Штурм бездны: Коллаборация. Цикл «Охотник»
Это означало, что нам надо подняться повыше. Блиц потянул рукоять управления приводом Шерстюка и мы начали стремительно подниматься.
– Здесь «Эй-2», доложил он. – Высота штатная по протоколу «Чарли».
Еще два гравилета нашего звена и три гравилета звена «Би» доложили о готовности к обстрелу.
– Батарея «Маракас», здесь диспетчер. Звенья воздушной группы заняли позицию по протоколу «Чарли». Огонь по готовности.
– Есть, принято! – ответила Ксюша.
Ну, сейчас она даст прочихаться. Наши радары еще не видели тварей, слишком далеко, но Ксюша наводила ракеты по данным буев заграждения, у нее каждый биотех в тридцати километрах от берега был, как на ладони.
Раздался мощный гул маршевых ракетных двигателей смешанный с надрывным воем хвостовых стабилизаторов. Между нами и океаном воздух расчертили десятки белых дымных следов, каждый из которых заканчивался высоким фонтаном воды. Глубинные бомбы прошибали поверхность, погружались до заданной глубины и взрывались, убивая тварей ударной волной. Медлительные мины тут же детонировали, торпеды бросались наутек, я это уже много раз видел на экране радара. Кто бы мог подумать, что твари будут шарахаться от кораблей, а не мчаться к ним, чтобы торпедировать? Но дело обстояло именно так. Биотехам нечего было противопоставить Ксюшиной ракетной мощи, поскольку донные платформы мы все перебили, и теперь окружающие остров воды бороздили лишь патрульные стаи на разных глубинах. Они понимали, что задолго до подхода каравана их перебьют, если они не уберутся, а это противоречило базовым инстинктам, зашитым в их искусственные мозги.
Интересно, что они освобождали именно коридор, по которому пройдет караван, расходились в стороны, зная, что батарея не будет попусту тратить боеприпасы, и прекратит огонь сразу, как только расчистит кораблям выход в океан.
«Так и должна вести себя дичь при приближении охотника», – со злорадством подумал я.
Я вспомнил старинный фильм про военных летчиков, сражавшихся с фашистами. Именно оттуда я взял фразу «Прикрой, атакую», когда мы с Вершинским штурмовали двумя гравилетами наш поселок, освобождая его от власти Дохтера и спасая Ксюшу. Там было еще много запоминающихся фраз, но одна крутилась у меня в голове именно сейчас. «Развалинами Рейхстага удовлетворен». Я знал, что Рейхстаг, это то ли штаб фашистов, то ли последний занятый ими город где-то в Метрополии. Когда вернулись наши отступившие войска, они разрушили там все, вынудили выживших фашистов на капитуляцию, а на развалинах поставили свои подписи. Мне подпись поставить было негде, разве что на туше какой-нибудь платформы, если Бак окажется прав, но развалинами былого могущества биотехов я был удовлетворен в полной мере.
– Батарея «Маракас» диспетчеру, – раздался в эфире голос Ксюши. – Работа по протоколу «Чарли» завершена. Коридор чистый.
– Принято, «Маракас». Всем силам готовность «Браво».
– Принято! – ответила Ксюша.
– Принято! – по очереди ответили командиры воздушных звеньев и капитаны ракетных эсминцев.
У меня по телу пробежала волна тонуса. Ух! Совсем скоро мы окажемся в открытом океане, где батареи не смогут нас прикрывать, и лишь от наших действий будет зависеть, дойдут ли все корабли до Гибралтара, или нет.
Караван подходил к границам безопасной зоны. Дальше все – Атлантика. Там, в темных водах, притаилось множество злобных тварей, которые не познали еще массированных бомбовых ударов, стремительных батипланов, масштабных ракетных атак под водой. Там жили торпеды, огромные мины, размером в несколько раз больше кита, жуткие донные платформы и множество мелких тварей у них в услужении. Скоро мы окажемся в их власти, чтобы в очередной раз продемонстрировать им свою.
Блиц опустил ручку управления приводом Шерстюка, и мы начали снижение, довольно быстрое, аж в животе стало щекотно. Океан и корабли, режущие волны, приближались. Наконец мы заняли эшелон всего в трехстах метрах по правую сторону от каравана.
– Здесь «Эй-2», – доложил Блиц. – Высота штатная, по протоколу «Браво».
Вот теперь начиналась наша работа. Блиц чуть добавил скорости, чтобы обогнать караван, звено растянулось широким треугольником, и мы уже не имели право отвлекаться от показаний радара. Да, пока все спокойно, твари открыли нам выход из безопасной зоны, но так будет не всегда. Рано или поздно они нападут, причем, нападут неожиданно, и мы должны быть готовы к этому.
Наконец караван миновал буи заграждения, покинув безопасную зону.
– Здесь диспетчер, – раздалось в эфире. – Готовность «Альфа». Передаю управление флагманскому эсминцу.
– Есть, принято! – ответил капитан эсминца. – Подтверждаю готовность «Альфа».
– Счастливого пути и семь футов под килем! – пожелала диспетчер.
Воздушные звенья поменяли строй, растянувшись в стороны от каравана, чтобы иметь больший охват локаторами. Командир звена занял положение в семи километрах справа от каравана и на пять километров впереди по курсу, Блиц вывел машину на семь километров правее каравана позади командирской, а «Эй-3» отстал на семь километров за кормой последнего корабля. Такой строй позволял значительно увеличить дальность радарного обнаружения, не теряя в разрешении, как это бывало на пределе дальности. По сути, гравилеты двух звеньев образовывали два полукольца и выполняли ту же функцию, что радарные буи вокруг острова. Но мы, в отличие от буев, двигались вместе с кораблями, и могли не только подать сигнал тревоги. У нас имелось достаточное вооружение, чтобы дать отпор в случае серьезной биотхнологичсекой атаки на караван.
Опыт подсказывал, что огневая поддержка требовалась всегда. Да, при выходе с острова твари расступались перед нами, но это лишь потому, что донные платформы, до которых у нас пока руки не доходили, уже имели представление о нашей тактике и бесполезности попыток противодействовать ей. Но океанские твари этого представления не имели. Для них шум винтов кораблей – это просто шум винтов. Сигнал к атаке, ничего больше. С ними точно придется драться. Иногда для этого хватало огневой мощи ракетных крейсеров, чаще нет. И тогда в бой вступали боевые пловцы. Опыт множества боевых столкновений показывал, что группа обученных охотников с тяжелыми гарпунными карабинами оказывалась для защиты каравана намного эффективнее парочки батипланов. К тому же батипланов было немного, и они применялись там, где без них вообще не обойтись.
Глава 6. «Барбара»
Через час я включил боевой планшет, так как наручные коммуникаторы давали лишь самое общее представление о наличие и плотности биотехов вокруг. Планшет же позволял отображать данные радара с высоким разрешением, и, более того, формировал синтетическую проекцию, собиравшую данные со всех гравилетов воздушного звена и с ракетных эсминцев морского прикрытия. В результате я имел очень точное представление о степени биотехнологической угрозы в радиусе почти пятнадцати километров от каравана. Такую же возможность имели все командиры групп, звеньев и боевых частей надводных кораблей. Так же данные передавались диспетчеру на базу, чтобы можно было оценивать ход всех боевых столкновений и, в случае необходимости, заранее подготовить дополнительные силы.
Обстановка была средней напряженности и пока не требовала нашего вмешательства. Прямо по курсу дикие патрульные стаи иногда выходили на атакующие дуги, но с ними без труда справлялись передовые эсминцы путем нанесения нескольких ракетно-бомбовых ударов. С флангов торпеды тоже подтягивались, но, в отличие от кораблей с мощными силовыми установками, быстро уставали в режиме преследования и мы обгоняли их.
Я уселся на откидную бортовую лавку, а Бодрый и Чернуха по обе стороны от меня.
– С флангов пока не жмут, – произнесла Чернуха.
– Это пока мы не вошли в зону ответственности какой-нибудь из платформ, – пробурчал Бодрый. – Когда их уже вычистят все, хотя бы по маршруту?
– Их чистят, – ответил я. – Но порой легче отстреливать приближающихся тварей, чем устраивать масштабную зачистку платформ силами батипланов. Торпед на маршруте от этого меньше не станет, наоборот, в патрулирование перейдут те, что раньше состояли в боевом охранении.
– Ну, не знаю. – Бодрый вздохнул. – Я бы занялся конкретно платформами. Вот, прикинь, если Бак прав, если мимо тварей можно без боя пройти не замеченным, без шума и грохота, без флотилии ракетных эсминцев, без амфибий и батипланов. Сначала десантироваться в безопасную зону, затем тихонько, на цыпочках, подойти к платформе вплотную, и хоть ножом ее режь. Или бери под контроль.
– Да уж прямо. – Я не мог это принять всерьез. – От безопасной зоны до ближайшей платформы выйдет километров сто. Это сколько тебе надо взять картриджей для водомета, чтобы преодолеть такое расстояние? Не устанешь тащить на себе? И еще полведра грибкового препарата, чтобы дышать все это время.
– На водометах вообще не получится двигаться, – остановила нас Чернуха. – Торпеды услышат издалека. А пешочком по дну топать сто километров, это я даже не представляю как.
– Никак, – согласился я.
Бодрому пришлось принять нашу правоту, но он задумался, и я понял о чем. Он поймал мой взгляд и сказал:
– В жаберном скафандре не нужен грибок. И дальность хода его водометов не ограничена, он же планктоном питается, или глюкозы ему вколол прямо в вену, и все дела.
Мы с Чернухой переглянулись. Похоже, действительно, идея Бака годилась только под новый биотехнологиеческий скафандр. Возможно из-за того, что он был в обычном костюме, ему и прилетело ультразвуком от мины.
– У жаберного скафандра и водометы другие, – прикинула Чернуха. – Он же просто из мантии воду выталкивает, как кальмар. Никакой механики. На малой скорости по звуку его от кальмара и не получится отличить. От гребка такой боевой пловец не зависит, от топлива для водометов тоже.
– Надо у Бака узнать, какие трудности он испытывал при попытке приблизиться к мине скрытым порядком, – прикинул я. – И если именно те, которые мы сейчас выявили теоретически, тогда подумаем, что делать дальше.
– Лучше пока выкинуть это из головы, – серьезно ответила Чернуха. – Я верю, что новый закон примут совсем скоро, потому что поправка связана с именем Великого Хая. Дернемся раньше – можем провалить все дело. Попадемся и хана. Проявим терпение, сможем посвятить Бака во все на законных основаниях.
С этим трудно было не согласиться, и мы пока решили действовать по этому плану.
Между тем, по мере продвижения каравана, его начали все больше поджимать с фронта. Торпеды уже не расступались перед кораблями, а все чаще заходили атакующими курсами. Мы знали, что таким образом, жертвуя тварями, донные платформы прощупывали структуру и мощь нашей обороны. Эсминцам все чаще приходилось открывать огонь из ракетно-бомбовых установок, но в их задачу в основном входила защита каравана с главных стратегических направлений – с фронта и с тыла, тогда как на воздушные звенья «Эй» и «Би» возлагался контроль ситуации с правого и левого фланга соответственно. Поначалу торпеды просто двигались параллельными курсами, уставали и отставали, но по мере концентрации их на пути следования ситуация становилась все более напряженной и, наконец, несколько стай с обоих флангов бросились на прорыв.
– «Эй-2» флагману! – передал я в эфир. – Есть прорыв, три стаи. Атакую.
Блиц по моей команде заложил ручку, вывел гравилет в широкий вираж, снизился почти до самой воды и произвел точный сброс глубинных авиабомб, по десять штук на стаю. Через пару секунд в небо ударили фонтаны вторичных детонаций, но торпеды не унимались, продолжая нас поджимать. Пришлось поддать ракетами, наводящимися на радарные метки.
Вскоре от нашего красивого строя ничего не осталось – эсминцам пришлось растянуться по фронту, чтобы увеличить сектор обстрела, а гравилеты барражировали над поверхностью океана, то сбрасывая бомбы, то выпуская ракеты широким веером, каждая из которых находила цель. Воздух на разных высотах расчертили белые линии дымных трасс, с палуб эсминцев тоже ветром сносило клубы белого дыма после каждого залпа ракетно-бомбовых установок.
Но держались мы хорошо, с одной стороны, не тратя лишних боеприпасов, с другой, выдерживая паритет между натиском и обороной. Но через час бомбы и ракеты все равно закончились, о чем Блиц известил нас жестом.
– «Эй-2» флагману, – передал я в эфир. – Мы отстрелялись, нужна дозарядка.
– Есть, принято. Ваша площадка «Чарли», дозарядку разрешаю.
Так вышло, что традиция давать имена надводным боевым кораблям не прижилась в отряде охотников. В отличие от батипланов, эсминцев было очень уж много, и каждому не придумать уникального имени, к тому же биотехи их довольно часто топили на маршах, имена освобождались, их присваивали другим кораблям, от чего возникала еще большая путаница. В конце концов от этого вообще отказались, и стали маркировать эсминцы боевого охранения названиями латинских букв в рамках каждого отдельного каравана. «Альфа» – всегда флагман, за ним ведомый в голове каравана носил имя «Браво», а замыкали караван «Чарли» и «Дельта». Для радиообмена в бою этого хватало.
Блиц сбросил ход, заложил левый вираж, мы прошли над решетчатыми мачтами кораблей и поравнялись с эсминцем «Чарли».
– «Чарли», здесь «Эй-2», прошу посадочную площадку для дозарядки, – передал я в эфир.
– Здесь «Чарли», посадку разрешаю.
Через люк было видно, как на корме эсминца, где была организована посадочная площадка для гравилета, уже суетились бойцы артиллеристской боевой части, подтаскивая кассеты с боеприпасами. Блиц аккуратно завел гравилет на разметку, выровнял скорость, и посадил машину на палубу.
Заряжающая команда тут же распахнула люки бункеров, и, подавая кассеты по цепочке, принялась укладывать их в должном порядке. Шарахнул залп ракетно-бомбовых установок, расположенных вдоль бортов, затем еще и еще. Ветер принялся сдувать с корабля большое белое облако. Через пару минут командир артиллеристов подал Блицу знак «Работа завершена», тот кивнул в ответ потянул ручку управления приводом Шерстюка. Мы снова взмыли в небо и вступили в бой.
Скинув пару кассет с глубинными бомбами, мы начали выходить на штатную высоту, но тут у меня на планшете полыхнуло крупной изумрудной каплей. И тут же на панели у Блица включился тревожный зуммер, сигнализируя о появлении воздушной цели. Мы вошли в зону действия одной из донных платформ, а это не сулило ничего доброго.
В принципе, основные коридоры движения межконтинентальных транспортных караванов зачищались от платформ силами батипланов, которые специально для этого время от времени перебрасывали баллистическими лайнерами на ту или иную базу. Но быстро стало понятно, что это занятие достаточно пустое, поскольку платформы, пусть и медленно, все же умели перемещаться, подтягиваясь по дну на якорных жгутиках. Не все, не всегда, но умели. Особенной прытью тут отличались бесшахтные платформы-матки океанского класса. В морях они вообще не встречались, да и в океане на мелководьях чаще вырастали двадцатишахтные «Валентины» с внешним циклом личиночного роста ракет. Платформы-матки были обитателями океанского дна, вообще не имели полостей-шахт, и даже не стреляли ракетами. Они лишь непрерывно метали икру и управляли собственным боевым охранением.
Из икры вылуплялись личинки, которые питались самостоятельно, подобно торпедам, но формировались из них ракеты, пусть и не очень больших калибров. Впрочем, они были вполне способные сбивать гравилеты, а большего от них и не требовалось. Этим платформам адмиралтейство присвоило класс «Барбара», когда с ними впервые столкнулись при разметке первых постоянных караванных путей. Оказалось, что они не просто мечут икру вокруг себя, а ползают по дну, подобно гигантским улиткам, и оставляют ее позади себя длинными шлейфами. Затем из них вылупляются личинки, цепляются жгутиками за дно, питаются, растут, и ждут команды платформы на пуск. Когда команда поступает, они всплывают до самой поверхности, там врубают маршевый двигатель на нитроклетчатке, взмывают в небо и поражают цель. Для нанесения ударов по наземным целям эти ракеты совершенно не годились, заряд у них слишком маленький, да и вообще выращивать ракеты вне шахт, вдали от платформы, способной их прикрыть ультразвуком от естественных морских хищников, было не очень эффективно. Сами они были беззащитны, взрываться под водой не могли, без риска убить все поле вторичными детонациями, их постоянно жрали акулы, как выяснилось, но, в то же время они создавали целые ракетные поля, способные поднимать в воздух десятки и сотни тварей одновременно. Некоторые ракеты цеплялись жгутиками к телу платформы, и у них выживаемость была выше, так как платформа могла их хотя бы от акул ультразвуком отбить. Это позволяло ей таскать выводок уже взрослых ракет, а не ждать каждый раз, когда они вырастут.
Я когда увидел ракету на радаре, я еще не знал, какая платформа нас атаковала, но уже через миг до меня дошло, что здесь, на постоянной караванной трассе, появиться могла только «Барбара».
На самом деле все произошло за секунды. Сначала цель у меня на планшете, затем зуммер на панели Блица, а потом мысль, что это «Барбара», и если вокруг нее выросло целое ракетное поле, то нам конец. Потому что никаких зенитных средств не хватит, если в воздух поднимутся сотни ракет, пусть даже небольшого калибра.
– «Барабара»! – выкрикнул я, на случай, если кто не понял. И добавил в эфир: – Флагман, «Эй-2», возможно «Барбара».
Бодрый молодец. Не человек, а ходячий набор рефлексов. Я еще договорить не успел, а он уже сорвал с ложемента тяжелое ракетное ружье и зарядил его самонаводящимся зенитным снарядом. Один взгляд на экран планшета и выстрел. Снаряд ушел вдаль, оставляя витой дымный след в воздухе, и рубиновую трассу на экране планшета. Бодрый тут же перезарядился, в ожидании новой цели. Чернуха тоже схватила ружье, но стрелять больше пока было некуда. Блиц обернулся и показал Бодрому, мол, ну ты даешь!
Вообще, по боевому расписанию, первая угроза с воздуха предотвращается пилотами гравилетов, у них для этого имелись самонаводящиеся малокалиберные ракеты, не хуже тех, какими снаряжались тяжелые ружья. Но никто не успел пальнуть раньше Бодрого. Мы глянули на него, а он лишь пожал плечами.
– Кажется, пронесло, – осторожно произнес я. – Возможно, она недавно приползла, поле еще не вырастила, а на себе притащила немного, прощупала оборону, и решила поэкономить.
– Обычно на себе они таскают столько, сколько поместится на туше, – резонна заметила Чернуха.
Она была права, и расслабляться не стоило.
– Флагман, всем средствам! – раздалось в эфире. – Ракетная угроза первого уровня! Всем быть наготове до команды «отбой ракетной угрозы».
Командиры групп отрапортовали о принятии приказа.
– Флагман, «Эй-2». Отличная работа, спасибо!
Бодрый довольно улыбнулся. И тут «Барабара» ударила по нам всерьез. Почти одновременно из океана в небо взмыло два десятка ракет, но тут уже Блиц и другие пилоты не дремали, вовремя сориентировались, и ответили широким веером дымных следов. Каждая авиационная ракета наводилась и по радарной, и по тепловой метке, так что промаха там быть не могло – сколько выпустили, столько раз попали.
Эсминцы же начали молотить из ракетно-бомбовых установок по торпедам, которые, по команде «Барабары», тоже массированно бросились в атаку. Мы держали воздух, корабли держали море. Но после первого залпа платформа дала второй, из тридцати ракет, а затем еще один, сразу из пятидесяти, отстреляв, похоже, весь свой носимый боезапас. Но нам и имеющегося было достаточно. Гравилеты тут же ударили ответным залпом, но огня у них не хватило, потому что у каждой машины было лишь по десять направляющих для ракет «воздух-воздух», затем происходила автоматическая перезарядка, но на нее нужно было время. Бодрый с Чернухой сбили еще две ракеты, затем подключилась зенитная батарея флагманского эсминца, и совместными усилиями мы почти расчистили небо.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги