Двадцать ноль ноль
Вика знала, что братца совсем не привлекают «всякие красивенькие пейзажики», поэтому решила сделать упор именно на это, а не на бетонный слив, который непременно заинтересовал бы пацана.
– Мало тебе прудов-то? – Погрозила пальцем бабушка, и Валерка сразу тихонько улизнул в комнату. Судя по звукам, сосредоточился на Тетрисе.
– А правда, что там за пруд? Такой странный. – Вика отхлебнула чай, зажмурилась от любимого ягодного аромата.
– Пруд, говоришь? – усмехнулся дедушка, – это, милый, верно сначала была воронка от какого-нибудь снаряда фашистского. С самолётов несколько десятков бомб скинули.
– В поле? Что там бомбить?
– Да кто их знает? Неспроста, верно. И Заря там выросла не просто так.
– Заря?
– Мясокомбинат «Заря», – излишне строго вмешалась бабушка.
– Заброшенный, – добавил дед.
– Бандиты да пьяницы там шастают. – Бабушка ещё строже посмотрела на деда. И он перевёл тему:
– А в овраге жили давным-давно разбойники. Да не простые. Среди них женщина была – ведьма. Звали её просто Баба. Сам главарь банды её побаивался. Так что и их самих и овраг с тех пор Бабьим прозвали. Но золото она больше всего любила. И столько они его наворовали – тьма. Где-то там клад зарыт, заговоренный.
– Да, а немцы своей бомбёжкой все клады перепахали и заговоры разговорили, – рассердилась бабушка, – что ты ей сказки глупые рассказываешь. Всё, ну-ка, марш спать, – скомандовала она.
Дедушка приставил палец к губам и покровительственно кивнул. Вика торопливо сполоснула кружки, хотела спросить про светящиеся кольца в ночном небе, но взглянув на бабушку, решила оставить расспросы на потом, без свидетелей.
– Ты бы ещё про Григория рассказывать начал, – услышала Вика, когда вышла в сени, – или про эксперимент.
– Так шила в мешке не утаишь, Чаша рядом и разговоры до сих пор ходят.
Вика очень плохо спала, просто отвратительно. Поначалу вообще уснуть никак не получалось. События последних двух дней нагрузили негативом. А она так надеялась отдохнуть. Отдохнуть в последние беззаботные каникулы перед началом одиннадцатого класса. А тут, оказывается, рядом с деревней есть заброшенный завод, в туннеле под прудом кто-то что-то прячет, из-под земли слышится гудение, есть какая-то Чаша и эксперимент Григория. И брат чуть не утонул. И так и неизвестно, кто всё-таки его спас.
Весёленькое начало. Раньше каникулы гораздо спокойнее проходили. А теперь? Это она повзрослела? Или может двойка и три нуля виноваты? Двадцать ноль ноль – это вам не девяносто девять.
Устав думать всякую чушь, Вика наконец уснула. Ей приснился Ромка, такой красивый, весёлый, влюбленный только в неё. Почему-то он был здесь в Высоково. Они вместе ехали куда-то на мотоцикле, спасали маленькую девочку, ту самую, что Вика видела на пруду. За ней гнались то ли бандиты, то ли Бабьи разбойники. И Ромка спас их обеих. Но теперь это был уже совсем другой парень. Незнакомый и знакомый одновременно. С пронзительно печальной злостью чужак смотрел на Вику и от его взгляда по телу бежали мурашки, превращались в чёрных гусениц и стекали каплями мазута. А его глаза… Таких глаз Вика никогда не видела, взгляд – словно солнечный луч из-под тёмной тучи. Тревожный и опасный. Но Вика просто ушла от него по ярко-зелёному полю и девочку за руку увела. Она так явно чувствовала её теплую ладошку в своей ладони. Но вдруг её рука оказалась испачканной мазутом и легко выскользнула. А Вика провалилась куда-то вниз. Тёмный коридор, запах сырой земли, извести, бетонной пыли. Кафельный хруст, гулко разносящийся в непроглядной тьме бесконечных подземелий. А позади – чьё-то прерывистое дыхание и шёпот. Или шорох огромных кожистых крыльев…
Звуки июньской ночи проникали сквозь распахнутое окно, но среди них не было ни одного, что мог бы озвучить этот странный сон.
Телепорт.
– Опять эта ужасная жара… И морковь… И ещё неизвестно, что ужасней.
Валерка сидел у грядки, ныл, перебирал выдернутые сорняки, но ни капли не помогал, только на нервы действовал. Хотя настроения у Вики и так не было.
Дедушка с утра пораньше снова ушёл на дальний выпас, а, значит, и вернётся поздно, поэтому расспросить его про завод опять не получится.
Утренний поход в магазин обернулся встречей и даже некоторым общением с Максом и Деном. Ребята обычно были в курсе всего, что происходит в деревне. И пользуясь случаем, Вика хотела выяснить, кто же всё-таки спас её брата. Итогом разговора оказалась настойчивая рекомендация сходить с ними вечером в Колково. И там они её лично познакомят с самыми классными спасателями тонущих детей. С любыми, на выбор.
Впрочем, ничего удивительного, с ними всегда так. Все разговоры сводятся к гулянке. А так, конкретно, они ничего не знают. Новенький какой-то, приезжий.
Несолоно хлебавши, Вика вернулась домой, с досады прихватила с собой братца и усадила его полоть морковь.
– Ещё и мухи кусачие, над ухом прямо жужжат…
– Слушай, Валёк, вали тогда, не действуй мне на нервы, – не выдержала Вика, и мальчишка тут же быстренько смылся.
Постфактум Вика сообразила, что это был план побега. И даже, вполне вероятно, ребята решили ехать к сгоревшей берёзе. Но ей уже порядком надоело быть нянькой. В конце концов, никаких телепортов не существует, разбойники-бандиты не разгуливают на каждом шагу. Главное, чтобы в пруд не полезли. А так, пусть катаются.
Но к обеду Валерий вернулся будто сам не свой. Глаза то ли испуганные, то ли хитрые, или виноватые. Всего понемногу. Футболка мокрая, будто под дождь попал. И молчит. Только выпросил у бабушки денег на большой Сникерс и уселся с Тетрисом на крылечке.
– Ты где так промокнуть сумел?
Вика расправила его сырую футболку на спинке стула.
– Вспотел. А ты когда вернулась?
– Откуда?
– Да мы вроде видели тебя у Сокольной горы…
– Я никуда не ездила. Я, вообще-то, грядку полола, с которой кое-кто нагло улизнул… Нет, как так можно было… – Вика всё щупала футболку, подумывая: сразу стирать, или сначала высушить? Но Валька вдруг резко вскочил с диванчика. Протиснувшись мимо, буркнул:
– Подумаешь, вспотел немного. Жарко же!
В сенях Вика услышала разговор соседки тёти Али – Янкиной бабушки. Она узнала старушку по голосу.
– Ой, Инна, ну что с телевизором творилось. Экран серый и светится. Лампочка еле горит и гудит так, низко гудит. Потом ка-ак хлопнет. И всё погасло! Вот что делается? Так ведь и холодильник накроется!
Бабушка в ответ только охала и вздыхала.
– Да и у нас света нет, – услышала Вика после щелчка выключателя, – да в сенях уж неделю не работает… Гроза, будь она неладна. Я стирать собралась, а тут поди ж ты…
– Ну что они там, эксперименты, что ли, какие? Али воруют? Ладно, в нашем доме электрик жил хороший, вся проводка по уму, и то страшно…
Женщины прошли в кухню, а Вика снова отправилась на прополку моркови. Надежду на помощь от брата она похоронила ещё утром. На этой самой грядке и закопала.
Обрадованный таким неслыханным попустительством со стороны сестры, Валера снова забился на диванчик, вцепившись в Тетрис.
На самом деле, мальчишка ни за что бы не признался, что именно произошло. Какой смысл? Всё равно никто не поверит. Он и сам бы не поверил.
Утром он так обрадовался, что смог удачно улизнуть. Совсем без подозрений со стороны Вики. А Стасик – умник. Он ничего бабушке про телепорт и даже сгоревшую берёзу не рассказывал, и та отпустила его. Покатайся, милый, конечно. Только смотри не упади, и далеко не уезжайте.
Ха-а. Далеко.
– Свобода! Вот это я понимаю – начинка от «Баунти», – хохотал мальчишка, обогнав на лёгком подъёме Стасика.
– Будет тебе райское наслаждение, когда телепорт сработает!
Стасик поднажал и на вершину они вырулили вместе.
Из-за склона уже виднелся обугленный остов берёзы. А чуть позади гордо возвышались чёрные сетчатые опоры ЛЭП. Их плечи держали невообразимую тяжесть и мощь. В застывшем горячем воздухе звенело напряжение.
– Слушай, а что значит – против солнца?
Валька прислонил велосипед к стволу, проверил крепление педалей – новая необходимость уже слегка переросла в привычку.
– Ну… – задумался Стасик, – солнце идёт с востока на запад, так? Если отсюда, то справа налево.
– Ага, – Валька развернулся на сто восемьдесят градусов, – а отсюда – слева направо!
– Подожди. – Стасик сосредоточенно посмотрел на берёзу. Потрогал чёрную кору, отколупнул уголёк. – Если против солнца, значит мы должны стоять с той стороны, чтобы оно было за берёзой. И идти против его движения… – Стасик сделал пару неуверенных шагов.
– Стой, – Валька ухватил его за руку, – давай на всякий случай велики будем держать. Мало ли, где мы окажемся?
За спиной друга Валерка заметил струящийся от перегрева воздух. Словно тонкий слой воды сливался по прозрачному стеклу.
– А, кстати, где? Это тоже надо придумать, – Стасик встал в театральную позу, – ну я бы конечно не против оказаться на лазурном берегу Франции… Нет, лучше на месте раскопок древних египетских пирамид. Нет! Я хочу в Исландию…
Валерка смотрел на друга скептически.
– Давай, для начала, чего попроще загадаем. Всё равно ведь не сработает.
– Чего тогда в велик вцепился? – прищурился Стасик.
– Да ничего я не вцепился, видишь, уже не держу.
Мальчишка снова прислонил велосипед к пустотелой берёзе.
А спиной у Стасика всё так же что-то струилось, перетекало. А дальше в зелёном поле, ещё совсем недавно сверкавшем в солнечных лучах, вдруг потемнело. И дальний лес, и деревца на склоне оврага стали блёкло-серыми, словно на старой фотографии. Валька мотнул головой, пытаясь прогнать наваждение.
– Ладно, чё стоишь? – Стасик потянул его за собой вокруг ствола. – Раз!
– Подожди, там что-то очень странное, – Валька махнул рукой в сторону оврага.
– Два-а, – Стасик уже обогнул ствол и тянул друга за собой.
– Да посмотри ты в поле!
– Три…
Пацаны резко остановились перед водянистой стеной, выросшей так внезапно. За призрачной, струящейся границей шумел дождь. Сквозь пелену расплывались знакомые очертания окрестностей.
– Чё за финики?… – почти одновременно выдохнули мальчишки и тут же их накрыло ледяным ливнем. По плечам застучали мелкие градинки и в такт им застучали зубы. Футболки и шорты махом промокли, холодные струйки потекли по голым ногам прямо в кроссовки. На повисших сосульками чёлках задрожали прозрачные капельки. У Валерки мучительно заныл затылок, а Стасик чуть присел, прижав ладони к вискам:
– А-а, голова-а…
– И ноги отнимаются, – удивлённо выдохнул Валька.
– Не, мы это… Мы не так… – промямлил Стасик. Валерка схватил друга за руку и зажмурился. Почему-то подумал о Сокольной горе. Но не успел осознать эту мысль, как услышал звон и грохот падающих великов и ощутил приятное тепло.
Дождь разом закончился. Засияло солнце, тёплый и сухой ветер укутал ребят словно душным полотенцем, но это было почти райским наслаждением.
– Это мы где? – Стасик пялился на два велика лежащих у ног в пыли. В пыли дороги, что вилась по крутому склону Сокольной горы, – Ни чё се… – наконец выдохнул он.
– Это я подумал, – едва слышно сказал Валька, поднимая свой и Стасиков велик.
– Чего ты подумал? – не понял Стасик.
– Я подумал, о вершине Сокольной горы…
– Так это он нас… Перенёс? Телепорт работает?!
Стасик зажал ладонями рот, будто боясь, что за такие слова, друг обзовёт его сумасшедшим. Но Валерка лишь едва качал головой.
– О, смотри-ка, а там Вика едет, – Стасик кивнул вниз и принялся размахивать руками.
У подножья холма Валера увидел фигурку сестры, тоже неуверенно махнул. Но вдруг опустил руку и шагнул назад.
– Ой, нет, слушай, поехали скорее домой, – он оттащил велик подальше от склона, – только через Колковский лес. Если меня Вика в таком виде встретит… Скажет: опять купался! Поехали короче, быстрее!
Ребята понеслись вниз с противоположного склона так быстро, как только могли, рискуя свалиться от любого случайного камня под колесом. Не сговариваясь, повернули на разбитую колею вдоль леса, вихрем пролетели по деревне. Ветер сушил волосы и одежду, но та снова пропитывалась потом. От усилий, приложенных к педалям и от ошеломляющей мысли о сработавшем телепорте у сгоревшей берёзы…
Всю дорогу до дома ребята не разговаривали. Лишь перед расставанием у дома Стасика понимающе кивнули. Молчать будут оба. Друзья это точно знали. Какой смысл? Всё равно никто не поверит. Ведь никаких телепортов не бывает…
Часам к четырём Вика почти дополола грядку. Ей остался маленький кусочек, ну просто очень заросший лебедой и колючками. После небольшого отдыха и чая она решила выйти на улицу.
На лавочке перед домом сидели Валерка и Стасик, хихикали, что-то обсуждая.
– Секретничаете?
– Да нет, – махнул рукой Стасик, – я вот Валерке рассказываю про соседа, а он не верит.
Вике показалось, что брат немного удивлённо посмотрел на друга, но не придала особого значения.
– А что за сосед?
– Да приехал тут новый парень, никогда его раньше не видел. Сегодня с утра на моём турнике тридцать раз подтянулся и пошёл как ни в чём не бывало. Я считал, честно – тридцать раз.
– Парень?
– Ну да, твоего примерно возраста, Алексеем зовут, симпатичный, – добавил Стасик, хитро прищурившись. Валька опять захихикал.
– Ну и что? – вздохнула Вика, – дураки вы оба, меня качки пустоголовые не интересуют, – и демонстративно ушла в огород. Её ждала грядка моркови.
Желание.
Вику разбудила бабушка. Совсем не поздно, часов в одиннадцать. И хоть Вика никогда и не спала до обеда, в этот раз ну очень не хотелось открывать словно мёдом склеенные веки. Пришлось.
– Надо бы к тёте Нине съездить. Тут ей письмо, и вот ещё передашь, вещички кое-какие.
В пакете уже лежал аккуратно упакованный газетный свёрток.
После завтрака кое-какие вещички удачно расположились на багажнике, крепко стянутые пружинками. Со вздохом Вика отправилась в путь.
Соседнее село, где жила бабушкина подруга, носило сообразное название Вышкино. И не раз в голову приходил вопрос, отчего два соседних села имеют такие похожие названия. Запросто можно перепутать.
Вика не любила ездить до Вышкино, по причине слишком неудобной дороги. Болотистая местность, низина, черёмухо-тальниковые заросли. Гораздо приятнее подняться да хоть бы и на Сокольную гору, чем продираться сквозь кусты с великом, там, где под ногой чавкает даже в самую сухую погоду, а потом пилить по песчаной унылой дороге, до поворота, и через полуразвалившийся деревянный мост, пугающий своим скрипом от самых лёгких шагов. И потом в гору, конечно же в гору. Куда ж в этой местности без горы? На то оно и Вышкино.
Маленькое село, всего-то один ряд домов. Найти нужный – не проблема. За дощатым забором гавкнула собака и хозяйка почти сразу открыла калитку, едва Вика успела постучать.
– Ой, Вичка, – обрадовалась тётушка, – заходи скорее.
А Вика нахмурилась от появления суффикса в своём имени.
– Я только отдать…
– Заходи-заходи…
Ох уж это деревенское гостеприимство. Пришлось безропотно пройти на кухню. Маленькую и аккуратную, как и почти в любом деревенском домике. На деревянной этажерке громоздились сероватые стопки тарелок и цветастые кружки. Большое окно было задёрнуто узорчатым тюлем, что без конца танцевал от лёгких поползновений ветерка.
А на краешке стола лежали тонкие тетради и карандаш.
– Ну Ульяна, вечно свои книжки разложит и уйдёт, – женщина сгребла их в аккуратную стопку, переложила на лавочку у стены.
Книжки? – удивилась про себя Вика, глядя на зелёные, слегка пожелтевшие обложки школьных тетрадей. На верхней, там, где на разлинованном прямоугольнике по центру прилежные ученицы пишут имя и фамилию, было выведено: «Наброски к 2000. часть 1».
От того, что Вика аккуратно присела на другой конец лавки, стопка плавно поехала и, разлетевшись по полу, открыла взору и часть вторую, и третью, и далее по порядку, с загадочными пометками на уголках: «для 2000», «2000-nova» и грозным предупреждением: «пока не читать!»
Пока Вика помогала собирать тетради, чайник решил закипеть.
– Ульянка наша – писательница, – женщина по-доброму усмехнулась, – как знать, впрочем, может, что и получится, – чашка наполнилась ароматным чаем. – У девчонки на уме одни истории, целыми днями сидит да пишет.
Вика вежливо кивнула. Тётя Нина налила чай и себе:
– Вот бы напечатать и послать куда-нибудь, – на столе появилась вазочка с клубничным вареньем, – компьютер нужен и этот… Ну как его?
– Принтер.
– Ага, принтер. Родители к осени деньги копят. А то ведь всё у неё в тетрадочках… Ну а как там бабушка?
– Всё хорошо.
– Я слышала в ваш дом молния попала. Как вы? Справились?
Вика пожала плечами:
– Ничего, только радио до сих пор не работает. И света в сенях нет.
– Ну надо же, вот ведь как бывает. Все под Богом ходим, – женщина замолчала, что-то обдумывая. – Надо Уле про это рассказать, уж она-то историю завернёт. Как ты считаешь, Вичка?
И снова эта препротивная Вичка. Хотя и её настоящее имя ничем не лучше, выпендрёж один родительский.
– Как хотите, – улыбка получилась вымученной. А в форточку ворвался порыв ветра, отчаянно пролистал верхнюю тетрадь до середины. Хрустящие листочки были исписаны предельно аккуратным почерком, и глаза сами ухватили несколько порций текста. Стало как-то не по себе, и Вика даже зажмурилась от нечаянного подглядывания. А ведь автор просил пока не читать. Но даже не это вызвало целые острова мурашек на Викиной спине. Будто то, что там написано, было про неё.
А в памяти остался кусочек немного странного диалога:
«– Да, Вадос у нас спасатель, – хохотнул Паха.
– Спасатель?! – Вика была поражена совпадением.
– Ага, спасатель Малибу! – не на шутку развеселился Вадим. Вероятно, от принятого немалого количества пива».
Тетя Нина торопливо закрыла тетрадь и убрала всю стопку в шкаф. И это странное чаепитие, к счастью, закончилось быстро.
– Ну счастливо тебе, Вичка, – тётя Нина проводила девушку до калитки, – Бабуле привет передавай, – и протянула свёрток с чем-то плотным.
– До свидания, – кивок был скромный, улыбка почти искренняя.
Вика поспешила быстрее уехать. А по дороге какие-то мысли странные посыпались.
Вичка-почтальон. Придумают же. Писательница у них Ульяна, ага. Я, может, тоже творческий человек, вон несколько песен написала.
Воспоминания о зимних репетициях, выступлениях, о Ромке и его предательстве прошли мимо сердца, не задев его даже краем печали, словно это было очень давно и не в собственной жизни, а в какой-то дешёвой мелодраме.
А вот то, что Вика вычитала в тетрадке Ульяны слегка озадачило. Там ведь почти через строчку: Вика – то, Вика – сё. Хотя имя не такое уж и редкое. Да и вовсе не её, если честно. А те двое других? Вадос… Паха… Спасатели Малибу? Причём там спасатели, вообще?
А вот и ещё одна странность. Вот уж чудо из чудес!
Вика вернулась домой и застала брата в комнате. Валька сидел на диване с книжкой в руках. Да не какой-нибудь детской книжкой, а с учебником по физике. Викиным прошлогодним, за девятый класс.
– И что ты там собираешься полезного вычитать? – надменно усмехнулась сестра.
– Да просто интересно, – не отрываясь от учебника, буркнул мальчик.
– Ну-ка, чего это тебе там интересно? – Вика склонилась над книжкой, но братец быстро захлопнул её.
– Пойду погуляю лучше, – и исчез за дверью.
Вот чудак. Вика открыла книгу, легко потянув за обложку, так, что странички распустились веером и тут же улеглись.
У книг есть память, и, если предоставить им возможность, они откроются именно на той странице, которую недавно закрыли.
«Положение тела в пространстве. Системы координат», – с удивлением прочитала Вика. Странные интересы нынче у братишки…
День тянулся и тянулся, и никак не хотел кончаться.
А в огороде на клубничной грядке всё никак не хотели созревать две ягоды. Наливались белым соком, золотили свои семечки, но причин постыдиться всё не было…
В те самые долгие летние вечера, что тянулись перед днём Викиного рождения, солнце не торопясь, спускалось за горизонт. Утомлённо и расслабленно, словно нехотя, оно скатывалось за западный склон далёкого Северного Холма. А Вика любила его провожать, сидя на лавочке перед домом.
Сегодня грядка была прополота, посадки политы и длинный-длинный вечер радовал мягким, уютным теплом.
Ослепительное сияние на весь западный край неба чуть померкло, едва солнце коснулось нижним краем тёмной вершины холма. В лучах, что протянулись между широкими стволами лип, затанцевала мелкая, беззаботная мошкара.
В те самые долгие летние вечера можно было загадывать желания. И они непременно сбывались. Вика это знала. Всё проверено было не раз. И можно было пожелать самых невероятных подарков на День Рождения, самой тёплой и солнечной погоды и даже прекрасного принца, и настоящей любви… Смешное желание четырнадцатилетней девчонки, несмотря на подначивание лучшей подружки Яны, так и не было озвучено. И поэтому, за три года, так и не исполнилось. А вот почему Вика вспомнила об этом сейчас, она и сама толком не поняла. Губы сами прошептали:
– Я просто хочу быть счастливой. Ведь для этого не обязательно нужен принц.
Но, видимо, в офисе приёма и регистрации желаний на тот момент осталась самая молоденькая неопытная феечка, которая тоже залюбовалась закатом и перепутала все заказы…
Небо над головой уже приобрело зеленоватый оттенок, а над перевёрнутой огненной плошкой образовался светящийся полукруг. Он медленно сужался, двигаясь за ускользающим за горизонт солнцем. Едва последняя искорка скрылась за тёмной кромкой, по всему западному склону неба разлилось малиновое свечение. Оно ещё долго горело, перетекая и смешивая оттенки фиолетового, пока тёмно-синяя волна с восточного края неба не погасила это сияние.
День встреч.
Вика проснулась рано и долго не могла снова заснуть. Крутилась под слишком тёплым одеялом. Размышляла о грустной своей судьбе. Судьбе не справить День Рождения с лучшими друзьями. Как раньше, как в детстве. Очень не хватало той радости и предвкушения счастья. Если бы они приехали, то все вместе могли бы отправиться на Озерицу, как прошлый год. Далеко-далеко, на велосипедах. Это будет здорово. Они уложат в рюкзаки бутерброды и газировку. Андрей обязательно возьмёт кое-что покрепче, но бутылка так и останется неоткрытой. Всем будет весело и так. К вечеру они накупаются. На костре прямо у берега нажарят сосисок, испекут картошку. Вернутся домой затемно. И будут долго болтать вдвоём с Яной, секретничать, пока обе не начнут клевать носом.
Нет, ну это же любимое летнее развлечение. Как же они могут его пропустить? Наверняка, они на пару что-то интересное придумали. Сюрприз готовят, ага.
Счастливая и спокойная Вика снова заснула.
Едва солнце поднялось выше, горячие лучи опять полились на землю бесконечным потоком, высушивая и раскаляя землю, превращая перегретый воздух в дрожащее жидкое стекло.
После завтрака Валерка снова умотал куда-то со Стасиком. А у Вики была запланирована новая грядка. Но терпения хватило ненадолго. Тут уж действительно было очень жарко, ещё и мухи кусачие, прямо над ухом, даже в волосах запутываются.
Вика бросила своё занятие на первой трети грядки, закопав и свою совесть там же, сбежала в прохладу крылечка. Удобно устроилась на диванчике.
На комоде лежала стопка скопившихся за зиму газет. От нечего делать, Вика вытянула наугад первую попавшуюся. На целую страницу в «Вашей Антенне» расположилась статья о новом научно-фантастическом сериале про подводную лодку будущего. Вика тут же зачиталась, сожалея, что этот сериал в деревне посмотреть не удастся. Нужный телеканал местные антенны не принимали. В Высоково всегда наблюдались серьёзные проблемы с телевещанием. Хорошо хоть радио работало. До той грозы злосчастной.
А сериал – Вика видела несколько серий, ещё в городе – был действительно интересный. Немного наивный, но с потрясающими научно-фантастическими идеями…
Не привлекая особого внимания одноклассников и друзей, Вика увлекалась научной и псевдонаучной фантастикой. Хотя маскировалась под обычную девчонку, которую больше всего интересуют косметика, шмотки и красивые актёры фильмов и сериалов.
У девушки была несвойственная для большинства одноклассников тяга к знаниям. И хоть её сердце целиком и полностью принадлежало химии, в физике она тоже неплохо разбиралась. Неплохо для девушки. Или делала вид, что разбиралась. А если бы не скверный, истеричный характер «физички», у неё был совершенно другой любимый школьный предмет. Вика частенько умничала, чем невероятно доставала лучшую подружку Яну. Та имела весьма скромные познания в данных дисциплинах. Яна была в самом хорошем смысле ботаником. Не заучкой, а именно ботаником. Знала по латыни почти каждую травинку, разбиралась в медицине, большей частью народной, что по мнению Вики являлось чистым шаманством и мракобесием. Но Янка мнила себя травницей и немножко доброй колдуньей. Приходилось частенько возвращать её в реальность.