Пять сигарет приведут тебя в чувство,
шесть кружек кофе помогут не спать.
Пять гласных в слогане «Нахуй искусство!»,
шесть в «Не хочу умирать».
Поезд до станции «Черная речка»,
дальше – пятнадцать минут от метро.
Скумбрия, курица, рис или гречка,
водка и «экстра-ситро».
Твой заголовок никто не заметит —
Коля-редактор изменит слова.
Значит – опять ни за что не в ответе,
и не болит голова.
Пять человек раскатало по трассе,
шесть – угорело по пьяни в дому.
Тридцать секунд в первом утреннем часе,
глупый вопрос «почему?»
Много ли нужно, что сердце не встало?
Видеть лишь цифры, их смысл поправ.
К чувствам привычка всегда убивала,
предупреждает Минздрав.
Жилец
Опять в кармане новые ключи.
Чужой диван и голоса за стенкой.
Жизнь плавится как олово в печи,
и остается только дрожь в коленках,
две сумки и гитара с рюкзаком,
но и они все больше раздражают.
Жизнь плавится как форма со штыком,
как небосвод, светлеющий по краю.
Уже привычно. Больше не страшит
любая перспектива из возможных.
И пусть порой рука слегка дрожит,
пусть тяжело, пусть больно и тревожно,
все это прекратится в свой черед —
оставит только лужицу горнило.
И если кто ее потом найдет,
не сможет угадать, чем это было.
Обязанности пешеходов
4.9. Не зарекайся, не клянись, не вспоминай и не ленись, и на вопрос «ну, как дела?» скажи, что хорошо. Работай больше, меньше спи, не будь наивен, не живи ни чувством, ни мечтой, ни тем моментом, что прошел, и слов на ветер не бросай. Другой кричит – себя спасай; от доброты своей добра ты в жизни не видал. Не любопытствуй, не ищи к открытой комнате ключи, к тому ж, по чести говоря, тебя никто не звал. Встань, соберись, заправь кровать, скорей реши, кем хочешь стать, не попадайся на крючок, не действуй наугад.
4.10. Горит зеленый светофор, а ты – несись во весь опор в другую сторону, молчи и не смотри назад.
Добрые пожелания
Ходить весь день с натянутой улыбкой —
не самая простая из затей.
Но, право, это было бы ошибкой,
душить своим унынием людей.
Хотя невыносимы мысли эти,
избавиться от них я не могу.
Как будто всё, что есть на белом свете,
вдруг сделалось лишь надписью в снегу,
или на стенах странными словами,
