новая пассия? И ситуация не в пользу Тамары? До сих пор доктор ни в кого не влюблялся, но…»
Он первым вышел из офиса, уселся в свой «Шевроле» и принялся ждать. Тамара ловила такси. Она привлекала внимание элегантным видом и фигурой. У Антона перехватило дыхание, когда он представил, как раздевает ее… как они целуются до боли, до помрачения ума…
Тряхнув головой, он тронулся и поехал за машиной с шашечками на крыше. Такси мчалось по знакомому маршруту на Ивановскую улицу. Антон старался не отставать, ведь колдунья из Черного Лога не рассеяла его дурные предчувствия. Наоборот, посоветовала по возможности оберегать Тамару.
Антон до последнего времени не был мистиком. Должно быть, любовь делает людей дураками. Особенно мужчин.
– С чего ты взял, что женщины умнее? – заговорил он сам с собой. – Небось, Тамара любит своего блудливого муженька, а с тобой крутит роман ему назло! Банально мстит! А ты – орудие ее мести.
Его бросило в жар, руки вспотели, и пришлось вытереть ладони салфеткой. Стоило ему на секунду отвлечься, и он потерял такси, в котором ехала Тамара. Беда невелика. Дорогу к ее дому он найдет с закрытыми глазами.
При мысли, что Тамара может его бросить, молодой человек заскрипел зубами. Он чувствовал, как внутри него зреет взрыв. Люди наподобие Шестаковых были для него непонятны, вызывали недоумение. Живут в браке, но постоянно заводят интрижки на стороне. Тамара делает карьеру, ее муж увлекается всякой фигней. Подсел на восточные практики, повадился в Индию, и вообще… как Тамара терпит его фокусы? Она жалуется, возмущается, но не уходит. Продолжает жить с этим уродом, страдает. Оправдывает его и себя тем, что они с мужем, якобы, заключили договор: не посягать на свободу друг друга.
Чудачества заразны. В последнее время Антон начал замечать странности и за собой. Не будь он близок к Шестаковым, разве ему пришло бы в голову ехать в какой-то захудалый Черный Лог, обращаться к сомнительной личности за сомнительным предсказанием? Его настолько измучили черные мысли и страх за Тамару, что он готов был на любой шаг. Даже откровенно нелепый.
Сворачивая на Ивановскую улицу, Антон заметил такси. Похоже, то самое, в которое села Тамара. Оно выезжало навстречу. Значит, пассажирка вышла. Он не запомнил номера, и это сбило его с толку.
Во дворе он поискал глазами окна квартиры Шестаковых. Те были темными. Тамара еще не успела подняться на четвертый этаж. Она не пользуется лифтом, поддерживает форму.
Рябов для удобства опустил стекло и в напряженном ожидании уставился на черные прямоугольники. Свет в окнах не загорался. Шестакова, вероятно, еще нет дома, а где Тамара… почему она не включает свет?
– Черт! – пробормотал он, продолжая сидеть и ждать.
Через десять минут он набрал ее номер, но Тамара не брала трубку. Антон позвонил детективу по фамилии Лавров и, волнуясь, выпалил:
– Вы обещали, что в экстренном случае я могу обратиться к вам…
Он ни разу не видел человека, с которым говорил. Они общались по сотовой связи. Не было нужды в личном знакомстве. Кажется, теперь повод представился.
– Господин Рябов?
– Да, это я, – еще больше разволновался Антон. – Тамара должна была прийти домой, но ее окна остаются темными. Она не отвечает на звонки. Я не знаю, что мне делать! Подняться в квартиру? Но это… не совсем удобно. Там может быть ее муж…
Он рассказал, как Тамара села в такси, как он ехал следом, потерял ее и стоит во дворе.
– Так вы не видели, вошла она в подъезд или нет?
– Не видел.
– Рано паниковать. Может, она в магазине или еще где-нибудь. Покупает продукты, а вы зря переживаете.
– Продукты… – растерянно повторил Антон. – В самом деле… я не подумал…
– Успокойтесь. Ничего страшного не случилось.
– У меня сердце не на месте… Вы не могли бы подъехать? Ивановская улица!
– Это далеко. Пока я доберусь, пройдет не меньше часа, – вежливо отказал сыщик.
– Послушайте, я готов заплатить за вызов…
В трубке раздался терпеливый вздох, и Лавров объяснил, что не видит необходимости мчаться на другой конец города.
– Наберитесь терпения, господин Рябов. Все образуется. Ваша барышня наверняка либо делает маникюр, либо сплетничает с подругой.
– У Тамары нет подруг!
– Такого не бывает, – усмехнулся детектив. – Давайте-ка я лучше доложу вам, что удалось выяснить про Машу Веткину.
– Вы нашли ее?
– Да. Ее настоящая фамилия Рамирес…
– Рамирес? Она не русская?
– Очевидно, у нее смешанная кровь. Маша Рамирес молода, привлекательна, сексуальна. Не удивительно, если Шестаков питает к ней нежные чувства.
– У них роман?
– Похоже на то. Маша – его пациентка, но они встречаются не только на врачебных приемах.
Рябов на минуту забыл о Тамаре. «Веткина» найдена! Теперь можно поговорить с ней, дать понять, что если с Тамарой произойдет несчастье, ей придется отвечать.
– Она опасна?
– Любой человек по-своему опасен, – осторожно выразился Лавров. – Маша Рамирес посещает салон магии «Эрна». Она надеется устранить соперницу с помощью «порчи».
– В смысле?
– Я бы на вашем месте успокоился. Раз Маша пользуется услугами магов, значит, она не собирается убивать жену доктора. Я имею в виду физически.
– Дурдом какой-то…
– Согласен. Я поговорил с Эрной, хозяйкой салона. Она обыкновенная шарлатанка, которая ловко пудрит людям мозги.
– Как вы определили, шарлатанка она или нет?
– У меня свой метод.
– Я не знаю, что и думать… Раньше я не верил во всякую чепуху, но после знакомства с Тамарой кое-что изменилось. У нее чокнутый муж, понимаете? Иногда мне кажется, что они оба чокнутые.
– Почему?
Антон смешался. Он вспомнил о женщине из Черного Лога, у которой детектив служил помощником, и прикусил язык. Чего доброго, Лавров оскорбится и перестанет заниматься расследованием. Этого допустить нельзя.
«Одному мне не справиться с ситуацией».
Он взглянул на темные окна Шестаковых и похолодел. Тамара не стала бы сидеть в темноте. Выходит, она не дошла до дома.
– Вы меня слышите, господин Рябов?
– А! Да-да… Я больше не могу ждать! Я пойду, проверю…
– Что вы собираетесь проверять?
Антон не ответил. Он отключил телефон и вышел из машины, оглядываясь по сторонам. Было тепло и тихо. Вдоль дороги светились фонари. Из открытого окна на первом этаже доносилась музыка… там смотрели телевизор, ужинали. Где-то в глубине двора бренчали на гитаре, переговаривались подростки.
Антон медленно прошелся по тротуару до парадного, постоял и двинулся назад, к булочной, где Тамара покупала свежий хлеб. Не факт, что с улицы выезжало то самое такси. Вероятно, Тамара вышла раньше.
От булочной Антон повернул к супермаркету. Тот еще работал. Входили и выходили люди с пакетами и сумками. Он искал среди них знакомую фигуру. Потом обошел вокруг супермаркета и оказался в сквере. Тамары нигде не было.
Он начал набирать ее номер и прислушиваться. Раз за разом. Вдалеке кто-то приглушенно смеялся. Ха-ха-ха-ха-ха! Ха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха!
Тамара поставила себе необычный сигнал – заливистый хохот. Антона обдало жаром, бросило в дрожь. Он кинулся вперед на эти веселые и жуткие звуки…
Глава 12
На шпильках было неудобно ходить по газону. Каблуки проваливались, застревали в земле. Маша пожалела, что не надела матерчатые лодочки.
Она достала из сумки совок, которым дети играют в песочнице, присела на корточки и выкопала в траве небольшую ямку. Положила туда мешочек с костями лягушки, золой, сушеными мухами и веточками какого-то пахучего растения. Все это она купила у Эрны. Та велела спрятать «клад» на пути возлюбленного и произнести необходимые заклинания.
Поскольку мешочек с колдовскими предметами в асфальт не закатаешь, Маша решила спрятать их в земле рядом с пешеходной дорожкой. Она улучила момент, когда поблизости никого не было, и сделала свое черное дело. Теперь доктор Шестаков будет чуть ли не каждый день ходить мимо этого места и все сильнее привязываться к ней.
Довольная, Маша отряхнула ладони, вытащила из кармана мятую бумажку и трижды прочитала абракадабру, которая была там написана. Эрна вручила ей текст вместе с содержимым мешочка. Насчет костей лягушки и сушеных мух у Маши возникли сомнения. Неужели такая гадость способна заставить мужчину потерять голову от любви?
Эрна заверила, что если сделать все правильно, результат гарантирован. «Ты не рассуждай, а действуй!» – приказным тоном заявила магесса. За ее услуги Маша отвалила кругленькую сумму. Размер вознаграждения, которое потребовала Эрна, внушал уважение к хозяйке салона. Такие деньги за ерунду не берут.
Маша порвала бумажку с заклинаниями на мелкие клочки и рассыпала по траве. Грязный совок отправился в урну. Она осмотрела свои брюки и заметила, что те выпачкались.
– Ладно, дома ототру…
Сегодня ей пришлось отказать Шестакову в свидании, но чем женщина не пожертвует ради любви! Встретиться они смогут хоть завтра, а сегодняшнее число Эрна высчитала по специальным «звездным таблицам». Это не шутки.
Маша со стыдом наплела любовнику про гостей и утку с мандаринами, а сама в нужное время отправилась на Ивановскую улицу закапывать волшебный мешочек. Теперь остается ждать, когда ритуал подействует.
Тамара, законная супруга доктора, ей больше не помеха. А сам Шестаков, как миленький, упадет к ее ногам. Эрна обещала.
Маша поправила волосы, повесила сумочку на плечо и уверенно зашагала к стоянке машин. Там она уселась в красный «гольфик» и покатила прочь.
За рулем она продолжала думать о докторе. Маша поставила себе цель завладеть им и не отступит. Слишком много уже сделано, слишком много поставлено на карту. Обратного пути нет. Только вперед.
Она вспомнила, как между ними пробежала искра и в первый раз случился секс. Это произошло в деревне, где у Шестакова дача – простой деревянный дом, довольно убогий. Когда доктор попросил ее о тайной услуге, Маша согласилась без разговоров. Она представляла себе, что угодно… но действительность оказалась проще и страшнее.
«Поклянись, что не будешь задавать мне вопросов! – потребовал он. – И не откроешь рта, пока я не позволю!»
Маша что-то промямлила. Ее уже заворожил и этот человек, и то, что он скрывал ото всех. С первого взгляда она поняла, что доктор – незаурядная личность. Философ, мистик, целитель, искуситель. Она сразу попала под его влияние, не могла не попасть. Ее душа жаждала новизны, а тело пылало в предвкушении его ласк. Она была уверена: рано или поздно это случится.
И вот, кажется, настал вожделенный миг…
Шестаков привел ее в пыльную темную горницу, велел сесть, а сам зажег свечи и начал готовить какую-то адскую смесь. Запахло вином и уксусом. Доктор перемешивал золотистый порошок с бурой кислятиной и что-то бормотал себе под нос. Маша с ужасом наблюдала за ним. Она оцепенела в ожидании чего-то кошмарного, что должно было произойти.
«Раздевайся, – стоя к ней спиной, приказал Шестаков. – Снимай все!»
Маша по-настоящему испугалась. Что он собирается делать? Убить ее? Здесь они одни, никто не придет ей на помощь. Кричать бесполезно. Шестаков все предусмотрел. Окна закрыты, дверь на замке.