– Береги его, как зеницу ока. На моей памяти не было ни одного индейца-чероки, к которому бы таким образом снизошел Божественный Дух. Ты избранная, поэтому в трудные минуты жизни можешь обращаться за помощью к этой частице камня-божества. И если ты будешь верна своей клятве, он всегда будет твоим невидимым союзником и защитником.
Затем Жаисэ обратилась к отцу с просьбой:
– Я подарила Мохэ жизнь и возможность освободиться. Но при этом пусть он считает, что о его позоре известно только мне, иначе совсем потеряет голову и будет совершать безумные поступки. Я же буду предельно осторожна и всегда начеку. Ты знаешь, как хорошо я владею ножом и метко стреляю как из лука, так и ружья, поэтому за меня не бойся. Я сумею себя защитить.
Жаисэ крепко обняла отца, одновременно успокаивая его и выражая ему свою признательность:
– Спасибо тебе за всё! Сегодня я в очередной раз убедилась в мудрости твоего жизненного опыта и умении не только поставить меня на место, но и укротить свойственные мне строптивость и самоуверенность.
Луч искренней улыбки озарил лицо Белой Совы, когда он указал дочери рукой, чтобы она оставила его в одиночестве. Уходя, девушка оглянулась и впервые посмотрела на отца, как на вождя клана, открыв для себя присущие ему величавую неспешность, сдержанность в проявлении чувств, глубокую вдумчивость и уверенность в себе. Казалось, этот человек не знает ни душевных мук, ни сомнений, но в глубине его глаз ей все же удалось разглядеть глубоко затаившийся страх за нее.
Жаисэ долго обдумывала свою клятву, данную Священному Духу. Сожалела ли об этом? Конечно, нет. Она никогда бы не стала его гневить, особенно после того, как он помог победить Мохэ. Однако в связи с ней ее ждало так много трудностей и преград, что девушка иногда ловила себя на мысли, что теряет веру в то, что может ее исполнить. Но ведь не случайно её назвали Сильная, значит, страх и неуверенность в себе она обязательно преодолеет. Иначе не сможет и дальше называться дочерью своего отца.
Откуда у нее взялись способности к целительству растениями, Жаисэ не знала. Просто их форма или цвет без слов рассказывали ей о своей лекарственной ценности. Часто ей давал указания Великий Дух – и она беспрекословно им следовала. Но иногда и сама экспериментировала, получая хорошие результаты.
На протяжении вот уже двух лет она день за днём лечила всех своих родных, родственников и друзей, по крупицам набираясь бесценного опыта, и недовольных не было. Разве что за исключением шамана, которому не нравилось её вмешательство в круг его обязанностей. Но он молчал, избегая прямых столкновений интересов с дочерью вождя, но при малейшем удобном случае тайком отговаривал соплеменников обращаться к ней за помощью.
Сегодня Жаисэ проверила свои запасы лечебных трав: их оказалось явно недостаточно, а от многих болезней и вовсе закончились. Все травы у нее лежали в мешочках, на которых было изображено, от чего они помогают. Если она не могла нарисовать человеческий орган, то придумывала символы, которые, кроме неё, никто понять бы не смог. Сама же она в своих травах и растениях ориентировалась, как рыба в воде.
Глава V
Больше всего Рину волновало, что они с Егором имеют мало точек соприкосновения по многим вопросам: жизни после смерти, реинкарнации, гадания на картах и лечения на воске… Это составляло определенную часть ее жизни, но приходилось прятать от него свои способности из-за боязни быть неправильно понятой им и осмеянной. И только вчера впервые она приоткрыла перед мужем занавес своей души. Смелые откровения её саму поразили, но, отдавая дань правде, Егор относительно спокойно и без иронии отнесся к ним, что уже является несомненным шагом вперед в их отношениях.
Вот и сейчас ей уже хочется, чтобы он, как можно скорее, проснулся и она могла рассказать ему сон, который разбудил ее ни свет, ни заря. Это уже определенный результат вчерашнего соприкосновения их душ и откровенных признаний с её стороны. Нетерпение все сильнее тянуло Тину в свой омут, и, чтобы как-то выбраться из него, она пошла на кухню и заварила коста-риканский кофе, который больше всего любила. Усевшись в кресле возле стеклянного журнального столика, она с удовольствием по глоточку пила крепкий и ароматный напиток.
Наверное, запах разбудил Егора, просочившись к нему в щель под закрытыми дверями. Во всяком случае он вышел, когда Рина не выпила и половины чашки.
– А мне? – вскричал он, потянувшись к жене. Она пожалела его и позволила сделать глоточек, прежде чем пойти на кухню и принести дополнительно еще одну чашечку этого утреннего стимулятора.
– Как спалось? – спросил Егор, усаживаясь в другом кресле рядом и смакуя этот напиток бодрости.
– Неплохо, но мне опять снилось продолжение моего первого сна. Несмотря на то, что я гуляла по незнакомому городу, время не потратила зря, так как прочитала название места, которое мне полагалось узнать. Никаких поисков в интернете не проводила, чтобы убедиться в правдивости увиденного, ибо посчитала, что сделаю это позже. Поскольку у нас есть в запасе еще два часа до того, как ты уйдешь на работу, я постараюсь рассказать тебе свой сон, уложившись в отведенное время.
– Часик я могу к ним добавить. Но начинай, не мешкая.
– Я опять бродила по современному городу. Он похож на город лишь только в центре, поскольку именно здесь несколько двадцатиэтажных высоток и много исторических малоэтажных зданий. А окраины – обычная деревня, правда, красивая, с хорошими большими или маленькими домами и аккуратно подстриженной травкой. Все они расположены или посреди леса, или парка. А вокруг – горы, реки и озера.
В одном из парков находится золотой купол башни-монумента. Я никогда в ней не была. Да и вообще город мне незнаком: ни одна из его частей, даже старая.
Зашла опять в кондитерский магазин и выпила кофе с двумя шоколадными конфетами. Чего-то ждала, внутренне откликаясь на каждое открытие двери. Сердце ритмично отстукивало удары, то замирая, то пускаясь в галоп. Вдруг голос в голове приказал: «Встань и иди к драматическому театру. Остановись на углу дома и посмотри вверх. Ты увидишь буквы. Прочитай их – и поймешь, где находишься».
По-видимому, я так и сделала, ибо увидела себя уже стоящей перед старинным зданием. Поднимаю голову – и перед глазами большими вертикальными буквами написано «Tennessee». Сердце сжалось от предчувствия чего-то волнующего, знакомого, связанного с какими-то приятными воспоминаниями. Мне очень трудно передать это чувство. Словом, что-то очень близкое к тому, что ты вот-вот встретишь дорогого тебе человека, которого не видел много лет… Хотя, если честно, с этим названием и местом меня в этой жизни ничего не связывает.
– Я понимаю, о чем ты, -сказал Егор, задумчиво глядя на Рину. – На этом сон и закончился?
– Нет. Но дальше я уже смотрела на всё с высоты, словно невидимкой паря на крыльях над местами, которые некогда были связаны со мной. Пролетая над большой рекой, которую образовали две других реки, стекающие со склонов гор, в памяти вдруг всплыли слова, которые появились из ниоткуда – «Силу воину дает земля, а ум – река».
Река, которая широкой серой лентой искрилась подо мной, была очень красивая, но своенравная, бурная. Я смотрела на неё с любовью, наблюдая, как она поет на порогах и перекатах, а на отмелях тихо всхлипывает, грустя… Знаю, что называли ее «поющей», но, к сожалению, не смогла вспомнить кто. Пыталась, но что-то уводило меня дальше.
Подсознание отметило, что на песчаном дне этой реки уже несколько веков живут мидии, среди которых много жемчужниц. Я не видела их сквозь толщу воды, но знала, что это так и есть. Мне даже на миг показалось, что я украшаю свою одежду жемчугом, причем, она не была похожа на обычное платье.
Но более сильные эмоции я испытала, глядя на плодородные долины. Сейчас они выглядят несколько иначе, но я помню, что на одной из них было поселение, которого я не увидела. Однако практически неизменными остались нагорье и лесистые горные хребты, на склонах которых растут лиственные леса: всё те же дуб, гикори и темный тополь. И горы, укутанные, словно шалью, туманом…
Видела я и деревянный форт, который показался мне очень знакомым. Что-то связывало меня с ним, но что именно, вспомнить не смогла ни во сне, ни после, когда сидела вот здесь, в гостиной, и пыталась докопаться до сути увиденного, анализируя поочередно все образы и картины. Хотя точно знаю, что стоял он в другом месте. В каком? Не спрашивай: всё равно не отвечу.
– Странно, но ты алогична в своем рассказе, – вмешался Егор. – Если ты знаешь, что форт стоял в другом месте, значит, должна знать и где именно. Это, во-первых. А во-вторых, получается какой-то абсурд: кому понадобилось переносить форт? Это ведь не детская игрушка, которую взял – и пошел с ней, куда тебе нужно. Ведь для изменения места дислокации форта нужны деньги, причем не малые. Форты ведь строили очень давно, и они, наверняка, находятся под охраной государства.
– Согласна с тобой, но ничего не могу сделать со своей уверенностью в своей правоте. Я не знаю, есть ли форт в Теннеси и каким годом датирована его постройка, но выясню. Благо, что интернет предоставляет для этого большие возможности. Пока ты придешь с работы, я постараюсь изучить все, что находится в Теннеси, и сравнить со своим сном. Если мне память не изменяет, то это один из штатов Америки.
– Естественно. Но я не помню никакой конкретной информации о нем. Наверное, пропустил
урок в школе, когда изучалась эта тема. Ну, всё. Бегу в ванную приводить себя в порядок, одеваться – и на выход, – после этих слов Егор быстро встал из кресла и покинул гостиную. Сабрина осталась одна, задумчиво водя пальцем по краю пустой чашки, которую так и продолжала держать в руке в течение всего рассказа, не замечая этого.
Вспомнив о завтраке для мужа, быстро помчалась на кухню. Еще сварила новый кофе. Сделала бутерброды с ветчиной и сыром, положила на другую тарелку два круассана и поставила её чуть поодаль. На всякий случай налила в хрустальную розетку немного меда, так как Егор иногда, по настроению, добавлял его в кофе, и пошла в спальню.
Егор уже был чисто выбрит, надушен и одет в брюки. Пригласив его на завтрак, Рина вернулась на кухню, чтобы налить кофе в чашки, и села напротив Егора, который с удовольствием по порядку съедал всё, что она приготовила. На завтрак ушло не более десяти минут, и, поцеловав её в щеку, он быстро закончил одеваться и ушел, перед этим заскочив в кабинет за кейсом.
Сабрина осталась одна. Сложив тарелки и чашки в посудомоечную машину, она пошла в кабинет и набрала в поисковике ноутбука слово «Теннеси». Прежде всего открыла фотографии. И каково же было ее разочарование, когда среди них она не увидела ни золотого шара на стальном пьедестале, ни Кондитерской фабрики, ни театра. Даже слезы выступили на глазах. Вспылив, она в раздражении стукнула кулаком по столу, поднялась и отправилась в спальню. Нужно было убрать постель, приготовить обед, пропылесосить квартиру и вытереть пыль с мебели.
Взявшись за простыню, Рина передумала тотчас заниматься домашними делами. Она вновь легла на кровать и закрыла глаза. В душе бушевал шквал эмоций, готовых вырваться наружу. Сколько она пролежала, не двигаясь и усмиряя их, сказать было трудно, но нервная система расслабилась, и она задремала. Проснулась от звонка, птичьей трелью прозвучавшего по всей квартире. Еще не придя в себя, накинула халат и подошла к входной двери. Заглянув в глазок, увидела Егора и быстро открыла замок
– Что случилось? Почему ты пришел и почему не открыл дверь своим ключом?
– Отвечать по порядку или произвольно? – спросил Егор и стал снимать туфли. Затем, не дожидаясь ответа, продолжил:
– Во-первых, ничего не случилось. Во-вторых, пришел на обед. В-третьих, забыл ключ дома, когда впопыхах собирался утром на работу. Последнее уточнение сделал на случай, если ты вдруг захочешь узнать, почему я его забыл.
– А сколько времени? – удивленно спросила Рина.
– Половина первого. У меня есть только сорок пять минут. К двум часам мне нужно подвезти документы в канцелярию для регистрации, так что поторопись.
– Ой, а я проспала, но ты не волнуйся: сейчас быстро все разогрею в микроволновке и подам на стол. А ты пока вымой руки и пять минут отдохни в кресле.
Рина умчалась на кухню, достала из холодильника рисовый суп с курицей, налила в глубокую тарелку и поставила разогреваться. Тем временем положила на другую тарелку свиные ребрышки и овощное рагу из баклажанов и толстостенного красного перца. Уже в разогретом виде поставила блюда на стол, сервированный салфетками и столовыми приборами. Наполнила стакан апельсиновым соком и стала нарезать тонкими ломтиками хлеб, позвав Егора.
Сев на свое место напротив мужа, Сабрина несколько раз глубоко втянула воздух в лёгкие и медленно выдохнула.
– Вот и расслабилась. Как видишь, я тебя нисколько не задержала. Пока ты ешь, хочу с огорчением признаться, что на фотографиях со словом «Теннеси» я не увидела ничего знакомого мне. Значит, во сне я была в другом месте.
– Не факт. Ты все варианты проверила?
– Нет. Я разозлилась не знаю на кого и ушла в спальню, где и проспала до самого обеда. По-видимому, ночью недоспала. Конечно, ты прав: надо использовать все слова, обозначающие предметы, которые я видела во сне, применительно к ключевому слову. Мне бы твоего терпения, хоть немного. Чувствую, моя эмоциональность и несдержанность когда-то окажут мне медвежью услугу.
Егор никак не отреагировал на самобичевание жены. Он знал, что это временное явление, и она, как только закончится его обед, пойдет в кабинет и не отойдет от компьютера, пока не отыщет то, что ее интересует. Упорства ей не занимать.
Вытерев салфеткой рот, Егор поднялся и быстро ушел. Рина даже не стала убирать посуду со стола: настолько нетерпение взяло над ней верх. Вскоре ее попытки увенчались успехом. Причем, с одного захода.
Как только она набрала словосочетание «Театр Теннеси», на экране отобразились долгожданные фотографии. Среди них была и Солнечная сфера, представляющая собой золотой глобус, возвышающийся над городскими зданиями. Она выглядела именно такой, как во сне. Нашла она и фото Кондитерской фабрики, на первом этаже которой она во сне сидела в магазине за чашкой кофе, и здание исторического театра с одноименным штату названием, и улицы, по которым она ходила. Оказалось, что все они находятся в городе Ноксвилл, который входит в состав штата, название которого она прочитала на театре. Круг её поисков замкнулся, но ответы на мучившие вопросы все равно найдены не были.
