Что-то пробубнив над ним, она поднесла его всеправителю. Тот впился в него изумленным взглядом, а потом откинулся на спинку кресла, задумчиво глядя перед собой.
– Что ж, – через время сказал он, – встретим их в столице с великими почестями. Им же придётся, когда они прилетят сюда, спуститься на землю – вот мы и угостим их нашим гостеприимством. Да так, что мало не покажется. Мои гораны от этих наглецов даже следа не оставят.
– Твои гораны только ростом да силой отличаются, а эти четырнадцать все магией обладают.
– А ты мне зачем? – раздраженно бросил ей в лицо Йерк. – Надо свои любимые пироги с олениной отрабатывать, а то запру в темницу – там и сдохнешь.
– Не получится, – не обращая внимания на его негодование, – прошамкала Вийвека. – Разозлишь меня – в крысу превращу, и будешь бегать по замку и пищать среди таких же. Их у нас везде много.
– Станешь крысиным королем, – рассмеялась своим каркающим смехом старуха. – Может, в таком виде девчонка согласится за тебя замуж выйти, а то в своем настоящем виде ты ей что-то не приглянулся.
Йерк, почувствовав свое бессилие перед колдуньей, ничего ей в ответ не сказал. Он сжал зубы и только бегающие на скулах желваки выдавали его состояние.
– То-то, – сказала в ответ Вийвека, – со мной лучше дружить, нежели ссориться. И не попрекай меня куском хлеба. Я его зря не проедаю. И сейчас помогу горанам уничтожить чужаков. Если не помру до этого.
И опять её мерзкий смех резанул Йерка по ушам, от чего он даже скривился.
– А что ты можешь? – спросил он, успокаиваясь.
– Многое могу. Но вот что из этого пригодиться, выберу на месте, когда наши гости в Ай-Азу пожалуют. А сейчас пойду. Нагнал ты мне аппетит, вспомнив про пирог.
Вийвека направилась к дверям, но выйти не успела, так как её оставил всеправитель.
– Избавь Мунаввар от Аббаса. Мне все равно как. Главное, чтобы уже сегодня этого получеловека не было. Пусть с миром покоится среди песков.
Колдунья, почесав крючковатым пальцем свою грязную голову, посмотрела на Йерка и сказала:
– Считай, что его уже нет. А пока я съем с вином свой кусок пирога, пусть поживет. Не долго ему пролеживать свою софу осталось.
Когда Вийвека ушла, Йерк вызвал к себе Хайварда. Тот пришёл быстро, догадавшись, что время Сараира пришло. Но, не показав этого, он, ничего не спрашивая, в почтении преклонил свою седую голову перед всеправителем.
– Встреться с Главой совета атиков и скажи, что я принял решение поставить его вместо Аббаса и что он обязан будет явиться ко мне по первому моему требованию.
– Когда? – уточнил Хайвард.
– Когда уберу со своей дороги чужеземцев, которые летят в Ай-Азу за кристаллами Любви. Да и старухе еще надо избавить Мунаввар от нынешнего правителя. Когда все проблемы будут решены, тогда и встречусь с ним. Но, если Сараир мне не понравится, придется тебе искать ему замену.
Хайвард ни в чем не стал убеждать Йерка и, узнав у него, что может быть свободен, ушел. Придя в свои покои, Главный Старейшина сел возле камина, чтобы согреть руки. Он задумался, как лучше составить разговор с Сараиром, а потом решил ничего ему не говорить, пока Вийвека не уберёт с дороги Аббаса. Он был весьма умным, а потому никогда ничего не делал второпях. За свою долгую жизнь он не раз убеждался в том, что, предпринимая дело, не стоит спешить наскоро достичь результата, потому что спешка – его враг. А поскольку всегда осторожно оканчивал любое начатое дело, он не знал, что такое неудача. Торопливых людей Хайвард считал неудачниками, так как не раз убеждался в том, что они действуют слепо и неблагоразумно и что поспешность сама себе мешает.
Ильвару и гачаям удалось на плотах переправиться по большой воде на восточные земли Тапионии. На берег сходили осторожно, боясь нарваться на спрятавшихся за деревьями вигдаров. Благо, что деревья здесь росли не так густо, как на южной границе, но было много больших кустов, за которыми тоже можно было сделаться невидимыми со стороны океана. Поэтому сначала подплыли к берегу на одном плоте и, оказавшись на суше, сразу же проверили близрастущие кусты и деревья. Убедившись, что пограничных воинов нет, дали знак подплывать остальным. Успешная высадка отряда вселила в душу Ильвара уверенность, что они захватят Тапионию и без Шахсара, который не только не появился в поселении, но и не снял блок для телепатической связи с ним.
Гачаи долго шли по редколесью, не встречая никаких препятствий, что весьма воодушевило их. Расчет, что Онгон забрал отсюда своих пограничных воинов, чтобы усилить южную границу, оказался верным. На пути им попалось большое озеро, на противоположном берегу которого стояли красивые срубные дома. Немало их было и на большой поляне, окруженной туранговой рощей. Во дворах играли дети, которые, увидев чужаков, с криками скрылись в домах, из которых вскоре вышли мужчины.
Все они, как на подбор, были светлооки, с длинными усами, среднего роста и крепкими. По их плечам были рассыпаны роскошные золотые волосы, а у некоторых они имели явно выраженный рыжий оттенок.
Ильвар сразу понял, что перед ними мирные линны. Они были одеты в полосатые и клетчатые разноцветные хитоны, подпоясанные кожаными поясами, которые прикрывали до середины бёдер коричневые и зеленые штаны, заправленные в высокие кожаные ботинки. У отдельных на поясе были прикреплены короткие мечи.
– Кто такие? – крикнул один из них, выйдя вперед.
Командир гачаев несколько растерялся, не сразу сообразив, что он может сказать им в ответ. Между ними в воздухе повисла тишина, которая была прервана очередным вопросом:
– Еще раз спрашиваю, кто такие? Вы зашли на чужие земли. А потому уходите туда, откуда пришли, иначе мы будем вынуждены вступить с вами в бой.
Часть гачаев весело рассмеялась, не скрывая своего превосходства перед линнами.
– Мы пришли отобрать у вас вашу землю, – выкрикнул кто-то из них, и Ильвар обернулся и бросил на воинов недовольный взгляд, заставивший их замолчать. Но слово уже было сказано, и линны обнажили свои мечи.
– Они в самом деле решили с нами драться? – удивленно спросил один из гачаев, стоявший за командиром. – Мы же их шутя разобьём.
Ильдар в глубине души почему-то не был столь уверен в этом, а потому тянул время, прикидывая, где и как можно обойти озеро. Он осмотрел берег, на котором они находились. В отличие от противоположного, он зарос довольно высокими белыми ивами с пышной кроной из ниспадающих стеблей, на которых под порывистым ветерком шевелились отливающие серебром листья.
Поскольку все, нетерпеливо гудя, в ожидании смотрели на командира, когда он даст команду обходить озеро, чтобы сразиться с линнами, никто не услышал несколько коротких вскриков. Ильвар наконец приказал разделиться на две группы и обойти водоём с двух сторон. Как только гачаи двинулись по берегу и освободили занимаемое пространство, он увидел лежащих возле деревьев пять своих воинов: по одному возле каждой ивы. Подбежав к ним, командир убедился, что они мертвы и затравленно оглянулся по сторонам. Он ничем не мог объяснить их смерти, поскольку, кроме них, на этом берегу никого не было. Он поспешил за отрядом, который пошел в обход озера с правой стороны, продолжая настороженно озираться по сторонам. Вдруг прямо на его глазах один из воинов, проходивших мимо серебристой ивы, остановился и стал дергаться, пытаясь что-то снять с шеи. Ильвар помчался к нему, чтобы помочь и понять, что происходит. Его взгляд выхватил девушку, которая длинным гибким ивовым стеблем оплела шею несчастного и задушила его, а потом вошла в дерево – и исчезла.
Ильвар протер глаза, подумав, что ему это привиделось, но его взгляд вновь уткнулся в лежащего возле дерева гачая. Наклонившись над ним, он убедился, что жизнь покинула его еще теплое тело, и несколько раз обежал вокруг дерева в надежде увидеть, куда делась девушка. Но её и след простыл. Озадаченный, он остановился, не понимая, что происходит. Вскоре до него донеслись возмущенные крики его воинов, которые тоже столкнулись с этим загадочным явлением. Подойдя к ним, Ильвар увидел еще трёх гачаев, лежащих возле разных деревьев.
– Командир, ты понимаешь, что здесь происходит? – встревоженно спросил Сунгал. – Только что они были живыми, а теперь лежат мертвыми.
– Я видел возле этого дерева девушку, – крикнул один из гачаев, – только я не понял куда она делась. Пока я добежал, она скрылась в дереве, но ведь это невозможно. И в доказательство этого постучал рукой по твердому стволу.
Пока Ильвар пытался найти хоть какое-нибудь разумное объяснение происходящему, увидел, что к ним приближается Ариф в другой частью отряда, которая пошла в обход озера с левой стороны. Они несли тела четырёх гачаев. Положив их на землю возле других трупов, он подошел к командиру и, не пряча страха, сказал:
– Здесь происходит какая-то чертовщина с девушками, которые исчезают неизвестно куда.
Перепуганные гачаи заговорили, перебивая друг друга. Один из них подошел и потребовал:
– Объясни, командир, как погибли наши товарищи. Ты нас сюда привёл – тебе и ответ держать перед нами.
– Я не знаю, что это за девушки и куда они деваются. Я только видел собственными глазами, как одна из них задушила ивовой лозой Игнара. Пока я добежал, она растворилась в стволе ивы. Могу сказать всем только одно: держитесь подальше от деревьев.
– Может, это духи деревьев? – высказал кто-то предположение?
– Не знаю, – резко ответил Ильвар. – А теперь прекращаем разговоры и огибаем озеро. Наша задача – истребить всё поселение линнов и продолжить продвижение вглубь страны. Ариф, забирай свою часть отряда и встречаемся на том берегу.
Но встретиться в назначенном командиром месте им не удалось. Как только гачаи стали с обеих сторон приближаться к поселению линнов с оголенными наперевес мечами, те стали швырять перед собой какие-то кубики, которые, ударяясь о землю, рассыпались на мелкие искры. Но затем эти искры превратились в ходячие сгустки огня, принявшие очертания человеческого тела. Огненные девушки двинулись на гачаев, запуская в них горящие шары.
Идя рядом друг с другом, они создали наступающую на врагов стену огня, за которой уже не было видно ни самого поселения, ни линнов. Горящие шары, попадая в гачаев, поджигали их, и те с громкими воплями бросались в воду, чтобы потушить вспыхнувшую на них, словно солома, одежду. Но чьи-то руки в озере выталкивали их обратно, продлевая муки от тлеющей, а потом опять вспыхивающей одежды.
Чтобы уберечь отряд от дальнейшего истребления, Ильвар приказал срочно отступить на другой берег. Гачаи, перегоняя друг друга, бросились бежать и, когда опасность, исходившая от огненных девушек, осталась позади, облегченно перевели дух. Вскоре к ним подошел командир.
– Что будем делать? – спросил Ариф. – Мне кажется, нужно пока оставить это поселение и другой дорогой идти на столицу Тапионии. Когда захватим её, и линны подчинятся новому правителю.
– Думаю, ты прав, – согласился с ним Ильвар. – Сейчас уйдём подальше вправо и там уже повернём на Илир.
Построившись в колонну, они выдвинулись вслед за командиром. Шли долго, сторонясь деревьев, пока не вышли на поляну. Решили на ней отдохнуть, а потом, свернув налево, отправиться к столице. Но их плану не суждено было сбыться, так как по необъяснимой причине они кружили вокруг этой поляны, и, куда бы не шли, все время возвращались на неё.
– Да что здесь творится! – не выдержал Сунгал. – Не страна, а какое-то сплошное заколдованное место.
Ильвар не знал, что сказать ему на это. В его душе пробуждался неуправляемый страх, поскольку он ничем не мог объяснить, что с ними происходит. Его отряд был психологически измотан и мог в любую минуту выйти из-под его командования. Гачаи не только физически устали, но и были напуганы. И он, объявив привал, решил дать им возможность отдохнуть.
