Не могу без тебя…
– И что это значит?
– То, что мы должны не просто дружить со спортом, но владеть несколькими видами боевых единоборств на уровне спортсмена-разрядника. Поэтому больше всего времени во время учебы уделялось овладению приемами рукопашного боя, с помощью которых необходимо в одно мгновение шоковым, травматическим или смертельным воздействием подавить противника. Именно приемы рукопашного боя вобрали в себя лучшие наработки признанных мастеров самбо, джиу-джитсу, карате, дзюдо, тхэквондо, греко-римской и вольной борьбы, бокса… Другими словами, это – синтетический вид спорта, и овладеть им очень непросто.
– А еще чем вы должны владеть?
– Холодным и огнестрельным оружием отечественных и зарубежных марок как серийным, так и специальным. И как обязательное требование – парашютно-десантная подготовка, владение необходимыми методами ведения разведки и контрразведки, скалолазание. А еще умением управлять всеми видами боевой техники. Вообще-то с оружием и техникой каждый из нас должен быть на «ты».
– Почему?
– Потому, что любая техника, любое оружие могут «заиграть» только в руках специалиста экстра-класса: ведь от степени владения ими зависит и собственная жизнь, и жизнь товарищей по оружию, и успех операции. К тому же, в боевых условиях не станешь листать справочник, поэтому все надо не просто запомнить, а довести свои действия до автоматизма, знания же – до безусловных рефлексов. Принцип спецназовца таков: удача длится не более секунды. Выйдя на дистанцию поражения, он должен на едином дыхании отработать объект так, чтобы он либо умер, либо был пленен, так ничего и не поняв.
– Ты говоришь о смерти так просто, – удивилась Тая.
– Когда с ней сталкиваешься постоянно, со временем привыкаешь и начинаешь понимать, что она часть жизни.
– Я слушаю тебя и не понимаю, как всех этих навыков можно достичь. Куда же девать эмоции и чувства, которыми человек наделен от природы?
– Полноценный спецназовец сражается в рукопашном бою без тормозящих его эмоций и чувств. Он их в этот момент попросту отключает за ненадобностью.
– Господи, как же человека можно научить этому?
– Воля воспитывается через преодоление страха и боли в поединках с более сильным противником. Во время тренировок в его роли выступает инструктор. Когда он во время учебных занятий наносит удар, от курсанта требуется только одно, чтобы получить промежуточный зачет, – устоять на ногах.
Но если быть откровенным до конца, инструкторы считают воспитание болью одним из главных принципов общей физической и психологической подготовки курсантов. Они добиваются того, чтобы среди бойцов «Альфы» не было людей, не выполняющих приказы и склонных задумываться над их целесообразностью.
– И для чего нужно роботизировать курсантов? Разве это нормально?
– Ты рассуждаешь с позиции гражданского человека, а в момент военной операции, не свойственной обычной гражданской жизни, группа спецназовцев должна действовать как единый отлаженный механизм, поскольку в ее распоряжении доли секунды. Поэтому они действуют по принципу мушкетеров: один за всех – все за одного. Иначе – провал операции, а в худшем случае – смерть.
Превращая спецназовцев в единый отлаженный механизм, инструкторы в первую очередь стремятся развить их умственные способности, а не сделать из них «универсальных солдатов».
Очень сложно объединить людей, преданных делу и готовых выполнить любую задачу, и внедрить в их плоть и кровь уверенность друг в друге, в то, что за каждого в группе можно поручиться на все сто.
– Ты рассказываешь только о физических испытаниях и умениях. А психологические? Им уделялось внимание во время подготовки?
– О, психологические испытания включали в себя прохождение целого комплекса интеллектуальных и личностных тестов, разработанных как отечественными учеными, так и зарубежными. Это десятки тысяч вопросов, задач, головоломок и, на закуску, – проверка на детекторе лжи, который мы должны были обмануть.
– Ты имеешь в виду то, что полиграф не должен определить, что вы лжете?
– Именно это. Ведь мы можем при выполнении операции попасть в руки врага, который использует все возможности, чтобы выведать наши секреты. Мы же должны устоять даже под воздействием «сыворотки правды».
– Каким образом?
– Отключив свою память, что достигается длительными тренировками. Милая, тебе не кажется, что пора бы уже и спать. Что-то наши серьезные разговоры слишком затянулись.
– Возможно, но тема для меня новая и интересная. Обещай, что ответишь на мои вопросы, если они у меня появятся.
– Даю честное пионерское.
– А ты разве был пионером? – удивилась Тая.
– Опоздал родиться.
– Тогда данное тобой слово не считается. Обещай по новой.
– Обещаю. Честное спецназовское. Но только если твои вопросы не будут касаться того, что находится под грифом «Совершенно секретно».
– Не волнуйся, в государственные секреты я свой нос совать не буду. А сейчас баиньки. Я лягу к тебе на плечо, прижмусь и уплыву в царство морфея.
Вскоре Герман услышал тихое посапывание, и улыбка невольно появилась на его лице. Сна почему-то не было. Вообще-то он привык спать мало, но сейчас не тот случай. Можно было бы на отдыхе позволить себе большее количество сна, но мысли о Тае гнали его прочь.
Он заметил, что в зависимости от возраста он искал в женщине совсем разное. До двадцати лет ему нравились красивые и умные девочки, но если быть откровенным с самим собой, то и доступные тоже. В то время он был увлечен тремя девушками, но верность не хранил ни одной. И не считал это неправильным. Еще бы! Вокруг столько красавиц, готовых доставить тебе удовольствие… В этом возрасте ему были свойственны крайности.
Ближе к тридцати он стал более избирательным, особенно после истории с Ксенией, сильно изменились его мысли. Он уже искал сексуальную, успешную, умную женщину, но чтобы она была ласковой, хозяйственной и отзывчивой. Именно такую женщину он видел в роли своей жены и матери их совместных детей. Женская красота теперь не имела для него принципиального значения.
После тридцати двух лет ему опять стало скучно. Хотелось чего-то нового, необычного – и он стал вновь обращать внимание на женщин, не соответствующих его критериям. Но при этом продолжал искать для себя жену из разряда милых, нежных, теплых и верных, которая могла бы создать для них обоих «уютное гнёздышко».
Что же его привлекло в Таисии? Наверное, мягкость и женственность. Он увидел в ней нежную и чувственную натуру.
В ней не было эксцентричности, хамства, откровенной наглости и плохих привычек, которые всегда отталкивали его в женщинах. Даже если они источали всеми своими флюидами сексуальность, он обходил их стороной.
Ему понравилось, что Тая не изнуряла себя диетами и уделяла умеренное внимание занятиям спорта, чтобы поддерживать свою фигуру в хорошей форме.
Да, он из тех мужчин, которые «любят глазами», поэтому для него очень важна внешность женщины, которая может стать его избранницей. Его не привлекали слишком худые или, наоборот, полные. Внешность Таи была именно в его вкусе: как лицо, так и фигура.
Понравилось в ней и то, что маникюр и педикюр были пастельных тонов, ближе к натуральным. Одежда была недорогой, но со вкусом подобрана и оттеняла ее достоинства: большие серо-голубые глаза, цвет кожи, плавные изгибы фигуры и красивой формы длинные ноги.
Тая была решительная и уверенная в своих возможностях женщина, знающая себе цену несмотря на то, что жизнь отхлестала ее по обеим щекам.
Абсолютно неманерная, не строит из себя недотрогу, но своим поведением не позволяет появиться даже мысли о ее доступности и фривольности.
Герман вспомнил, как впервые увидел Таю, идя к ней с ее шляпой. Сработала годами отработанная реакция: по мере приближения к ней он оценивал, насколько она привлекательна и какой красотой наделила ее природа. Затем, подойдя совсем близко, он без стеснения рассматривал её грудь, бёдра, ягодицы, лицо, волосы.
Он смотрел на неё и представлял, как она выглядит обнаженной, хотя ее бикини мало что скрывало от его взгляда. Он мгновенно определил уровень ее здоровья по цвету кожи и выражению лица – и сразу же поймал себя на мысли, что эта женщина подходит ему. Не только внешне, но и по возрасту. Молодых свиристёлок он мог терпеть только в постели и короткое время.
После общения с Таей он оценил уровень ее интеллекта и образования, а также моральных принципов. Когда она рассказывала ему о своей нелегкой жизни, он был заворожен тембром ее голоса и манерой излагать свои мысли.
Сегодняшний вечерний и ночной разговоры, ее искреннее стремление узнать то, что составляет сущность его жизни, реакция на услышанное позволили ему понять, что эта женщина будет поддерживать его в делах и хранить верность ему.
И сейчас, думая о Тае, он вдруг осознал, что пытается убедиться в том, подходит она ему или нет. Конечно, он склонялся больше к тому, что подходит, но для чего: для флирта, секса, серьёзных отношений или для создания семьи?
Он уже проверил её по всем своим критериям. И что? Какой вывод из них он может сделать? Флирт и секс Герман отбросил сразу. Остались серьезные отношения и создание семьи. Что ж, впереди еще восемь дней. Достаточное количество времени, чтобы принять решение, а пока можно и поспать.
Посмотрев на часы, Герман удовлетворенно хмыкнул: четыре часа сна – это настоящая роскошь. С этой приятной мыслью он провалился в спокойный сон.
Проспал на час больше, так как Тая охраняла его сон, тихо сидя на балконе и читая книгу.
– Малышка, быстро ко мне! – скомандовал он, не скрывая веселья.
Тая заливисто засмеялась и прыгнула на свободную часть кровати, подогнув под себя колени. И тотчас ее поцелуи запорхали по его раскрытому телу, словно бабочки. С такими приятными ощущениями Герман никогда еще не просыпался.
Притянув ее к себе, он стал целовать ее свежее без макияжа лицо, шею, пока не добрался до груди, спрятавшейся под футболкой на бретельках. Не раздумывая, он дернул за одну из них.
Оторвавшаяся с одной стороны бретелька обиженно повисла, а футболка, которую его рука потянула вниз, оголила грудь с торчащим, будто розовая вишенка, соском.
Взяв его в рот, Герман стал посасывать сладкую плоть, закрыв от удовольствия глаза. Вторую бретельку постигла та же участь. Опустив футболку на талию девушки, он положил ее на спину и стал забавляться с ее обнаженными грудями.
– Какие они красивые! – простонал Герман, сжимая тугие, как крупные яблоки, груди. – Ты возбудила меня безмерно, колдунья. Теперь придется отвечать по полной программ. Приподними бедра.
Тая выполнила его просьбу, и он подложил под них подушку.
– А теперь обними меня ногами за талию, – сказал Герман, не скрывая дрожь нетерпения, пробегавшую по его телу.
Девушка закинула ему ноги на спину, раскрывшись перед ним. Бедра блестели от соков, которые исторгло из нее разгоревшееся желание. Герман резко вошел в неё, схватив зубами сосок. Тая вскрикнула от боли, которая тут же перешла в острое удовольствие, когда его язык стал нежно играть с ним.
Когда оба кончили и отходили от взявшего их в плен наслаждения, она услышала голос Германа:
– А вот теперь можно и позавтракать.
Тая рассмеялась.
– Сначала в душ. Только по отдельности, иначе на завтрак мы не попадем.
Глава 4
В зал, где проходил фуршетный завтрак, они пришли почти под закрытие. Благо, что на подносах осталось много разнообразной еды. Наполнив свои тарелки, сели за стол, не обращая внимания на недовольные выражения лиц обслуживающего персонала.
– По ним видно, что голодные, а тут нас принесла нелегкая, – сказал Герман, уплетая бутерброд с бужениной и листьями салата.
– За пятнадцать минут ожидания не умрут. Еды на подносах достаточно, чтобы объесться. Но, если честно, нам надо приходить вовремя, чтобы не видеть их кислых физиономий. Они ведь тоже люди.
Выпив кофе, они поблагодарили стоявшую у двери девушку, и, как только вышли из нее, услышали за спиной, как дверь с громким стуком закрылась.
Взявшись за руки, они дружно захохотали и отправились в свои номера, чтобы переодеться к пребыванию на пляже.
Через два часа, устав жариться на солнце, Герман предложил Тае:
– У меня появилась прекрасная идея. Давай после обеда возьмем в аренду парусную яхту и насладимся романтикой открытого моря, а еще полюбуемся на изумительную природу Кавказа.
– Но мы же… Извини, я забыла, что ты с любой техникой на «ты» и с парусной яхтой тоже. Я не ошиблась?
– Ты всё схватываешь на лету, малышка. Обещаю тебе незабываемую прогулку.
– Я согласна. А ты знаешь, где можно арендовать яхту?
– Сейчас не знаю, но как только войдем в отель, сразу же отвечу на твой вопрос. А сейчас давай искупаемся.
Подняв Таю с лежака, Герман взял ее на руки и вместе с ней вошел в море, прижимая к себе, как драгоценную ношу. Они весело дурачились, гоняясь друг за другом и пытаясь окунуть с головой под воду. Тае ни разу не удалось взять над ним верх, а сама она только тем и занималась, что выныривала из-под воды и фыркала, словно жеребенок, пытаясь избавиться от соленой воды в носу и во рту.
Когда они вернулись на свои лежаки, пожилая женщина, сидящая недалеко от них под зонтом, с добродушной улыбкой сказала:
– Повезло тебе, деточка, с таким мужем. Небось молодожены. Дай бог, чтобы он тебя до конца жизни носил на руках.
Тая открыла было уже рот, чтобы вывести женщину из заблуждения, сказав, что Герман ей вовсе не муж, но Герман сдавил ей руку, переключив внимание на себя, и глазами попросил, чтобы она молчала. Пока Тая соображала, как поступить, он, с неохотой оторвав от нее взгляд, обратился к соседке:
– Такой женщине грех позволять ходить по земле, поскольку она рождена, чтобы её носили на руках.
– Браво, молодой человек! Достойный ответ для любящего мужчины, – и женщина захлопала в ладоши.
Когда они шли в отель, Тая, шутливо шлепнув Германа по плечу, нарочито сердито сказала:
– Нехорошо врать, глядя в глаза пожилой женщине, искренне пожелавшей мне добра. Я до сих пор чувствую неловкость.
– Так я сказал правду, совершенно не покривив душой. Ты действительно изумительная женщина, достойная, чтобы мужчина холил и лелеял тебя.
От этих слов Тая вдруг смутилась и покраснела.
– И ты говоришь мне это после того, что я вчера рассказала тебе о себе?
– Я не ориентируюсь в своем мнении о тебе на прошлое. Для меня важно настоящее и собственное мнение о женщине, которая понравилась мне с первого взгляда. И с каждой минутой общения с тобой я убеждаюсь в том, что ты замечательный человек, интересная во всех смыслах женщина и… великолепная любовница. Ты мой сочинский подарок.
И хотя слова, сказанные Германом, могли польстить самолюбию любой женщины, Тая в глубине души огорчилась, уловив в них подтекст краткосрочного курортного романа. Но разве она могла обижаться? У них действительно курортный роман, навеянный черноморским солнцем, морем и аурой отдыха. И через восемь дней он для каждого из них останется всего лишь приятным воспоминанием.
Натянуто улыбнувшись, Тая поблагодарила Германа за комплимент, но от его внимания не ускользнуло ее истинное состояние.
– Я что – то сказал не то и не так? Обидел чем-то?
– Нет, конечно. Наверное, я просто перегрелась на солнце, вот и чувствую себя не очень.
Словом, Надо отдохнуть – и всё станет на свои места. А пока до обеда давай отдохнем. Ведь нам предстоит еще прогулка по морю.
Что -то в ее тоне сказало Герману, что девушке надо побыть одной. Проводив ее до номера, он пожелал ей приятного отдыха и направился к лифту.
– Ты не обиделся? – крикнула ему вдогонку Тая.
– Нет, малышка. Пойду узнаю у администратора, где можно арендовать парусную яхту, а ты постарайся хорошо отдохнуть. Через час я зайду за тобой, пообедаем и отправимся на морскую прогулку. Надень что-нибудь с рукавами, чтобы не сгореть под солнцем, но легкое. И шляпу не забудь. Целую тебя. После этих слов он вошел в лифт и стал спускаться вниз.
Тая вздохнула и, постояв еще немного, вошла в свой номер. Приняв душ, она легла на кровать, не сняв покрывала, и закрыла глаза. Думала, что сразу же уснет, но не тут-то было. Стали одолевать назойливые мысли о Германе. Обманывать себя не имело смысла: он ей очень понравился. Может, она даже в него влюблена, хотя меньше всего этого хотела. Ведь когда они разъедутся каждый в свой город, сердце будет тосковать, а душа страдать. Нужно ли ей это? Конечно, нет. Но ее никто об этом не спросил, когда злополучная шляпа упала к его ногам. Когда же он подошел к ней, было уже поздно: их притянуло друг к другу как магнитом. Уж очень как-то быстро они легли в постель, стали откровенничать и проводить каждую минуту вместе.
Тая попыталась разобраться, чем же Герман покорил ее. Быстрее всего своей уверенностью, решила она. И мужественностью. После ночного разговора с ним она убедилась, что он четко понимает, кто он есть, что хочет от жизни и каких целей стремится достичь. Он полностью хозяин своей жизни и не позволит никому влиять на ход ее событий. Такого мужчину в своей жизни она встретила впервые.
И хотя они еще многих тем не обсуждали, Тая почему-то была уверена в том, что у Германа стойкая и непоколебимая жизненная позиция, которая вызывала у нее большое уважение. С ним она чувствовала себя в полной безопасности и откуда-то знала, что на него можно всегда и во всем положиться.
Раньше она думала, что военные – люди ограниченные, поскольку живут в соответствии с приказами. А вот у Германа развитый интеллект, что для нее играло немаловажную роль. И дело вовсе не в том, что он имел высшее образование. Он привлекал тем, что интересный, но не заумный. Его ум, даже если не брать во внимание великолепное тренированное тело, во многом выигрывал на фоне сильных и накаченных брутальных мачо. Ведь он не только прекрасно говорил, но и свободно поддерживал любую тему, поэтому с ним ей было чрезвычайно интересно.
Чувство юмора тоже важный компонент его привлекательности. Герман ненавязчиво мог развеселить её и поднять настроение. Его раскованность и умение спокойно шутить подчеркивали в нем уверенную в себе личность, и это ей очень нравилось.
В нем много нерастраченного тепла и нежности несмотря на профессию, которую он для себя выбрал. А вчера вечером во время ее исповеди? Он не просто слушал ее, а понимал все сказанное ею без тени осуждения. Ну как тут не влюбиться в такого мужчину? Ведь он один такой на миллион. К тому же, еще и щедрый.
А какая от Германа исходит сексуальная энергия! От нее по ее телу пробегают мурашки.
Да сто там мурашки – подгибаются коленки, словно пластилиновые. Да и вообще он наполнен позитивной энергетикой. И то, что он страстно вовлечен в свое дело,
она прошедшей ночью тоже почувствовала на энергетическом уровне.
Словом, такой мужчина, как Герман, – мечта любой женщины. И вот он рядом с ней. Оказывает ей красноречивые знаки внимания, ухаживает, старается сделать приятное… И как долго эта сказка продлится? Ответ на это вопрос она не знала, но вдруг поняла, что будет рада ей оставшиеся восемь дней. Лучше прожить их, ни о чем не задумываясь и получив море удовольствия, чем жалеть потом всю жизнь, что испугалась влюбится с такого неотразимого мужчину, а потому отказалась от кратковременного счастья.
Что ж, пусть будет так, как спланировала судьба. Ведь не случайно же они встретились! Во всем этом есть какой-то тайный замысел, неведомый ей. Ну и пусть остается тайной. Она проживет оставшиеся дни, как в последний раз.
От принятого решения на душе стало легче, поднялось настроение и захотелось взмыть птицей в синее небо и там кружить, кружить, кружить, пока хватит сил.
Её мысли прервал стук в дверь. Тая поспешила ее открыть, накинув на себя коротенький шелковый халатик. С распущенными волосами она показалась Герману такой домашней, что он закружил ее вокруг себя.
– Отпусти меня, сумасшедший. У меня голова сильно кружится, – взмолилась Тая.
Герман бережно поставил ее, придерживая за плечи.
– А почему вы, миледи, до сих пор не одеты? У вас есть всего лишь десять минут на сборы. Начинаю отсчет. И, повернув девушку лицом к шкафу, легонько подтолкнул.
– Возьми в холодильнике сок и посмотри телевизор. Я быстро. Только не подглядывать.
Герман не стал включать телевизор, а, взяв банку колы, вышел на балкон. Услышав голос Таи, позвавший его, он вернулся в номер и застыл от восторга. Перед ним стояла прекрасная незнакомка в белом сарафане, по подолу которого были рассыпаны голубые васильки. На распущенных волосах – белая шляпа с голубой лентой, а на ногах – голубые босоножки на мягкой нескользящей подошве. В руках она держала голубую кружевную сумку, из которой свисала белая накидка из шифона.
– Передо мной фея? – поинтересовался он, не скрывая восхищения в глазах.
– Золушка, пришедшая на бал жизни с настоящим мужчиной. Но никуда убегать не буду, когда пробьет двенадцать часов ночи, разве что к принцу в постель.
– Ты настоящее чудо! – с нежностью произнес Герман, приблизившись к девушке. – Я умираю от желания поцеловать тебя.
– Так целуй быстрее, пока не умер, – улыбнулась Тая, подставляя губы.
Поцелуй был настолько страстным, что распалил в них нешуточное желание, но Герман оказался стойким: со стоном оторвавшись от девушки, он подтолкнул ее к дверям.
– Нам еще пообедать надо, так что держим курс на обеденный зал, – услышала она сзади себя.
Через час они уже были в яхт-клубе.
Прежде чем оплатить трехчасовую прогулку по Черному морю, для них составили оптимальный маршрут, исходя из их запросов, рассказали об особенностях яхтинга и технике безопасности. После всех формальностей Герман повел Таю к пришвартованной белоснежной яхте с именем олимпийской богини Афродиты.
– Сейчас ты идешь по трапику «на борт» – и сразу попадешь в кокпит яхты, – говорил он ей, идя сзади. – Находясь в кокпите ты увидишь, что яхта состоит из корпуса, который предназначен для размещения экипажа, а также предметов снабжения яхты, и вооружения, то есть парусов и всех устройств для их установки и управления ими.
– Теперь, – сказал Герман, – мы идем с тобой на носовую часть палубы, называемой баком, А кормовая часть называется ютом. Запоминаешь? Тая кивнула головой в знак согласия, хотя и не понимала, зачем ей это нужно.
– Боковые поверхности корпуса – это борта, а нижняя его поверхность – днище. Нижняя часть подпалубного пространства – трюм. Жилые помещения называются каютами.
Вот сейчас мы подошли к штурвалу. С его помощью мы будем управлять яхтой.
– Мы? – переспросила Тая, подумав, что ослышалась.
– Да. Именно мы. Сначала мы будем это делать вдвоем, а потом ты попробуешь управлять яхтой сама.
– Ни за что! – воскликнула девушка. – Я никогда на яхте не плавала, а не то, чтобы управляла.
– Всегда надо когда-то начинать делать что-то новое, – невозмутимо произнес Герман. – Вот перед тобой панель приборов и рукоятка управления оборотами и реверсом. Сейчас я заведу ключом мотор – и мы начнем свой выход в открытое море. Будем идти левым галсом, так как ветер дует в левый борт.
– А что такое галс? – поинтересовалась Тая, услышав незнакомый термин.
– Это положение яхты относительно ветра, когда угол ветра больше нуля.
– Мы будем идти по карте, ориентируясь на ветер? А как ты в открытом море поймешь, откуда дует ветер? По компасу?
– Да, карта нам пригодится, но можно спокойно обойтись без компаса. Ведь он может поломаться, не так ли?
– Тогда как же выйти из такого положения?
– По вкусу ветра.
– Ты шутишь?
– Отнюдь. По вкусу ветра можно определить его направление: горьковатая солёность – западный, вест; явная сухость, морского запаха меньше – северо-западный, норд-вест; влажный с солью – юго-западный, зюйд-вест и т. п.
А сейчас посмотри, где мы находимся. Берег уже стал тонкой полоской, а вокруг нас тонны воды, не имеющей видимых границ. Красота! Находясь под парусом на яхте, наслаждайся свежим ветром и плеском волн, отключись от ежедневной суеты и стресса, отдохни душой и телом, забудь о проблемах, оставшись наедине с природой в компании такого мужчины, как я.
На всякий случай накинь что-нибудь на плечи и руки, чтобы не сгорели. Под прохладным ветерком солнечные лучи не чувствуются, но спустя два часа кожа станет красной, как панцирь у сваренного рака. Если захочешь пить, бутылки с водой в моей сумке. Там же бутерброды и фрукты.
– Когда ты успел об этом побеспокоиться? Я даже не подумала, что все это может нам понадобиться.
– Привычка, выработанная годами. Думать обо всем заранее и предвидеть необходимое – это у меня уже в крови. По идее, на камбузе должен быть холодильник с напитками, но я не понадеялся на него. Тем более, что еды в нем наверняка не будет.