Тандем

– Интересно, что представляет твоя сестра? Как я поняла, у неё с тобой были плохие отношения, и с бабушкой.

– Что было со мной, я уже рассказывал. А, вот с бабушкой, она поругалась из-за старшего сына. Заболел у неё сын, и бабушка, выбросив все лекарства, стала лечить его травами. Сестре это не понравилось, и они поругались. Сестра считает себя всегда правой, и не любит, когда ей перечат. Хотя матери, она никогда не перечит. Думаю, поэтому, они оформили квартиру на неё, хотя, и моя доля здесь есть.

– Почему ей, а не тебе?

– Как ты понимаешь, я тоже военный, и у меня есть служебная квартира. Сегодня здесь, завтра там, по морям, по волнам.

– Значит, ты моряк, да? – спросила она с усмешкой.

– Не придирайся к словам – отмахнулся он.

Ведь это всего лишь слова из песни, и что действительно ловить его на слове, подумала она, и отправилась на кухню, мыть посуду. Гора была внушительная, и ей понадобился час, чтоб всё это перемыть, и навести порядок.

Когда она вошла в комнату, он лежал на диване с закрытыми глазами, и притворялся спящим. Но, Ольга точно знала, что он не спит.

– Теперь мы можем ехать – сообщила она, устало вытирая полотенцем пот с лица.

– Ещё нет – ответил он, открыл глаза и медленно поднялся.

– Почему? – искренне удивилась она, не понимая, зачем он тянет время.

– Мне нужно привести себя в порядок. Сделай милость, помоги принять душ.

Ольга была возмущена его наглостью. И, хоть он был серьёзен, она воспринимала, это, как шутку. Правда, не совсем удачную.

– Ну, это уже переходит все границы приличия, Колесников.

– Всё Ольга Владимировна, в рамках приличия. Тебе нужно наклеить на рану целлофан, чтоб я мог принять душ.

Вполне безобидная просьба, а ей пришло в голову, Бог знает, что.

– Хорошо, но не мог бы ты, принять душ после поездки.

– Это мой шанс, и я не должен его упустить. В том-то и дело, что не могу. Как я понимаю, после поездки, ты покинешь меня, ведь тебе нужно найти преступника. Значит, сюда ты уже не вернешься.

Возможно, он прав, что мне здесь делать, подумала она.

– Хорошо, оголяй спину. А, кто тебе наклеивал раньше?

– Ты.

– А, до меня?

– В госпитале.

– Как в госпитале? Когда?

– Я приехал в субботу, а наклеили мне в четверг.

– Значит, ты из госпиталя приехал в субботу? – спросила она, уточняя.

– Так точно, в субботу утром.

А, девушку, по словам медиков, ударили ножом, где-то после пятнадцати. А, через два часа, он доставил её в больницу. Нет, рано сбрасывать его с весов.

– Ты приехал на машине?

– Нет, на поезде.

Если на поезде, то откуда у него машина, подумала она, хотя про себя решила, проверить эту версию.

Тем временем, он подал ей целлофан, который приготовил, пока она хозяйничала на кухне, и липкую ленту. Она осторожно, и аккуратно закрыла ему рану, стараясь, как можно меньше причинять ему боль. И, хоть он стойко выдержал всю эту процедуру, она была уверена, что ему больно. Поблагодарив её, он отправился в душ. Только заурчала вода, она сняла трубку, и набрала номер отца.

– Папа, это снова я – проговорила она сразу, не дав отцу представиться.

– Что на этот раз?

– Ты, что ни будь узнал о Колесникове?

– Совсем немного. Тебе повезло, у меня старый друг на Кавказе служит. Он служит в элитном подразделении разведки. Всё остальное, засекречено. Мой друг, по дружбе сказал, что ещё недавно, он был майором, а потом за драку, его понизили в звании, до капитана. В данное время, проходит лечение в госпитале, после осколочного ранения спины. Ранение серьезное, и хотят слухи, что его могут комиссовать. То, до всего остального, ещё не успел проверить, результаты будут чуть позже.

– Всё верно папа, у него шрам от поясницы, до плеча. Спасибо!

– Понимаю, ты с ним спала.

– Нет, ты плохо думаешь обо мне папа.

– Нет, я хорошо думаю о тебе, но каким образом ты узнала про шрам, если не видеть его голым. Ну, в крайнем случае, хотя бы до пояса. Здраво размышляя, не верю, что он перед тобой ходит в трусах. Мой тебе совет дочка, оставь ты уголовный розыск, и иди в адвокаты.

– Нет, и ещё раз нет! Я найду преступника.

– Громкое заявление. Ну, что ж, желаю успеха.

Она положила трубку, и тут же ощутила дыхание за спиной. Она резко обернулась, вспомнив его наставления, что к преступнику, нужно стоять лицом. Он стоял в одном трико с полотенцем на плечах. Его взгляд был устремлен на телефон.

– Прошу прощения, но я слышал, как ты разговаривала с отцом. Почему он против того, чтоб ты работала в уголовном розыске?

Она выразительно смотрела на него, стараясь определить, с какого момента, он стоит здесь. А, главное, что вообще слышал.

– Это не твоё дело – огрызнулась она, и так как считала, что нехорошо подслушивать чужие разговоры, зло посмотрела на него. Но уже через минуту, подумала, что ведет себя неадекватно, и своим поведение, может оборвать всякую надежду на его показания. Конечно, у него всегда в кармане найдется алиби, и от показаний он может отказаться в любой момент.

– Прости за грубость, но у меня тоже нервы есть. Могу всё объяснить, если хочешь.

– Может это странно, но я хочу выслушать твои объяснения.

– Я специально закончила Юридический, чтоб работать в уголовном розыске, как отец. Кумиром для меня был Владимир Шарапов из сериала. Я, ещё девчонкой мечтала быть такой же честной, и неподкупной, как он. Не преступать закон, не подтасовывать факты. Настоящий преступник должен сидеть в тюрьме. Меня не брали в уголовный розыск, считали, что я слишком хрупкая для такой работы. Хотя я стреляю хорошо, и владею приёмами карате, меня назначили заведовать сладом улик. Работа, не бей лежачего. Принял на хранение, выдал, когда нужно предъявить на суде. Я, буквально умоляла отца, взять меня к себе. Даже капля воды точит камень, и отец сдался, хотя поставил условие. Если я не найду преступника, то ухожу в адвокаты. Думаю, он специально дал мне такое дело, которое нельзя раскрыть.

Он внимательно выслушал её рассказ, и приветливо улыбнулся.

– Вот, только не надо распускать нюни.

Она была удивлена, что из его уст прозвучала, не насмешка, а поддержка. На это она совсем не рассчитывала.

– Обидно – тихо проговорила она, с трудом сдерживая слезы. Мне опытные сыщики говорили, что такие на их взгляд бытовые дела, раскрыть невозможно.

– Сказал же, не ной раньше времени. Собирайся, поедем, может это нам поможет.

– Нам? – она подняла голову, и вопросительно посмотрела в глаза.

– Да, нам, и что тут удивительного? Я подозреваемый, и чтоб снять с себя обвинение, должен найти настоящего преступника. Потом, если дальше так дело пойдёт, он всех девчонок перережет, а я останусь холостяком. Чем меньше выбор, тем больше шансов остаться одному.

В общем, простые слова, а какая поддержка, именно этого ей сейчас так не хватает.

– Да, поехали.

Прихватив с собой кинокамеру, она вышли на лестничную площадку. Он закрыл дверь, и тут же позвонил в соседнюю квартиру. Дверь открыла пожилая женщина. Выглядела она ещё браво, хотя кое-где волосы подёрнула седина.

– Баба Таня, я оставлю вам ключ?

– Да, конечно, Юра – при этом она заглядывала ему за спину. Увидела Ольгу и усмехнулась. – Эту девушку ты приводил на одну ночь?

– Откуда у вас такие черные мысли, баба Таня? Вы же знаете, что я ещё пока не мужчина.

– Когда я ещё была девчонкой, одному на заводе таз раздавило. Ногами двигать не мог, а его жена, после этого двух детей ему родила.

– А, вы баба Таня, уверены, что от него? – откровенно посмеиваясь, спросил он.

– Свечку не держала – скромно призналась она.

– Тогда не нужно выдумывать – посоветовал он.

– Тогда ступай, куда пошел, некогда мне с тобой лясы точить.

Она забрала ключ, и быстро закрыла за собой дверь. Только они стали спускаться по лестнице, как Ольга дернула его за рукав.

– Она меня приняла за проститутку. Думаю, не поверила, что между нами ничего не было.

– С этой бабой Таней есть две истории. Начну с первой. Когда мой отец был молодой лейтенант, и дружил с моей мамой, он часто бывал здесь в гостях. А, у бабы Тани, была дочь на выданье. Ей нужно её замуж выдать, да вот охотников не было. Потом, к ней мужик стал заходить, а она ещё молодая была. Одним словом, приметила она моего отца, и однажды, когда он пришел в гости, дома никого не было. Воспользовавшись моментом, она пригласила его к себе, подождать, и чаю попить. Вот, когда он зашел к ним, она прямо стала намекать, что у неё есть дочь, и не хуже соседской. Но, он был влюблен в маму, и сразу отказался от разговора на эту тему. Тогда она предложила ему погадать на картах. И, нагадала, что от первой жены у него будут рождаться, только девочки. И, только от второй жены, мальчики. Но, после дочери родился мальчик, и всё её гадание, яйца выеденного не стоит. Её дочь вышла замуж, но для женщины, очень поздно. Да, и вышла она за вдовца, у которого было уже двое детей. Так заканчивается первая история. А, вторая начинается с того, что бабе Тани, нос совать некуда. Мужика, который к ней захаживал, посадили. Он вором оказался. Дочь вышла замуж, и переехала к мужу, куда-то на север. И, оставшись одна, она стала совать нос в чужие семьи. Примечала всё: кто пришел, когда ушел. В поле её носа попал, муж сестры. К нему сестра приезжала, и даже оставалась ночевать, так она моей сестре рассказывала, что её муж водит домой проституток.

– А, говорил, что ничего не знаешь про своих родителей.

– Не знаю – согласился он. – Я даже не знаю, правда ли то, что я рассказал. Дело всё в том, что всё это мне рассказывала бабушка.

Они вышли на улицу, где яркое летнее солнце слепило глаза. Он вытащил из кармана солнцезащитные очки, и, повертев в руках, отдал ей. Она с недоумением посмотрела на него, то, что он проявил заботу и внимание, ей было приятно. Она не стала капризничать, взяла очки, и одела. Теперь весь двор был в полумраке.

– Спасибо!

Они сели в машину, он завел двигатель, и несколько секунд прислушивался к урчанию мотора. И, только после этого, включил передачу, и тронулся.

– Я вот всё думала, почему во всех твоих рассказах, ты не назвал, не одного имени.

Он пожал плечами, и мимикой показывая, что, как-то не задумывался над этим. И, зачем говорить имена, если она их все равно не знает.

– А, что значит, элитная разведка?

– Я думаю, что твой отец что-то напутал. Скорее всего, не элитная разведка, а электронная.

– Значит ты электронный разведчик, да? И, чем ты занимаешься?

– Грубо говоря, я военный хакер.

– А, если не грубо?

– То, это военная тайна.

– Как я понимаю, ты сидишь за компьютером, а откуда тогда у тебя ранение на спине?

– Хорошо, объясню доходчивее. Я действительно сижу за компьютером, только он в штабе противника. Наша задача, проникнуть в штаб, взломать код, скачать нужную информацию, и благополучно вернуться назад. Теперь понятно, откуда у солдата раны?

– Теперь понятно – кивнула она, и тут же хихикнула. – Ты выдал военную тайну.

– Неужели! Сейчас у всех стран есть такие развед отряды, и тайны в этом нет. Если ты заинтересованное лицо, то тебя интересует информация, под грифом «секретно».

Ольга уже в который раз поняла, что он прав. Какая уж тут тайна, если все пользуются одними и теме же методами.

– Спасибо!

Он непонимающе покосился на неё.

– За, что?

– Что не изнасиловал меня, хотя я только сейчас поняла, что ты не мужчина. Поражает то, что ты из этого не делаешь тайну.

– Я не понял, ход твоих мыслей.

– А, у меня версия есть по этому поводу. Ты пострадал от какой-то женщины, и стал импотентом. Теперь, ты всех женщин ненавидишь. Ехал по дороге, встретил девушку, предложил заняться сексом, а не смог, вот со злости ударил её по голове, а потом ножом в живот. Ну, чем ты можешь опровергнуть эту версию?

– Во-первых, я импотент временный. Причину ты знаешь. А, девушки у меня были, и будут, так, что злости на женщин у меня нет. Что касается версии, то она хорошая, вот только объяснять пока ничего не буду, приедем на место, разберемся. А, чтобы ты не зацикливалась на мне, напоминаю, что я тебя не только не тронул, но и не убил.

– Ты испугался, потому, что я следователь.

– А, следователь, по-твоему, не человек?

– Ты испугался, так как думал, что за мной наряд милиции приедет.

– А, кто мог помешать мне, убить тебя утром?

– А, ведь он снова прав, подумала она, часа в три ночи, уже можно было понять, что она никого не предупредила о своём визите к нему.

Они уже выехали за черту города, и вдоль дороги потянулся березовый лес. Встречались полянки, усыпанные цветами. Солнце, березовый лес и цветы, романтическая прогулка.

– Скажи Колесников, что ты делал на двадцатом километре? Как ты сам сказал, что приехал на поезде утром в субботу. В четыре часа дня, ты уже привез девушку в больницу. Значит, с утра до четырех дня, ты нашел машину, и девушку. Какая-то ерунда получается.

– Машину я не искал, она в гараже стояла. Автомобиль моей сестры, но куплен он на мои деньги. Как я говорил, её муж пилот, и ему на автомобиле некогда ездить. Сестра иногда пользуется автомобилем, но до сих пор боится попасть в аварию. Она ездила по доверенности, и это я думаю, накладывает отпечаток. Когда я утром приехал, нужно было проверить автомобиль, я ведь первый раз сел за руль этого автомобиля.

– Так чей этот автомобиль, твой или сестры?

– Мой, но покупала его сестра, и меня при этом не было.

Ольга подозрительно посмотрела на него.

– Как это, тебе покупают автомобиль, а тебя при этом нет?

– Нет, совсем не так. Хоть у нас плохие отношения с сестрой, но мы все же переписывались. Однажды она написала, что купили участок в деревне, и садят там картошку и овощи. Проблема в том, что плохо туда добираться. Короче, не плохо бы купить машину, для такого случая. Я им выслал деньги на машину, а они оформили её на меня. В общем, мы друг друга не поняли, и я им сделал доверенность.

– Всё-таки, что ты делал на двадцатом километре?

– Банальное, собирал грибы. Точнее, хотел собирать грибы.

– Грибы, значит, хотел собирать – усомнилась она.

– Не веришь? – спросил он, и тут же увидел, как она отрицательно замотала головой. – Тогда расскажу историю. Началась она в поезде. Так получилось, что в ресторане, за одним столиком, я сидел с мужчиной, который ел грибной суп. У меня аж слюнки потекли. Так как в меню грибного супа не было, я облизнулся. В беседе выяснил, что суп ему супруга в дорогу дала, а в ресторане, ему разогрели. Кстати, он мне предлагал доесть, то, что осталось. Я не брезгливый, но и не свинья, чтоб объедки доедать. Далее, прихожу в купе, где ещё ехали трое, а там пьют, и маринованными грибами закусывают. Тогда подумал, как приеду, куплю грибов, и сварю себе суп. Завел машину, и поехал на рынок. Кстати, у меня есть квитанция с автостоянки. – Он достал из кармана рубашки квитанцию, и отдал ей. – Там стоит время, когда поставил автомобиль, и когда забрал. То, что я был на рынке, могут подтвердить две бабушки. Одна торговала грибами, и цены были заоблачными. С ней я торговался, но она не уступила. Сказала, что очень трудно грибы собирать, и попробовал бы сам. Этот наш торг слышала бабушка рядом. Она предложила мне купить у неё корзину. Корзина в багажнике, можешь проверить.

– Ладно, я верю.

– А, вот это зря. При твоей профессии, нельзя верить на слово, никому.

– Хорошо, приедем на двадцатый километр, покажешь.

Он одобрительно кивнул, и не доезжая столба указателя, метров десять, остановился. Ольга поняла, что они приехали, огляделась. Действительно, в пяти метрах от дороги, густые кусты, а к ним ведёт, хорошо утоптанная тропинка.

– И так, бери кинокамеру, и начинай снимать.

Ольга взяла камеру, включила, и навела на него.

– Я остановился здесь – он указал на столб.

– Почему вы остановились именно здесь?

– По естественным потребностям. Проще говоря, захотел в кусты. К тому же дальше есть место, где растут маслята. Мы с пацанами сюда на велосипедах ездили. И, так, я вышел из машины, и пошел за кусты, по малой нужде.

Он вышел из машины, она тоже, снимая каждый его шаг. Они проследовали за кусты, и он указал место, где стоял.

– Вон там, за березой увидел туфельку. Первая мысль, что её потеряла пьяная женщина. Вторая мысль, что там занимались любовью, и их, кто-то спугнул. Они спешно бежали, и оставили туфли. Чтоб убедиться в правоте своих соображений, я решил, посмотреть, не осталась ли вторая туфелька. Заглянул за березу, и увидел девушку. Она лежала на спине, при этом руки её были на животе, и в крови. Она не подавала признаков жизни. Я подошел, и пощупал пульс на шее. Я понял, что она жива, но без сознания, решил взять её на руки, и отнести к машине. Но, она оказалась непосильной ношей для меня.

– От напряжения, у вас разошлись швы на спине, и пошла кровь. Так?

– Именно так! Поэтому, я сунул её обувь в карманы, взял подмышки, и потащил к машине. Придерживая голову коленкой, я открыл дверцу, затащил её в салон, и вылез с другой стороны. Это всё, закрыл двери, и поехал в больницу.

– А, её обувь осталась у вас в кармане?

– Нет, отдал медсестре.

– Значит, на шее, одежде и обуви, остались ваши отпечатки?

– Разумеется.

Она выключила кинокамеру, и положила на багажник. Настроение было паршивое. Была надежда на его показание, но они не проясняли картину.

– Ну, что скажешь Ольга Владимировна?

– Хоть мне верить не полагается, я тебе верю. Невозможно привести девушку в больницу, в бессознательном состоянии, и не оставить отпечатков.

– Ты же с ней беседовала, так какие показания, даёт она?

– Сильный удар по голове, потеря памяти. Она не помнит, как её зовут. Какие тут могут быть показания?

– По голове? – задумчиво проговорил он. – Знаешь, её голова упиралась мне в живот, и никакой раны на голове не было. Может она прикидывается, что потеряла память? Боится того, кто это сделал?

– Врачи сказала, что её ударили по голове. Предположительно трубой или арматурой.

– Монтажкой – поправил он. – Она могла попасть сюда, только на машине.

– Да – согласилась Ольга, – только на какой?

– Думаю, она путана. Предлагаю поймать парочку путан на этой дороге. Они наверняка знают всех своих подруг по цеху.

– И, мы повезём их в больницу, чтоб они опознали её?

– Думаю, путаны с милицией связываться, не будут. Можно поехать в больницу, сфотографировать, и по фотографии искать.

– Идея хорошая – согласилась она. – Давай, так и сделаем.

– Стоп! – он взялся за дверцу, но открывать не стал. – На её одежде нет карманов.

– Ну, и, что? – поинтересовалась она.

– А, то Ольга Владимировна, что у неё должна быть сумочка. Даже, если она путана, то духи, помаду, тушь, зеркальце, она не будет носить в руках. Если повезет, то там должны быть документы. А, ещё парочка презервативов.

– Давай, только без пошлостей Колесников.

– Если она путана, то это обязательно у них есть.

– Какой ты знаток путан, как я погляжу.

– Тогда гляди в оба, мы ищем сумочку. Ты направо, я налево, но сначала нужно посмотреть там, где она лежала.

Только они пошли по тропинке, как он резко остановился, и указал на след.

– Видишь две борозды? Это я её тащил к машине. А, вот след от кроссовок. Примерно сорок второй размер, значит, он метр семьдесят ростом. Не высокий, но тяжелый. Отсюда вывод, он, что-то нёс на себе. Нет следов волочения, но есть глубокий след.

– Почему ты решил, что этот след от мужчины?

– Кроссовки широкие, мужские. Да, женщина не могла её нести, она даже для меня тяжелой оказалась.

Поиски у березы, были безрезультатными, и они вышли к дороге, где направились в разные стороны. Буквально, через несколько метров она нашла черную сумочку. Крикнув о находке, она подняла её, и осмотрела. Он подошел, посмотрел на сумочку из-за плеча, и замотал головой.

– Ну, что ты её хапаешь?

– В чем дело Колесников? – парировала она.

– Там могут быть, отпечатки пальцев.

Она поняла его недовольство, и, положив сумочку на капот, достала резиновые перчатки. Надевая перчатки, она всем своим видом показывала, что настроение у неё хорошее. Такое, как будто она нашла самое главное, что искала.

– Ну, давай, посмотрим, что там есть – поторапливал её Колесников.

Она открыла, и осторожно высыпала содержимое сумочки на капот. Как он предполагал, здесь были помада, пудреница, расческа, тушь для ресниц, зеркальце и маленький флакончик с духами. Но его внимание было привлечено к вдвое сложенному листку. Документов в сумочке не оказалось, но при этом в наличии три тысячи рублей. Пересчитав деньги, Ольга взяла листок, и прочитала вслух.

– Куколка, встречаемся на нашем месте. Захвати 10 штук. Артём.

Прочитав записку, Ольга вопросительно посмотрела на Колесникова. Ей хотелось знать, что он об этом думает?

– 10 штук – это 10 тысяч. Правда, чего? Рублей, долларов или евро? Ну, точно путана. Не принесла 10 тысяч, и получила монтажкой по голове, а потом ножом в живот.

– Откуда ты знаешь, что ножом? – подозрительно посмотрела на него Ольга.

– Я могу отличить ножевую рану, от пулевой. Когда её положили на носилки, руки у неё упали, и я видел порез на её платье. Если б стреляли, то была круглая дырочка, а так порез в пять сантиметров.

– Ты так сходу определил толщину ножа?

– Я же профессионал.

– А, как ты думаешь, почему её ударили в живот?

– Возможно, она залетела, и собиралась рожать, а сутенеру это не выгодно. Сначала беременность, потом маленький ребенок, и она на длительный срок выходит из дела. Конечно для сутенера, лучше, чтоб она вообще не рожала никогда.

Ольга внимательно выслушала его, и соглашаясь, кивнула. Хотя, что её не устраивало в его рассказе. Этот, кто-то не просто хотел, чтоб она не рожала, он явно хотел её убить. Иначе, почему он её бросил в лесу? Может, помешал Колесников?

– Что ты думаешь Колесников?

– Я думаю, где нож.

– Черт, я трое суток просидела в больнице, и не узнала, была она беременна или нет.

– Позвольте узнать мадам, что вы в таком случае, делали в больнице трое суток?

– Ждала, когда она придет в себя. Понимаешь, когда дело раскрывается по горячим следам, это быстрее, чем потом копаться в прошлом. Всё, в голове сквозняк, не одной зацепки. Я пропала, меня отец выгонит в адвокаты.

Он дружески похлопал её по плечу.

– А, не рано ли вы в адвокаты собрались Ольга Владимировна? Теперь мы знаем, что её зовут Куколка. Вот народ! Проституткам дают клички, как собакам. У моего друга, дворняга была, её Куколка звали. А, у другого псину Марго.

– Ты всё же считаешь, что она путана, и это сутенер хотел её убить?

– Как у вас говорят, это ещё не доказано, но нужно проверить. Возможно, это сделал, кто-то из клиентов. А, может, она и не путана даже. Короче, наше дело дрянь. Это все равно, что искать иголку в стоге сена. Вот, пока мы здесь стоим, мимо прошло, около двадцати машин. И это только из города.

Ольга задумчиво посмотрела на дорогу.

– Думаю, кто это сделал, ехал из города.

– Почему ты так думаешь? – с интересом спросил он.

– А, посуди сам, если б он ехал в город, то машина остановилась бы, на той стороне. Девушку нужно выбросить в кусты, а значит, перенести через дорогу. А, это могли видеть проезжающие мимо машины.

– Согласен, но в том случае, если её выносили из машины. А, что, если её подвели к обочине, и там ударили, а потом только утащили за березу.

Она прижала пальцами вески, и почувствовала пульсацию.

– Отец знал, что подобные дела не раскрываются – запричитала она. – Он выгонит меня из уголовного розыска.

– Может, хватит, рвать на себе волосы – язвительно сказал он. – Никогда не опускай руки, если есть, что делать.

– А, что делать? Ты правильно сказал, что найти преступника, все равно, что найти иголку в стоге сена.

– Во-первых, нужно установить её личность, если она сама не хочет этого делать.

– Ты, что не веришь, что она потеряла память?

– Сомневаюсь.

– Предлагаешь, допросить её ещё раз?

– Попытка, не пытка. Хотя думаю, что она будет стоять на своём.

– Конечно, будет, ведь она ничего не помнит. Даже своего имени.

– Странная у неё потеря памяти. Имя своё не помнит, а когда я подвез её к больнице, открыла глаза, и сказала, что не надо в больницу.

– Что она ещё сказала?

– Больше ничего. Вышли санитары с носилками, и унесли.

– И, поэтому ты решил, что она притворяется?

– Думаю, да! Как можно, не помнить своего имени, но помнить, что это здание, не что иное, а больница?

– Не понятно, почему она это скрывает?

– Думаю, тянет время.

– Понятно. Думаю, ничего мы от неё не узнаем. Ладно, уйду в адвокаты, и всё.