Сильнее смерти

Он не был Огненным королем – но не был он и тем магом, которым считался раньше. Благодаря Дане он мог брать больше энергии даже через печать, сдерживавшую его. Он был сильным воином, уверенным в себе и опытным, а потеря Даны наделяла его нужной беспощадностью.

Если Эрешкигаль и верила, что теперь он слаб, то недолго. Когда она попыталась напасть, он создал из мертвых деревьев пики, окончательно уничтожившие ее крылья. Она переродилась – у нее просто не было выбора. Эрешкигаль приняла свою последнюю, самую совершенную форму. В этом теле она была сильной – и уязвимой. Амиар и остальные заставили ее пройти через все обличья, теперь ее можно было убить.

Роувен хотел помочь в этом. Он вышел вперед, готовясь напасть… но не смог. Потому что там, над собой, в призрачном сиянии Иркаллы, он вдруг увидел Сарджану.

Он не представлял, как это произошло, как они поменялись местами. Это была магия Эрешкигаль, не иначе! Он смотрел на нее, пойманную там, в воздухе, и ничего не мог сделать. Все его существо противилось самой идее напасть на Сарджану, он не сумел бы, даже если бы очень хотел. Убить себя – и то было бы проще!

Это стало для него откровением. Да, Роувен знал, что привязался к ней. Но то, что происходило с ним сейчас, не было простой привязанностью. У чувства, заставляющего беречь другого человека больше, чем себя самого, было имя, однако он никогда не решился бы его назвать. Нельзя, невозможно, не нужно так подставлять их обоих!

Пока он сомневался, она действовала. Сарджана направила к нему руку – и с нее сорвалась стая острых ледяных осколков. Роувен оправился в последний момент, попытался отскочить и не успел. Они попали в него, повалили на землю, один даже прошил его насквозь.

От удивления Роувен даже не чувствовал боли. Как он мог попасться так глупо?! Он, прекрасно знавший все способности Эрешкигаль! Он должен был подготовиться к тому, что эта тварь в своем последнем воплощении может принимать облик того, кто дороже всех для ее соперника.

Но он не ожидал, что для него это будет Сарджана…

Он попытался встать, но Коррадо, каким-то чудом оказавшийся рядом с ним, не позволил.

– Тихо, не дергайся, а то откроется внутреннее кровотечение!

– Выживу, – буркнул Роувен.

– Если все останется, как есть, – не факт.

– Я не могу позволить ей выиграть!

– Это не игра, это бой, и наша задача – не только победить, мы все должны выжить.

– Но если она уйдет, она нам больше не попадется, второго шанса не будет!

– Так ведь она еще не ушла.

Это, увы, могло стать лишь вопросом времени. Роувен чувствовал, что Эвридика и Диаманта Легио живы, однако возвращаться к сражению они не спешили, значит, атака чудовища оказалась успешной. Цезарь не отдалялся от них, и это было правильно: близнецы сейчас могли стать слишком простой жертвой.

Главным противником Эрешкигаль был Амиар. На него наверняка действовала ее сила, и он видел… Кого? Дану, разумеется, Роувен и не сомневался в этом. Ему оставалось лишь догадываться, какой ценой дается Амиару сражение с ней. Но он справлялся – потому что был Огненным королем, потому что знал, что Даны здесь быть не может, а то, что он видит сейчас, – лишь преграда на пути к ней, которую он должен устранить.

Вот только…

– Его не хватит, – тихо сказал Роувен. – Его сил будет недостаточно. Эта тварь что, бессмертная, что ли?

– Она – великая чудовище, а это значит, что она в шаге от бессмертия. Но она не бессмертна.

Вечная невозмутимость Коррадо среди этого хаоса раздражала.

– Не похоже!

– На самом деле, она на грани.

Тут лидеру клана Эсентия можно было доверять. Это остальным казалось, что Эрешкигаль совсем не меняется и битве с ней не будет конца. Коррадо чувствовал энергию жизни намного тоньше.

Но тем обиднее им будет проиграть – зная, что оставался лишь один удар, который они не смогли нанести.

– Они не справятся!

– Справятся, – возразил Коррадо. – Что за неуместная обреченность?

– Может, Эрешкигаль и на пределе, но Амиар тоже, он взял все, что мог без Даны!

– Он не один.

– А кто с ним? Цезарь до нее не дотянется, Легио пока вне игры.

– Есть Алеста.

– Ей не хватит опыта! Помоги мне встать, я должен…

– Ничего ты не должен.

– Я привел нас всех сюда, – напомнил Роувен.

– Это не твоя личная война. Уймись и доверься другим!

– Кому?!

– Тем, про кого ты забываешь, например.

Эрешкигаль между тем отчаянно рвалась на свободу. Теперь уже и Роувен чувствовал, как мало магической энергии у нее осталось. Почти ничего! Она сама себя загнала в угол, сделав своим убежищем мир-пустышку. Тишина Иркаллы дарила покой – и больше ничего, потому что это была тишина смерти. Во всем этом кластере не было ни единого источника энергии, которым могла бы воспользоваться Эрешкигаль.

Собрав остатки сил, она отбросила в сторону Амиара, не менее утомленного, чем она, заморозила лес рядом с Алестой и Цезарем. Это не навредило им – но задержало. А она даже не думала о противниках, Роувен чувствовал, что она призывает магию перемещения, готовясь открыть портал. Почему нет? Все ее противники были на значительном расстоянии, среди деревьев, под ней была пустая болотистая земля, ее некому было атаковать. Еще немного, еще чуть-чуть – и все…

Портал действительно открылся, но совсем не тот, который призывала Эрешкигаль. Она стремилась создать дверь в небе, но вместо этого обрушилась земля, образуя прямо под чудовищем грандиозный провал – не меньше пятидесяти метров в диаметре, Роувену сложно было сказать наверняка. И там, в темноте этого портала, таилось нечто живое…

– Что за чертовщина? – поразился Роувен. – Откуда он взялся?

– Ну а кто у нас умеет открывать порталы на ровном месте?

Сарджана! Как он мог про нее забыть?!

Оглядевшись, он без труда обнаружил ее: она стояла неподалеку, у границы деревьев, и наблюдала за всем происходящим с таким равнодушием, будто просто смотрела театральную пьесу, да еще и на редкость скучную. Однако руки колдуньи по-прежнему были сведены в магическом жесте, призвавшем портал, и сомневаться, кто контролирует заклинание, не приходилось.

Эрешкигаль тоже поняла это. Ее безумные глаза встретились с ясными, как наполненный солнцем янтарь, глазами Сарджаны. Чудовище рванулось к ней, но добраться до нее так и не успело.

Портал не был дырой в пространстве, он был воротами, выпускающими монстра. Роувен прекрасно знал, что глава клана Арма умеет делать големов как никто другой. Она и раньше создавала себе защитников, но ни один не был таким, как этот. Глядя на создание, вырвавшееся из земли, Роувен отказывался верить своим глазам. Как такое возможно, сколько магии для этого нужно, сколько мастерства?

Сарджана была тихим омутом, который ни он, ни кто-либо другой не мог до конца познать. Она лишь казалась отрешенной, в ее душе бушевало пламя, разожженное войной, потерями, отнятой у ее семьи мирной жизнью. Она мстила – но не примитивными атаками, а подготовкой. Пока остальные поддавались страстям, Сарджана укрывалась в тишине своей мастерской и создавала новые заклинания.

Одно из них воплотилось в гигантском черве, вырвавшемся из портала. Размер его бронированного тела сложно было даже угадать – из земли поднялась ничтожная часть. Он весь был мускулами – и был челюстями. Всю его голову занимала круглая пасть, в которой клыки располагались воронкой. Этот голем-червь, по сути, был идеальным оружием против любого из великих чудовищ: его челюсти уничтожали их совершенные тела до того, как те успевали восстановиться.

Конечно, этого было бы недостаточно, если бы на стороне Эрешкигаль оставалась ее магия – но магии больше не было, она израсходовала все, а из-за проклятья нелюдей у нее сохранилось не так уж много. Великое чудовище тоже поняло неизбежность своей судьбы – за секунду до того, как стало слишком поздно.

Тишину Иркаллы последний раз разрезал яростный крик Эрешкигаль – а потом на ней сомкнулись челюсти, и ее не стало.

Аурика Карнаж никогда не боялась заводить врагов. Напротив – она стремилась к этому! Потому что ничто не могло доставить ей такое удовольствие, как гибель глупца, осмелившегося противиться ей. Власть над чужими жизнями пьянила ее, однако именно в уничтожении врагов она находила особое удовольствие. Она словно сталкивалась с волей судьбы в чистом виде – и разрушала эту волю.

Поэтому теперь она была даже рада, что у нее не получилось убить невесту Огненного короля сразу, хотя тогда эта неудача жутко раздражала Аурику. Но все к лучшему, потому что финал будет один, а потраченное время – лишь новый виток удовольствия. Дана сама виновата в своих бедах: она могла бы принять быструю смерть, а теперь получит пытку, с которой ничто не сравнится.

Причем опускаться до примитивных издевательств Аурика не собиралась. Это было слишком просто, слишком грубо… Да и потом, ведьма не была уверена, что физическая боль способна разрушить заклинание договора со смертью, которое и спасало Дану. Чтобы все получилось, невеста Огненного короля должна была полностью потерять веру в магию.

Теперь Аурика готова была пойти на многое, чтобы доказать этой человеческой девице: никакого волшебства не существует. Ведьма без труда создала иллюзорный мир, в который заключила и себя, и Дану. Их тела оставались в замке Сообщества, но их разум переносился в реальность, которой никогда не было – и в которой Аурика контролировала все.

Только она знала, что это все не настоящее, только она могла по доброй воле возвращаться в свое тело. Дана даже не догадывалась, насколько уязвимым было ее положение с самого начала. Этой дурочке, пожалуй, казалось, что она может скрыться, спрятаться, убежать куда-то, раз все, что ее окружает, похоже на внешний мир… Пусть верит, так даже легче! Жертвы, потерявшие надежду, нагоняли на Аурику скуку. То ли дело – такие, как Дана: ведьма искренне наслаждалась возможностью их сломать.

Так что в том мире она бывала теперь чаще, чем в настоящем, оставив управление Сообществом Плутону. Дана превратилась в ее любимую игрушку, для которой Аурика подготовила немало интересного… Интересного, разумеется, лишь одной из сторон.

Сейчас Аурика прогуливалась по своим новым владениям. Она посвятила много времени созданию этой больницы, зато теперь она без сомнений могла сказать, что довольна результатом. Ей предстояло управлять величественным каменным зданием, отдаленно похожим на британские психиатрические лечебницы позапрошлого века – и на приют, в котором она воспитывалась. Перед ней было пять этажей, наполненные психами всех мастей, процедурными комнатами и даже операционными. Все это сломало бы кого угодно, а уж одну молодую человеческую девушку – легко! Ведьма даже надеялась, что это не произойдет слишком быстро, было бы обидно потратить сколько времени на подготовку и сразу получить результат!

Однако пока Дана сдаваться не собиралась. Отдалившись от родителей, она больше не сдерживалась. Она рвалась на свободу, как дикая кошка, но ее без труда удерживали два рослых санитара.

Особая прелесть иллюзии, созданной Аурикой, была в том, что Дана все чувствовала, это был не тот случай, когда можно ущипнуть себя и проснуться. И травмы, полученные здесь, неизбежно передавались ее телу, оставшемуся в далеком замке.

– Пусти меня! – Дана зло посмотрела на Аурику, стоящую перед ней. – Зачем все это? Зачем это притворство?

Потому что это весело. Но говорить правду ведьма, конечно же, не собиралась.

– Нет никакого притворства, Дана, – сочувствующе сказала она. – Я лишь пытаюсь вам помочь!

– Иди ты к черту со своей помощью!

– Вот видите? Вас опасно оставлять среди людей, вы себя не контролируете. Но не переживайте, у нас отличное заведение, мы справлялись и со случаями посложнее.

– Тебе ведь все это нравится, не так ли? А честь – хоть какое-то представление о чести у тебя есть? Хочешь убить – пожалуйста, но делай все открыто.

Похоже, Дана совершенно не помнила, как призвала заклинание договора со смертью, однако это тоже было на руку Аурике.

– Когда-нибудь вы поймете истинную заботу ваших родителей и их любовь к вам, – назидательно произнесла ведьма. – А пока у вас буйный период, это нужно прекратить.

– Пусть эти гориллы меня отпустят, и я покажу тебе, что такое буйный период!

Аурика больше не слушала ее, она обратилась к санитарам. Впрочем, это тоже было частью спектакля: они, иллюзии, не могли ее услышать, и все, что говорила ведьма, предназначалось для Даны.

– Нашей дорогой гостье нужно привыкнуть к своей новой жизни. Пожалуйста, помогите ей в этом. Сегодня пусть отдыхает, а завтра я назначу ей программу лечения.

Санитары одновременно кивнули и потащили вырывающуюся Дану в темный коридор. Аурика с удовольствием наблюдала за этим, но следом не пошла. Она и так знала, что будет дальше.

Это на словах все звучало неплохо, почти дружественно. Первый день в больнице этой упрямице запомнится надолго!

Сейчас двое незнакомых мужчин отведут ее в служебные помещения, холодные и мрачные, с поросшими плесенью стенами. Там ей предстоит раздеться под их немигающими взглядами – мало ли, что сумасшедшая может натворить! Аурика даже подумывала позволить им развлечься с этой девицей, но решила, что еще слишком рано, это собьет эффект от всего, что будет дальше. Страдания должны идти по нарастающей!

Потом будет ледяной душ, больничная пижама не по размеру, тесная общая камера. Пусть эта гордая упрямица поймет, что она больше не невеста Огненного короля, она – никто, и у нее нет причин держаться за жизнь.

Она сломается. Все ломаются. Просто кто-то – сразу, а кто-то держится, и Аурике было даже любопытно, сколько продержится она.

Размышляя об этом, ведьма неспешно прогуливалась по дорожкам одичалого сада, который сама же создала вокруг больницы. Она наслаждалась всем этим, своим маленьким приключением, пронизанным новизной. Вокруг нее был дивный день – это ведь для нее, а Дане остались темные комнаты в подвале!

Словом, она была уверена в своей победе – а потом Аурика свернула за угол больницы и застыла в немом изумлении.

С дорожки открывался отличный вид на небольшое здание, в котором располагался бассейн и залы для водных процедур. Его Аурика и ожидала увидеть, ее удивляло не оно, а огромная надпись на одной из стен.

Штукатурка была белоснежной. Надпись – красной, и мухи, слетевшиеся к ней, доказывали, что это кровь, а не краска. Кровь превращалась в линии, линии – в буквы, буквы – в слова.

А слова говорили ей: «Я доберусь до тебя».

Аурика понятия не имела, на что смотрит. Как, почему?.. Это ведь не реальный мир! Такое даже там смотрелось бы дико, а в созданной ею иллюзии и вовсе невероятно. Здесь все происходило только и исключительно по ее воле, потому что другой просто не было.

Сейчас в этом мире были заперты два существа с полноценным разумом – она и Дана. Однако Дана пока пребывала в полной уверенности, что находится во внешнем мире, да и потом, ее магия была поглощена договором со смертью. А без магии такого не сделаешь!

Беззаботное настроение ведьмы улетучилось, торжество не было больше таким полным, и даже беспомощная жертва не веселила ее. Надпись на стене была угрозой – сразу в нескольких смыслах. Аурике стало не по себе, и, хотя она по-прежнему была в саду одна, ведьма прошептала заклинание, возвращая свой разум обратно в тело.

В замке все было по-прежнему: мир, покой и тишина. Аурика лежала в своей спальне, Дана, как показала быстрая проверка, спала в тюремной камере. На замок не напали, чары не были под угрозой. Но как тогда понимать случившееся?

Она боялась искать ответы сама, а потому поспешила к Плутону, который все еще гостил в ее замке.

Из всех великих чудовищ, он был ей ближе всего, Аурика немало поработала над тем, чтобы все сложилось именно так. Она быстро смекнула, что Плутон сильнее остальных, и, если бы они выбирали лидера, выбор пал бы на него. Она ценила его покровительство, потому что благодаря этому ей можно было не бояться недовольства других чудовищ, таких, как своевольный Вейовис, например. Вот и теперь она бежала к своему господину за защитой.

Плутона она нашла в библиотеке. Он стоял у окна и безразлично рассматривал кластерный мир, раскинувшийся за стеклом. Он, конечно же, слышал, как ведьма вошла, но не счел нужным повернуться к ней.

– Приветствую вас, – Аурика низко поклонилась чудовищу. – Мой повелитель, мне жаль прерывать ваше одиночество, но мне нужна ваша помощь.

Она терпеть не могла склонять голову. Аурика слишком много сил потратила, чтобы никогда этого не делать. Плутон был единственным исключением – его ведьма даже побаивалась. Да, она была ему нужна, она ему помогала, освободила его… она делила с ним ложе. Но все это было бы важно для человека. Он же был порождением совершенно иного мира, поэтому Аурика не тешила себя мыслью, что никогда не станет его жертвой, и старалась пореже просить его о чем-то.

Сегодня у нее просто не осталось выбора.

– Господин, вы помните мир, который я создала для поимки Даны? Мне кажется, в него кто-то проник! Сегодня я обнаружила следы постороннего вмешательства, как бы невероятно это ни звучало. Я не думаю, что это Огненный король или его дружки, потому что они попытались бы связаться с Даной, а не со мной. Это существо… оно угрожало мне, господин!

Чары Аурики были тайными и сложными. Для того, чтобы проникнуть в созданный ею мир, нужен был впечатляющий уровень силы. И эта угроза… получается, тот, кто проник туда, не столько друг Даны, сколько – враг Аурики?

Она запуталась, ей нужен был совет и, закончив рассказ, она смиренно ждала. Однако Плутон будто и не слышал ее.

– Эрешкигаль мертва, – сказал он. – Мне не жаль ее, но это нужно учитывать.

– Мой господин…

– Молчи и слушай меня. Я знаю, что Эрешкигаль была не слишком ценна для нас. Она не смогла преодолеть примитивную магию, отнявшую у нее руки, и этим опозорила себя. Ты тоже все понимаешь. Однако таким пониманием отличаются не все. Те наши союзники, которые имеют хоть какое-то значение, могут воспринять это как знак грядущего поражения. Мне нужно изменить их мнение прямо сейчас.

– Но как?

– Получив новую силу, которая нас поддержит. Силу, значительно превышающую скромные способности Эрешкигаль.

Аурика прекрасно знала, о какой силе он говорит. Плутон уже упоминал при ней свой план, и она пришла в восторг: такого Огненный король точно не ожидает!

Но сейчас ведьма была слишком обеспокоена собственными проблемами, чтобы вновь восхищаться Плутоном.

– Я бы хотела помочь вам…

– Не нужно, – прервал ее Плутон. – Я справлюсь сам, как и было задумано. Но отныне я буду занят этим. Невесту Огненного короля я оставляю тебе. Надеюсь, ты не подведешь меня?

– Никогда.

– А твои проблемы?

– Я с ними справлюсь, можете быть спокойны.

Теперь у нее просто не оставалось выбора: если бы она продолжила просить его о помощи, Плутон усомнился бы в ней. Тем, в ком он сомневается, он просто не сохраняет жизнь.

На самом деле, Аурике было далеко до той уверенности, которую она пыталась изобразить. Кто-то проник в ее мир – это все равно что войти в свою спальню и обнаружить там грязного бродягу! Хотя нет, тот, кто оставил надпись на стене, не был бродягой. Он был силен, и он издевался над ней!

Кто это мог быть? Когда Аурика начинала вспоминать всех тех, кому она перешла дорогу, список получался слишком длинным, а ведь к нему нужно было еще прибавить неизвестных ей родственников и друзей убитых ею жертв! Нет, так она его не вычислит. Ну и что теперь?

Рушить тот мир и начинать с начала? Не факт, что Дана так же легко поверит обману, эта паршивка удручающе умна.

Значит, нужно продолжать, даже если каждое возвращение в мир иллюзий теперь становилось риском не только для Даны, но и для Аурики. Плевать, она не беспомощна и не позволит какому-то наглецу менять ее планы!

Да и потом, мой враг – не всегда друг моего врага, есть существа, нацеленные только на разрушение и просто не способные на помощь. Возможно, тот, кто пришел за Аурикой, лишь увеличит страдания Даны.