– Да ну тебя!
Я все еще смеюсь, и мне приходится взять себя в руки. Ведь Мастер Раскрытия Тайного Смысла может вновь расценить мои действия как нечто совершенно далекое от реальности.
Я огибаю пальму Арека, легко маневрирую среди стоек с растениями поменьше и ухожу влево, завидев вдалеке деревянные ящики, маркированные черной каллиграфией. Их много, они занимают несколько ниш вдоль боковой стены, и все это – сенполии, очаровательные фиалочки. Сейчас я уже не в выставочном зале, а в складских помещениях, но из-за своего наполнения они выглядят не менее привлекательно.
От бесконечных цветущих рядов захватывает дух, и мне приходит в голову сделать несколько снимков для «Инстаграма». Вероятно, получится уместить все в один кадр.
Пробую…
– Ты забыла включить фронтальную камеру.
Я вздрагиваю. Алексей стоит совсем рядом.
Ха! Он думает, я собиралась сделать селфи?
– Спасибо за напоминание, – хмыкаю я и убираю телефон в нагрудный карман комбинезона, куда обычно отправляю то, что вскоре снова пригодится.
– Так что насчет того гиганта?
Я поднимаю голову, и на секунду наши взгляды встречаются.
– Какого гиганта?
– Может быть, клешни брутального омара смогут произвести на Тамарочку положительное впечатление? Должен же быть рядом с ней хотя бы один настоящий мужчина.
– Оу! – Я нервно хихикаю, уже успев позабыть об обещанном кем-то эксклюзиве. – То есть ты признаешь, что из вас троих брутал только он?
– Если после моего признания ты сменишь гнев на милость, я готов сознаться в чем угодно.
Я пока не понимаю, что за сакральный смысл прячется в его словах, но горю желанием выяснить.
– Зачем тебе это?
Он смеется.
– Пить кофе в напряженной обстановке как-то не комильфо.
– С чего ты взял, что я буду пить с тобой кофе?
– Нет? – он делано улыбается, ведет бровью и кивком указывает на стойку администратора.
«Отгрузка со склада № 2 временно не производится. Технический перерыв до 11.00». Читаю надпись на табличке и тут же закрываю глаза.
Вот подстава!
Я не хочу пить с ним кофе. Я не хочу сидеть с ним рядом. Я не хочу знать, что он выберет: американо или ванильный капучино. Будь он проклят, если выберет ванильный капучино! Но больше всего я не хочу, чтобы он развлекался, оценивая меня вдоль и поперек, от макушки и до кофейных привычек.
Я отступаю назад. Он прислоняется к стойке спиной и заводит ногу за ногу. Его бровь все еще приподнята.
– Ну так как?
Интонация кажется более дружелюбной, чем та, которая звучала в его словах чуть ранее. По крайней мере, не сквозит всякими там подкольчиками. Но раз уж я заняла оборону – так просто не сдамся.
– Здесь нет автоматов с кофе.
Мне нравится его реакция – он улыбается совсем по-другому: один уголок рта приподнимается чуть выше, белоснежные ровные зубы слегка покусывают нижнюю губу.
– Автоматов? Ты пьешь эту гадость?
Его улыбка божественна.
Нет, нет, нет! Я не должна засматриваться!
Мой воинственный образ вновь обретает силу.
– Я пью эту гадость!
– О’кей. – Он смеется, делает несколько шагов вперед, а потом оборачивается и кивком приглашает меня следовать за ним. – Мы найдем этот агрегат, где бы он от нас ни прятался!
Не знаю, как реагировать на это: я не была готова к такой развязке. Что он делает? Почему он ведет себя так?
– Постой! – Я догоняю его. – Ты станешь пить «эту гадость» со мной?
Он пожимает плечами.
– Почему бы и нет?
– Не знаю. Обычно люди твоего круга держатся подальше от вторсырья.
Алексей спокойно улыбается, а я впервые смотрю на него с неподдельным интересом и стараюсь не отставать. По всей видимости, он настроен решительно.
Кстати, в эту самую секунду я осознаю, что «Алексей» звучит как-то… э-э-э… слишком пафосно. Даже мысленно не могу его так называть!
– Можно вопрос? – я бесцеремонно нарушаю молчание.
Он распахивает входную дверь и пропускает меня вперед.
– У нас есть полчаса на горячие напитки и обсуждение любой темы, которая тебя интересует.
Я смотрю на экран телефона и уточняю:
– Сорок минут.
– Ты боишься не уложиться?
У меня вырывается короткий смешок.
– Нет. Этого я не боюсь. Я не особенно болтлива.
