Семьёй Игнат Тимофеевич не обзавёлся. По молодости в родной Твери ухаживал за одной барышней, да вот не судьба – померла она от чахотки. С горя Пятровский оставил отчий дом и уехал в Киев, где поступил в Императорский университет Святого Владимира, получив там юридическое образование. Особыми знаниями он не блистал, но прилежностью и послушанием смог добыть себе направление в столицу.
В Санкт-Петербурге служил участковым судебным следователем довольно исправно, звёзд с неба не хватал, но у начальства был на хорошем счету, за что в начале 1881 года уже стал статским советником, «вашим высокородием», став обладателем права на личное дворянство, полученное за личные заслуги, но не передающееся по наследству.
В глубине души он лелеял мечту вырасти по чиновничьей лестнице выше, чтобы дворянство стало наследным, а вслед за этим – выйти на заслуженный отдых, найти какую-либо столичную вдовушку его лет и заканчивать жизнь в спокойствии и умиротворении где-нибудь на даче в районе Осинорощинского редута, на север от столицы. И такой шанс ему предоставился вследствие печальных событий 1 марта 1881 года, а именно – покушения и убийства императора Александра II…
* * *
– Слушай внимательно, Пятровский. Завтра без четверти одиннадцать утра ты должен прибыть в приёмную товарища министра юстиции господина Фриша на Литейный, четыре. Понятно?
Прокурор Петербургской судебной палаты Вячеслав Константинович фон Плеве усталым взглядом посмотрел на подчинённого. После убийства государя всё руководство и личный состав министерств внутренних дел и юстиции практически не смыкали глаз. Аресты участников покушения, их помощников и сочувствующих проходили ежедневно. Кого-то тут же бросали в застенки, кого-то освобождали, но через пару дней опять ловили. И допросы, очные ставки, следственные эксперименты, допросы, очные ставки, следственные эксперименты… Это всё повторялось изо дня в день. Нужно было усиление следственных и судебных органов, искавших злодеев и принимавших решения по судьбам арестованных. Одним из таких должен был стать статский советник Игнат Тимофеевич Пятровский.
– Так точно, ваше превосходительство! – по-военному ответил пятидесятилетний подчинённый.
– Тогда ступай.
Утром следующего дня Пятровский облачился в чёрную форменную одежду с бирюзовыми кантами на фуражке, мундире и погонах и к назначенному сроку прибыл в приёмную к Фришу. Секретарь внимательно осмотрел гостя с ног до головы, смахнул с его плеча откуда-то взявшееся птичье пёрышко, чем смутил посетителя.
– Проходите, ваше высокородие! – И подбадривающе подмигнул статскому советнику.
Игнат Тимофеевич постучался, но ответа не последовало.
– Смелее, господин статский советник, – сказал секретарь.
Пятровский повернул ручку и потянул дверь к себе. За ней оказалась ещё одна, открывающаяся внутрь. Тут он уже не стал стучать, а просто зашёл в кабинет.
– Ваше высокопревосходительство! Статский советник Пятровский к назначенному часу прибыл! – выпалил Игнат Тимофеевич, преданно глядя в глаза товарищу министра.
– Проходи, Пятровский. Читай.
С этими словами Эдуард Васильевич Фриш протянул Пятровскому листок бумаги с водяными знаками и геральдическим знаком министерства юстиции. Статский советник с волнением и лёгкой дрожью в руках принял его, достал из внутреннего кармана тужурки очки и, надев их, прочитал:
«ВСЕПРЕСВ?ТЛ?ЙШІЙ, ДЕРЖАВНІЙШІЙ,
ВЕЛИКІЙ ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОРЪ
АЛЕКСАНДРЪ АЛЕКСАНДРОВИЧЪ,
САМОДЕРЖЕЦЪ ВСЕРОССІЙСКІЙ, ГОСУДАРЬ ВСЕМИЛОСТИВ?ЙШІЙ!
Прошу разр?шенiя Вашего Императорскаго Величества временно возложить обязанности сл?дователя по особо важнымъ д?ламъ Санктъ-Петербургскаго окружного суда на статскаго сов?тника Игната Тимо?еевича Пятровского, въ связи съ необходимостью убыстренiя проведенiя сл?дственныхъ д?лъ. Характеристика на онаго и послужной списокъ прилагаются.
Товарищъ министра юстицiи Фришъ.
15 марта 1881 года.»
А ниже резолюция Александра III:
«На два м?сяца. Будетъ достоинъ – представляй къ постоянному.
А.».
Сердце статского советника забилось вдвое быстрее обычного, на руках, лбу и шее выступил пот, дыхание участилось, очки стали запотевать. Он оторвал взгляд от листка, протянул его обратно Фришу и непроизвольно попятился назад.
– Ты мне ещё тут в обморок упади! – весело сказал, глядя на него, товарищ министра, тем самым вернув Пятровского в чувства. – А письмо можешь забрать себе, на память. Все необходимые распоряжения уже сделаны. Сегодня завершишь все дела у Плеве и завтра – сюда. Секретарь покажет тебе, где будешь трудиться. Свободен.
И Фриш углубился в изучение дела очередного бунтаря, которого должны были повесить. Игнат Тимофеевич пулей выскочил из кабинета, мельком взглянул на улыбающегося секретаря и через мгновение оказался на улице. Его мечта была рядом с ним!..
* * *
…Вспоминая всё это, Пятровский дошёл до угла Мясной и Екатерингофского проспекта, повернул налево и двинулся вдоль Екатерининского канала в сторону Александровского рынка, который располагался на обширном участке между Садовой улицей, Малковым переулком, Фонтанкой и Вознесенским проспектом. Идти было минут двадцать пять – тридцать, но непрекращающийся снег вперемежку с ветром от канала и морозом значительно затруднял движение. Конечно, можно было бы взять извозчика, но это – дополнительные траты. Игнат Тимофеевич решил воспользоваться им на обратном пути, когда закупится всем необходимым.
При подходе к Большой Подьяческой улице он сквозь завывание ветра услышал крик мальчишки-газетчика:
– Свежий бюллетень погоды на 1 марта 1891 года от Главной Геофизической Обсерватории Санкт-Петербурга! Небывалые морозы в первый день весны после тёплой зимы! Всего 1 копейка!
Подозвав мальчика и купив бюллетень, Пятровский прочитал, что минимальная температура сегодня ожидается «–15» градусов, максимальная – «–8», а средняя – «–11». Толщина снежного покрова не должна была превысить десяти сантиметров.
Дальше он читать не стал, а, свернув бюллетень в трубку, аккуратно его засунул во внутренний карман пальто.
На рынке он долго приценивался, примерял галоши, внимательно рассматривал каждую из них на предмет порывов и других повреждений, и в конце концов купил себе пусть и не новые, но вполне подходящие по цене и качеству «мокроступы» завода «Треугольник». После этого Игнат Тимофеевич направился за продуктами на Ямской рынок.
До Николаевской улицы, где, собственно, и находился этот рынок, идти нужно было около часа. Время приближалось к полудню, ветер и снег немного утихли, и прогулка стала приобретать приятные черты. Пятровский выходил из дома нечасто, особенно в зимнее время, поэтому пройтись по Санкт-Петербургу, пусть в холодный, но всё же весенний день, радовало бывшего титулярного советника. По Садовой он дошёл до перекрёстка и повернул направо, на улицу Горсткина. Эта улица у Игната Тимофеевича ассоциировалась с его первым расследованием в новой должности…
* * *
– А вот и тебе первое задание, Пятровский. Ты должен будешь наведаться во Французскую компанию недвижимости и рынков на Новую… то есть на улицу Горсткина и вытрясти из её служащих всю информацию по тем лицам, которые интересовались арендой подвальных помещений по маршруту следования усопшего Государя Александра II в день покушения на него, 1 марта сего года. Запас по времени возьми с января… нет – с декабря прошлого года. Я не исключаю, что террористы готовили не одно место для подрыва на пути следования покойного.
Директор Департамента полиции барон Иван Осипович Велио лично проводил инструктаж со всеми следователями по особо важным делам Санкт-Петербургского окружного суда. Так как Пятровский был временным в этой должности, то и задание ему было попроще, и инструктировался он последним. В заключение Велио сказал:
– И прошу вас, господа, помнить повеление Государя Императора Александра III: «Положить конец преступной деятельности злоумышленников и оградить столицу от позора быть местом и свидетельницей совершаемых в ней преступлений и даровать жителям оной полное спокойствие». За работу!
Игнат Тимофеевич зашёл к себе в кабинет, взял папку с бумагами, где подробнейшим образом было расписано, по какому маршруту обычно двигался усопший император, каждый раз направляясь в манеж на развод. Маршрут был несложный: Невский проспект, с него поворот на Малую Садовую, далее – по Большой Итальянской и Манеж. Никто и знать не мог, что в тот роковой день Александр II изменит путь, поэтому искать арендаторов предстояло именно на этих улицах.
К этому времени уже было известно, что 2 декабря 1880 года народовольцы А.В. Якимова и Ю.Н. Богдановичпод именем супругов Кобозевых через Французскую компанию недвижимости и рынков заключили контракт с управляющим домом Менгдена. «Купец» Кобозев за год вперед заплатил 1200 рублей (серьёзная сумма! Откуда она была у заговорщиков?! Или им помогали?) и арендовал полуподвальное помещение окнами на Малую Садовую, дом 13, чтобы открыть там сырную лавку. Из подвала этой лавки и был сделан подкоп на улицу, чтобы заложить там мину, которую делал другой революционер – Н.И. Кибальчич[1 - 1 марта 1881 года. Казнь императора Александра II. Л.: Лениздат, 1991.]. Ещё раз всё это проанализировав, Пятровский направился во Французскую компанию.
Как и ожидалось, «Французской» она являлась лишь формально. Может быть, где-то там в верхах и были в руководстве компании французы, но тут, на местах, Игната Тимофеевича встретила вполне русская барышня, представившаяся дежурным администратором.
– Следователь по особо важным делам Санкт-Петербургского окружного суда статский советник Пятровский, – представился, показал документы, но не стал уточнять своё временное положение в этой должности Игнат Тимофеевич. И не зря. Глаза барышни, и без того довольно большие, ещё сильнее расширились, а на лице появилась глупая улыбка.
– Чем могу помочь, ваше высокородие? – Барышня даже не вышла, а как бы выпорхнула из-за стола и отвесила нарочито глубокий реверанс.
Ещё бы месяц назад такое поведение незнакомки смутило бы Игната Тимофеевича, но сейчас, обладая относительной властью, он взял себя в руки и строго ответил:
– Вопрос государственной важности. Мне нужно ознакомиться со всеми учётными книгами аренды…
И тут его осенило! Обладая такими суммами (1200 рублей за подвал на Малой Садовой), террористы могли не только снимать нужные им помещения, но и купить их! Поэтому через секунду он продолжил:
– И покупки квартир, комнат и помещений, и все сделки по этим направлениям в период с 1 декабря прошлого года по 1 марта этого по следующим улицам, – и он перечислил улицы, по которым перемещался Александр II.
