Иномирье
Мы вновь очутились в кухне, однако сейчас тут находилось много разных людей. За столами сидели серокожие мужчины, девушки моего возраста и та самая женщина, которая привела меня сюда. Они молча завтракали, не нарушая тишины. Айли, указав мне на свободное место, уселась рядом. Передо мной стояла тарелка с пищевой массой, и, последовав общему примеру, я принялась за еду.
Я всё так же не понимала, где пребываю, а потому попыталась повнимательнее разглядеть своих сотрапезников. Особенно меня заинтересовали девушки, которых здесь было большинство. Как ни странно, они имели вполне обычную внешность. По крайней мере, ту, к которой я привыкла в собственном мире. Среди них попадались брюнетки и блондинки. Но были и серокожие. Те держались особняком, с не очень доброжелательным видом. Я надеялась встретить тут такую же итальянку, как и я сама. Это позволило бы разузнать, где я очутилась и зачем меня похитили.
Когда время, отведённое для завтрака, закончилось, мы поднялись из-за столов и направились в зал со статуями, поразивший меня в самом начале. Мужчины как-то сразу потерялись из поля зрения. Я даже не заметила, куда они испарились. Айли, видимо специально приставленная ко мне, подтолкнула меня в спину, указывая на одну из колонн. Я встала возле неё, не зная, что делать дальше. На меня никто не обращал внимания. Девушки выстроились группами, и вдруг заиграла музыка. Она напоминала звуки скрипки. Повернув голову туда, откуда они исходили, я увидела одиноко стоящую женщину, играющую на инструменте. Облачённая в серые одежды, та как будто сливалась с ними в единое целое. Музыка, лившаяся вначале плавно и размеренно, понеслась быстро и страстно. Глаза женщины были закрыты, но её лицо и тело словно жили своей особой жизнью. Прекрасная мелодия передавала им столько эмоций, что я не могла оторваться от этого необычного и чужого мне существа.
Наконец мой взгляд переместился на девушек, и я обнаружила, что они кружатся в танце. Изящные и гибкие, они изумительно передавали энергию музыки, превращая её в движения. А я следила за ними как завороженная, пребывая в каком-то непонятном мне самой состоянии оцепенения.
Вскоре рядом со мной очутилась хрупкая серокожая женщина. Она поманила меня за собой и, развернувшись, направилась в узкий проход, видневшийся в самом конце зала. Повиновавшись, я последовала за ней. И очень быстро поняла, что ко мне приставили учителя. Не говоря ни слова, пользуясь лишь жестами, она показывала мне простые элементы танца. Я повторяла движения за ней, пытаясь выполнить всё с точностью.
Эти уроки стали ежедневными. Более того, меня водили в маленькую комнату, где я обучалась местному языку. Я неплохо знала английский, но девушки, жившие в башне, не понимали его. Увы, я не нашла среди них ни одной итальянки. Имея европейскую внешность, они общались между собой лишь на языке серокожих. Это выдавало в них коренных жителей чужого мне мира, что само по себе казалось довольно странным.
Прошло примерно полгода. Больше я ни разу не видела дневного света. Такая жизнь угнетала меня, но убежать не представлялось возможным. Выход тщательно охранялся, и о том, чтобы очутиться вне стен башни, можно было даже не мечтать.
Однажды после обеда Дхама – наша главная надзирательница, которая привела меня сюда, вызвала к себе Айли. Она долго беседовала с девушкой, видимо давая ей важные указания. Та вернулась взволнованная и, собрав нас всех вместе, передала последние новости. Я уже неплохо говорила на местном наречии, а потому понимала смысл сказанного. По всему выходило, что в нашей башне, которую местные жители считали чем-то вроде храма, состоится значительное мероприятие. Двери откроют всем желающим. Будет много зрителей и городской стражи. В обязанности обитательниц этого мрачного места входили музыка и танцы.
С наступлением утра, сразу после завтрака, мы приступили к украшению главного зала. На стены и статуи развешивали гирлянды из цветов и вьющихся растений. Расставляли канделябры с ароматическими свечами и небольшие круглые столики со сладким угощением. Я не знала, по какому случаю готовился праздник. Но, уставшая от серых будней, радовалась хоть какому-то изменению в моей жизни.
Наконец, наступил долгожданный вечер. Запах свечей разнёсся по всем уголкам башни. Отсветы на стенах превратили наш храм в место загадочное и таинственное. В течение часа зал заполнился людьми. Серокожие мужчины и женщины в бесцветных одеждах молча заходили внутрь нашей обители. На их лицах было написано лишь нетерпение от ожидания.
Среди толпы я заметила стражников, зорко следящих за всем, что происходило. Вероятно, Дхама решила, что пора начинать, и подала жест музыкантам. Послышались первые аккорды мелодии. Они набирали силу и вскоре полились по залу.
Я и другие девушки заняли свои места. Дхама взмахнула рукой, и мы закружились в танце. Выполняя тщательно заученные па, я старалась разглядеть публику. Среди гостей не заметила ни детей, ни людей с европейской внешностью. Здесь были только серые существа с вытянутыми челюстями и конечностями. Прожив бок о бок с подобными созданиями полгода, я всё ещё не могла привыкнуть к абсолютно чужому для меня облику местных жителей.
Мы танцевали около часа. Менялся ритм музыки и наши движения. Цветы, развешанные кругом, несмотря на невзрачный вид, приятно благоухали. Однако чувство праздника в моей душе меркло с каждой минутой. Я не могла этого объяснить. Скорее всего, мои ощущения были связаны с мрачными физиономиями пришедших. Они казались злобными масками, не имеющими ничего общего с весельем.
Наше представление закончилось, и мы выстроились вдоль стен. Но, как оказалось, спектакль продолжался. Только сейчас на сцену вышли три высоких городских стражника. Одетые в короткие стальные доспехи и остроконечные шлемы, вооружённые пиками и широкими плоскими мечами, они вели впереди себя человека, скованного цепями. Облачённый в красное длинное одеяние, он явно выделялся на фоне остальных. Кареглазый, с тёмной бородой, мужчина хмуро оглядывался по сторонам.
Я даже не догадывалась, зачем его привели сюда и что собирались делать. Подведя пленника к возвышенности в центре зала, стражники остановились. Они стояли лицом к Дхаме, находящейся возле каменного цилиндра. Вскинув руку вперёд и указав на бородача, она принялась истошно выкрикивать резкие фразы. Я и не представляла себе, что Дхама способна так орать. Сначала из-за неожиданности я не поняла ни единого слова, но постепенно их смысл стал доходить до меня. Пленного не обвиняли ни в грехах, ни в преступлениях. Он всего лишь предназначался в жертву великой богине Сунан. В подтверждение этого Дхама взяла в руки изящную статуэтку, стоявшую перед ней, и начала трясти ею над головой.
Прожив в башне полгода, я изучала местный диалект и занималась танцами. Никто никогда не проводил со мной бесед относительно религии, как впрочем и с другими девушками. Хоть наше место жительство считалось храмом, однако мы были всего лишь танцовщицами, и только.
Крики Дхамы становились всё более иступлёнными. Создавалось впечатление, что она пребывает в трансе.
– Смерть во имя великой богини Сунан! – захлёбывалась истеричными воплями женщина.
– Смерть! Смерть! Смерть! – вторила ей толпа.
По всей видимости, пленник не понимал ни слова. В его глазах не было страха. В них читалось недоумение от происходящего и презрение к тем, кто его окружал.
Стражники подтолкнули мужчину к каменному возвышению, как можно ближе. Дхама отложила в сторону статуэтку и взяла в руки нож. Внутри меня всё похолодело. Сердце застучало с неимоверной скоростью. Неужели в мире, куда я попала, человеческое жертвоприношение – норма? Это не просто ужасало. Меня бросило в дрожь от омерзения к этим людям. Под служением богине они прятали жестокость и жажду крови. Я испытывала бурю чувств – страх и жалость к несчастному, отвращение и желание бежать отсюда куда глаза глядят. От собственного бессилия я кусала губы, не зная, как выдержать весь этот кошмар. Шум толпы нарастал. Поняв наконец-то, какая участь ему уготована, пленник развернулся в сторону выхода и бросился бежать. Невзирая на цепи, сковывающие движения, он двигался довольно быстро. Похоже, бородач обладал невероятной силой. Стражники нагнали его и потащили назад. Мужчина сопротивлялся, пытаясь вырваться, но не смог. Поверженный, он стоял на коленях, уже ни на что не надеясь.
Дхама в сопровождении двух охранников, держащих серебряную чашу, подошла к пленнику. Вскинув нож, она победным взглядом обвела присутствующих. Затем перерезала жертве горло. Его кровь лилась в приготовленный сосуд, а сам несчастный бился в последних конвульсиях, прощаясь с жизнью. Жуткое зрелище вызвало улыбки и ликование присутствующих. Серокожие по очереди опускали руки в серебряную чашу и с дикими криками прислоняли их к собственным лицам. Подобную процедуру прошли все желающие. Некоторые танцовщицы последовали всеобщему примеру. Но среди них не было девушек с европейской внешностью.
– Пойдём, нам запрещено, – с сожалением произнесла Айли.
– Почему? – спросила я, не отставая от неё.
– Мы другие. Второй сорт.
– Но ведь ты же здесь родилась?
– Не важно.
Мы поднялись по лестнице и прошли мимо кухни. Зайдя в общую спальню, уселись на кровати. Я всё ещё никак не могла прийти в себя. Меня била нервная дрожь, и тошнота подкатывала к горлу.
Что касается Айли, она казалась скорее разочарованной. Помолчав непродолжительное время, девушка со злобой ударила кулаком по подушке.
– Я ничем не хуже других, – произнесла она. – Но праздник только для тех, у кого серая кожа.
Меня передёрнуло от её слов, однако взяв себя в руки я спросила:
– Как давно ты находишься в башне?
– С двенадцати лет. Моя мать – рабыня. Хозяин продал меня Дхаме.
– Но разве здесь плохо? Ты не голодаешь, не работаешь, только танцуешь.
– Глупая, – покачала головой Айли. – В башне можно жить лишь до двадцати лет.
– А что потом?
– Серокожих выдадут замуж, а нас продадут кому-нибудь.
– А сбежать нельзя?
– Куда? Твоё лицо сразу же тебя выдаст. Если не будет хозяина, любой серокожий сможет забрать тебя. Так или иначе, ты всё равно попадёшь в рабство.
– Скажи, Айли, а жертву богине приносят только такими, как мы?
– Да. Но убивают в основном мужчин. Женщины не столь опасны.
Вскоре в спальню стали возвращаться остальные девушки, и наш разговор с Айли прекратился. Я легла в постель, накрывшись с головой одеялом. Праздник продолжался, и крики толпы хорошо слышались в нашей комнате. Я ещё долго ворочалась с боку на бок, не в состоянии уснуть. Негативные эмоции переполняли меня, а мысли о будущем просто ужасали. Я всё больше думала о побеге, но сперва предстояло выбраться из башни. Хотя именно это и являлось самой трудной задачей.
Как ни странно, фортуна решила мне улыбнуться. Буквально через три дня Дхама объявила, что мы отправляемся танцевать на главной площади города. Всем девушкам водрузили на головы венки из живых цветов, и в сопровождении стражников мы вышли из храма. Я помнила, что езда на повозке от лесистой местности заняла приблизительно часа полтора. Но лошади у меня не было, а потому времени на дорогу требовалось гораздо больше. Несмотря на значительный риск, я всё-таки решила воспользоваться случаем и удрать. Кто знает, как всё обернётся. А вдруг мне удастся добраться до лабиринта и попасть домой?
Дхама и охранники шли впереди. Они не оборачивались и не пересчитывали нас. Я плелась последней и, как только вся наша процессия свернула в нужный переулок, тут же бросилась бежать в обратном направлении. Мне навстречу неслись вытянутые вверх здания, напоминающие тесные коробки. Узкие улицы словно сдавливали меня с двух сторон, а местные жители, попадающиеся на пути, с интересом провожали взглядами. Что и не удивительно, ведь моя внешность не вписывалась в стандарты этого мира. Кареглазая, с тёмно-каштановыми волосами, я настолько отличалась от горожан, что даже серая одежда, в которую меня облачили, вряд ли помогла бы мне оставаться незамеченной.
Постоянные многочасовые уроки танцев сделали меня сильной и выносливой. Я бежала не останавливаясь и вскоре оказалась за чертой города. По мере моего продвижения вперёд бесцветная растительность становилась всё гуще. Я сделала остановку, пытаясь отдышаться. Сорвав с головы венок, почувствовала себя почти счастливой. Естественно, мне предстояло пройти несколько километров, но это не пугало. Хорошо помня дорогу, я отправилась в нужном направлении.
Я шла мимо кривых деревьев, и неожиданно от одного из них отделился человек. Такой же невзрачный, как окружающая природа, он казался частью пейзажа. Внутри меня всё похолодело от страха, ведь так удачно начавшийся побег грозил провалом. Мужчина пристально разглядывал меня, видимо соображая, как я сюда попала. Мне очень хотелось пуститься наутёк, но я понимала, что противник намного сильнее меня. Не зная, что предпринять, я медленно начала двигаться дальше, однако серокожему это не понравилось, и он резко схватил меня за руку.
– Кто твой хозяин, и куда ты идёшь? – спросил чужак с недоброй ухмылкой.
– Я живу в храме богини Сунан. Меня послали собрать цветов для праздника, – солгала я.
– Не похоже, что ты родилась в нашей стране. Говоришь с сильным акцентом.
– Пусть так, – согласилась я. – А ты-то сам кто такой?
– Меня зовут Антор. Я промышляю ловлей певчих птиц. Но заработать на тебе тоже не против.
– Постой, – промолвила я. – Ты можешь получить гораздо больше. Я покажу тебе место, из которого попала сюда. Мой мир прекрасен. Ты увидишь настоящие чудеса.
Сделка, предлагаемая мной, казалась слегка сумасшедшей. Но, с другой стороны, с таким провожатым, как Антор, у меня имелись шансы без проблем очутиться в лабиринте. Что я теряла, в конце-то концов? Ну подумаешь, кто-то из серокожих погостит в другом измерении. Когда его обнаружат, то примут за пришельца, что вполне соответствует действительности. А уж тогда бедного Антора закроют в одном из секретных правительственных учреждений до конца его дней.
Словно прочитав мои мысли, ловец птиц недобро усмехнулся и сказал:
– Не думай, что сможешь провести меня. Я хорошо наслышан о таких, как ты. Из твоего мира никто ещё назад не возвращался.
– Разве это не говорит в пользу его привлекательности?
– Но я не стану проверять твои лживые слова на себе.
Мужчина потащил меня в сторону фургона, стоявшего неподалёку. Я попыталась сопротивляться, однако Антор обладал большой силой. Поэтому все мои потуги вырваться ни к чему не привели. Ловец птиц связал меня по рукам и ногам, а заодно засунул в рот кляп. Закрыв меня в повозке, он прикрикнул на лошадь, и она побежала в неизвестном мне направлении.
Я лежала на дощатом полу, надо мной висело множество клеток. Они раскачивались в такт скрипу колёс, а сидевшие в них маленькие серые птички выглядели грустными и нахохлившимися. Такие же пленницы, как и я, они больше не пели. Я испытывала страх, отчаяние и бессилие. Слёзы текли по моему лицу, не принося успокоения. Снова лишившись свободы, я понятия не имела, чего ожидать дальше. Побег не удался, а будущее рисовалось жестоким и мрачным.
Глава 2
Сэм Эванс всегда отличался довольно странным характером. Он любил одиночество и долгие часы проводил в полной тишине. Стоя в оцепенении, мальчик, казалось, видел то, что другим недоступно. Его родители поначалу беспокоились за сына и даже таскали его по различным врачам. Но те, не находя никаких отклонений в здоровье ребёнка, лишь с недоумением пожимали плечами.
В школе, сидя на уроках, Сэм почти не слушал учителей, однако все предметы знал на отлично. Другие дети, чувствуя в нём загадочную, необъяснимую силу, боязливо обходили мальчишку стороной. Никто не хотел встречаться с ним взглядом, так как даже после мимолётного зрительного контакта людям становилось не по себе. Они начинали паниковать, испытывать неуверенность и страх. Светло-серые глаза Сэма будто просвечивали их насквозь, заглядывали в самые потаённые уголки души.
Семья мальчика жила в Лос-Анджелесе, и большую часть времени тот проводил у моря. Сидя на берегу, он подолгу наблюдал за волнами. Но его лицо не казалось спокойным и одухотворённым. Его черты искажались невообразимыми эмоциями. Удивлением, сильным волнением и даже ужасом.
Однажды вместе с Сэмом на пляж пришла его мать. Внимательно глядя на сына, она с любопытством спросила:
– Что ты там видишь, дорогой?
– Ты всё равно не поверишь.
– Я просто хочу, чтобы ты доверял мне. Не бойся и расскажи то, что считаешь нужным.
Сэм любил мать за мягкость и доброту, но никогда не делился с ней собственными переживаниями. Правда, сегодня, сам не зная почему, он вдруг разоткровенничался.
– То, что я вижу, сложно объяснить. – Подросток неуверенно улыбнулся и продолжил: – Перед тобой всего лишь море. Но поверь, через него просвечивает совсем другой мир. Всё просматривается настолько ярко и отчётливо, что даже пугает. Здесь, – Сэм протянул руку вперёд, указывая вдаль, – расположены самые настоящие джунгли. Они тянутся так далеко, что не понятно, где заканчиваются. Деревья очень высокие, с широкими листьями. Растения, цветы просто огромные. Я будто чувствую их запах. Там гуляют гигантские динозавры. Иногда я вижу травоядных. Они ходят медленно, неторопливо и поедают зелень. Некоторые из них кажутся мне добрыми и красивыми. Но бывает так, что попадаются хищники. Они ужасные и безжалостные. Нападают даже друг на друга. Я слышу их рёв и крики. Они поедают всех, кого только могут убить, в том числе и себе подобных.
– Ну ты и фантазёр! – потрепав сына по русым волосам, сказала мать. – Это всё влияние современного телевидения. Тебе нужно меньше смотреть ужастики.
Сэм усмехнулся и встал на ноги:
– Я пойду похожу возле воды.
– Смотри, чтобы тебя динозавры не утащили, – улыбнулась мать.
Лето ещё не наступило, поэтому людей на пляже насчитывалось немного. Воздух пока недостаточно прогрелся, и те, кто приходил на песчаный берег, лишь любовались синими просторами. Сэм подошёл к самой кромке моря. Мир прошлого, который отчётливо просматривался сквозь волны, стал ближе. Вдруг из джунглей вышли двое мужчин среднего возраста. Неожиданно они остановились и с изумлением уставились на подростка. Одетые в зелёные комбинезоны, эти двое выглядели вполне современно.
Сэм не чувствовал страха – лишь искреннее удивление. На протяжении многих лет, с самого раннего детства он наблюдал за жизнью в других мирах. Будучи невидимым безмолвным зрителем, он внезапно осознал, что перестал быть незаметным. Его пристально разглядывали и даже пытались завязать с ним разговор. Сэм прекрасно слышал слова, адресованные ему, но не понимал их смысла. Тогда один из незнакомцев указал на небольшой водопад справа от него. Он стекал со скалы, полностью обросшей кустарниками, и попадал в круглое неглубокое озеро.
Сделав пригласительный жест рукой, мужчина позвал Сэма в ту сторону. Мальчик с любопытством проследовал за ним. Он отчётливо слышал шум водного потока, видел брызги, сверкающие на солнце. Водопад струился как будто перед самым лицом Сэма. Удивительное, завораживающее зрелище. Один из незнакомцев вошёл в озеро, доходившее ему до пояса, под тонкие летящие струи и скрылся за ними. Подросток с непониманием следил за его действиями.
Но вдруг невидимая стена, разделяющая два мира, стала зыбкой, подвижной. Она затуманилась и потеряла прозрачность. В тот же миг Сэм почувствовал, как его схватили за рубашку и с силой втянули внутрь. Очутившись под водным каскадом, оглушённый гулом, мальчик испуганно озирался, пытаясь вырваться. Наконец ему это удалось, и, выйдя из озера, он упал на траву. Вскочив на ноги, Сэм с изумлением обнаружил, что стоит рядом с незнакомцами. Обернувшись в другую сторону, он увидел море и мать, сидевшую на берегу. Бросившись назад, не только не приблизился к ней, а, наоборот, дальше углубился в джунгли. Огромные листья хлестали его по лицу, лианы цеплялись за ноги.
Внезапно послышался ужасный рёв, и рядом показался гигантский динозавр. Размеры ящера приводили в трепет. Сэм почувствовал себя песчинкой рядом с подобным монстром. Он остановился как вкопанный и в страхе уставился на зверя. Двуногий хищник открыл пасть, увидев добычу. Оскалив острые длинные зубы, он двинулся на мальчика. В ту же секунду возле Сэма очутились два незнакомца. Один из них принялся стрелять в животное из короткого оружия, похожего на автомат. Второй потащил подростка к водопаду. По всей видимости, пули, выпущенные в чудовище, не причинили ему вреда, а только разозлили ещё больше. Гигантский динозавр кинулся вслед за людьми, но, очутившись возле ручья, те просто прыгнули в воду.
То, что произошло потом, и вовсе выбило Сэма из колеи. Мокрый, напуганный, он оглядывался по сторонам. Однако вид, открывавшийся кругом, напоминал прямоугольную площадь с удивительным монументом посередине. Он представлял собой двухметровый стеклянный куб, на поверхности которого застыла прозрачная скульптура, изображавшая двух женщин. Держась за руки и глядя вдаль, они казались почти живыми. Сэм никогда раньше не видел подобных памятников. Но самое интересное заключалось не в этом. Мальчик не сомневался, что попал сюда, пройдя именно сквозь необычный куб.
Приблизившись вплотную к обелиску, Сэм дотронулся до блестящей стены руками. Нагретая под лучами солнца, она оказалась горячей и твёрдой. Мальчик шарил ладонями вдоль и поперёк, но никакого прохода так и не обнаружил. Внезапно в стекле отразились неясные очертания. С каждой секундой они становились всё более чёткими и наконец превратились в густые заросли джунглей. Огромный ящер, лишённый добычи, яростно ревел, глядя на водопад. Сэм в ужасе отпрянул и обернулся в сторону незнакомцев.
– Кто вы такие?! – прокричал он. – И что здесь происходит? Немедленно верните меня домой!
Они попытались объяснить что-то, но их речь оказалась непонятной для Сэма. Тогда один из мужчин сделал приглашающий жест рукой и, развернувшись, направился в сторону видневшихся невдалеке зданий. Второй последовал его примеру. Мальчику ничего не оставалось, как сделать то же самое. Следуя за мужчинами, он старался определить, где же всё-таки находится. Декоративные деревья и кустарники, высаженные по периметру площади, экзотичностью не отличались. Воздух имел те же свойства, что и всегда. Единственное, что казалось непривычным, так это форма строений. Выполненные из разных строительных материалов, все дома являлись круглыми пирамидами. Имея всевозможную высоту, они тем не менее составляли единый архитектурный ансамбль.
Подойдя к крупному сооружению, отделанному чёрными и зелёными стёклами, незнакомцы набрали на блестящей панели цифровой код. Электронные двери тут же разъехались, пропуская Сэма в просторный зал. Отделанный мрамором и оборудованный лифтами, он казался пустым и безлюдным. Поднявшись на пятый этаж, незнакомцы проводили мальчика в помещение, скорее всего выполнявшее функцию библиотеки. Многочисленные полки, заполненные книгами, рукописями и толстыми папками, разбухшими от бумаг, свидетельствовали именно об этом.
В самом центре комнаты стояло несколько столов и стульев. За одним из них сидела женщина средних лет и сосредоточенно писала в тетради. Подняв голову, она внимательно посмотрела на вошедших. Мужчины принялись ей что-то рассказывать. При этом они красноречиво указывали на Сэма.
– Моё имя Линда, – произнесла она на чистейшем английском языке и улыбнулась. – Всё, что с тобой произошло, – обратилась она к подростку, – нуждается в объяснении. Но сначала скажи, как тебя зовут? Сколько тебе лет и откуда ты прибыл?
– С чего вы взяли, что я стану отвечать на вопросы? Ваши люди похитили меня, и поэтому я требую, чтобы меня отправили обратно домой!
– Понимаю, какие чувства ты сейчас испытываешь, – мягко произнесла Линда. – Более того, твоё возмущение вполне оправданно. Однако, если ты продолжишь вести себя подобным образом, я не смогу тебе помочь. Итак, – она выдержала паузу, – давай всё-таки познакомимся.
– Меня зовут Сэм, и мне четырнадцать лет. Я живу с родителями в Лос-Анджелесе. А теперь могу я вернуться домой?
– Боюсь, это невозможно.
– Вы обещали помочь мне!
– Разумеется, только с твоим возвращением это никак не связано. Ты лучше присядь, и я расскажу, почему ты сюда попал.
Придвинув к себе стул, Сэм сел и серьёзно взглянул на Линду. В мокрой одежде, расстроенный и уставший, он ощущал себя потерянным. Череда происшествий, в которую он угодил, произошла с головокружительной быстротой. И все впечатления словно отпечатались в голове в мельчайших деталях. Сэм всегда считал себя не таким, как другие. Постоянные видения делали его изгоем среди детей. Дружбе и общению со сверстниками он предпочитал наблюдение за иными мирами, иногда совершенно ни на что не похожими. Перед его глазами мелькали яркие, красочные картины, удивляя многообразием форм жизни. Но сейчас всё происходило совсем иначе. Он вдруг сам стал непосредственным участником событий, свершившихся в чужих для него измерениях. Осознать подобное, а тем более принять как должное Сэм был не готов. Раньше он практически не интересовался тем, что творилось в его семье, городе или в разных странах. Всё, что увлекало мальчика по-настоящему, лежало далеко за пределами его собственного мира. А в данный момент он мечтал лишь об одном: вернуться домой.