Что-то не так в городе Идеал

Глава 9. Айрис Арчер

Сердце Вайолет подпрыгнуло в груди. Из окна дома напротив на неё смотрела та самая старуха, которую она видела в свой первый день в Идеале. Вайолет быстро отвернулась, а когда осмелилась снова взглянуть на то окно, старухи в нём уже не было.

Через несколько минут дверь дома тихо отворилась, а старуха заняла прежнее место у окна.

Это приглашение войти?

Вайолет встала и подошла к дому.

– Здравствуйте! – крикнула она в открытую дверь.

Не дождавшись ответа, она вошла в прихожую.

Интерьер можно было назвать почти идеальным, и всё-таки что-то в доме, как и снаружи, настораживало. Доски пола уложены неплотно и скрипят под ногами. Окно – единственный источник света – скрыто за грязными кружевными занавесками, и на всех поверхностях – толстый слой пыли. Это странно, ведь в Идеале к поддержанию чистоты относятся как к олимпийскому виду спорта.

Полуприкрытая дверь по левую руку от Вайолет вела из прихожей в жилую комнату.

– Здравствуйте, – повторила Вайолет, заглядывая туда.

Как она и ожидала, старая дама сидела у окна; половину её фигуры скрывала тень.

– Вы открыли дверь, – сказала Вайолет, шагнув через порог.

– Да.

– Вы в порядке? Может быть, вам помочь?

– Нет, – каркнула старуха.

Её белые волосы напоминали устроенное на голове птичье гнездо. На ней было простое чёрное платье. Ни туфель, ни носков, просто худые голые ноги, торчащие из-под отороченного чёрными кружевами подола. Её лицо казалось добрым, несмотря на печальный взгляд.

– Вы точно хорошо себя чувствуете? – на всякий случай спросила Вайолет.

Старуха не ответила, только повернула голову к окну. И тут Вайолет осенило. Она ахнула:

– На вас нет очков.

– Чтобы глаза видели, очки не нужны, – отозвалась старуха. – Они – окна моей души, для чего мне их прятать?

– Но… – Вайолет запнулась. – Как же солнце вас не ослепило?

– Меня обокрали сыновья.

Вайолет сделала шаг вперёд.

– Глаза безумны, – старуха предостерегающе подняла руку. – Глаза безумны. Они, сыновья, портят глаза. Айрис Арчер, говорят они, этот сын – паршивая овца. Я его защищала от Арнольда, мой Уильям, моё золотце. Эд и Джордж, ревнивые, его съели.

– Уильям Арчер? – переспросила Вайолет. – Он ваш сын? Что с ним случилось?

– Мой сын, мой месяц и звёзды, – произнесла Айрис, и из её глаз потекли слёзы.

– Простите, – сказала Вайолет, – я не хотела огорчать вас.

– Его тут нет, – продолжала Айрис. – Они говорят, бессовестный, рассечённая душа, а я знала, в нём дух был. Дитя без духа – что небо без звёзд. У него были звёзды, у моего Уильяма. Целый мир, полный звёзд. Ты в школе с ним?

Вайолет покачала головой.

– Нет. Нет, я в школе новенькая, а вот мой папа работает на Джорджа и Эдварда. Они ведь тоже ваши сыновья?

– Джордж и Эдвард, Эдвард и Джордж? Забрали свет из моих глаз. Они пошли в отца. Везде порядок, должен быть порядок.

Вайолет шагнула назад, к двери в прихожую. Было ясно, что старуха сумасшедшая, не стоило расстраивать её ещё сильнее.

– К нам… К моей маме гости придут на чай, мне надо идти, – залепетала она невпопад.

– Не пей чай! – рявкнула Айрис, рывком поднялась с кресла и шагнула к Вайолет. – Не пей его, говорю тебе!

– Да… Хорошо… Я не буду… Обещаю.

Вайолет пятилась от старухи. Она была уже в прихожей, когда старуха заговорила снова. Теперь она не казалась такой безумной.

– Ты мне его напомнила, Вайолет. Напомнила моего Уильяма. В тебе тоже есть дух. Крепко держи его.

– В-вы… з-знаете, как меня зовут?

– Мальчик сказал мне. Он бережёт твой дух. Ты связана с его душой.

– Какой мальчик?

Вайолет ещё не встречала в Идеале мальчиков, если не считать одноклассников, но они точно не берегли её.

Айрис не ответила. Она опять погрузилась в свой мир. Вайолет повторила вопрос и, не получив ответа, вышла из дома на залитую солнцем улицу. Ей ничего не оставалось, кроме как вернуться домой.

Глава 10. Срочный отъезд

В тот вечер мать Вайолет была уже дома, когда дочка вернулась. Роза была в восторге от Идеала. Она снова и снова восхищалась яблочным пирогом миссис Бикори.

– Эх, Вайолет, я такого вкусного в жизни не пробовала! Я его сделаю на десерт, Джун мне рецепт дала. Их фамильный, но она всё-таки поделилась. Какие все милые в этом городе…

Вайолет кивала, доставая из сумки учебники.

– Как же хорошо, – Роза улыбалась. – Лекарство уже действует. Дорогая моя, раньше ты никогда так не тянулась к учёбе.

Вайолет не отвечала. Она получала не больше и не меньше удовольствия от учёбы, чем всегда, просто она надеялась, что, может быть, ей больше не придётся пить таблетки, если она будет радовать маму.

– Вот, дорогая, – с этими словами Роза выложила на стол две жёлтые таблетки. – Время принимать лекарство.

– Мам, но мне та, первая, уже помогла. Я люблю Идеал.

Вайолет вымучила любезную улыбку.

– Прекрасно, дорогая, но этого мало, чтобы вылечиться от ДДСЗН. Ведь ты хочешь стать здоровой, правда?

– Может, подождём папу? Ну пожалуйста.

– Хорошо, но потом ты примешь таблетки. Твой папа со мной согласен. Мы оба хотим избавить тебя от этого синдрома. Он мешает тебе развиваться. Ты только подумай, чего бы ты добилась, не будь его у тебя.

Вайолет опять улыбнулась и переключила внимание на свои книжки, делая вид, что взялась за учёбу. Роза тем временем, насвистывая, занималась ризотто и яблочным пирогом. До приезда в Идеал Вайолет ни разу не слышала о таком блюде, как ризотто, а теперь оно стало у мамы фирменным.

Шёл седьмой час вечера, а отец всё не возвращался с работы. До сих пор он никогда не пропускал ужин. За все годы, что он был отцом семейства, то есть на протяжении всей жизни Вайолет, он ни разу не проводил вечер вне дома, не предупредив близких.

Вайолет глянула на часы, оставленные мамой на столе.

– Вайолет, дорогая, мы больше не можем ждать, – со вздохом сказала Роза. – Мой яблочный пирог совсем размокнет.

– А как же папа?

– Не волнуйся за него, я оставлю ему десерт.

– Мама, меня беспокоит не пирог! Где папа? Он обычно не задерживается. Вдруг что-то случилось?

– В Идеале? Эх ты, Вайолет, – мать рассмеялась. – Ничего с ним не случилось. Уверена, он просто застрял на работе. Работа у братьев Арчеров – лучшая в мире.

– Но, мама, – возмутилась Вайолет, – я думала, ты не любишь Арчеров. В первый вечер, когда мы приехали, ты сказала, что у тебя от них…

– Вайолет! – прикрикнула Роза. – Перестань дерзить. Я понимаю, дорогая, это всё твой синдром, но ты перестаёшь владеть собой. Я никогда не говорила об Арчерах ничего плохого и не скажу.

Она извлекла из пузырька две жёлтые таблетки и протянула их дочери. Та посмотрела на них и снова подняла глаза на мать.

– Сейчас! – распорядилась Роза.

Вайолет медленно положила лекарство под язык. Её мать налила в стакан воду, протянула ей и приказала:

– Глотай!

Вайолет послушалась. Роза улыбнулась и опять занялась ужином. Когда она отвернулась от стола, Вайолет быстро выплюнула таблетки на ладонь и сунула их в карман.

Чуть позже, когда мать с дочерью поглощали ризотто, Роза вдруг заметила:

– Держу пари, тебе уже лучше.

Вайолет кивнула, не поднимая взгляда от тарелки. Если бы она заговорила, то не сумела бы скрыть дрожь в голосе. Глаза у неё были на мокром месте. А её рассеянная мама за ужином и за десертом болтала без умолку о том, как провела день. Трапеза заканчивалась непременной чашкой чая, однако Вайолет не забыла о полученном днём от старухи предупреждении и предпочла пропустить чаепитие.

Отец не появился и к ночи, и в животе у Вайолет разыгралась буря. Ей становилось плохо, когда она вспоминала о визите в бутик Арчеров. Несомненно, она слышала тогда голос отца. Что ей стоило расспросить Арчеров подробнее? Почему она сбежала? Происходит что-то нехорошее, это она знает точно. Папа попал в переделку.

Вайолет поднималась в спальню, терзаемая чувством вины. Когда она добралась до верхней ступеньки, зазвонил телефон. Она присела у перил и прислушалась.

– Алло, дом Браунов, – отозвалась мама своим новым эффектным телефонным голосом. – О, мистер Арчер. Чем могу помочь? Да, я так и подумала. Вайолет беспокоилась. Правда? Вот как? Она мне не рассказала. Мне очень жаль, что она вас расстроила, мистер Арчер. Боюсь, это ДДСЗН напоминает о себе. Да, она принимает лекарство. Сегодня я сама за этим проследила. Что вы, конечно. Я же знаю, какими могут быть дети. В следующий раз буду внимательнее смотреть за ней. Мистер Арчер, спасибо, что вы мне сообщили про Юджина. Надеюсь, он вам помогает в исследованиях? Я очень рада слышать. И как долго его не будет? Прекрасно. Хорошо, я ей скажу. Спокойной ночи, мистер Арчер.

Значит, папа не придет домой? Но почему сообщает об этом Арчер? Папа не может взять трубку? Почему он не позвонил сам?

– Вайолет! – крикнула мама снизу; она уже увидела, что дочка на лестнице. – Ты подслушиваешь?

– Нет, что ты. Я только… Вдруг это папа звонил…

– Звонил Эдвард Арчер, – мама улыбнулась. – Твой папа уехал на несколько дней. На конференцию по оптике. Как я поняла, это очень важно.

– Что же он сам нам не сказал? – вырвалось у Вайолет, и вопрос прозвучал громче, чем ей хотелось бы. – Он даже вещи не собрал!

– Вайолет, умоляю, у меня от тебя голова болит. Очень любезно со стороны мистера Арчера известить нас. Отцу пришлось уезжать в спешке. Командировка срочная.

– Срочная конференция глазных врачей?

– Вайолет! Болезнь и правда на тебя плохо влияет. Дорогая, ты бываешь невыносимой. Эдвард Арчер был так добр, что спросил, как ты себя чувствуешь. Что ты сегодня делала в их бутике?

– Искала папу, – огрызнулась Вайолет.

– И рыскала там, где тебе не следует находиться. Тебе повезло, что Эдвард Арчер обещал не принимать никаких мер.

– Каких ещё мер? – закричала Вайолет. – Я ничего…

– Вайолет, – мать вздохнула. – Достаточно. Радуйся, что Арчеры проявили понимание. Уверена, когда отец вернётся, он не будет столь снисходителен.

Вайолет не отреагировала. Нет смысла. Что бы она ни сказала, её ответ вывернут наизнанку.

Она встала, повернулась, прошла по ковру в спальню, закрыла за собой дверь и упала на кровать.

Мир вокруг неё рушился. Мать отказывается выслушать, отец пропал. Вайолет скверно относилась к нему в последние недели, а теперь, может статься, она его больше не увидит. Совершенно очевидно, что во всех её бедах виноваты Арчеры, но даже если она сможет это доказать, никто не станет её слушать. Весь этот Идеал как будто зачарован.

Глаза Вайолет наполнились слезами – к чему их сдерживать? И она плакала, а потом и слёз не осталось.

Чувствуя себя опустошённой, она заползла под одеяло в надежде забыться сном.

Не тут-то было. В эту ночь Вайолет, что бы она ни делала, никак не могла устроиться удобно. На её кровати образовалась какая-то непонятная кочка. Очень долго Вайолет ворочалась и металась, а потом наконец надела очки, чтобы выяснить, чтó затесалось в её постель.

Она разгладила простыни, но горб не исчез. Тогда она аккуратно отогнула бельё, чтобы проверить, не попало ли что-то на кровать, когда мама стелила. Ничего под простынями не оказалось. Ком как будто выпирал изнутри матраса. Может, пружина выскочила, что-нибудь такое…

Рассвирепев, Вайолет стянула простыни с кровати и стала рассматривать подозрительное место.

У изголовья обнаружился разрез длиной примерно от её запястья до локтя, откуда торчали клочья пуха. Вайолет засунула туда пальцы и нащупала что-то твёрдое. Она просунула руку ещё глубже, ухватила таинственный предмет и извлекла его из тайника.

Глава 11. Знакомство

В её руку легла маленькая плоская коробочка. Тёмно-синяя, украшенная изящным узором. Вайолет повернула шкатулку, и серебристая вязь блеснула в лучах света. На крышке – потускневшая золотая печать с надписью: «Оптика по рецептам». С одной стороны крышку удерживал миниатюрный магнит, с другой – скрепляла ржавая пружина.

Вайолет нажала на рычажок и медленно откинула крышку. Внутри на тёмно-синей бархатной подушке горделиво покоились очки.

Оправа простая и не золочёная, в отличие от тех очков, что она получила от Арчеров; похоже, эта – из грубо обработанной древесины. Линзы круглые и прозрачные, без розового напыления. Дужки, разделённые на крошечные сегменты, на вид достаточно гибкие, чтобы удобно держаться за ушами.

На внутренней поверхности крышки, в самом центре красовалась потемневшая от времени накладка с надписью: «Оптика по рецептам от производителей Уикхем-террас, дом 135». Где это – Уикхем-террас? Вайолет не встречала в Идеале места с таким названием.

Она сняла свои золочёные очки и надела вместо них деревянные.

Неожиданно, но в них она видела. Линзы оказались как раз подходящими. Она взялась рассматривать шторы, как вдруг заметила фигуру.

– Эй! – крикнула она и сорвала очки с носа.

Комнату сразу наполнил туман, и Вайолет стала шарить возле себя в поисках уже привычных золочёных очков.

– Ты меня увидела?

Вайолет вцепилась в одеяло и быстро закуталась с головой. Но одеяло вырвалось из её пальцев и полетело на пол.

– Ты меня увидела? – повторил голос.

– Я не видела, нет! – Вайолет дрожала от возбуждения. – Я ничего не видела! И сейчас я ни с кем не говорю, это моё воображение!

– Ты видела! Видела меня! – голос ликовал. – Я стоял за занавеской, и ты меня видела!

Раздались шаги: кто-то подбежал к кровати. Вайолет вдруг зашаталась из стороны в сторону, как будто кто-то прыгал на её матрасе.

– Очки, это точно очки! – снова заговорил голос.

Кровать перестала раскачиваться; раздался глухой удар. Потом Вайолет снова услышала шаги: кто-то пробежал по комнате.

– Вот. Надень.

Кто-то раскрыл ладонь Вайолет и вложил в неё деревянные очки.

– Обещаю, я не причиню тебе вреда.

Этот мальчишеский голос она уже слышала. И он казался искренним.

Она медленно поднесла очки к лицу и заправила дужки за уши. Не открывая глаз.

– Пожалуйста, – произнёс голос.

Ветерок овеял её лицо, как будто кто-то взмахнул рукой. И она осторожно открыла глаза.

Перед её кроватью стоял мальчик и неистово размахивал руками. Он смотрел прямо на неё. Ему было лет двенадцать, может, тринадцать. С головы до ног он был одет во всё чёрное. Пряди жгучих чёрных волос он заправлял за уши. Белое лицо было усыпано мелкими веснушками, их особенно много скопилось вокруг носа. Глубокие тёмно-синие глаза, почти чёрные, как ночное небо. И было в них что-то, что тревожило Вайолет.

– Ага, ты меня видишь! – воскликнул мальчик и высоко подпрыгнул.

Его лицо озарила такая улыбка, что Вайолет не могла не улыбнуться в ответ. Сверкнули его зубы, великолепные зубы, как будто он в жизни не ел конфет. Ещё ни у кого она не видела настолько заразительной улыбки.

Они молча смотрели друг на друга, и комнату заполнила неловкость. Вайолет отчаянно старалась не покраснеть и подыскать подходящие слова.

– Меня зовут Мальчик, – заговорил наконец незнакомец, нарушая тишину.

– Я Вайолет, – ответила девочка и пожала протянутую руку. – Тебя в самом деле так и зовут – Просто Мальчик?

Он кивнул.

– Да.

– Это же не имя.

– Отчего же, имя. Меня всегда звали Мальчиком, как тебя звали Вайолет.

– Ну, а как к тебе обращаются твои родители? У тебя должно быть имя. Том, например, или Дара[4]. У себя дома я знала разных мальчиков, и у всех были настоящие имена, никого не звали «Мальчик».

Мальчик улыбнулся.

– У меня нет родителей.

– Ого!

Снова наступила пауза, и Вайолет, не зная, что ответить, повторила то, что взрослые говорили при ней на похоронах:

– Сочувствую твоей утрате.

Мальчик рассмеялся.

– Я их не терял. У меня их просто не было.

– Так не бывает, – возразила Вайолет. – Родители у всех есть.

– Мне без них только лучше. Стоит посмотреть, как твои с тобой обращаются.

– Эгей! – возмутилась Вайолет. – Не смей так отзываться о моих родителях. Лучше них на свете никого нет!

– Так отчего же ты столько часов тут плакала? И не спорь, я тебя видел.

Вайолет отвернулась и промолчала.

– Вайолет, я не хотел тебя расстраивать, – сказал Мальчик. – Я давно за тобой наблюдаю, поэтому знаю, что твои родители меняются.

– Это как?

– Ну вот так – меняются. На них влияет это место, и на других тоже. Через какое-то время все становятся иными.

– Что ты хочешь этим сказать? – переспросила Вайолет, хотя, пожалуй, подозревала, чтó он имеет в виду.

– Я помню тех, кто приезжал в Идеал, и они все были нормальными до того, как здесь поселились, – объяснил Мальчик. – Сначала они меня видели, я даже разговаривал с одним человеком. А через день или два люди слепнут, приобретают очки и начинают меняться. Иначе одеваются, делают новую причёску, даже походка у них становится другой, и манера говорить. Они делаются похожими на всех остальных в городе.

– Я знаю, – прошептала Вайолет. – Моя мама очень изменилась с тех пор, как мы переехали. Я больше не могу с ней разговаривать.

– Это розовые очки, – твёрдо сказал Мальчик. – Они каким-то образом изменяют действительность.

– Что это значит? Я же без них не вижу.

– Без них ты как раз видишь. Ты видишь то, что есть, только смутно. Сними эти очки.

Вайолет всё ещё сидела в деревянных очках. Она взглянула на Мальчика, но не шевельнулась.

– Поверь мне, – попросил он.

Она медленно сняла очки и сжала их в руке. Перед глазами у неё стояла туманная темнота.

– А теперь? Вот это ты видишь?

Перед ней проплыло что-то крупное и непрозрачное. Вайолет видела этот предмет, хотя и очень смутно. Она кивнула:

– Да. Ты провёл у меня перед глазами рукой или ещё чем-то.

– Вот! – подтвердил Мальчик. – И без очков ты можешь меня разглядеть. Реальность доступна тебе, хоть и в очень неясной форме. А теперь надень золотые.

Он сунул золочёные очки ей в руку. Вайолет надела их и почувствовала, как дужки неудобно легли за ушами.

Она огляделась. Мальчик пропал. Вайолет подалась вперёд, заглянула под кровать, потом встала, проверила платяной шкаф, но своего собеседника нигде не увидела. Какая-то ерунда; он как будто растворился в воздухе.

Очки в деревянной оправе всё так же лежали на кровати. Вайолет забралась на матрас, сняла золочёные очки и надела деревянные.

– Вот видишь? – Мальчик внезапно появился на том самом месте, где стоял до того. – Я ведь исчез, верно?

– Как же я тебя сейчас вижу? – голова у Вайолет пошла кругом.

– Тебе помогают деревянные очки, – объяснил мальчик. – Я не знаю, как они устроены, но они действуют, и этого для меня достаточно. Невидимкой быть непросто.

– Но почему ты становишься невидимым? Почему без этих очков я тебя не замечаю?

– Спроси что полегче, – гость вздохнул. – Я надеялся узнать об этом у твоего отца. Я приходил сюда в тот вечер, когда вы приехали, чтобы попросить его помочь мне и моим друзьям. Я слышал, он приехал, чтобы лечить слепоту. Вот я и подумал: может быть, он поймёт, почему мы невидимы. Но здесь были Арчеры, и я не хотел, чтобы они сочли твоих родителей сумасшедшими.

– Да, мои родители действительно сошли с ума, – полушёпотом призналась Вайолет, глядя на простыню.

Мальчик улыбнулся, словно знал, о чём она говорит. Может быть, этот мальчик станет ей другом.

– Представь, если бы твой отец заговорил со мной, а Арчеры видели бы один только воздух, он немедленно потерял бы работу, – продолжал Мальчик. – Поэтому я долго дожидался, пока они уйдут, но было уже совсем поздно, и я побоялся, что меня поймают. Я вернулся сюда рано утром на следующий день, но твой отец уже ослеп. Как и вы все.

– Но ты всё-таки следил за мной, – заметила Вайолет. – Я слышала тебя. В бутике кто-то ловил тебя, да?

– Это был Дозорный, – со вздохом пояснил Мальчик. – Они не пускают нас в Идеал.

– Что за Дозорный?

– Дозорные охраняют Идеал и не дают таким, как я, перебираться в город через стену, – ответил гость.

– Через стену?

– Ну да, Вайолет. Мою землю от твоей отделяет стена.

– И всё-таки ты выбрался? – изумилась Вайолет.

– Я хотел передать тебе эту вещь, – он указал на очки.

– Почему именно мне?

– Потому что ты – другая, – Мальчик улыбнулся. – Ты не изменилась.

– Но что я могу сделать? Я не учёный. Я ничего не понимаю в очках, не знаю, почему ты невидимый. Кто ты и откуда, мне тоже неизвестно. Я даже об Идеале мало что знаю, – в полной растерянности призналась Вайолет.

– Пускай ты не знаешь, но ты рассказала бы отцу, показала бы ему деревянные очки и передала бы ему мою историю. Тогда он, возможно, сумел бы нам помочь, – настаивал Мальчик.

– Но я не знаю твоей истории. Я ничего о тебе не знаю, – выкрикнула Вайолет и ударила по матрасу кулаком.

Мальчик опустил глаза. Наступило молчание.

– Прости, – Вайолет чуть покраснела. – Я бы с радостью тебе помогла, но папа уехал на конференцию глазных врачей. По крайней мере, так Арчеры сказали маме.

– А ты в этом, кажется, не уверена.

– Да. То есть, не знаю. Я думаю, он сказал бы мне, если бы собрался уехать.

– Вот тебе и родители, – хмыкнул Мальчик.

– Это не мои родители! – заявила Вайолет. – Я тебе уже говорила, мои родители очень хорошие. Точнее, были, пока мы не переехали сюда.

И снова воцарилась тишина. Мальчик вздохнул:

– Знаешь, мы невидимы так давно, что можем и ещё немного подождать. Это не страшно.

– Кто это – мы? – спросила Вайолет, не зная, хочет ли услышать ответ.

– Идём, я тебе покажу, – сказал Мальчик, взял её за руку и стащил с кровати. – Покажу, где я живу!

– А нельзя подождать до утра?

– Нельзя. Это нужно сделать ночью. Днём на улицы выходят Дозорные.

– Где они патрулируют?

– Увидишь, – Мальчик улыбнулся.

Глава 12. Ничейная земля

– А ты не торопилась со сборами, – заметил Мальчик, когда Вайолет наконец спустилась по лестнице. – Какие же девчонки копуши.

– Я не копуша, – возразила Вайолет, проходя вслед за ним по коридору.

– Идём же! Надо торопиться. Скоро в Идеале начнётся дежурство Дозорных, и если они меня здесь поймают, мне несдобровать.

– По твоим словам, они очень страшные. Я никуда не пойду, пока ты мне не объяснишь, чтó вообще происходит.

– Тсс! Вайолет, говори тише, – прошептал Мальчик, осторожно закрывая входную дверь. – Я же тебе сказал: Дозорные. Они следят за тем, чтобы такие люди, как я и мои друзья, не проникали в Идеал. Они не хотят, чтобы вы узнали о нашем существовании.

– Значит, есть ещё такие, как ты? – переспросила Вайолет.

– Нас много, – подмигнул Мальчик.

Они с Вайолет поспешно зашагали к городу по дороге с деревьями по обе стороны. Очень скоро они оказались на Прекрасной улице и миновали бутик братьев Арчер. Затем Мальчик повёл Вайолет по Эдвард-стрит, остановился у мясной лавки и увлёк девочку в темноту у двери.

– Теперь будь очень осторожна, – предупредил он шёпотом. – Нельзя, чтобы меня схватили по эту сторону стены, а тебя – по пути за стену. Иди за мной и делай всё, что я скажу. Согласна?