– Нет, не уверен. Но опасение такое есть.
– И чего у вас больше? Опасений или нежелания?
– Нежелания. Не хочу ввязываться в авантюру, цель которой не ясна, а маршрут толком не известен. По той пустыне можно до скончания века бродить, как тот Моисей.
– Вам так хорошо известны пустыни? – вдруг спросил генерал.
– Я в степях несколько раз бывал. А от степи пустыня не сильно отличается. А ещё, на Кавказе есть такое место, называется Кара Богазгол. Чёрная глотка в переводе. Так вот там настоящая пустыня, только маленькая. Мне про неё дед рассказывал. Они однажды банду гнали, так потом, когда бандитов порешили, сами из той пустыни еле выбрались. В общем, кое-что я про пустыню знаю.
– М-да, интересный вы юноша, – задумчиво протянул генерал, рассматривая парня, словно невиданного зверя. – А что бы вы сами предложили в подобном случае сделать? Забыть?
– Если уж эта история стала так важна, то я бы организовал свою экспедицию. Тайно. Хорошо оснащённую, крепко вооружённую, а главное, людей в неё подобрал бы из тех, кто знает, как правильно общаться с последователями ислама.
– Это так важно? – тут же последовал вопрос.
– Очень.
– И чем же?
– Ну, к примеру, какой рукой вы со стола хлеб возьмёте?
– Да какой удобнее, – пожал генерал плечами. – Особенно если в походе.
– А мусульманин никогда не возьмёт хлеб или священную книгу левой рукой. Она у них считается нечистой.
– Священная книга – это их Коран? – на всякий случай уточнил генерал.
– Да.
– Интересно. Вы назвали хлеб и книгу. Это такие важные у них вещи?
– У мусульман-горцев есть такая поговорка: если ты не можешь дотянуться до хлеба, подложи Коран. Но если ты не можешь дотянуться до Корана, не подкладывай хлеб.
– Вам, молодой человек, нужно было не инженером становиться, а востоковедом, – удивлённо проворчал генерал, растерянно поглядывая на Залес-ского.
– Такие вещи на Кавказе каждый мальчишка знает. Мы ведь рядом с горцами давно живём, – вздохнул Гриша.
– М-да. Похоже, я и вправду несколько поторопился с выводами. Что ж, благодарю вас за весьма полезную беседу, молодой человек. Капитан, проводите меня.
Тяжело поднявшись из кресла, генерал милостиво кивнул парню и проследовал к выходу. Капитан, выскакивая из кабинета следом за ним, успел едва слышно шепнуть:
– Дождись меня. Поговорим, – после чего широким шагом поспешил следом за начальством.
Вернувшись обратно спустя четверть часа, он застал Гришу сидящим у стола на гостевом стуле и задумчиво рассматривающим книги, стоявшие на полке. Плюхнувшись в кресло, капитан облегчённо выдохнул и, расправив кончиком пальца усы, устало протянул:
– Похоже, влипли мы с тобой в очередную историю.
– Это с каких таких щей? – удивился Гриша.
– Та история с орденом нам крепко икаться начала. Гадят, сволочи, где только могут. Вот начальство и решило их малость окоротить. Орден ведь так и не успокоился. Сабля твоя им покоя не даёт. Точнее, то, что с ней связано.
– Ох, Пётр Ефимович, как же мне ваши тайны надоели, – вдруг высказался Гриша. – Вы или говорите толком, или вообще разговора не начинайте. Тем более что дело это напрямую меня касается.
– Не могу я тебе всего рассказывать. Что такое государственная тайна, и сам понимать должен, – смущённо ответил капитан.
– А мне всего и не надо. Только то, что лично меня касается. А что до тайны, так я о них болтать не собираюсь. Да и не с кем, – грустно закончил парень.
– Может, ты и прав, – задумчиво проворчал Залесский. – Ладно, слушай.
* * *
После того памятного разговора Гриша несколько дней ходил мрачно-задумчивым. Даже учебники отложил. Заметив его настроение, слуги в доме двигались тише мышей, бесшумными тенями шныряя по коридорам. Николай Степанович, после недолгого раздумья, зазвал парня к себе в контору и, усадив за стол, решительно потребовал ответа на прямой и простой вопрос:
– Что случилось? И не рассказывай мне, что всё нормально. От твоего взгляда даже фары автомобильные съёживаются.
– Да озадачили тут меня так, что я себя не помню, – вздохнул парень. – Вот теперь и брожу, решение выискиваю.
– Кто озадачил и что за задача? – тут же последовал вопрос.
– Есть у меня один знакомый профессор. Вот ему и вздумалось отправить меня в экспедицию, и не куда-нибудь, а в аравийскую пустыню.
– Это то дело, из-за которого на нас нападали? – подумав, уточнил князь.
– Оно самое, – нехотя признался Гриша.
– А подробности?
– Простите, Николай Степанович, не могу. Сами понимаете, тут не только вы, но ещё и интересы империи замешаны, – решительно мотнул чубом парень.
– Ясно, что ничего не ясно, – мрачно скаламбурил князь. – И что делать собираешься?
– Пока – думать.
– Помочь могу чем? Деньги, связи нужные?
– С этим помогут. Вы лучше подберите на всякий случай управляющего в мастерские толкового. Бог его знает, чем всё закончится.
– Ты это мне брось. Ещё чего удумал! – возмутился Николай Степанович.
– Я не удумал. Я просто хочу ко всему готовым быть. Хотя бы здесь. Не могу же я вдруг уехать, бросив всё дело без пригляда толкового.
– Думаешь, придётся ехать?
– Не исключаю такую возможность.
– В пустыню? – уточнил князь, не веря собственным ушам.
– А что пустыня? Та же степь, только травы поменьше и песка побольше. Я вот всё думаю, на чём именно ехать. Лошадей брать, так воды не напасёшься, автомобили – бензин где искать?
