Муж, сын, теперь отец,
Шагает вдаль, мороз не зная.
Нет, он не каторжный слепец,
Он снег, что под ногами быстро тает.
Он – целое с природой мамой,
Един в себе, за дар из чрева.
Он счастлив с милой дамой,
Хоть родила ему… как дева.
– Жди милая, я скоро! —
Его дыхание передаёт. —
Забыто старое, забыты ссоры,
Твой муж к тебе в ночи идёт!
Цвет синевы за белым,
Стареет краска, сыпется.
Удача дарит много смелым,
Но через край не выльется.
Рожают чудо в свет в сарае,
Как на руинах дней войны.
И не хватает милым рая,
Всё это только… сны.
Питание плохое, голодно,
Нет тёплых одеял и тапок.
Весь персонал не с молода,
В рванье, без белых шапок.
Рук не хватает, инструментов,
И много живности за плинтусом.
Здесь точно не до сантиментов,
И чувства будут только минусом.
Но наши мамочки не унывают,
И держатся в себе, как должно.
Они всё ведают, и точно знают,
Родят, добьются, если даже сложно!
Им выпала та честь с рождения,
Быть богом внутри божьей силы.
Начало в них, – миг становления,
И не помеха им из пекла вилы.
Тем более, разрушенные стены,
Что старше, чем весь род людской.
В них жизни две, двойные вены,
Исчезнет суета и шум унылый, городской!
Мужчину проводили внутрь,
Он робок и совсем потерян.
Возможно, в жизни он и сударь,
Но здесь, как будто не уверен.
Что предстоит ему познать,
И как вся жизнь перевернётся?
Такое лгун лишь может знать,
Жизнь – молоко, нет, нет, да и свернётся.
Палата чистая и много света,
Как много колыбелей по рядам.
