Паргоронские байки. Том 2
Но от отсутствия их у себя не страдал.
И все же чего-то ему недоставало. Возможно, чары Эстерляки со временем стали выветриваться, но сейчас он смотрел из-за кустов на эту пастушку – и ощущал странное желание. Что-то вроде пульсации внизу живота. Ему хотелось подойти к девушке, заговорить с ней, коснуться…
И тут голень пронзило острой болью. Тварька в очередной раз попытался расклевать Кеннису ногу до кости.
– Какая же ты злобная тупая тварь, – вздохнул он, поднимая рептилию за гребень. – Кабы суп из василиска не был как помои… жил хозяин б без тебя счастлив и спокоен…
Тварьке стишок не понравился. Он гнусно заверещал и попытался сорвать колпачок лапой. Конечно, у него ничего не вышло – Кеннис крепил эту штуку надежно. Без нее вокруг Тварьки падали бы мертвыми все птицы, белки и обезьяны.
Так что василиск просто снова клюнул Кенниса, обдал тугой горячей струей и с воплями пустился бежать.
– Тварька, прости! – крикнул ему вслед Кеннис. – Прости, что молча не сносил все это! Надеюсь, ты будешь счастлив и свободен, пока не сдохнешь с голоду!
Тварька вернулся.
– Возможно, Кеннис был первым в мире фамиллиарщиком, – задумчиво произнес Бельзедор. – Вы только посмотрите, какая у него образовалась связь с Тварькой.
– Василиски – полуразумные существа, – покачал головой Дегатти. – Они гораздо умнее собак и дельфинов и совсем немного не дотягивают до единорогов. Конечно, он все понимал.
– Мне сложно в это поверить. У меня есть василиски. Они все примерно такие же, как этот Тварька.
– Животным нужна любовь и правильное воспитание, – наставительно произнес Дегатти. – А я представляю, как их воспитывают у вас, в Империи Зла.
Из-за всех этих криков пастушка заметила за кустами Кенниса и очень испугалась. Но она не сразу убежала. Сначала робко окликнула незнакомца, а когда тот выпрямился… тоже не убежала. Кеннис ведь не был каким-то жутким оборванцем, совсем не походил на разбойника или бродягу. Он был чисто одет, аккуратно подстрижен, да и рожей обладал смазливой.
Эстерляка в свое время не взяла в дом кого попало, а выбрала самого симпатичного детеныша. У кобринов совсем другие представления о красоте, но они тоже ценят правильные черты лица, идеальные пропорции тела… в общем, Кеннис был очень хорош собой.
Но когда пастушка увидала орущего во всю глотку василиска… в северо-западных провинциях империи Великого Змея эти чудовища встречались редко, но встречались. И все прекрасно знали, что при виде их нужно сразу отвернуться и бежать сломя голову. Встретившись с василиском взглядом, умрешь почти наверняка, причем расстояние их злой силе не помеха.
– Тварька, из-за тебя я никогда не женюсь, – беззлобно сказал Кеннис. – И тунику теперь стирать. О, грибочек!
Кровавик бахромчатый. Один из самых ядовитых грибов в этих краях. Однако если его выварить, истолочь и смешать с порошком имбиря – получится средство для мужской силы. А если добавить еще и белый уголь – будет средство от поноса.
Секреты природы занимали Кенниса сильнее секретов девушек, поэтому он быстро забыл о пастушке, которая так и не нашла в тот день своего ягненка. Набрав полный туес трав и грибов, ученик колдуна вернулся в хижину, которая в тот день пустовала. Старичина Дзо в очередной раз отправился обходить окрестные села.
В последнее время ему давалось это все труднее. Огр ощутимо сдавал. Как и Эстерляка до него, он поддерживал жизнь чарами, но, как и у Эстерляки, они постепенно переставали действовать.
Природу невозможно обманывать слишком долго. Кеннис знал заклинание для превращения в летучую мышь, он мог обернуться ей в любой момент… но всего на несколько минут. В подсознании по-прежнему оставалось твердое знание: я не мышь, я человек. И как только это знание перебарывало заклинание… пуф-ф!.. снова человек.
Магия ведь по своей сути – обман. Иллюзия. Попытки сломать естественный порядок вещей. Но чем сильнее ты его ломаешь, чем глубже вмешиваешься, тем больше магии для этого нужно. Сколько бы ни чародействовала старуха-кобринка, сколько бы ни колдовал старичина Дзо, они не могли избавиться от знания того, сколько им лет на самом деле.
И это знание разрушало чары.
Кенниса это с каждым годом волновало все сильнее. У него нет впереди пяти веков, как у огров. Нет и хотя бы полутора веков, как у кобринов. Нет, ему осталось коптить небо жалкие несколько десятилетий. Он всего лишь человек.
И вернувшись домой, Кеннис осторожно приоткрыл нишу, что показал на днях Дзо. Похититель Душ. От него веяло могильным хладом, но Кеннис не боялся смерти. В каком-то смысле она его даже притягивала… так притягивает самый страшный страх, от которого все же не можешь оторвать взгляда.
Он взялся за рукоять – и с ним будто кто-то заговорил. В голове зазвучал зловещий шепот.
Кеннис вздрогнул. Ему не понравилось услышанное. Это было похоже на шепотки тех духов, что так охотно слетались на кровь. Липкое бормотание, обещание всех возможных благ… но у них плохо получалось скрывать свои истинные мотивы. За сладкими речами проступал голод.
Такие вещи Кеннис всегда хорошо чувствовал.
В тот день он положил Похититель Душ на место и закрыл нишу. Запоздало к Кеннису пришла мысль, что Дзо мог наложить на тайник какие-то чары, и теперь он вернется, все узнает и выкинет ученика из дома. До возвращения учителя Кеннис был как на иголках, не находил себе места.
Но Дзо, похоже, ничего не узнал. Во всяком случае, ничем не показал этого. Более того – спустя несколько дней он научил Кенниса воплощать призываемых духов.
Пока дух – обычный дух, он мало что может для тебя сделать. Только что-то подсказать, ободрить, напугать… пугать, конечно, он будет уже не тебя, а кого-то другого. Чтобы духу сделать нечто большее или хотя бы стать зримым, ему нужно облечься в плоть. Хотя бы отчасти.
Кеннис тут же предложил использовать магию крови. Змеиное колдовство. В его голове уже выстроилась схема: несколько капель крови – толика праны – недолговечное, но действенное подобие тела.
Но Дзо это предложение отверг с гневом. Вместо этого он выучил Кенниса лепить для духов искусственные вместилища. Из травы и веток, из земли и воды. На его глазах оживил крохотную фигурку и заставил плясать на столе.
Это по-прежнему было не то, к чему Кеннис стремился, но это было уже что-то. И следующие четыре года он терпеливо постигал тайны колдовства огров… пока Дзо не объявил, что научил человека всему, что знал сам.
После этого Кеннис надолго впал в задумчивость. День за днем он продолжал собирать травы и помогать по хозяйству дряхлеющему огру, а про себя размышлял, что делать дальше. Он не знал точно, в какую луну родился, но полагал, что в сезон летних дождей. И тот уже скоро наступит – весенняя сушь заканчивается. Значит, Кеннису без малого тридцать семь лет.
Тридцать семь лет. Половина жизни для обычного человека. А Кеннис все еще ничего не добился. Питомец кобринской чародейки, нищий бродяга, слуга огра-отшельника… что за никчемное он ведет существование?
И что ожидает его впереди?
Конечно, он может остаться здесь. Старичина Дзо не прогонит. Можно хоть до седых волос быть его слугой… хотя по сути рабом. Он ведь не платит Кеннису за работу, а только кормит.
Хотя с другой стороны – раб не может уйти. А Кеннис может. В любой момент. Значит, он не раб.
Кто же тогда – опять питомец? Как у Эстерляки? Или что-то вроде члена семьи, только неравноправного? Как бы приемный сын? Но Кеннис сомневался, что Дзо так его воспринимает.
А если уйти из лесу, то опять придется скитаться. Внешний мир – это по-прежнему империя Великого Змея, где есть только господа и рабы, причем все господа покрыты зеленой чешуей. Старичина Дзо как-то выпал из этой системы, но он колдун-отшельник, да еще и огр. Местный кобрин-предстатель просто закрывает на него глаза.
Колдуном Кеннис теперь и сам быть может. И очень недурным. Он уже сейчас умеет больше, чем старичина Дзо… если не учитывать тайные знания, которыми огр упорно отказывается делиться.
Вообще-то подло с его стороны. Кеннис служил ему почти одиннадцать лет. Ни разу ни в чем не позволил себя упрекнуть. Дзо прекрасно знал, чего Кеннис хочет, ради чего выполняет все его приказы, но ведь нет. Он поделился с учеником только крохами. Никчемной ерундой, бесполезным мусором.
Итак, в какой же момент Кеннис пришел к решению украсть у огра заветный клинок? Сложно сказать. Пожалуй, это желание созревало в нем несколько лет. Год за годом зрела обида на старика, что отказывался учить своим тайным знаниям, но при этом постоянно на них намекал.
К тому же Похититель Душ у Дзо все равно лежит без пользы. Да и мал он слишком для лапищи огра. Кеннису вот как раз по росту, отличный двуручный меч… хотя рукоять скорее от одноручного.
Так или иначе, будет только справедливо, если клинок перейдет к тому, кто будет им пользоваться.
И когда эта мысль окончательно сформировалась, Кеннис дождался, когда Дзо в очередной раз уйдет, неторопливо собрал вещи, переоделся во все чистое и открыл секретную нишу. Ножен у клинка не было, но Кеннис уже смастерил себе спинную перевязь.
– Пошли, Тварька, – сказал он, устраивая меч поудобнее. – Пойдем куда-нибудь… хм, погоди-ка.
Его взгляд упал на книгу. Единственную книгу старого огра, в которую тот записывал все свои рецепты. Кеннис так и не добрался до тех страниц, что сшиты ниткой, которую не берут ножницы. За минувшие годы он еще несколько раз подступался к этому разделу, пробовал и так, и эдак, но ничего не выходило.
Теперь он решил попытаться в последний раз. Вытащил из-за спины клинок, стараясь не обращать внимания на шепот в голове, провел лезвием по нити… и та лопнула!.. Чары Похитителя Душ оказались сильнее!
Кенниса обуяла жадность. Он слишком долго облизывался на эти страницы, как геккон на муху. И теперь он торопливо раскрыл огромную книгу и стал листать грубый толстый пергамент. Сидя на своем высоком стуле, Кеннис вчитывался в рукописный текст и пытался понять его смысл… тот пока что ускользал.
Он так зачитался, что не расслышал бухающих шагов. Старичина Дзо ходил медленно и тяжело, так что обычно Кеннис узнавал о его приближении загодя.
Но сегодня он спохватился лишь когда заскрипела дверь. Отпрянул от книги… но было слишком поздно. Огр уставился на своего слугу, изумленно распахнул рот…
«Он убьет тебя!» – прозвучал в голове бесплотный голос. – «Бей первым!»
Кеннис чиркнул ногтем большого пальца по подушечке указательного. Взмахнул рукой – и капли крови обернулись шквалом чистой смерти. Потоком гасящего жизнь света.
Старичина Дзо его такому не учил. Это Кеннис подцепил у Эстерляки. Магия крови – это магия праны. Свою прану легко использовать, чтобы выжигать ее в других. За последние годы Кеннис отточил это искусство и давно перестал брать в лес пращу.
Но одного заклинания на огра не хватило. Тот лишь пошатнулся, изо рта старика брызнула кровь… но он был еще жив! Его губы изогнулись… сейчас изречет заклятие!..
Меч дернул Кенниса вперед. Он не заметил, как спрыгнул со стула, как метнулся к огру… как вонзил клинок в отвисший живот. В руках что-то полыхнуло, Похититель Душ будто издал сытое урчание – а старичина Дзо повалился мертвым.
– Змеиное дерьмо… – растерянно молвил Кеннис, отпуская рукоять.
Он вдруг понял, что старый огр не нападал, а просто хотел что-то сказать.
– Тварька, не жри его, – упавшим голосом велел он, оттаскивая василиска.
Кеннис закрыл глаза и прислушался. Попытался воззвать к духу погибшего учителя. Хотел даже оросить его тело кровью, принести погребальную жертву, но одумался. Старичина Дзо такого не любил.
– Я не хотел, – на всякий случай сказал Кеннис. – Я случайно.
И пошел в чулан за лопатой. Яму предстояло копать здоровенную…
Конечно, никуда он после этого не ушел. Зачем? Тут у него уже было все, что нужно для жизни. Если кто-то из местных селян придет и станет спрашивать, куда делся огр-колдун, Кеннис просто скажет, что скончался. Дзо был глубоким стариком, так что в естественности смерти вряд ли кто-то усомнится.
Но никто не приходил. День шел за днем, а Кенниса никто не беспокоил. Припасов в погребе и сухой кладовке было еще много, а дичи и грибов хватало в лесу. Окончательно превратившись в отшельника, Кеннис старательно расшифровывал записи покойного чародея.
Правда, он уже не надеялся найти в них то, чего больше всего желал. Дзо старел, Дзо умер. Дзо явно не был бессмертным.
А Кеннису все сильнее хотелось жить вечно.
Год минул, за ним второй и третий. Четвертый сменился пятым, а там наступил и шестой. И на его исходе Кеннис, которому стукнуло уже сорок три, наконец-то нашел то, что искал.
Тайные записи Дзо были полностью посвящены общению с духами. Той их части, что не только общение, но нечто большее. Там говорилось, как впускать духов в собственное тело, как силой заставлять их себе служить. Рассказывалось о существах, что суть темные духи, постоянно облаченные в плоть.
О демонах.
Опасное знание, темное. Кеннис давно это понял. Но он столько лет угробил, его добиваясь, что не мог пойти на попятную.
Какие у него альтернативы? До конца жизни влачить жалкое существование в лесной хижине? Кеннису обрыдло быть в этом мире никем, стелиться ниже мха.
К тому же за неимением других собеседников он все эти годы разговаривал с мечом. Честно говоря, Похититель Душ был немногим умнее Тварьки, и слышны были его речи лишь когда Кеннис брался за рукоять… зато он многое повидал. Сотни битв жили в памяти этого клинка, и он видел Камень, когда на нем еще не было людей.
Правда, Похититель Душ называл его не Камнем, а Житницей. И Кеннису не очень нравилось это слово.
Была полночь, когда он начал ритуал, к которому шел всю жизнь. Была полночь, когда он встал под главным стволом древнего баньяна, очертил на земле круг и оросил его кровью.
– Кровь испитая тобой – моя, – звенели во тьме слова. – Отведав ее – обрекаешь себя на обещание. Я говорю, что отдам остаток лет своих, если получу за то жизнь иную, жизнь высшую. Взойду на высоты облачные, богам уподоблюсь. Спущусь во Шиасса недра, мертвым в глаза загляну. Как впитывает земля мою кровь, так впитаешь ты мою волю и подчинишься ей, и дашь мне то, что я желаю.
Воздух затрещал. Уши Кенниса заложило, его словно обволокло незримой подушкой. В глазах зарябило, показалось, что за стволами баньяна кто-то появился… но нет, то лишь тени в лунном свете… но кто их отбрасывает?!
Собравши всю волю в кулак, он поднял руку – и плеснул снова кровью наземь, а другой частью вымазал собственную переносицу.
– Персты окровавленные сим прилагаю, – дрогнувшим голосом продолжил он чтение. – Оскверню землю кровью, если будет воля твоя на то. Да переполнится эта земля кровью, и да не будет на ней места богам и духам, но только мне, одному мне. Будет эта кровь знаком для тебя, и станет она символом союза, который заключим мы. Напейся моей крови и сделай меня подобным себе!
Раздался звонкий смех. Кеннис вздрогнул, резко повернулся – нет, рядом никого не было. Но он ясно слышал… и тени стали гуще…
А потом зашевелились стволы. Ползучие лианы стали изгибаться, будто змеи. Над лесом поднялись испуганные птицы, из всех щелей полезли насекомые, а под ногами закопошились черви. Кеннису становилось все страшнее, но он продолжал оставаться в ограждающем круге.
– …дурак… – донеслось откуда-то приглушенное. – …убийца и дурак…
– …не знает, что делает…
Земля и небо как будто вздрогнули. Кеннис почувствовал на себе взгляд – тяжелый, гнетущий взгляд. Будто весь мир воплотился в одном гигантском глазе – и этот глаз уставился на него, Кенниса.
Туман становился плотнее. Луна скрылась. Откуда-то донесся звон бокалов и тарелок, душераздирающий хохот и визг. Словно толпа злых духов пировала и потешалась над Кеннисом. А над всем этим возвышался кто-то огромный и жуткий, с пылающими очами. Он поднял окровавленный тесак, и Кеннис вскрикнул… но тень уже сгинула.
И вот тогда из мрака и дыма выступила она. Гибкий силуэт. Прекрасная обнаженная женщина в окружении других таких же, угодливо изгибающихся. Они сразу принялись рвать цветы и траву, плести венки, украшать себя и свою госпожу.
– Посмотрите, посмотрите, какой красавчик! – похотливо хихикнула одна.
– Красавчик, выйди из круга! – добавила другая.
– Идем к нам, идем!
Их владычица с интересом глядела на сжавшегося Кенниса. Ее язык на миг высунулся изо рта и облизнул нижнюю губу. Глаза загорелись, как у хищного зверя.
– Лесной воздух Житницы опьяняет, – простонала она, томно потягиваясь. – Хотя и не так, как твоя жертва, как твоя кровь… Но выйди же из круга. Ты позвал меня на свидание, но отчего-то жмешься в нерешительности.
– Выйди, выйди! – верещали другие демоницы.
Одна бросила точно на голову Кенниса веночек – и вот он преодолел черту легко. Цветы обернулись гадюками, и Кеннис закричал, отбросил их прочь… едва не выпав из круга.
Демоницы метнулись вперед, зашипели. Их клыки на глазах удлинились, когти вытянулись…
– Адья, Лизия!.. – гневно окрикнула их госпожа. – Куда?!
Демоницы отшатнулись, снова льстиво заулыбались. А их владычица подошла к дереву, встала у самой черты и провела ногтем по воздуху. В нем осталась светящаяся линия.
– Так зачем же ты позвал меня? – спокойно спросила она. – Ты сам произнес заклинание. Я здесь. Чего ты желаешь?
Кеннис не смел раскрыть рта. Честно говоря, он понятия не имел, кто к нему явится. Ритуал, что он разработал, объединив колдовство огров и кобринов, взывал не к кому-то конкретному, а просто к кому-нибудь могущественному, способному дать все, что пожелаешь.
– Кто ты? – наконец хрипло спросил он.
– Кто я? – улыбнулась обнаженная красавица. – Об этом пусть лучше говорит молва.
– Владычица Пороков! – подползла ближе одна из демониц. – Прекраснейшая из прекрасных!
– Совершенная! – вторила ей другая демоница. – Несравненная! Царица суккубов и всех прочих детей ночи!
– А как твое имя? – сглотнул Кеннис, прижимаясь спиной к стволу.
– Сам назови имя! – подалась вперед одна из фрейлин Владычицы Пороков. – Ты сам нас позвал!
– Правила вежливости! В Житнице о них уже позабыли?
Но Кеннис не мог назвать имени. Он его не знал. Он вообще удивился тому, в каком виде воплотились его чаяния.
– Он не знает, – шепнула госпоже одна из демониц. – Он растерян.
– Я вижу, – снисходительно кивнула та. – Самоучка. Неограненный алмаз. Творец, сумевший воззвать к прекрасному в порыве вдохновения. Так чего же ты желаешь от Совиты, смертный?
– А, так это Совита, – кивнул Бельзедор. – Я так и подумал, но не был уверен до конца. А почему явилась именно она, если имя не называлось?
– Призыв был неконкретный, – пожал плечами Янгфанхофен. – Он просто искал любого демолорда, согласного откликнуться. А мы там как раз играли в омбредан – Кхатарканданн, Бекуян, Совита и я. Из нас четверых интерес проявила только Совита.
– То есть вместо Владычицы Пороков к Кеннису мог явиться Паргоронский Корчмарь? – удивился Бельзедор.
– Вся история вашего мира сложилась бы иначе, скажи? – ухмыльнулся Янгфанхофен.
– М-м-м… вечной жизни!.. – выпалил Кеннис. – Могущества!.. Власти над людьми!..
– Как и все, – с легким разочарованием произнесла Совита. – А ты всегда так сильно трясешься, или это я тебя напугала? Не бойся. Выйди из круга – и получишь желаемое.
– Он похож на маленькую собачонку! – хихикнула одна из демониц.
– Ага, маленькую злую собачонку! – рассмеялась другая. – Власти!.. Могущества!.. Мозговую косточку!..
Совита залилась смехом, но тут же взмахнула рукой – и демоницы резко замолчали.
– Не слушай их, мой суженый, – сказала она Кеннису. – Женщины всегда женщины, даже если демоны. Но ты-то не такой, верно? Ты мужчина, у которого есть цель. Мне нравятся такие. И раз ты сумел призвать Владычицу Пороков – ты уже очень могущественен. Я помогу тебе добиться еще большего. Ну же… иди ко мне. Иди к своей Темной Невесте. Не бойся.
Ее голос… завлекал. Обволакивал. Отдавался эхом внутри черепа.
То была не магия – Кеннис бы ее почувствовал. Совита просто была столь прекрасна, столь восхитительна… ее нестерпимо хотелось коснуться. Кожа демоницы будто пылала – но это был тот жар, что вызывает ответное чувство.
И Кеннис почувствовал, как распаляется. Фрейлины Совиты извивались вокруг госпожи, покрывали алебастровую кожу поцелуями, ласкали пальцами и языками лоно… они парили в воздухе, словно законы природы вовсе на них не действовали. Ублажая владычицу, демоницы распалились сами и теперь зазывали смертного.
– Идем к нам, Кеннис! – томно звали они. – Идем к нам!
– Мы научим летать и тебя! – жарко обещали они. – Ты будешь ходить по воздуху, как по земле!
Он не помнил, чтобы называл свое имя. Но сейчас его это не волновало. Слишком небывалое зрелище открывалось взору неискушенного мужчины.
– Скорее, Кеннис! – молили его демоницы, облизывая губы, уши и брови. – Мы изнемогаем! Только ты можешь унять наш жар! Выйди из круга!
– В этой жизни иногда нужно идти на риск, чтобы получить желаемое, – сказала Совита, раскинувшись в завлекательной позе. – Я понимаю, что ты боишься и не доверяешь нам. Но не бойся. Обещаю – ты не раскаешься. Мы все сейчас хотим одного и того же… ты ведь хочешь того же, чего и мы?
И да, Кеннис именно этого и хотел. В конце концов – ради чего он все это затеял, ради чего осуществил ритуал? Ему пришлось пролить немало крови, чтобы увидеть ту, кого он сейчас видит.
– Ты уже заплатил свою цену, – уверила его Совита. – Мне вполне достаточно того, что я уже получила. Теперь будет только справедливо, если ты получишь вознаграждение. Ты призвал Владычицу Пороков – и я исполню три самых заветных твоих желания. Произнеси их – и иди ко мне.
– Вечной жизни! – повторил Кеннис, переступая черту. – Волшебства, какого больше нет ни у кого! И… и абсолютной власти над своим родом!
– Только лишь над своим, – хихикнула одна из демониц, тут же обвиваясь вокруг Кенниса. – А ты не чужд скромности.
– Он алчет всего того же, что и другие, – фыркнула другая. – У смертных никакой фантазии.
– Но это лишь подчеркивает его умеренность в желаниях, – добавила третья. – Их ведь нетрудно будет исполнить, Владычица?
– Нетрудно, – коснулась лица Кенниса Совита. – И меня это развлечет. Люблю делать… новое.
Она раскрыла рот… и Кенниса будто повлекло к ней ураганом. Он и опомниться не успел, как оказался в объятиях Владычицы Пороков. Та привлекла его к себе, впилась в губы сочным поцелуем… вокруг хохотали другие демоницы.
– Ты нравишься мне, смертный, – произнесла Совита, прижимаясь к Кеннису всем телом. – Я исполню твои желания. Все, что ты назвал… и еще одно, невысказанное.
И уж она его исполнила! Подробности излишни, все мы и так понимаем, что произошло той ночью. Это был первый раз в жизни Кенниса – и этот первый раз был с Владычицей Пороков.
Но он стал и последним. Излившись в Совиту, Кеннис вызвал у нее дикий стон… а потом она впилась зубами в его горло. Тело пронзило болью, на землю хлынула кровь… та текла бурным потоком, но он быстро начал слабеть.
И вместе с кровью из тела словно вытекало что-то еще. Что-то очень важное. Не прана, не жизненная энергия… нечто большее.
Кеннис попытался воспротивиться. Попытался бороться. Но Совита держала его мертвой хваткой – и ее нежные пальчики сжимали крепче стальных тисков.
– Ты тоже… кое-что… получишь… мой суженый!.. – простонала Совита, отрываясь от страшной трапезы. – Но только… одну… каплю!
Она куснула за палец саму себя – и капля крови демона упала на язык Кенниса. Уже умирающий, на последнем вздохе он услышал громкий хохот Совиты и ее последние слова:
– Надеюсь, тебе понравится исполнение твоих желаний!
Когда над лесом поднялось солнце, оно осветило следы ночной оргии. Трава была залита кровью, баньян словно разметало ураганом, меч Похититель Душ бесследно исчез, а на грязной земле лежал бледный труп в изодранной одежде. Кеннис был мертвее мертвого… но почему-то мог это осознавать.
Сердце не билось. Дыхания не было. Тело не слушалось. Не получалось шевельнуть даже пальцем. Кеннис не ощущал рук и ног. Он вообще ничего не ощущал.
Хотя нет. Он ощущал зуд на коже. День сегодня небывало жаркий. Кеннис родился, вырос и прожил всю жизнь в Сурении, он привык к зною… но сегодня что-то уж особенно сильно печет. И глаза режет.
Он бы давно встал и укрылся в тени, если б не был мертв. Кеннис почему-то ясно понимал – он умер, он холодный труп. То, что мысли по-прежнему роятся в голове – это какое-то недоразумение. Или козни Совиты… ох, не стоило ее призывать. С каким-то ледяным равнодушием Кеннис перебирал свои жизненные ошибки и отчетливо видел, что наделал их немало. Призыв Совиты – всего лишь последняя из них.