Повелитель магии

Глава 12. Возрождение

Швейцарская вилла миллиардера Роберта Шельдман – и этим все сказано. Совершенство из мрамора среди Альп. Глубокая синева простора, на ее фоне – белизна снега на вершинах вдалеке, зелень бархата – внизу, манящее тепло античного камня, огромные розы, статуи, фонтаны – таковым было жилище всемирно известного богача. Райские врата распахнулись, автомобиль степенно проехал на территорию особняка и остановился, Ирвинг почтительно распахнул двери лимузина. Симон ступил во владения своего друга и покровителя. Едва юноша вошел в здание, как первое, что увидел – на стенах роскошного холла картины, написанные отцом, и гобелены – работы мамы. Симон замер. Он невольно прижал руку к груди, чтобы усмирить сердце, готовое выпрыгнуть.

– Мистер Шельдман, спасибо! – прошептал юноша.

Шельдман положил руку на плечо Симону.

– Мои люди были в той квартире. Они позаботились о твоей матери. В России у меня есть небольшой дом и участок земли, мы приедем туда… Я распорядился, чтобы привезли некоторые ваши вещи. Там фотографии, книги, письма. Я отнес их в одну из комнат виллы. Потом ты сам решишь, что тебе нужно, а что нет. Возможно, ты захочешь их оставить как воспоминание о прошлом. Картины же и гобелены, так как я сам являюсь большим поклонником и почитателем искусства, я разместил здесь. Они действительно достойны, чтобы их видели. Твои родители были необычайно талантливыми людьми.

Симон уже не мог сдержать слез. Он уткнулся в пиджак покровителя и горько разрыдался.

– Ничего, ничего, Сим, ты теперь не один, – сказал Шельдман, – у тебя есть я и мистер Нармер, а будут и другие друзья. Жизнь только начинается. Сейчас мы пойдем к твоей сестре. Элла уже с утра готовилась к твоему возвращению.

– Элла, – Симон вытер слезы. – Я так соскучился по ней.

Шельдман привел юношу в детскую. Элла, одетая в платье с кринолином, с огромным бантом в волосах, бросилась к брату и заключила его в объятия.

– Король Симон вернулся! – воскликнула девочка. – Симоша, наконец-то ты со мной!

Симон тоже обнял сестру.

– Красавица моя! – сказал Симон.

– Пойдем смотреть твое королевство! – малышка нетерпеливо повела за руку Симона.

Детская представляла собой большой зал, заставленный игрушками. Великолепные куклы, медвежата, лошадки, домики – это была подлинная страна сказочных грез и фантазий. На самом почетном месте, на столике для игр, на бархатных алых подушечках, сидели ее любимая тряпичная собачка Фантик и кукла Роза.

– А вот и ваш король! – торжественно проговорила девочка, подведя Симона к столику. – Фантик, Роза, вы должны слушаться короля Симона.

Из глубины зала вышла изящная девушка лет 25-ти, кудрявая, черноглазая, с милой родинкой на шее. Симон в яркой пестроте детской ее даже сразу не заметил.

– Бонжур, месье, – весело, сверкая глазами, – проговорила девушка.

Она сделала реверанс.

Симон поздоровался, на всякий случай, по-немецки и по-русски.

– Это мадемуазель Жаклин, – представила ее Элла. – Моя няня. Мы приготовили тебе подарок. Мы назвали его «Танец в честь короля Симона».

Жаклин подошла к музыкальному центру, скрытому в недрах зала, и включила его, зазвучал вальс Штрауса. Элла взяла со стола пластиковую колбочку, открыла ее и вытащила что-то вроде розовой палочки. Девочка грациозно махнула рукой, и конец палочки раскрылся, превратившись в рамку. Малышка снова махнула рукой, и с рамки слетел огромный, переливающийся всеми цветами радуги, мыльный пузырь. Элла закружилась под чарующую музыку, и в такт ее движениям, взлетая и рассыпаясь сотней сверкающих сфер, устремлялись фигуры, порожденные смесью воды, мыла и воздуха. Временами девочка изящно складывала рамку, опускала ее в емкость с мыльным раствором, и вновь на свет выходили прозрачные, словно из тончайшего стекла, драконы, шары, цветы, арки. Легкие движения прирожденной танцовщицы, игра воздушных созданий под музыку венского гения – даже чуждый романтики, властитель всего и всех, Роберт Шельдман, был зачарован. Вальс закончился, девочка, как настоящая актриса, поклонилась зрителям. Шельдман и Симон разразились искренними аплодисментами.

– Браво, юная мисс, это было потрясающе великолепно, – сказал Роберт Шельдман. – Настоящая феерия. – он повернулся к няне. – А вам, мадемуазель Жаклин, от меня особая благодарность. Я сегодня же выпишу вам премию.

Мадемуазель Жаклин зарделась, но взгляд не опустила, кокетливо стрельнув глазками на могущественного работодателя. Симон обнимал сестру.

– Эллочка, какая же ты молодец! Все так красиво!

– У меня для тебя еще есть подарок, Симоша, – сказала девочка.

На столе лежала папка, Элла раскрыла ее, внутри оказались три очень неплохо сделанных рисунка. На одном был изображен Фантик, на втором – Симон в короне, на третьем – группа из четырех человек: двое взрослых и двое детей, мальчик и девочка. Симон понял, что Элла запечатлела их семью. Слезы вновь набежали на глаза юноши, но он быстро подавил их.

– Спасибо, Элечка, ты очень талантливая, – Симон поцеловал сестру.

– Мы с мадемуазель Жаклин рисовали их вместе. Я решила, что тоже буду художницей, – проговорила малышка.

Шельдман скромно стоял в сторонке, улыбаясь и не вмешиваясь. Видя, что Симон немного побледнел, он подошел к юноше.

– А теперь, милая принцесса Элла, королю Симону пора в постель, – сказал миллиардер. – Он должен отдыхать после тяжелой битвы с разбойниками.

Симону не хотелось уходить от сестры, но он чувствовал, что действительно еще не готов к длительному бодрствованию.

– Эля, я завтра приду, и мы поиграем, – сказал он девочке. – А ты пока нарисуй еще что-нибудь.

– Обязательно, Сим, я теперь каждый день буду рисовать для тебя, чтобы ты больше не болел.

Шельдман проводил Симона в комнаты, которые отвели юноше, и заставил сразу же лечь в постель. Кровать Симона была поистине королевским ложем, укрытым торжественным золотисто-пурпурным балдахином, вышитым геральдическими лилиями. Да и весь интерьер был достоин самого привередливого принца. В комнату пришел Нармер. Он положил Симону на живот кусок ткани, пропитанной каким-то составом.

– Лежи спокойно и лекарство перейдет в тебя, – сказал экстрасенс. – Скоро ты будешь в порядке. Не грусти, паренек.

Словно из ниоткуда появился Ирвинг, его Шельдман оставил подежурить со своим подопечным.

Глава 13. Подарки

– А теперь, – сказал Нармер, – я хочу пообщаться с сестрой Симона, мне нужно проверить некоторые мои предположения.

– Сколько угодно! – сказал Шельдман, – Мне оставить вас наедине с девочкой?

– Ни в коем случае! Я не хочу волновать малышку! К вам Элла уже более или менее привыкла, я же для нее – новое лицо. И прелестной мадемуазель Жаклин будет приятно ваше общество.

– Мадемуазель Жаклин, – засмеялся Роберт Шельдман, – очаровательная кокетка, соблазнительный цветок.

– В дамское общество, – улыбнулся Нармер, – лучше идти с подарками, иначе плохо примут. Я немного подготовился, в вашей гостевой комнате я оставил симпатичный букет, вручите его мадемуазель Жаклин, а для малышки Эллы я припас милый сувенир.

– А вы, оказывается, дамский угодник, – рассмеялся мистер Шельдман.

– Бывает, – скромно потупил взор глава жрецов. – Светская учтивость – один из действенных приемов магии.

Смеясь и болтая, мужчины зашли в гостевую комнату, где в вазе стоял букет красных георгинов.

– Георгины, на языке цветов, означают красоту и уважение, – объяснил Нармер. – Достойное отношение от работодателя. Таким образом, вы признаете качества мадемуазель Жаклин, но без намеков на интимность.

– Вы потрясающий дипломат и мудрец, мистер Нармер. Мне действительно нравится мадемуазель Жаклин, она прелестная особа, профессиональна в своем деле наставницы, но сближаться с ней я, разумеется, не собираюсь. Как вы знаете, мистер Нармер, я не из тех, кто заводит интрижки со своими подчиненными.

– Я знаю вас, мистер Шельдман, вы действительно – благородный и ответственный человек.

– Я, конечно, не идеален, – приосанился Роберт Шельдман, – но совесть не потерял! – Роберт Шельдман осторожно взял из вазы цветы, и тут его взгляд привлек небольшой, но объемный глянцевый мешочек, сантиметров пятьдесят в длину и ширину. – Здесь, я полагаю, подарок для Эллы? – спросил с любопытством Шельдман.

– Так, милая игрушка-безделушка, – небрежно проговорил Нармер, – чтобы расположить сердце девчушки.

– Замечательно. Теперь мы во всеоружии, поэтому нанесем наш неофициальный визит моим прелестным подопечным.

Роберт Шельдман и Нармер вошли в детскую, мадемуазель Жаклин и Элла в это время на ковре собирали пазл. Девочка и ее наставница были увлечены игрой, однако, увидев хозяина дома, они поспешно встали.

– Сидите, мадемуазели, – сказал Шельдман.

Мадемуазель Жаклин и Элла снова опустились на ковер. Они внимательно смотрели на их покровителя и его спутника.

– Девушки, – сказал Роберт Шельдман, – это мой друг, мистер Нармер, прошу любить и жаловать.

Глава жрецов учтиво поклонился, при этом он подмигнул Элле. Девочка хихикнула и тут же, смущаясь, опустила свою хорошенькую головку. Шельдман подошел к гувернантке и протянул ей букет цветов. Девушка снова встала.

– Мадемуазель Жаклин, – обаятельно, как только мог, улыбнулся Роберт Шельдман, – это вам в знак признательности за вашу заботу о девочке. Премию вам уже перевели на счет.

– Как вы добры, месье Шельдман, – сказала мадемуазель Жаклин, прижимая букет к груди.

– Это не доброта, а справедливость, – гордясь собой, проговорил миллиардер, – я всегда ценю хорошую работу.

Нармер уже сидел на ковре возле Эллы. Он посмотрел на Шельдмана. Роберт Шельдман понял друга. Он взял под руку трепещущую от счастья гувернантку и повел ее к окну.

– Мадемуазель Жаклин, – сказал миллиардер, – я все это время был занят с Симоном и, к сожалению, мало уделял внимания его сестре. Расскажите мне о девочке. Вам не сложно с ней?

– О нет, что вы, месье Шельдман, мадемуазель Элла – настоящая принцесса! Такая умница, так хорошо рисует, такая музыкальная!

Верховный жрец вручил Элле пакет с подарком.

– Это для тебя, малышка, – сказал Нармер.

– Спасибо, мистер… – девочка запнулась, вспоминая новое имя.

– Я Нармер, – улыбнулся иерофант, – и давай без «мистер».

Элла кивнул, она с нетерпением раскрыла упаковку и достала подарок верховного жреца. Малышка ахнула от восхищения. Это была подушечка из красного бархата, расшитая золотыми нитями, украшенная драгоценным жемчугом, разного размера.

– Нравится? – спросил Нармер.

Элла вновь кивнула, а потом прошептала:

– Очень!

– Это тебе и твоему принцу Фантику, – весело сказал Нармер. – Давай играть!

– Давайте, – сказала счастливая девочка.

Глава жрецов спрятал руки за спиной и спросил малышку:

– Отгадай, что там?

Девочка растерялась.

– Я не знаю, – пробормотала она.

– А вот! – Нармер сделал движение руками, как будто он что-то подбрасывал в верх.

Пестрые бабочки закружились над Эллой и верховным жрецом.

– Ой, что это? – радостно воскликнула девочка. – Красиво как! Я обожаю бабочек!

Мадемуазель Жаклин и Шельдман тоже увидели бабочек.

– Откуда? – удивилась гувернантка. – Как мило!

– Не обращайте внимания, – сказал Роберт Шельдман, – мой друг – врач. Он оказывает психологическую помощь девочке.

– Это очень необходимо, – закивала гувернантка, – мадемуазель Элла столько всего пережила! Она часто плачет.

– Мистер Нармер поможет малышке.

Нармер в это время уже держал Эллу за руку. Другой рукой Элла прижимала к себе подаренную подушечку.

– Покажи свои игрушки, – попросил верховный экстрасенс.

Девочка с удовольствием стала водить Нармера по своему кукольному царству.

– Вы волшебник? – прошептала Элла.

– Да, – шепотом ответил Нармер, – как и твой брат.

– А я знаю, что Симоша волшебник, – шепотом сказала девочка. – Если кто-то что-то терял, он всегда находил. А еще Симоша – король, – голубые, как и у Симона, глаза девочки внезапно подернулись слезами. – Симоша ведь не умрет? Я была у него в больнице, он лежал такой весь белый и ему было очень больно. И сегодня его уложили в постель. Я боюсь, что Симоши не станет… – слезинки побежали по щекам Эллы.

– Не умрет, малышка, я сам лечу Симона. Очень скоро он поправится. Но ты тоже не болей, чтобы не расстраивать брата.

– Не буду, – Элла подавила слезы.

– Молодец, – улыбнулся Нармер. – Ты станешь самой красивой девочкой, это я тебе как маг и волшебник говорю!

– Я очень хочу быть самой красивой, красивые всем нравятся!

– Ты будешь всем нравиться, принцесса Элла Меровинг!

– Хорошо, как же хорошо это!

Внезапно Элле очень захотелось спать. Сейчас они находились возле небольшого диванчика. Нармер заботливо усадил на него малышку.

– Закрой глазки, Элли, – сказал экстрасенс.

Элла закрыла глаза и тут же уснула. Глава жрецов взял Эллу за правую руку и несколько минут рассматривал крохотную ладошку девочки. Потом изучил левую ладонь. Затем верховный иерофант достал из кармана все необходимое для забора крови и, сделав пункцию, наполнил шприц. Все убрав, Нармер скомандовал:

– Элла, проснись!

Девочка открыла глаза и увидела, что сгиб ее руки перевязан. Элла не испугалась.

– Вы взяли у меня кровь! – догадалась Элла.

– Да, я же доктор. Если что, я буду лечить и тебя. Ну, нам с мистером Шельдманом пора. Мне еще надо готовить лекарства для твоего брата, а у мистера Шельдмана – тоже дела. Прощай, принцесса Элла.

– Прощайте, Нармер.

Шельдман, хоть и делал вид, что увлечен беседой с мадемуазель Жаклин, но краем глаза с интересом наблюдал за всем происходящим в зале. Нармер вновь посмотрел на Шельдмана.

– Мадемуазель Жаклин, – церемонно проговорил Роберт Шельдман, – не будем вас больше отвлекать от ваших занятий. Нас с мистером Нармером ждут труды. Было очень приятно побеседовать с вами.

– Мистер Шельдман, мистер Нармер, – сделала изысканный реверанс француженка.

Нармер поклонился взволнованной всем увиденным девушке. Мужчины покинули детскую.

Глава 14. Вырастить экстрасенса

– Мистер Нармер, ваши чудеса с бабочками впечатлили даже меня, – сказал Роберт Шельдман. – Я видел, что малышка Элла была просто зачарована, а мадемуазель Жаклин и вовсе очарована, – миллиардер засмеялся.

Но верховный жрец был серьезен.

– Это все пустяки, гипноз, – сказал Нармер. – Чтобы окончательно убедиться в мох предположениях, мне надо изучить кровь. Вы не предоставите мне какую-нибудь уединенную комнату для мох исследований, это не займет много времени.

– Мистер Нармер, друг мой, располагайте моим домом на любой срок, все помещения к вашим услугам!

– Благодарю, тогда я воспользуюсь одной каморкой, там, возле лестницы. Она вполне подойдет для моей работы.

– Если вам что-то нужно, только скажите! Вам доставят всё необходимое.

– Спасибо, мистер Шельдман, я привез все нужные мне реактивы с собой.

– Мистер Нармер, тогда, если вы не возражаете, я буду ждать вас в гостиной. Поверьте, я не усну, не поговорив с вами!

– Да и мне тоже будет, что сообщить вам. Минут через сорок я приду.

– Жду с нетерпением, мистер Нармер!

Глава экстрасенсов удалился в выбранную им комнату, а Роберт Шельдман отправился ждать друга в гостиной. Миллиардер пытался скоротать время, листая периодику, но его мысли были слишком возбуждены, чтобы сосредоточиться на чтении.

Сорок минут прошли для Роберта Шельдмана, как сорок часов. Но вот верховный иерофант вошел в гостиную. Нармер был задумчив и печален.

– Ну как, друг мой, – спросил Шельдман, вставая, и от волнения идя навстречу жрецу, – какие прогнозы?

– Это будет сложный разговор. Вам придется принять единственное решение Двух путей здесь быть не может.

– Мистер Нармер, вы пугаете меня! Если вы хотите сказать, что Симон или его сестра тяжело больны, или они оба нуждаются в лечении, то я не брошу их! Я все сделаю для этих несчастных сирот!

– Подождите, не спешите, – остановил миллиардера Нармер, – все гораздо сложнее.

Мужчины сели в кресла, слуги подали чай, бисквиты, фрукты. Шельдману не терпелось начать разговор. Нармер медленно отпил чай.

– Прежде всего, меня волнует судьба мальчика, – сказал верховный жрец.

– Симон будет со мной, так же, как и его сестра! Я позабочусь о сиротах и не собираюсь отступать от своего обещания.

– Ну, судьба Эллы мне уже видна, и здесь мы бессильны, что-либо изменить.

– А что с девочкой не так? – удивился Шельдман. – Внешне она вполне здорова и резва. Ее кровь что-то показала?

– Физиологически ничего особенного, кроме того, что кровь Эллы – четвертой группы, резус-фактор отрицательный. Конечно, тоже довольно редкая группа, но все в «человеческих» параметрах. Я провел с ней несколько тестов на выявление магических способностей, самых простых, но девочка провалила их все.

– Ну и ладно, пусть будет обычным ребенком. Хватит и того, что ее брат – экстрасенс.

– Согласен. Хотя не могу не признать, фамильные черты славного королевского рода Меровингов в ней тоже проявляются. Итак, Элла физически здорова, но у нее короткая жизнь.

– Бедняжка, она обещает стать выдающейся красавицей. Неужели ее судьбу нельзя изменить?

Нармер задумался.

– В общем, шанс, конечно, есть. Я смотрел ее линии на руке, девочке суждено погибнуть от несчастной любви.

– А если она никогда не влюбится, то проживет долгую жизнь?

– Да.

– Тогда пусть не влюбляется. Уж я позабочусь об этом.

– Хорошо. Время покажет. Другое дело – Симон. Воспитать мальчика с таким уникальным даром, каким обладает Симон – тяжкое бремя.

– И вы мне поможете. Я хочу, чтобы вы лично занялись парнем, обучили его всему тому, что полагается знать в вашем братстве. Я оплачу все расходы.

– Благодарю, мистер Шельдман, но за это я денег не возьму. Подготовить жреца Вселенной – святая обязанность каждого посвященного. Более того, я даже готов, если вы почувствуете, что вам сложно с мальчиком, забрать его к себе. Буду с вами откровенен, мистер Шельдман, я доверяю вам Симона только из-за вашего богатства. Вы будете идеальным покровителем для Симона. Но экстрасенс – не игрушка, не домашний любимец! Это сложный биологический объект: особый организм, уникальная нервная система, своеобразный склад ума и характера.

– Я это понимаю, но, насколько я успел познакомиться с Симоном, не вижу особых трудностей в общении с ним.

– Симон даже внешне уже выделяется среди экстрасенсов. Всего 16 лет, но у него телосложение Геркулеса. Мальчику нужно заниматься спортом. Но не заставляйте его, а заинтересуйте. Экстрасенсы вообще не терпят принуждения.

– У меня превосходный тренажерный зал и здесь, на вилле, и в моем доме в Майами, да и в других моих домах есть, где позаниматься фитнесом. Я сам люблю спорт и смогу увлечь Симона.

– Потом, все мы обладаем очень хорошим, я бы сказал, повышенным аппетитом, особенно по завершению экстрасенсорной работы. Вас не испугает, если ваш юный подопечный вдруг проявит аппетит, достойный Гаргантюа?

Шельдман рассмеялся.

– Ну уж моих капиталов точно хватит, чтобы прокормить паренька!

– Нет, в «обычной» жизни наш организм себя прекрасно контролирует, но после напряженной работы, мы можем уйти в «отрыв». Симон, кстати, склонен к полноте. Он еще юный маг и не сформировался окончательно, поэтому вам придется следить, чтобы Симон, в «обычное время», не после работы, не впадал в чревоугодие. Как я уже сказал, экстрасенсы – весьма капризный народ. Самое лучшее, в таком случае, – это отвлечь внимание мальчика, переключить его на что-то, что интересно ему.

– Понял, нет проблем! Я всегда найду, чем заинтересовать мальчишку.

– В этом я не сомневаюсь. Но это все не главное. Основное – здоровье Симона. Экстрасенсорика требует крепкого организма. Юноша сильный и выносливый, но очень серьёзны были ранения, которые ему причинили.

Шельдман поставил чашку на стол.

– Бауэр рассказывал мне о всех сложностях, возникших во время операции и в период лечения, да я и сам все видел.

– Сложности остались. Бауэр сделал все, что мог, насколько позволяют его знания и умения. Но слишком тяжелые повреждения и слишком необычный пациент. К сожалению, Симон попал ко мне лишь через несколько суток после операции. Все это время Симона пытались лечить медикаментами, вызывая лишь послеоперационную интоксикацию. Таким, как он, не подходит стандартное лечение. Он – человек природы, и только природа может ему помочь. Организм отторгал антибиотики и применяемые процедуры.

– Я видел, как Симона рвало кровью, – озабоченно проговорил Шельдман. – Это результат неправильного лечения?

– Не совсем. Скорее – результат деятельности организма Симона. Мальчик очень перенапрягся, его тело настолько противилось вмешательству, что внутренности все свело, и они стали кровоточить. Но беда произошла еще в первые часы после операции. Я уже говорил, что для такого уникума, как Симон, нужна была иная терапия, но, что произошло, то произошло, в итоге все срослось вкривь и вкось. Брюшные мышцы теперь всегда будут напряжены. Экстрасенсорика задействует весь организм. Во время работы мы не ощущаем своего тела, но, возвращаясь к «человеческому», не экстрасенсорному состоянию, наша плоть отзывается, и у некоторых – весьма болезненно. Симон будет из их числа. У Симона, в момент экстрасенсорной деятельности, в области желудка и пищевода, все каменеет, расслабление, увы, может происходить очень мучительно.

– Чем я, со своей стороны, могу помочь Симону?

– Следить, чтобы Симон не переутомлялся, особенно после экстрасенсорной работы. Симон должен как можно чаще очищать организм, не допускать зашлакованности. Юноша выжил лишь благодаря своему дару, открывшемуся у него под воздействием боли и стресса. Тогда—то и произошло изменение организма. Финал трансформации мы застали в больнице. Лучшее лечение здесь – это хороший отдых, калорийная вкусная еда, длительный сон. Ну как, вам еще не расхотелось заботиться о мальчике-экстрасенсе, наделенном «золотой» группой крови, генами, пришедшими из древнейшей эпохи, организмом, который не вписывается ни в одни современные справочники?