Однако Бабу Ягу его ответ не интересовал. У неё было своё на уме:
– А кого сегодня Кощеем дразнят? Ну-ка, припомните. Сами же грешны, между прочим… Точно, собственных строгих начальников! Ну, разве они в чём-то виноваты? Гоняют вас, нерадивых работников, и правильно делают. О каком тут зле разговор? Вы же сами знаете, что над каждым начальником сидят ещё три начальника, и чем их больше, тем меньше покоя для подчинённых. А ваш начальник только крутится под ними, как чёрт на сковородке… Причём здесь наш бедняга Кощей? А вы его шутом гороховым почему-то всегда выставляете…
– Не понимаю, о чём мы сейчас разговариваем? – слегка возмутился Междупальцев. – То наше начальство вспоминаем, то сказки с каким-то обиженными кощеями… Неужели нам в новогоднюю ночь поговорить больше не о чем?.. И потом, никак не возьму в толк: ты это, бабуля, всерьёз говоришь или подшучиваешь над нами? В твои-то годы пора бы уже не сказки рассказывать, а трезво вокруг себя посмотреть. В реальной-то жизни проблем куда больше. Но нет – одни сказочные проблемы на уме… Да если бы у нас только они остались, мы бы, честное слово, были самыми счастливыми людьми на свете!
– Твои слова, Федя, яркий пример тому, о чём я говорила, – хмыкнула старуха, – ничего вы не хотите понимать: вам бы только о своих баранах думать, а что будет завтра, безразлично. Пускай какой-то чужой дядя в будущее заглядывает, а мы, мол, и без ваших замшелых сказок проживём. А ещё мудрыми и дальновидными себя считаете! Никакого уважения к сединам! Честное слово, тут впору позавидовать вашим собачкам, которых на поводках водите и блошек пинцетами по вечерам выбираете, или попугаям, которых в клетках держите, даже несмотря на то, что они вас всё время дураками обзывают… А ведь мы, между прочим – ваш фольклор, ваша история и культура, и без этого вы – иваны, не помнящие родства.
– Всё это ты, бабушка, славно по полочкам разложила, но вопрос не по адресу, – с трудом выговорил Хорохорин, которого после сытного приёма пищи начало потихоньку клонить в сон. – Мы – простые инженеры-технари, и разбираться в сказках – не наш профиль. Обращайся с подобными жалобами к каким-нибудь литературоведам или университетским профессорам, которые в этом вопросе собаку съели. А мы-то с Фёдором здесь причём? Прибыли в командировку, спокойно сделали своё дело, посидели с тобой за праздничным столом, мирно выпили по рюмке, послушали твои байки и домой сразу же отправимся, едва самолёты начнут летать.
– А вот это как раз легко не получится! – хитро усмехнулась Баба Яга и даже потёрла свои сухонькие ручки одна о другую. – Вас я пока никуда отсюда не отпускаю.
– Это ещё почему?!
– Не отпускаю – и точка. Открою маленький секрет – вы у нас тут, соколики, не просто так. Всё узнаете рано или поздно, потому что вы теперь как подопытные кролики. В масштабном эксперименте принимаете участие. Честь вам такая выпала.
– Не понял! Что ещё за подопытные кролики?! – Хорохорин вытаращил глаза и попытался трезво поглядеть на расплывающуюся в алкогольных парах посмеивающуюся физиономию старухи.
– Да-да, самые что ни на есть подопытные! Просто нам захотелось раз и навсегда выяснить, как взрослые и серьёзные граждане, напрочь лишённые всяких романтических представлений и вооружённые последними достижениями науки и техники, поведут себя, попав в совершенно нереальную для них сказочную ситуацию. Ну, и ещё целая куча дополнительных вопросов к вам…
– Не морочь голову, бабка, – слабо запротестовал Междупальцев, – мы уже в детские игры давно не играем. Возраст, знаешь ли, не тот и положение…
– А мы и не строим никаких иллюзий. По окончании эксперимента сделаем соответствующие выводы и решим, как дальше себя вести по отношению к людям из реального мира.
– Кто это – мы? – непонимающе протянул Хорохорин, но Междупальцев его поспешно перебил:
– Ну, уж нет! Ни на какие эксперименты с нашим участием мы не согласны! Верни нас, бабка, назад, в зал ожидания. Спасибо тебе за приём и за угощение, но пора и честь знать. Что-то мне больше не хочется находиться в этом сумасшедшем доме, да ещё на положении подопытного кролика. Не знаю, как Степан Борисович, но я категорически против… Тем более, у нас командировка закончилась, и сразу после новогодних праздников нам нужно выходить на работу, писать отчёты, составлять план на новый год. Как прикажешь объясняться с начальством за опоздание, и кто подопытным кроликам оплатит время, потраченное на эти ваши дурацкие эксперименты?
– Точно говорит! – рявкнул Хорохорин и даже стукнул кулаком по столу. – Вдруг сейчас, в этот самый момент, пока вы нам тут, как малым детям, концерты самодеятельности впариваете, посадку на самолёт объявят, и наши билетики – тю-тю! – пропадут. Придётся лететь другим рейсом, а кто его оплатит – ты, бабка, или твой придуманный Кощей Бессмертный?
– Геть! – вдруг страшным голосом закричала Баба Яга, да так зычно, что стены покачнулись, канделябры на столе задрожали, а жареный лебедь, к которому ещё не приступали, пугливо взмахнул крыльями и взмыл над головами, брезгливо стряхивая с лапок налипший гарнир. – Никуда вы отсюда не улетите! Будете сидеть за столом столько, сколько скажу!.. Утешу вас лишь тем, что за то время, что вы отдыхаете и закусываете у меня в гостях, ни один самолёт не взлетит и ни один человек в зале ожидания не пошевелится. И даже стрелки на часах не передвинутся ни на секунду. Сами посмотрите!
На тёмной стене, как на киноэкране, тотчас возникли огромные ходики с кукушкой, и конструкторы машинально подняли на них глаза. Там и в самом деле минутная стрелка замерла на одном делении от цифры двенадцать.
– Не обманываешь, бабка, с часами-то? – недоверчиво поинтересовался Междупальцев, неожиданно успокаиваясь и снова окидывая взглядом стол. Про себя он сразу решил, что эту агрессивную старуху лучше понапрасну не дразнить, а то мало ли что у неё на уме…
– Что же это делается, братцы?! – раскидывая тарелки по столу и нетрезво всхлипывая, ни с того ни с сего запричитал Хорохорин. – Я тут, значит, пью и гуляю, концерты похабные разглядываю, а вы, моя жена и детушки ненаглядные, ждёте своего папку, который к вам всё не летит! Как вы там без меня?
– Они тоже ничего не заметят, – высокомерно усмехнулась Баба Яга, – время сейчас остановлено для всех людей на свете без исключения.
– Ну, тогда ладно! – облегчённо протянул Хорохорин, моментально успокаиваясь и подтягивая к себе блюдо с жареными потрошками. Попутно он опрокинул рукавом бутылку с неиссякающим армянским коньяком.
– Слабый пошёл нынче инженерно-технический персонал! – тоже успокоилась старуха. – Одно слово – не люди, а персонал… А ещё по полдня на работе в курилках болтаете, что вам море по колено и сам чёрт не брат. Мол, гусары мы по женской части и извечные диссиденты по политической – короче, соль земли. Эх, вы!.. Впрочем, у меня что-то после общения с вами и этого хвалёного гала-концерта тоже голова начинает раскалываться. Не только у тебя одного, Стёпа! – она лукаво посмотрела на Хорохорина, потом перевела взгляд на Междупальцева и вдруг сладко зевнула. – Новый год от нас никуда не уйдёт. Подождёт, сколько потребуется. А нам самое время малость передохнуть. Тем более, на завтрашнее утро запланирована обширная программа…
Валеты, стоявшие за креслами, заученно взмахнули своими игрушечными топориками, и посреди комнаты на месте пиршественного стола тотчас возникли огромные резные ворота. С хрустальным звоном створки распахнулись, и молчаливые юноши в джинсовых кафтанах, словно белокрылые ангелочки, подхватили наших друзей под белы ручки. Казалось, земля ускользнула из-под ног порядком осоловевших конструкторов. Да так оно, по сути дела, и было. То ли от хмельных напитков, то ли от стремительного полёта, но головы их закружились, а впереди в непроглядном мраке вдруг нарисовались освещённые мягкими розовыми и голубыми лучами высокие кровати с богатыми резными спинками и горами разнокалиберных подушек. С трудом стянув с себя одежду и утопая в пуховых перинах, каждый из наших друзей успел перед тем, как сомкнуть до утра очи, произнести всего по одному слову:
– Мистика! – обиженно пробормотал Хорохорин, растирая кулаками покрасневшие глаза.
– Гипноз! – почему-то всхлипнул Междупальцев и сразу же сладко захрапел.
7. Первое приключение: молочная река с кисельными берегами
Ни свет, ни заря в одно и то же мгновение наши конструкторы раскрыли ясны очи и принялись удивлённо осматриваться по сторонам. Но что за чертовщина творилась вокруг – ничего знакомого в поле зрения не оказалось! Даже полутёмного зала с пиршественным столом, за которым они так уютно сидели вчера вечером.
Повсюду, куда ни глянь, расстилался прекрасный луг, усыпанный цветами. Чего тут только не было – и скромные весенние ландыши, и буйные летние ромашки, и осенняя трава выше колен, а аромат от зелени исходил такой, что дух захватывало. И всё это… в новогоднюю ночь!
Пока друзья пугливо озирались, не решаясь выбраться из-под пуховых шёлковых одеял, первые лучи рассветного солнца выглянули из-за дальнего леса, а следом за ними показался розовый солнечный край… И по-прежнему нигде не было ни одной снежинки!
Таким неожиданным и странным оказался переход от снежной новогодней ночи к ясному солнечному утру, что наши конструкторы не сразу и припомнили, что происходило с ними вечером.
– Неужели всё это было в действительности? – почти простонал Междупальцев и ущипнул себя за локоть, на котором после застольных щипков уже образовался чуть ли не синяк. Потом ущипнул за колено, чтобы удостовериться ещё раз, что не спит, и даже шлёпнул себя для убедительности по животу. – Всё никак не пойму: наяву это было или во сне?
– Одно и то же одновременно присниться обоим не может! – упрямо возразил Хорохорин и озадаченно почесал отросшую за ночь щетину на помятых щеках. – Но… вчерашний концерт! Всю ночь, чёрт бы их побрал, мне мерещились эти певцы, танцоры и жонглёры, спать не давали!
Последнее он уже приврал, потому что проспал до самого утра крепким младенческим сном, каковым не спал даже дома в собственной постели.
– Но это же полный абсурд! – не отрывая головы от подушки, бубнил Междупальцев, у которого никак не получалось собраться с мыслями. – Это противоречит всем законам природы! Метафизика, честное слово…
– Метахимия, метабиология – какая нам разница?! Обыкновенная чепуха на постном масле! Бред сивой кобылы! Просто, Федя, выпили мы с тобой вчера лишнего, вот и приснилась вся эта ерунда… Правда, как нам удалось выпить этого лишнего – не вспомню, хоть ты меня режь. Галиматья сплошная вспоминается, будто мы в сказке оказались… И куда нас после этого понесло? Траванулись мы с тобой чем-то, что ли?
Хорохорин теперь всем своим видом пытался показать, что ему до смерти надоели глупые розыгрыши. Такому серьёзному человеку и примерному семьянину, как он, негоже лезть в подобные авантюры.
– А где эта самая… как её… Баба Яга? – опасливо огляделся по сторонам Междупальцев и, наконец, спустил ноги с кровати.
– Чёрт её унёс, наверное, аферистку эту! – мрачно проворчал Степан Борисович и тоже принялся вставать.
После вчерашнего бурного застолья обоим было немного не по себе. Всё-таки бесконтрольное употребление крепких спиртных напитков под вкусную, хоть и жирную пищу никогда не остаётся без последствий. И хоть наши друзья вовсе не были адептами здорового образа жизни, лишний раз они убедились, как вредно много есть и пить, особенно на ночь.
Тем не менее, Хорохорин, как человек строгих, раз и навсегда устоявшихся правил, заявил:
– Не мешало бы позавтракать. Я с утра всегда голоден.
– Тебе вчерашнего мало было? – слабо улыбнулся Междупальцев и вдруг вспомнил шевелящегося поросёнка на блюде и летающего жареного лебедя. – Давай хотя бы разберёмся на трезвую голову, куда нас занесло. А то, чувствую, мы и сейчас ещё из этой передряги не выбрались.
– Что предлагаешь?
– Сперва надо выяснить, где находимся. Что-то это не очень напоминает окрестности аэропорта… Предлагаю лёгкую утреннюю пробежку. Заодно найдём какую-нибудь речонку или ручеёк и умоемся.
Хорохорин недовольно оглянулся и сдвинул брови:
– А куда делись наши сумки и портфели? А одежда?! Мы же остались, извиняюсь, в одних трусах и майках.
– И с этим тоже нужно разобраться. Хотя, сам посмотри, как тепло вокруг – не замёрзнем…
Хорохорин минутку постоял, потом, вздохнув, побежал за другом, который уже резво семенил по полю среди ромашек, по-заячьи перепрыгивая через редкие кустики и высокие травинки.
Долго ли, коротко ли бежали друзья, но не успели и оглянуться, как путь им преградила неширокая река с пологими берегами в зарослях камыша.
– Тут и искупаемся! – обрадовался Междупальцев и принялся стаскивать майку.
