Экспансия Марса. Цикл «Завещание Бога». Книга III

То кого-то из прислуги он трепал по щеке, то платил по астрономическим счетам улыбчивым субъектам с небрежным видом царя Мидаса, то соглашался участвовать в гладиаторских боях в нелегальном бойцовом клубе с букмекерскими ставками. Кутёж приобретал надрывные нотки безумия, в смешанном наркотическом угаре, среди бредовых и уродливых существ и калейдоскопически меняющейся кошмарной реальностью.

И такой бурный вечер не мог закончиться благополучно для развесёлой компании, влезшей по пьяному недоразумению в самое гнездо преступного мира.

Неприятные истории, время от времени, происходили на новой Земле и некоторым субъектам частенько приходилось уносить ноги в поисках укромного места, но в космосе редко кто пытался скрыться.

Беглецам приходилось с риском для жизни пробираться тайными тропами, в основном убегали из городов в примитивистскую «Римскую» республику, в Сепаратистские поселения, наотрез отказавшиеся от науки, дара дьявола. Под рьяным руководством отца Визона люди взяли за образец общественного устройства Римскую империю христианского периода, лишь вместо императора был глава церкви, пекущийся о своей пастве. Здесь находилось место для всех разделявших их убеждения и желавших железного порядка, замешанного на социальной справедливости и инквизиции. Так на склоне лет Визон наконец смог почувствовать себя властелином, отцом народа. Он принимал всех отринувших соблазны цивилизации в своей патриархальной натуральной общности латинского формата.

Фитч бежал. За ним охотились убийцы. Люди вокруг казались обычными, но гибельного удара можно было ожидать в любой момент, от любого улыбчивого встречного. Он был почти не виноват, но нажил себе очень опасных врагов. Слишком могущественных.

Он тоже был не из последних, но это не могло его защитить. Наоборот, могло навлечь беду на близких.

После безумной ночной и кровавой вечеринки он проснулся свернувшимся калачиком совершенно голым и дрожащим от утренней росы, в густых зарослях кустарника, далеко от всех городов. Рядом бились о гранитные скалы холодные волны бушующего океана, очевидно он уходил от погони водным путём. Он сумел добраться до своего отеля в Шеффилде, где их компания остановилась перед фатальной вечеринкой, и там на него была совершена первая попытка покушения. Но спасли отточенные рефлексы, диктовавшие ощущение постоянной опасности и реальной угрозы.

Отказавшись от услуг полиции Фитч принял решение затеряться на бескрайних просторах дикой планеты.

На флаере такси он долетел до нейтрального дремлющего городка, пересел на другой флаер и полетел в противоположном направлении. Он как заяц путал следы, ему надо было хотя бы выиграть время, чтобы затеряться на необустроенной Земле.

По требованию, он высадился в заросших лесом предгорьях, отпустил такси и сориентировавшись, быстро зашагал в направлении перевала. Густые травы путались в ногах, обдавали росой, и он старался идти по каменисты участкам, не оставляя за собой следов.

Через несколько часов защитник затребовал подзарядки и Фитч с сожалением снял его, разделся до нижнего белья, уложил всё в скальную нишу, завалил камнями. Теперь запеленговать его не могли совсем.

Из сумки он достал примитивный камуфляжный комбинезон, просто кусок брезента и оделся. Крепкие ботинки намного добавили в нём уверенности. Он чувствовал себя голым, совершенно беззащитным. Как далёкие предки. Единственной защитой был большой тесак, купленный впопыхах, для защиты от встречного зверья. Пришлось минут десять затачивать его о подходящие камни. Он знал, там, куда он шёл, не признавали другого оружия.

Теперь в сумке остались нехитрые продукты на несколько дней, спички и нелепый гражданский дождевик, купленный там же. Воду приобрести забыл, приходилось рассчитывать на природные запасы.

Когда через несколько дней конный римский разъезд увидел шатающуюся фигуру, шагающую через поле, они переглянулись, достали мечи и неспешной рысцой настигли чужака. Беглец услышал топот копыт, звяканье грубо кованных доспехов и амуниции. Он развернулся, отбросил тесак в сторону, поднял руки и закричал на латинском.

–Мир вам!

Всадники в шлемах с гребнем, гарцуя, окружили его. Ткнув слегка копьём, спросили кто он, а ему вдруг захотелось ударившего его копейщика, перевернуть вверх ногами вместе с кобылой. Не получив внятного ответа, сзади успели ударить его мечом по голове, но плашмя. Связали бесчувственное тело.

В один из дней в новом Риме перед Визоном представили очередного беглеца из города, некоего Фитча. Крупный измученный блондин рассказывал о своём желании приобщиться к правильному сообществу, а Визон внутренне ахнул. Как беглец был похож на Виктора Вергуна, своего прототипа. Но на его лице не дрогнул ни один мускул.

Клон ещё говорил типичные слова для таких случаев, а у Визона уже появилась информация о мутной истории в Шеффилде и Нью-Дортмунде. За парнем висело недоказанное убийство по неосторожности и его преследовали, желающие получить удовлетворение друзья погибшего. Но республика пятого Рима не выдавала со своей территории никого.

И Визон прикрыв веки решил пристроить преследуемого в своей личной центурии. Юноша мог пригодиться в непростых отношениях с Федерацией Старка. Клон важного чиновника дело не простое, как его выпустили из-под контроля совсем не понятно, не специально ли засланный казачок? Карта вполне могла оказаться козырной, а парень явно был способный.

И Фитч оправдал возложенные на него надежды, из рядового он быстро дорос до центуриона, благодаря своим неординарным способностям и отменной выучке. А немного погодя, после неудавшегося, благодаря Фитчу и его режиму супера, покушения на Отца Визона, офицер был максимально приближен к правящей особе и стал личным телохранителем главы Пятой римской республики. Отец Визон наградил своего приближённого личным островом, недалеко от побережья, где тот и устраивал свою личную жизнь с юной женой и несколькими наложницами, что в республике считалось нормой для обеспеченных мужчин.

В отдельно существовавших поселениях последователей отца Визона, господствовал суровый ручной труд и отсутствовали достижения цивилизации, но им удалось получить лучшие, менее всего пострадавшие, участки с сохранившимся плодородным слоем под свои общины. Лишь там не было видно трудолюбивых помощников человека. Но зато это были дружные сплочённые коллективы, уверенно шагающие в светлое будущее. Каждый сам выбирал свой путь. Жизнь налаживалась.

Влиятельная партия Визона предусмотрительно наложила запрет на воссоздание некоторых хищных и опасных для человека представителей животного мира, оставив их на период, когда человек снова станет хозяином планеты.

Общины строили на глине из камней приземистые жилища с маленькими подслеповатыми оконцами и чадящими трубами над тростниковыми крышами. Лишь строящийся храм в центре поселений претендовал на этажность. Но леса ещё не выросли и были проблемы с балками. В экваториальных районах джунгли вырастут ещё не скоро, поэтому жизнь у людей тут была довольно суровая.

Лодки были парусные, вёсельные, но с пластиковыми корпусами. Едва ли не единственный временный компромисс, до появления подходящего материала. Надо было добывать рыбу, китовых, для питания, освещения помещений жировыми светильниками.

Из достижений цивилизации в таких селениях стоял типовой контейнерный узел связи и медицины, коммуникаторов ни у кого не было. Лишь священник связывался порой со Старком или Квантом для решения насущных вопросов, до полной самостоятельности человеческой колонии. Но и это происходило всё реже, тропка к дьявольскому домику на отшибе зарастала. И сам контейнер скоро исчез в густых зарослях клёна.

Эти «эко поселения» общались только между собой. В появляющихся рядом с ними роботов, движущиеся механизмы и средства передвижения люди бросали камни, стреляли из луков и определили таким образом свою суверенную территорию. После того как в одном из особо ретивых поселений чуть не сожгли на костре заблудившегося геолога, между людьми на планете впервые возникла серьёзная напряжённость, грозящая перерасти в войну. Лишь вмешательство вооружённых сил смогло стабилизировать ситуацию. Но людей поселенцев было мало и места на планете хватало всем.