Бывшие. Я тебя верну!

Глава 5

Наташа

Я пулей прилетела в детскую больницу. Еву определили в стационар. У меня сердце разрывалось, и совсем не хотелось думать, каким ничтожным подлецом оказался ее отец. Изменник. Лжец. Фактический двоеженец!

– Наташа! – поднялась навстречу мама. Она была в больничной сорочке и халате, который давали на ночевку.

– Евуся, котик, – я обняла дочку. Девочка моя была такой тихой и вялой. И горячей. В тоненькой ручке капельница с физраствором. Что ж такое-то! Она никогда такой не была, даже если сильно болела!

– Ей укол сделали, вроде спадать температура начала, – шептала мама. – Сережа там документы заполняет…

– Мам, я останусь с ней. Так что делись формой, – попыталась улыбнуться, сглатывая противный ком.

– Конечно-конечно, – запричитала она. – А Роман где? Разве вы не вместе? Или он за вещами поехал?

Да, нужно же привести сумку с необходимым для меня и Евы. Неизвестно, насколько мы здесь.

– Нет, мы не вместе.

Уже нет. Я даже матери не могла рассказать об увиденном. В своей голове уложить не получалось! А делиться… Нет, эту боль я испытаю сама, а потом воздам сторицей.

– У вас же свидание было.

– Не было никакого романтика. Я ошиблась. Мой муж очень занятой человек.

Я смотрела на мать, ощущая, что глаза щипает, как в лихорадке, слезы наружу просятся – я ведь не железная. Мне больно и страшно. Как дальше жить? Я ведь люблю мужа. Даже сейчас люблю.

Слеза сорвалась, щеку похолодила. Мама нахмурилась подозрительно, а я к маленькой ладошке губами прижалась. Пусть лучше думает, что это исключительно волнение за дочь. Так и должно быть! Я не должна тратить время на мысли о человеке, который предавал меня в это самый момент. Мне нужно сосредоточиться на своем ребенке. Ева важнее всего.

– Кто у нас мама? – в палату вошел молодой мужчина с папкой в руках.

– Здравствуйте, – поцеловала Еву в лоб и поднялась, – я мама. Наталья Александровна Демьянова. Что с ней?

– Ямпольский. Детский отоларинголог, – он не смотрел на меня, только бумаги изучал. – Анализы пришли. Плохие, – поднял глаза.

– Все было хорошо с утра… – начала оправдываться. Сегодня я почувствовала себя плохой женой (ведь хорошим не изменяют. Наверное.), не хочу стать еще и ужасной матерью.

– У детей это быстро начинается. У девочки рыхлое горло. Скажите, болеет часто: простуда, ангина, отиты?

– Бывает, – проговорила я. – Но обычно быстро проходит. Мы никогда в больнице и не лежали.

– У девочки фолликулярная ангина. Можно обойтись консервативным лечением, но чтобы предотвратить череду болезней, нужно удалить миндалины. Готовы?

Я повернулась, на дочь посмотрела: мама пыталась развлечь ее, но она тихо плакала и горлышко чесала. Какие у меня варианты? Я согласно кивнула. Еву начали готовить к процедуре.

Я привычно телефон достала: Роме позвонить хотела, рассказать, ощутить поддержку, но… Я ведь только сейчас осознала, что во всех «командировках» муж был недоступен для меня. Постоянно занят, обмен в основном сообщениями, а звонки только ночью. Интересно, он эту женщину в ванной закрывал, чтобы не мелькала на заднем фоне? Или она смеялась в ладонь, слушая наши нежности? Мне стало физически плохо, от возможности стать третьей в их играх. Мы же не только болтали с Ромой, онлайн-интим познавали на полную, а вдруг она в это время ему… Я достала из кармана мобильный – снова звонил! Я дождалась, когда вызов прервется и выключила телефон. Не хочу ни видеть его, ни слышать. Это выше моих сил. Возможно, позже поговорим. Когда я точно буду знать, на какую свалку выбрасывать наш брак. Хотя, наверное, я просто оттягивала момент, когда наш общий мир обрушится. Пока рухнул только мой.

Операция прошла быстро и хорошо. Ева спала. После общей анестезии слабость еще сутки сохранится. Я по аппендициту помнила, насколько это паршивое чувство. Бедная моя малышечка. Я обнимала ее во сне, боль ее забрать хотела, глаз сомкнуть не могла. Так сердце ныло за нее. Вроде пустяковая манипуляция, таких сотни каждый день делали, но это же родной ребенок. У меня душа разрывалась.

Сейчас я ненавидела мужа так сильно… Даже не подозревала, что способна на это. Я не сообщила ему о болезни Евы. Рациональная часть меня пыталась пикнуть, что это и его дочь. Рома должен знать, что с ней. Но этот кусочек моей сущности не мог со стопроцентной уверенностью утверждать, что Роману Андреевичу Демьянову есть дело до нас. Хороший муж. Замечательный отец. Ненасытный любовник. Это все маски? Какой Рома настоящий? Знаю ли я вообще его? Он оказался способным на предательство и ложь. Что еще?

Меня тряхнуло от одного воспоминания о том мерзком поцелуе. Мальчике. Женщине. Я должна всю себя дочке отдавать, поддерживать спокойствием и уверенностью, что все будет отлично, а меня корежило от осознания, что ничего не будет хорошо. Больше нет!

Главное, я не понимала, когда это произошло? Почему мой брак оказался мыльным пузырем? Сколько Рома с этой женщиной? Судя по возрасту мальчика давно. Ему лет шесть-семь. Мы женаты всего шесть?! Значит, он был у него до брака. Возможно, даже до нашего знакомства. Но зачем же женился? К чему мечты о сыне, если давно имел его? Сколько вообще Рома живет так? На два дома.

Муж всегда летал на встречи и в командировки отправлялся. До рождения Евы и я с ним моталась иногда. Он расстаться со мной не мог… От этого сейчас еще горше. Последние полгода или чуть больше Рома зачастил с разъездами. К ним, значит, наведываться почаще стал. Жил, ел, пил, вниманием одаривал, спал с этой женщиной… А потом ко мне возвращался и делал все то же самое. Занимался любовью с ней, а потом ко мне в постель ложился. Теми же губами целовал нашу дочь. Крепко обнимал того мальчика, а потом держался за мои ладони и так искренне шептал, что любит больше жизни. Что мы его семья. Его жизнь. Боже, от осознания его двуличности даже дышать было больно.

И все вроде бы понятно, но у меня оставалось много вопросов, и мазохистская часть меня очень хотела получить ответы, хотя я совсем не уверена, что смогу выдержать эту правду. Я всегда считала себя сильной, а сейчас сыпалась, как саманная крошка с усталых стен казавшегося крепким дома.

Под утро я все же уснула. Хорошо, что нас оставили в стационаре, сказали дня на четыре. Я была только за. Впервые мне вообще не хотелось домой.

Вечером позвонила Артему, брату мужа. Мы учились вместе и были хорошими друзьями. Я хотела поговорить с ним. Понять кое-что. Узнать, кто еще мне врал.

– Твой любимый, – он вручил мне большой стакан капучино, – с корицей.

– Спасибо, – задумчиво улыбнулась, рассматривая Артема. И вспоминая…

Я была не настолько далеко, чтобы не увидеть внешнего сходства мужа и того мальчика. Возможно, проходя мимо в другой, счастливой жизни, не заметила бы, а сейчас это било наотмашь. Ева в меня была, только глаза папины – серые. А мальчик похож. Вероятно, поэтому Рома так гордо прижимал его к себе: пацан, сын, копия! Рома и Артем тоже похожи, стопроцентные братья. Старший и младший. Они очень близки. Интересно, брата мой муж оповестил, что у него есть племянник? Если да, то как Артем так спокойно в глаза мне смотреть мог? Ведь мы тоже близкие, друзья! Когда-то даже говорил, что влюблен…

– Ты как? Выглядишь усталой.

– Хреново мне, – выдала, горько хмыкнув.

– Наташ, мне тоже гланды вырезали, – он демонстративно открыл рот, – и ничего. Ева ребенок, завтра и не вспомнит. А Ромыч где?

– В командировке. Ты не знал? – обронила тихо.

– Знал, – его голос едва заметно дрогнул, – но ведь Ева в больнице…

– Я не звонила ему. Не стала отвлекать от встречи с семьей.

Артем метнул в меня настороженный, немного изумленный взгляд. Попался!

– Семьей? – хрипло переспросил.

– Ты знал, да? Знал и мне не сказал!

– Наташа… – попытался коснуться меня, но я дернула плечом.

– Знал, что твой брат изменяет мне. Что прижил сына на стороне. Прячется по отелям с любовницей и ребенком! Как мерзкий трус! – мой голос звенел, поднимаясь неприлично высоко для приемного покоя.

– Наташа, послушай…

– Знал или нет?

– Нат…

– Ответь!

– Знал!

– Значит, это правда, – проговорила тихо. – Мне не привиделось…

Сердцу хотелось, чтобы все это оказалось дикой ошибкой, дурацкими недопонимание, страшным сном. Но это правда, горькая и тяжелая. Теперь «это» – моя жизнь. Но нужна ли мне такая жизнь? Этого ли я ждала, соглашаясь выйти замуж за Демьянова? Когда-то он покорил необузданным желанием любить меня. Не подчинить и иметь, а именно любить. Пришел, увидел, победил. Рома сказал, что это любовь с первого взгляда. Что я единственная… Лгал. Как минимум еще одна женщина была дорога ему настолько, что даже зачал с ней ребенка. Не верю, что Рома мог быть неосторожным в ничего незначащей интрижке. Нет, это женщина была важна для него.

– Кто она? – перевела взгляд на Артема. – Расскажи мне.

– Тебе лучше поговорить об этом с мужем.

– Он давно с ней спит?

– Наташ, я не знаю. У него спроси.

Я улыбнулась, холодно и жестко.

– Я видела их, понимаешь? Видела, как она целует его. Трогает своими руками, улыбается…

Артем клацнул челюстью и отвернулся. Сжал кулаки. Ему тоже не нравилось это слышать. Хоть в этом на моей стороне. Низость брата не оправдывал, да и не мог оправдать. Нет здесь смягчающих обстоятельств.

– Я позвонила ему, Артем. Знаешь, что Рома сделал?

– Нет. – рявкнул он.

– Он сбросил звонок. Чиркнул мне, что занят. Ей занят, понимаешь?

– Мне очень жаль, что ты это увидела… – Артем обнял меня, поцеловал в макушку.

– Почему ты не сказал? Почему позволил обманывать меня?

– Он ведь мой брат. Я не мог…

– Правильно, – я оттолкнула его и вскочила. – Ты брат. С тобой Рома поделился. А я никто. Со мной можно не считаться!

– Я так не думаю, Наташ. Ты же знаешь, как я к тебе отношусь.

– Значит, ты мне поможешь.

– О чем ты?

– Мне нужна помощь верного человека. Тём, я могу тебе доверять?

– Чего ты хочешь? – он нежно сжал мои пальцы. – Холодные, – произнес и согреть попытался.

Я не обращала внимания. Я думала. Чего же я хотела? Чтобы Рома на себе ощутил, как это, когда рушится мир. Как исчезает доверие. Меняется родной человек и умирает любовь.

Раз у него есть еще одна семья, значит, и без нас проживет.

– Я хочу уехать, чтобы Рома не нашел меня до развода.

– Развода?! – тихо воскликнул Артем. – Рома не отпустит тебя. Он не отдаст…

– Кто его спросит, – ответила убийственно спокойно.

– Наташ, это перебор, – покачал головой Артем.

– Поможешь?

– Наташа…

– Поможешь? – надавила голосом.

– Какая ты резкая, – недовольно заметил, но дрогнул в верности брату.

– Тёма, помоги.

– Мне уже тридцать лет, а ты меня все Тёмой зовешь.

– Тёма, – я сжала его руку, – мне нужен рядом человек, который будет на моей стороне.

Он смотрел на меня минуту, не мигая, затем сокрушенно уронил голову.

– Спасибо, – я уткнулась ему в плечо и тихо всхлипнула. – Спасибо, Тёма.

Держись, Роман Демьянов, я отомщу за твое предательство, за мою растоптанную любовь, за нашу семью, которой больше нет. Я сделаю тебе больно. Я отомщу!

Глава 6

Рома

– Юля, – я жестом попросил ее присесть, – ты созрела?

Через два месяца общения с Ваней, у нас с его матерью состоялся весьма циничный разговор. Я хотел непросто участвовать в жизни сына – я собирался полноценно воспитывать и растить его. Но наездами это нереально.

Кому-то план стать единоличным опекуном при дееспособной матери мог показаться чересчур амбициозным, но у меня был как раз такой. Я очень быстро смекнул, что Юля больше увлечена собой, нежели сыном. Вроде пустяк, но не в нашей ситуации. Дьявол кроется в деталях. Так и у нас. Я осторожно расспрашивал Ваню о детстве: как жил, что знал, кто и чему учил? Бабушка. Она растила, мама жила отдельно, приезжала на выходных. Она много работала. Такова версия для ребенка. Вполне возможно, что так и было, но я ведь проверил: закинул удочку касательно моей опеки и больших отступных. Юля пока не согласилась, но и не ушла в категорический отказ. Мы решили подождать и поглядеть, насколько мальчик привяжется ко мне. Захочет ли жить со мной.

– А как же твоя жена? – задала резонный вопрос Юля. – Ты уже рассказал ей?

Я отвернулся, разглядывая осенние тени за окном. Цепляясь за них, как за гибкие ветки, ища рациональное зерно в собственных иррациональных мыслях. С Наташей мы пока не говорили, но я точно решил, что пора. Куда дальше оттягивать?! Нет, я не собирался заявляться к нам домой с Ваней подмышкой и ставить ее перед фактом. Сначала нужно подготовить Наташу, рассказать всю правду… Я с привычной силой заткнул тоненький голосок в голове, который издевательски нашептывал, что все я не расскажу, что никогда больше не буду абсолютно честен с ней. К херам голую правду! Кому она нужна? Чаяния, покаяния, мольбы. Я хотел быть счастливым с любимой, а не брошенным, но честным!

– С женой мы все решим. Не волнуйся. Она примет Ваню.

По крайней мере я на это очень рассчитывал. Наташа чересчур импульсивна и порой дерзкая, но добрая и отзывчивая. Со временем она проникнется к Ване. Уверен.

Сначала я собирался поселить его у своей матери. Познакомить их с Артемом. Уже потом с Наташей и Евой. Дочка точно будет в восторге от брата. Она говорила, что хочет, тем более старшего! А жена… Наташа любит меня. А любит, значит, примет частичку меня! Я ведь не нагулял ребенка. Юля забеременела до нашего с Наташей знакомства. Я виноват, да, но только в том, что скрыл правду. Нужно было рассказать сразу. Нужно было…

– Рома, – замялась Юля, – на такое непросто согласиться. Он же и мой сын.

– Я не собираюсь вычеркивать тебя из его жизни. Мы обязательно установим количество и время встреч.

– Но…

Я властно взмахнул рукой, останавливая поток сомнений. Мы об этом много раз говорили. Юля была почти согласна, единственное, что удерживало от принятия окончательного решения – Ваня меня мало знал. К чему сейчас переобуваться и строить из себя сердобольную наседку?! Если бы сразу дала понять, что мой вариант неприемлем, я бы совсем по-другому строил будущее для меня и моей семьи. Да, был бы тем самым воскресным папой, который дарит подарки и водит в парк. Я бы не входил так плотно в повседневную жизнь Вани. Он ведь тоже надеялся, что придет время и мы будем жить вместе. Конечно, он пока не знал, на каких условиях. Что придется вливаться в новую семью, но ведь я честно рассказал, кто ждёт меня в Москве. Что он не единственный мой ребенок.

– Юль, давай будем откровенны друг с другом: ты молодая красивая женщина, – она тут же мило зарделась и поднесла к губам бокал с рубиновым французским божоле. Любила ведь хорошие вина, дорогие рестораны, красивую жизнь. – У тебя наверняка есть в планах встретить того самого мужчину, – в тоне проскочили саркастичные нотки, но не столько в ее адрес, сколько в общем. Женщины всегда ждали «того самого», но большинство соглашалось на любого мало-мальски приличного. – Я вижу, что тебе комфортней одной искать свою судьбу.

Я очень осторожно подбирал слова, чтобы не обидеть ее званием антиматери года. Да и не совсем уж она кукушка. Я оплатил хороший частный сад для Вани, кружки, развивающие клубы, логопеда и место в хорошей детской футбольной команде. Он был при деле всегда, но остальное время с Юлей же. И оба они, вроде, довольны этим.

– Я стараюсь стать хорошей матерью, – отводя взгляд, тихо проговорила Юля, – но я многое упустила. Знаешь, у меня не было молока. Я не кормила Ваню. Да и мама как-то сразу на себя заботу о нем взяла, – взгляд потерянный на меня перевела. – Я не была готова стать ему настоящей опорой. Деньги были…

Да, неплохо ее моя мать взгрела. Старт в красивую жизнь обеспечила. Ничего, этот вопрос подниму еще. До сих пор ответа не потребовал, только опасаясь, что скандал Наташу заденет, а этого допустить нельзя. Моя жена и дочь должны максимально мягко принять новую реальность.

– Я искала себя, – продолжала Юля, – даже в школу искусств поступила, думала о своем будущем, и только сейчас поняла, что потеряла сына. Он не привязан ко мне. Ваня постоянно про тебя спрашивает, ждет, когда приедешь…

Она вцепилась в мою ладонь, и я сжал руку в ответ, молча сочувствуя. Юля сама выбрала путь матери-одиночки. В этом не было моей вины, и все же я чувствовал себя паршиво. Потому что в душе радовался, что она не пришла ко мне, узнав о своем положении. Я бы не бросил беременную от меня девушку, женился бы, взял ответственность, но тогда не встретил бы Наташу, не ощутил, какой невероятно сладкой, яркой, порой терпко-горькой бывает любовь. Не взял бы на руки маленький комочек счастья, имя которому выбиралось буквально перекрестным огнем! Сошлись на Еве и помирились. Я жил бы обычной жизнью среднестатистического семейного человека. С Юлей у нас никогда не было того, что связывало с Наташей. Поэтому я верил, что жена поймет и примет.

– Юль, мы должны что-то решить. Я не могу больше жить в забеге. Разрываться между своей семьей и сыном. Это выматывает и нечестно по отношению к Наташе.

– Но мы ведь тоже твоя семья, – посмотрела на меня пронзительно. Я нахмурился, и Юля быстро исправилась. – Точнее Ваня.

Я изначально был честен с ней и никаких намеков, что мы могли бы стать кем-то большим, чем мужчина и женщина, когда-то зачавшие ребенка, не давал. Между нами нет ничего ни на духовном, ни на физическом уровне.

– Нужно Ваню подготовить. Завтра мы идем гулять. Я попытаюсь объяснить, а ты вечером подключишься.

Я одобрительно кивнул, а, дождавшись, когда Юля оставит меня одного, позвонил жене. Наташа не ответила. Я написал ей, попросил связаться со мной. Уже соскучился. Я не любил уезжать от нее. А когда приходилось, весь на нервах ходил. Естественно, не только из-за тоски по любимой жене. Я боялся. Постоянно боялся, что она позвонит в неподходящий момент, увидит, узнает, ей доложат и бог знает что еще! Меня пугала перспектива потерять ее. Я лгал Наташе. Скрывал важное. С каждым днем усугублял свое положение. Но я любил. Каждый день, сколько знакомы, любил только ее. Надеюсь, мне это зачтется.

После завтрака Юля с Ваней отправились гулять по исторической Москве, ну и в Мавзолей, естественно. Я сел за ноутбук, но постоянно на телефон просматривал. Наташа не перезвонила и не ответила до сих пор. Заработалась, что ли? Меня царапнула эта мысль. Наташка порой так погружалась в «свой» мир, что с боем прорывался к ней. А ведь у нее были возможности сделать карьеру на телевидении или в печатных СМИ. Диплом по журналистике, талант, харизма и профессиональная дерзость, отличавшая простого журналиста от акулы в своем деле. Ну и я у нее был! Не зря же руководил крупным медиа-холдингом. Я, правда, занимался исключительно управлением бизнес-процессами и финансами, вопросы на местах решали другие люди. Но я хотел бы поспособствовать реализации супруги в профессии: у нас было три канала, модные журналы, новостные издания и куча мелочевки вроде интернет-колонки мистической фигни. Наташа поработала немного, но после декрета не вернулась. Она хотела иметь свое дело, быть независимой. Не хотела быть обязанной кому-либо. Даже мне.

– Вернулись? – вымучил улыбку. На работе завал. Боюсь, вернуться придется раньше, чем обещал Ване. И молчание Наташи напрягало. Ну, телефон ей для чего?! Чем так занята, что про любимого мужа забыла? Я не то чтобы не доверял ей или сильно ревнивым был, но жена у меня красивая, очень эффектная женщина. Когда-то я влюбился в юную красавицу, теперь она полностью созрела, соком налилась, как спелая сладкая вишня. Наташа часто снималась для блога у профессиональных фотографов – мужиков, естественно, – и с предложениями по рекламе тоже обращались не только женщины. Партнеры всякие. В общем, сказать, что я мог расслабиться и положить яйца на диван нельзя. Мне льстило, что моя женщина привлекала взгляды, но не нравилось, что она тоже могла обратить внимание на кого-то другого. На кого-то лучше. На того, кто не лгал ей. Да, я чертовски боялся, что Наташа уйдет от меня. Факт.

– Пап, я столько всего видел!

– Экскурсия по центру и на речном трамвае, – проговорила Юля. – Устали очень.

– Мы видели Ленина! Он похож на мумию только не в бинтах. Я их видел в энциклопедии и в мультиках. А можно их где-то увидеть?

– Конечно, можно. Обязательно свожу тебя в музей в Каире.

– А это где, Каире?

– Каир, – поправил я. – Столица Египта.

– А Египет далеко?

Столько вопросов! Впервые вижу ребенка, который в столь нежном возрасте так живо интересовался историей! Мы проговорили часа два, потом сын отрубился. Юля тоже была вялой – заметно, что ее утомляли такие забеги, а бесконечные вопросы она предпочитала игнорировать.

– Да, – ответил на звонок тещи, выйдя на балкон. Холодно звездец, но сейчас не до комфорта. Хоть кто-то вышел на связь. Даже Темыч не отвечал на звонки сегодня.

– Ромочка, дорогой, здравствуй. Ну как там Наташка с Евочкой? Они спят, наверное, им звонить не стала…

– Здравствуйте, мама Марина, – привычно обратился, – а что с ними? – не понял я.

– Ром, ты не вернулся, что ли? – удивилась теща. – Ева же в больнице…

– В смысле? – ошалел я.

– Ты не в курсе? – она тоже была удивлена. – У Евы температура поднялась, в больницу положили, гнойная ангина. Наташа с ней. Перенервничала, наверное… – начала оправдывать дочь.

– Все ясно, – отчеканил, злясь на жену и безумно переживая за поночку свою. – Спасибо, доброй ночи.

Наташка, зараза такая! И что, бля, помешало мне позвонить?! Или отцу необязательно знать, что в его семье происходит?!

Я стремительно вышел из спальни с собранным чемоданом. Приеду и устрою взбучку любимой женушке!

– Ты куда? – Юля поймала меня в общей гостиной.

– Мне нужно уехать, – я сорвал с вешалки пальто. – Ева в больнице.

– О! – обеспокоенно ахнула. – Понятно… – и печально вздохнула: – Ваня расстроится. Он так ждал… Ну ничего, утром сама скажу, что тебе пришлось срочно уехать от нас.

Черт! Я обернулся и на нее всю такую печальную тяжело взглянул. Меня разрывало от беспокойства за дочку, но и Ваньку жалко. Ждал ведь. Мы с ним редко виделись. Он ведь тоже мой ребенок.

Я снова набрал жену. Молчание. Спят, наверное. Сегодня к ним все равно не попаду. На часы взглянул. Когда приеду будет уже двенадцать, кто меня в стационар пустит. Завтра утром поеду.

Я так хотел быть хорошим отцом обоим детям. Не выбирать одного или другого, а одинаково любить обоих. Давать им все. Но я опять разрывался. Как я мог приехать по первому зову, если якобы в другом городе?! Моя дочь в больнице, а мне нужно думать, как не попасться на вранье. Нет, так быть не должно. Пора заканчивать.

– Я сам ему скажу. Проснемся, поговорим и поеду.

– Спасибо, – Юля прижалась к моему плечу словно невзначай. – Ты лучший отец. Повезло твоей дочери, – и обвила мою руку, ласково потершись грудью. – И жене тоже.

– Юля, – я грубо стряхнул ее, – давай проясним ситуацию повторно: между нами ничего нет и быть не может. Не нужно ластиться ко мне. У меня есть любимая женщина.

– Ты что… – она обиженно округлила глаза. – Я ведь по-дружески. Мы давно чужие в этом плане. Давно.

Юля произнесла это так, что я и сам поверил, что между нами реально не было случайного интима.

– Извини, – проговорил я. – Просто на взводе.

– Я понимаю, – сочувственно улыбнулась. – Давай сделаю тебе чай? Садись, успокойся.

Пока она заваривала, я снова и снова набирал жену. Понимал, что ничего не добьюсь. У нее телефон выключен, чтобы Евушку не разбудить, но мне жизненно необходимо услышать голос жены. Почему же она молчит? Я хотел быть хорошим отцом, но вместо этого стал хреновым мужем. Наташка, Княжна моя, поговори со мной. Но в ответ только тишина…

Глава 7