– Что тут случилось, сударь? Может, полицию позвать?
– Пустое, братец, – отмахнулся Гриша, злорадно усмехаясь. – Только на будущее: этого щелкопёра сюда лучше не пускать, если хозяин не хочет проблем с жандармским управлением. Уж очень у этого прыща язык пакостный.
– Сей момент передам, сударь, – поклонился половой, хищно блеснув взглядом в сторону стойки, из-за которой за ними настороженно наблюдал дородный мужчина с роскошными бакенбардами и усами.
Быстро пройдя к нему через зал, половой принялся что-то тихо втолковывать хозяину, то и дело кивая на парня, не спеша попивавшего чай. Ахнув так, что немногие посетители в кофейне удивлённо оглянулись на него, хозяин поспешил к столику Гриши.
– Прошу прощения, сударь. Вы тут сказали моему половому, что этот проныра посмел вам непотребства про власти наговорить. Верно ли то? – спросил хозяин, подобострастно кланяясь.
– Пытался, да я его вовремя окоротил, – кивнул Гриша. – А полового предупредил, чтобы у вас тут проблем из-за него не возникло. Я сюда захаживаю, и заведение ваше мне по душе.
– Благодарствую, сударь, – снова поклонился хозяин, улыбаясь уже с заметным облегчением. – Надеюсь, это происшествие не отвратит вас от нас.
– Ещё чего! Вы, главное, подобных личностей сюда не пускайте, а в остальном мне тут очень нравится.
– Стало быть, жалобы подавать не станете? – осторожно уточнил хозяин.
– Помилуйте, сударь, с чего бы? Не вы же мне те гадости говорили, – развёл Гриша руками. – Работайте спокойно. Тем более что пирожные у вас просто замечательные получаются.
– Благодарствую на добром слове, сударь, – снова поклонился хозяин. – А за неудобство доставленное позвольте мне угостить вас.
– Так я уж вроде поел, – улыбнулся Григорий.
– Да бог с вами, сударь. Такому крепкому молодому человеку пара пирогов да три пирожных – только аппетит раздразнить. Человек! – повернулся хозяин к половому.
Тот подскочил к столу так, словно из воздуха возник.
– Сего гостя угощать за счёт заведения и пирожные подавать из только приготовленной партии, – скомандовал хозяин и, ещё раз поклонившись, направился к стойке, тяжело отдуваясь.
– Влип, скряга, – еле слышно рассмеялся половой.
– Что, сильно жаден? – с интересом спросил Гриша.
– Не то слово, – скривился половой. – Знает, кто за меня просил, так боится наседать. А других душит так, словно сок давит. Люди меняются что ни день.
– Глупо, – качнул парень головой.
– Не то слово. Я ему уж сколько раз повторял, что нельзя так делать, не слушает. Ну да бог с ним. Меня не трогает, и ладно. Он у капитана давно на крючке, потому и боится, что снова чего по его части выскочит. А вы теперь почаще заходите. Я вам буду счёт со скидкой подавать. Пусть помучается.
– Смотри, как бы самому проблем не получить.
– Не посмеет. Тем более что я не абы кому, а человеку, который всегда может на него жалобу подать.
– Ну, тебе виднее, – сдался Григорий. – Раз так, убирай посуду и тащи сюда свежий чай и пирожные, какие есть. По штучке каждого сорта.
– Чего ж так мало-то? – удивился половой.
– Рот от сахара слипнется, – рассмеялся парень и тут же, увидев в окне знакомую фигуру, скривился так, словно лимон раскусил. – Вот только его мне тут и не хватало.
– Который? Профессор лысый? – моментально сообразил половой.
– Ты его знаешь?
– Бывает тут. Никак к вам?
– Угу. Всё настроение испортил, упырь.
– Так может, полицию? Или капитану позвонить?
– Не суетись. Лучше послушаю, чего сказать хочет. А ты пока делом займись, и хозяину скажи, чтобы не смел влезать. Сам справлюсь, ежели что, – добавил Гриша, приметив крепкую фигуру братца ушибленного им привратника.
* * *
– Я старый дурак, – вздохнул профессор, усаживаясь за стол.
– Гм, и вам здравствовать, – кое-как нашёлся Гриша на такое заявление.
– Вы были правы, юноша. Во всём, – продолжал тихо стенать профессор, не обращая внимания на его слова.
– Профессор, что это с вами? – на всякий случай поинтересовался парень.
– А? Да, простите, – очнулся Невинский от своих дум. – Я говорю, вы были абсолютно правы в своих подозрениях, а я – просто старый глупец.
– Это всё весьма содержательно, но сейчас меня больше интересует другое. Как вы меня нашли? – жёстко спросил Гриша.
– Случайно, – отмахнулся профессор. – Ермил проезжал мимо и увидел вас.
– Ермил – это ваш слуга, который смотрит сейчас на меня с такой любовью? – иронично спросил Гриша, бросая на слугу такой взгляд, что тот невольно шарахнулся в сторону.
– Да. Он увидел, как вы вошли в это заведение, и сообщил мне. Ну, а я, в свою очередь, поспешил сюда.
– И зачем же, позвольте узнать?
– Сообщить, что вы были правы, – снова вздохнул профессор.
– Это вы уже говорили. А нельзя ли как-то конкретизировать? В чём именно я вдруг оказался прав?
– Одной карты мало. Точнее, рубина и ножен мало. Нужен ещё пергамент.
– О как! И вы знаете, где его искать?
– Пока нет. Но я обязательно узнаю, – моментально воспрял духом профессор, аки та птица феникс.
– А вы хоть представляете, что должно быть написано в том пергаменте?
– Подробное описание дороги к тайнику и способ прохождения ловушек. Само собой, всё это завуалировано в виде стихов, но понять можно. Но мне не даёт покоя один вопрос.
– Какой же?
