Невеста для полковника

Глава 24 (прошлое)

Давным-давно, когда деревья ещё были большими, а за окном царил, как выражаются господа учёные, палеолит, все вопросы между мужчинами решались одним способом. Применение силы было единственно возможным вариантом, потому как говорить тогдашние рыцари ещё не умели, а мычание вряд ли можно было определить однозначно. Поди пойми, что хотел сказать альфа-самец своим «Ыыыы» – жрать он хочет, спать ли или просто самка понравилась. Женщинам тогда выбора не давали. За волосы схватил, в логово своё утащил и наслаждайся дорогая пещерной романтикой. И не важно, что кусок мяса этот альфа-самец после счастливого соития вряд ли предложит. А зачем? Он же и так офигенный, самка уже должна быть безоговорочно счастлива этим фактом.

Другое дело, когда ты совсем не альфа, а какая-нибудь завалящаяся бета – омегой лучше не быть, однозначно – но вот кусок мяса у тебя есть. В дело вступает его величество мозг. Самка начинает думать, а может ну его этого альфу с собственническими замашками, а? Тут еду предлагают, да и мужик вроде так ничего. Не красавец, но и не урод. Если он сейчас дает еду за минуту удовольствия, может и на спиногрызов, которые неизменно появляются после, хватит?

Меркантильность? Нет. Элементарный инстинкт выживания. Здравый смысл во всем его мозговом великолепии. Именно благодаря тому самому выбору первой самки в пользу беты с куском мяса, все женщины мира получили возможность хорошо питаться и безопасно растить потомство. Да, в паре увы не альфа, от которого как правило сносит крышу и отказывает мозг, но здравомыслящая женщина выберет верного и надёжного бету. Пусть и не всегда будет с ним счастлива.

Варвара внимательно смотрела на Константина Соколова, здорового мужика с приятной внешностью и замечательной работой, пусть опасной, но хорошо оплачиваемой, это она знала точно, и не понимала, почему он не женат. Об этом Костя сообщил сразу, заметив «чтобы не было недоразумений», когда она вопросительно подняла бровь.

– Варя, я могу так вас называть? Просто вы мне сразу понравились, – честно признался он, не став тянуть кота за все подробности.

– И? – Варвара ещё раз оглядела мужчину.

Симпатичный, есть пара шрамов – видимо, чтобы сразу произвести впечатление, Константин скинул майку – но не так много, как у Громова. Волосы русые, не длинные и не короткие, карие глаза, идеально выбритый чуть квадратный подбородок. Развитая мускулатура, что компенсировало не очень широкие от природы плечи. На руке татуировка «Спаси и сохрани». Перед ней был классический бета.

– Предлагаю прогуляться и поговорить, – мужчина улыбнулся и подставил локоть. – Я бы хотел узнать вас получше.

Ммм, почему бы и нет, подумала Варвара. Константин казался вполне надёжным, без наносного лоска, искренним. А то, что не женат, скорее всего так же объяснялось характером работы. Не каждая женщина может спокойно переносить длительные командировки и думать о том, что вот сегодня он может не вернуться. Да и если бы женился, то точно был бы с избранницей. Такие не гуляют.

О своём невнятном невестином статусе девушка предпочитала не вспоминать. В конце концов ей ничего не обещали, окромя угрозы знакомства с родителями. И если отпустить тот момент, что рядом с полковником у неё отключался мозг – альфовость Громова распространялась вокруг него таким флёром, что удивительно, как она ещё не видела его с бабами – Константин был бы правильным выбором. Хоть ничего в душе и не ёкает. Спокойствие и стабильность.

Поэтому она аккуратно положила свою ладонь ему под руку и они, чинно мирно, как на пасторальных картинах типичной сельской жизни, шли по вытоптанной сотнями армейских сапог дороге. Говорил в основном Константин, рассказывая о своей обычной жизни и немного о работе. Секретность, она такая. И если большую часть Варвара пропустила мимо ушей, поневоле прислушиваясь к пению птиц, то, когда Костя упомянул о том, как они с Громовым брали какой-то объект на Северном Кавказе, девушкины ушки моментально выпрямились.

– И несмотря на приказ, Антоха решил вернуться. Их было четырнадцать, нас двое. До сих пор не понимаю, как ему удалось голыми руками – патроны у нас к тому времени закончились – уложить восьмерых. Если бы не ранение, точно бы под трибунал пошли. Высокопоставленный отец одной из заложниц, выхлопотал ему операцию в лучшей клинике Мюнхена и пока её делали, наше начальство пересмотрело свои решения. Так что из Германии он вернулся с титановой ерундой в сердце и медалью «За отвагу».

– А ты? – не заметив, что перешла на личное обращение, спросила девушка, вспоминая тот белый шрам на груди Громова.

– Мне повезло больше, отделался сломанным ребром, – по-своему восприняв вопрос Вари, ответил Константин и накрыл своей ладонью руку девушки.

Варвара не заметила это движение, задумавшись.

– Можно вопрос? – спросил Константин, слегка замедляясь.

– Да, конечно, – рассеянно ответила Варвара, всё ещё витая в своих мыслях.

Соколов засмотрелся. Румяная от бега, со слегка растрепавшимися волосами, с сияющей кожей, открытой благодаря одежде, с глазами чёрными, как ночь, девушка была просто обворожительна. Как её ещё не взял в оборот Громов, имеющий постоянный успех у женщин, в голове у Костика не укладывалось.

– Что такая невинная девушка, как вы, делает здесь? – Константин остановился возле огромного дуба, своей пышной кроной прикрывая пару от окружающего мира.

Варя подняла на Соколова свои огромные удивлённые глазищи и Костик понял, что попал. Он конечно не знал, что о том, что за спиной Варвары не меньше крестов, чем у него, и невинной она вовсе не была, но услышать это было так приятно, что она не сразу поняла намерение мужчины. А когда опомнилась, Константин уже склонился к девушке и поцеловал её. Сообразить, нравится ей или нет, она не успела, потому что услышала знакомый голос, от которого в груди разлилось тепло, и она невольно выдохнула. С лёгким стоном.

– Синеет море над бульваром, каштан над городом цветёт, наш Константин берёт гитару и тихим голосом поёт. Я вам не скажу за всю Одессу, вся Одесса очень велика, но и Молдованка и Пересыпь, обожают Костю моряка…

Глава 25 (прошлое)

Голос у полковника был хорош настолько, что Варвара замерла, просто наслаждаясь этими звуками. А надо было бы отойти.

Соколов раздражённо отстранился от девушки, повернулся к Громову и задвинул Варвару себе за спину.

– Кость, я тебе говорил, чтобы ты на моего пилота так не смотрел? – полковник, не спеша отпил кофе из белоснежной кружки.

– Антох, ты вообще не вовремя, – ответил Константин, ловя в воздухе руку девушки, в то время как та сделала лёгкий шаг назад.

– Ну почему же, я ОЧЕНЬ вовремя. Я прямо образец пунктуальности! – Громов поставил чашку на ветку дерева.

Хрустя пальцами и шейными позвонками, разминая вышеназванные части тела, полковник тоже скинул футболку.

– Давай поговорим позже, – пытался урезонить его Константин, в принципе понимая, что Громова вряд ли можно остановить.

– Зачем? Вот прямо сейчас и поболтаем, – секундное движение и кулак Антона смачно врезался в скулу Соколова. – Зачем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня?

К следующему движению Константин был уже готов и ловко вывернувшись, наклонился и попытался повалить Антона. Но когда цепляются игроки одного уровня, да ещё и находящиеся в одной команде, а значит знающие все приёмы друг друга на зубок, обмануть напарника становится практически невозможным.

– Громов, ты охренел?! Приди в себя! – удар, уход от него, обманный манёвр.

Громов извернулся и подхватив противника, перекинул его через себя. Раздался хруст, но это никого не смутило.

– Да что на тебя нашло?! – снова пытался воззвать Костя разумное начало друга.

– Это ты Костик совсем охренел, – вызверился Громов. – Тебе Аньку припомнить?

– Антоха, это было до тебя! – Константин увернулся от одного удара, увы подхватив второй, но ответив напарнику тем же.

Изо рта брызнула полковника кровь.

– Вот именно! – сплюнул Громов. – Но ты промолчал.

– Не хотел портить тебе жизнь, – попытался оправдаться Соколов, и в его голосе действительно чувствовалось раскаяние.

– Ты её не испортил, это сделала Анька, но ты, сука, промолчал, – припечатал Громов. – И я тебе один раз говорю. Она моя. Не приближайся, нос сломаю, а то он у тебя ещё на удивление целый до сих пор.

– Да вы хам, Антон Игоревич, – раздался спокойный голос Варвары.

Мужчины оглянулись и узрели девушку, сидящую на ветке и допивающую остывший кофе.

– Между прочим, кофеин вредно воздействует на нейроны мозга, – добавила она. – Видимо он и повредил ту часть, отвечающую за осознание своего места в иерархической системе. Так, для чёткого понимания ситуации. Я своя собственная. Не ваша, – она посмотрела на Громова, – И не ваша, – взгляд в сторону Соколова. – Я пилот программы «Симбионт», но не чья-то собственность. И прежде чем решать что-то за меня, для приличия ради нужно спросить, а надо ли мне ваше общество вообще. А теперь прошу простить, у меня ещё тренировка по стрельбе.

– Варвара! – сквозь зубы сказал Громов.

– Антон Игоревич, мне начальство приказало, – картинно вздохнула девушка. – А оно очень грозное и много о себе думающее.

И грациозно спрыгнув с дерева, скрылась за деревьями. Пустая чашечка осталась стоять ровно на том же месте, куда её поставил Громов.

Раздался хохот. Громов обернулся, намереваясь ещё раз двинуть Костику, но тот поднял руки.

– Крепость не сдаётся, да Антоха? – отдышавшись спросил Константин. – А я всё думал, неужели наш Антон остепенился. Да ни хрена!

– Закрой рот, Кость, а то поправлю, – уже без гнева в голосе ответил Громов.

– Антох, может ты действительно начнёшь у них спрашивать, чего они хотят? – уже серьёзно спросил Соколов. – А то будет как с Милкой…

Мила была милой и спокойной дочерью друга отца. На одном из семейных застолий Громов перебрал спиртного и решил, что девушка с короткой русой стрижкой вполне подойдёт для одной ночи. Слабое сопротивление почему-то подкрепило желание полковника, а девушка оказалась девственницей, но понял это он уже когда всё случилось. Мила разрыдалась, не так чтобы совсем трагично, но абсолютно неожиданно для Громова, попытавшегося утешить девушку. И вроде разговор состоявшийся после, убедил их обоих, что всё было хорошо и не страшно, и можно продолжать жить спокойно, но только через два месяца Мила сообщила Громову о своей беременности. Больше всего кричал отец девушки и полковнику, тогда ещё в звании майора, ничего не оставалось как притащить Милу в ЗАГС и зарегистрировать отношения. Беременность длилась чуть больше положенного срока и когда на свет появился черноволосый мальчик негроидной расы, Громов разочаровался во всем женском роде.

С тех пор за полковником и закрепилась слава бабника, относящегося к женщинам если не с презрением, но уж точно с пренебрежением, как к существам падшим и неверным.

Напоминание о Миле стало последней каплей и Антон Игоревич ещё раз от души врезал Костику в район почек. После наклонился к согнутому в три погибели Соколову и спокойно сказал:

– Ты мне друг Кость, и я за тебя жизнь отдам, но к ней не подходи, ты меня понял?

И не дожидаясь ответа, подхватил чашку и направился к плацу.

Глава 26 (прошлое)

Жизнь потекла в размеренном режиме. Майская жара этому способствовала, вынуждая проводить большую часть дня под землёй и выползать на поверхность только по утрам и вечерам. Особенно зверствовали комары, которым было абсолютно плевать на противомоскитные препараты, и фраза с упаковок спреев «постоянное сотрудничество с Институтом Дезинфектологии» им была по барабану. Не справлялись даже огромные иностранные агрегаты, воняющие аттрактантом, имитирующим запах человеческого пота, и обещающие охват в сорок соток. Через несколько часов чудо-машинка буржуйского производства забивалась не только пискунами, но и слепнями, мошкарой и мухами, и переставала работать. Поэтому вскоре была закинута в один из ангаров для хлама и благополучно забыта.

Варвара старалась не отсвечивать, появляясь в строго отведенное время на плаце, молча выполняя задания. С каждым днём они усложнялись, и кто-то ляпнул, что теперь пилоты смогут сдать не только на краповые береты, а на все золотые, если бы такие были.

– Солнцев, золотце ты наше, пятая полоса препятствий. Если не уложишься в четыре минуты, будешь драить сортиры в ближайшие пару дней вместо общения с транспортом, – прокомментировал амбиции подчинённого Громов, внимательно изучая поступающую информацию на планшет.

– Норматив пятнадцать! – возмущённо отозвался пилот.

– Три минуты сорок пять секунд, – невозмутимо ответил полковник, не отвлекаясь от устройства.

– Есть, товарищ полковник, – сквозь зубы проскрежетал Солнцев, отправляясь на задание.

Разлука с транспортом была самым неприятным наказанием для пилотов. Образовавшаяся связь требовала постоянного контакта, иначе каждое подключение приносило физическую боль. Постоянный контакт «шлифовал» общение и обещал свести на нет болезненные ощущения. И если Варина «Избушка» практически выросла и могла оставаться сама с собой несколько дней, остальные симбионты ещё были сильно привязаны к носителям.

Транспорт Солнцева был похож на типичную квадратную классику американского автопроизводства, выпущенную в конце восьмидесятых годов прошлого века. Пределы города машина ещё ни разу не покидала, находясь на стадии прокатки. Для того, чтобы получить разрешение на выезд, симбионт должен быть абсолютно послушен и полностью управляем. Солнцевкая же «избушка» могла заглохнуть в любой момент просто потому что ей не нравится пассажир, или не хотела ехать на батареях, упрямо требуя жидкое топливо. Кстати, во всей команде только две машины имели бензиновые двигатели внутреннего сгорания – солнцевский квадрат и ивановский тазик. Последнюю так прозвали за сходство с машинами Тольяттинского Автомобильного завода – небольшая, но с претензией. Остальные в основном использовали литий-ионные батареи, у Васечкина дополнительно был отсек для ракетного топлива на гидразине.

Двигатель Гайи стал сюрпризом для всех. Любой человек, мало-мальски знакомый с творчеством научных фантастов, заподозрит в странной конструкции по меньшей мере термоядерный двигатель и будет прав. Когда Варвара Савина затребовала для своей «избушки» десять грамм тория, завхоз подавился бутербродом. Двести тридцать второй изотоп металла стоил недорого, примерно пять тысяч американских рублей за килограмм, но являлся радиоактивным элементом, за незаконное использование которого предполагалась статья уголовного кодекса. То есть, чтобы Варвара могла использовать торий в качестве топлива Гайи, нужно было как-то легализовать машину, что исключалось грифом «секретно», под которым шёл проект. После нескольких совещаний было решено «организовать» производство особенных электронных ламп, для вольфрамовых дуг которых требовался торий. На бумаге. На практике Варвара получила требуемое количество радиоактивного элемента и двигатель с практически бесконечным запасом энергии.

Лампочку с нитью, покрытой торием, девушка вкрутила в багажное отделение для подсветки, чтобы проверящие успокоились и дальше не лезли.

Сам двигатель, после его внутренней презентации Варварой, был засекречен, запатентован, запломбирован и заблокирован. Потому как источник тепловых нейтронов, запускающий процесс ядерной урано-ториевой реакции, обнаружен не был. Если быть точным, то источником служила сама Варвара, но только при нахождении в машине. За её пределами – а здесь эксперты проекта начинали ругаться непечатными словами – Варвара диагностировалась как обычный человек без каких-либо аномалий. Разобраться в механизме процесса не представлялось возможным по причине недостаточности данных, а девушка, как часто выражался полковник, любила «включать дурочку». Поэтому вся информация о Варваре и её машине проходила в рамках проекта как электрокар. Справедливости ради, батарейка в Гайе имелась, используемая в качестве декора.

Учитывая то, что изобретение М.А.Разма практически превратило неорганику в органику, эта самая органика нуждалась в постоянном движении и развитии, как любой живой организм, не привязанный к земле корнями. Поэтому пилоты обкатывали свой транспорт ежедневно в течение не менее двух часов. Если по каким-то причинам делать это не удавалось, машинки начинали «тупить». Не делала этого только Гайя, остальные вели себя как дети.

Злой Солнцев умчался в направлении пятой полосы препятствий, а Громов поднял глаза и обвёл глазами выстроившихся на плацу. Спецназовцы были как всегда бодры и веселы, пилоты вымотаны, Варвара абсолютно равнодушна к происходящему. Тактика согласия со всеми требованиями, взятая на вооружение девушкой, с одной стороны облегчала жизнь полковнику, с другой невероятно бесила. Если раньше она хотя бы огрызалась, создавая благоприятные условия для подтрунивания, то сейчас была образцовым подчинённым, не вступающим ни в какие диалоги.

– Смирнов, Зудиев, в лабораторию. Иванов, срочно в ангар, твой тазик горит.

Бледный пилот сорвался с места и умчался в указанном направлении.

– Соколов и иже по списку – на стройплощадку.

Приказы командира не обсуждаются, поэтому майор Константин Соколов, бросив странный взгляд на полковника, махнул рукой отряду. Через минуту на плацу остались только полковник, пилот и рой комаров.

– Ну что Савина, сама признаешься куда косолапого дела? – не отрывая глаз от планшета спросил Громов.

– На свободу отпустила, товарищ полковник, – сразу ответила Варвара.

– Вот прямо так и отпустила? Ручного медведя? Как думаешь, долго он там протянет? – поинтересовался Громов.

Варвара промолчала, смотря себе под ноги. Об этом она не подумала. И что теперь делать?

– Дикое животное, выращенное в зоопарке или цирке, утрачивает естественные инстинкты для выживания, – продолжая смотреть на экран, рассказывал мужчина. – У него нет страха перед другими хищниками, перед браконьерами и прочими опасностями. Большая часть подобных экспериментов заканчивается смертью животного в первые недели пребывания в дикой природе. Ты, правда, хотела для Михаила Потаповича подобной судьбы?

Полковник, наконец, поднял голову и посмотрел на девушку. Начинается…

– Вот только сырость мне здесь не надо разводить, – недовольно проговорил Громов.

Слеза прочертила дорожку по щеке вниз и упала на прорезиненное покрытие плаца.

– Варвара! – нервно прикрикнул мужчина, опустив планшет.

Девушка хлюпнула носом.

– Твою дивизию, Варвара, – не выдержал Громов. – Да нашли мы твоего медведя!

Девушка вскинула голову, испуганно уставившись на полковника в немом ожидании его дальнейших слов. Чёрные, блестящие, словно карбонадо, глаза девушки завораживали, и на секунду мужчина забыл, что хотел сказать. Но на его счастье, полковнику на нос уселся огромный комар и впился тому в нос. Нападение привело Громова в себя и, смахнув насекомое, полковник сказал:

– Отправили в специализированный заповедник под охрану лесничества и навесили маяков. Пока твой спасённый объедается ягодами и наслаждается жизнью. Лесники обещали устроить ему несколько уроков с собаками, дабы разбудить те самые пресловутые инстинкты. Так что хватить рыдать и…

– Спасибо, – девушка в момент оказалась рядом с мужчиной, прижалась к его груди щекой и на секунду обхватила руками.

Потом, как будто устыдившись, прошептала «извините» и ринулась было смотаться, но хватка у полковника была выверенной. Пара резких движений и девушка снова рядом, со сцепленными за спиной руками крепкой мужской ладонью. Вторая зафиксировала девичью шею, дабы та не смогла вывернуться и сбежать. Планшет громко шлёпнулся на землю.

Глава 27 (прошлое)

От него пахло сосновым лесом. Почему? Где привычный запах жизнедеятельности сенной палочки, эпидермального стафилококка и коринебактерий? Одни только ароматические терпеновые соединения, словно испаряющаяся через хвою живица во время сильной жары…. Ах, Лев Иосифович, вечно всякую ерунду рассказывает, а она потом вспоминается не к месту. Или к месту?

«Чёртов альфа, гребаный мужлан, самовлюблённый придурок, самоуверенный хам, мент поганый, у…. м…..»

Она пыталась вспомнить все ругательства, которым учили её в детском доме, чтобы хоть как-то отрезвить голову, но колени предательски подкашивались, а речевой аппарат ничего кроме тихого стона издать не сподобился.

Целовался полковник практически профессионально, не слишком нежно и не слишком грубо. На грани, делящей поцелуй на категории «просто» и «с продолжением». И чего хотелось больше, Варвара не понимала по одной простой причине: мозг плюнул на всё и выключился. Наверно именно это имела ввиду Валерия, напевая «С такими как ты о других не мечтают».

– Быстро, – прошептал полковник, с трудом оторвавшись от девушки. – В мой кабинет.

Что?!

Спасибо Антон Игоревич, если бы не ваша наглость, сама бы утащила вас в кабинет, подумала Варвара, возвращаясь в реальность. Нельзя забывать об одной простой истине, старой как мир – все мужики думают одним местом. И этот не исключение. Красив, обаятелен, чертовски прекрасен и такой же как все остальные. Сперматозавр.

– Перетопчетесь Антон Игоревич, – также тихо произнесла Варвара. – Отпустите, а то буду кричать. Громко и вызывающе.

Мужчина сначала нахмурился, а потом хитро улыбнулся.

– У меня в кабинете прекрасная звукоизоляция, – уверенно произнес он.

– Уже проверяли? – поинтересовалась Варвара, смотря в серые с металлическим отблеском глаза.

– Конечно, – кивнул полковник.

– И наверно неоднократно, – не спрашивая, а подтверждая сказала девушка.

– Естественно, – хмыкнули ей в ответ.

– Кобель, – вырвалось у Варвары.

– И когда свадьба? – прозвучало рядом.

– Дай подумать, – протянул Громов. – Дорогая, когда тебе неудобно?

– Что? – не сразу сообразила девушка, не отрывая взгляда от стальных глаз.