Прыжок
– Мне так давно не говорили ничего приятного… – растрогался Вова.
– Блин, мужик, все, давай перерыв сделаем, вот у меня есть отличный убойный косячок для таких случаев, – Егор достал из сумки тоненький, почти сломанный сверток с травой.
Вова еще немного сидел и сморкался в платок, потом вышел на улицу, поднял голову к звездам и глубоко вдохнул. Егор пролечил косяк и зажег, сделав пару затяжек.
– На вот, держи, очень забористая, правда, не знаю, как мы дальше поедем.
– Да похрену, я поведу, все нормально, – уверенно сказал Вова.
– Блин, парни, а точно будет все нормально? – поинтересовался водитель.
– Да, шеф, я накуренный только лучше вожу! Это проверено, – к Вове возвращалось веселое настроение.
– Ну ладно, а то нас и так чудом отвело сегодня уже.
– Нам всем надо снять нервы. Мы все прошли через огромный стресс! – Егор выступал адвокатом и промоутером марихуаны одновременно.
– Да, парни, давайте снимем нервы! – наконец и шеф решил курнуть.
– Снимем стресс точнее, а не нервы! Ахаххаа! – весело пометил Егор и засмеялся.
Вова сделал затяжку и закашлял:
– Блин, реально забористая.
– Да, мужики, я знаю, у кого в Питере брать стаффчик! – Егор довольно стучал левой рукой себе по груди.
Водитель сделал затяжку и тоже закашлял. У него начала отходить мокрота из легких, он начал задыхаться.
– Вот, хорошо пошла! – хохотал Егор.
– Смотри, чтобы он тут сейчас не откинулся. Шеф, ты в порядке? Тебя всегда так разносит?
– Не знаю, первый раз пробую, – сквозь кашель в согнутом состоянии прохрипел водитель.
– Первый раз? Ничего себе ты запоздал. А сколько тебе лет? – настроение у Вовы возвращалось все больше и больше.
– Пятьдесят один.
– Пятьдесят один? – удивленно сказал Егор. – Ничего себе, а выглядишь максимум на сорок пять!
– Я просто воды много пью.
– А, кстати, да! Это очень помогает, надо минимум два литра в день пить, – Егор с умным видом озвучил всем известный факт.
Они начали безудержно смеяться. Не от какой-то конкретной шутки, а в целом от состояния, которое посетило их сейчас.
– Ну чего, шеф, как тебе ощущения?
– Блин, парни… – его разрывал смех. – Мне так офигенно, кажется, кажется, кажется, я сейчас что-то понял! – шеф посмотрел на небо, показал туда что-то пальцем, потом скрутил его в кулак, сощурился, сделал паузу на несколько секунд, а затем разразился смехом, как вулкан.
– Что понял?
Шеф долго безудержно смеялся и не отвечал.
– Мы все рептилоиды! – он продолжил хохотать.
– Так конечно, у тебя уже в приложении, где мы тебя нашли, в анкете было написано: «Дядя Вася – рептилоид отвезет вас в светлый мир, не спал трое суток, поэтому следите за его глазами на дороге», – шутил Вова.
– Что, так и написано?
– Да! Вот смотри! – Вова сделал вид, что открыл приложение на телефоне.
– То есть вы знали заранее, что я засну?
– Ну конечно, знали, только я забыл, а Вова – нет. Армейская подготовка, спецназ ГРУ. Или где ты там служил?
– Да нигде я не служил, дворовая пехота, – скромно ответил Вова.
– По тебе не скажешь, – продолжал развивать тему Егор.
– Нравится мне просто офицерская романтика. Вот и выгляжу так, – Вова показал на свои коротко стриженные волосы.
– Да ты вообще майор Пейн настоящий, – подключился к диалогу шеф.
– Ну есть такое, хочется мне командовать, дали бы мне небольшой батальон салаг! Я бы их так построил! Уму-разуму научил бы! – Вова начал вещать как с небольшой трибуны на публику.
– Ахахахха, так иди по контракту служи, – предложил Вове Егор.
– Да у нас такая армия, что никуда я не пойду, – махнул в сторону рукой Вова.
– А откуда ты знаешь, может, сейчас уже нормально все.
– Да не возьмут меня никуда.
– Это почему? – Егор с водилой с интересом посмотрели на Вову.
– Да так, в молодости шалил.
– Сидел, что ли?
– Да не.
– А чего тогда?
– Да белый билет у меня.
Егор с водителем сначала замерли на несколько секунд, переглянулись и начали смеяться.
– То есть ты шизоид?
– Да никакой я не шизоид!
– А чего тогда?
– Я экзорцистом был.
Водитель с Егором скрутились от смеха. Водитель хрипел и шипел, как чайник, в котором вскипела вода.
История про экзорцизста
– Это как? – спросил водитель.
– Демонов изгонял.
– Из кого? – поинтересовался Егор.
– Да из людей. Знаешь, какие случаи были? В кого-то собака вселилась и гавкала без разбору, в кого – духи предков, ведьмы всякие, столько всякой херни видел! – воодушевленно ответил Вова.
– А белый билет откуда? – шеф пытался сложить пазл в своей голове.
– Да приехали мы как-то к бабке к одной, в нее лукавый вселился и таким голосом нечеловеческим вещал. Страшно было очень! Начал я процедуру изгнания. Тяжело шло. А она как-то незаметно психушку вызвала! – сказал немного грустным голосом Вова.
– Аххаха! Так это лукавый шутканул над вами! – обрадовался Егор.
– Ага, ну и приехали санитары, в общем, и меня забрали с напарником. Нам там вопросы позадавали и закрыли на 40 дней в «санаторий» отдохнуть. Я молодой был совсем, лет 17 мне было. Ну вот так от армии и откосил не специально.
Они смеялись, настроение у всех стало добрым и позитивным. Егор представлял семнадцатилетнего Вову, который стоит с книжкой по экзорцизму и изгоняет из бабули злых духов, они не хотят выходить из нее, она ревет и рычит нечеловеческим голосом. В это время в дверь кто-то звонит, его напарник идет посмотреть, кто это. «Может, у нее родственники есть? Или соседи услышали странные звуки и решили поинтересоваться, что там происходит?» Он идет открыть, чтобы всех успокоить и сказать, что здесь происходит нечто очень важное и скоро бабушке полегчает. Но все оказывается не совсем так, как планировалось. В дверях стоят два санитара психиатрической больницы. Пухлая женщина низкого роста и амебообразного вида высокий худой мужчина в очках лет сорока. Оба повидали множество самых интересных пациентов, это видно по их понимающему и доброму взгляду. И все оказывается не так сладко для самого Вовы. Его обманом завлекают в поездку до больницы, якобы проверить их сертификаты на экзорцизм, а также поделиться важными знаниями по работе с такими пациентами. Они едут вместе с этой бабушкой. Но там оказывается совсем не то, что ожидалось. Ее достаточно быстро отпускают, ведь оказывается, что она полностью здорова и никаких признаков психического заболевания не подает. А вот Вову с его напарником в черном кожаном плаще и с книгами по черной магии оставляют до утра, чтобы якобы проверить их анализы и сообщить нечто крайне важное. А на следующее утро приходит главврач отделения, который уже давно точит зуб на таких, как они. Он проводит долгое подробное собеседование с каждым из них по отдельности. Узнает, как давно они этим занимаются, откуда берут заказы, а также какие методы используют для изгнания злых духов. Ну и определяет каждому по несколько отклонений в психике, из-за которых он просто не может отпустить их на волю. И в целях профилактики назначает им лечение. Вова с напарником наконец понимают, в какую заварушку влипли, но бежать уже поздно да и некуда. Кругом колючая проволока и окна с решетками. Егор спрашивает:
– Ну и как лечение протекало?
– Да я не помню половины, помню только, что был в очень расслабленном состоянии как под наркотиками, мозг не мог думать предметно, все плыло как во сне. Это началось с первых приемов препаратов, которые там принудительно нужно пить. Такие кадры там со мной жили. Один Наполеон ходил, разговаривал по-французски, постоянно отдавал приказы своим войскам и советникам. Иногда он сидел и пил вымышленный коньяк, звал меня и спрашивал у меня совета, куда двинуть войска дальше. Как я понял, ему казалось, что я его пленный русский, который лучше знает особенности нашей психологии и погоды. Я говорил, что не понимаю по-французски, тогда он начинал разговаривать на ломаном русском. Сначала я говорил, что не знаю, куда направить его войска. Но он начинал так сильно злиться и кричать, что потом я начал подыгрывать ему. Мы сидели, играли в домино, я видел, как к нему подходили вымышленные советники и докладывали обстановку на поле битвы. Иногда мои советы помогали в его вымышленных боях, тогда он предлагал мне выпить с ним вымышленного коньяка. А иногда его люди гибли от моих слов, тогда он приказывал другим вымышленным слугам забрать меня и высечь. Когда он злился, то часто называл меня, картавя: «МеэРзский глупый русский». И могу сказать, что это было так реалистично, что мне казалось, что он реально находится в теле Наполеона где-то там. Я думал помочь ему, как раз читал про похожие случаи изгнания духов из тела. Но потом вспоминал, что за мной смотрят постоянно санитары и что если я начну снова проигрывать старую песню, то могу тут задержаться надолго. А я уже пообещал родственникам, которые приезжали меня навестить, что выкину из головы эту херню с экзорцизмом хотя бы до момента, когда меня выпустят.
– И долго ты там пролежал? – спросил Егор.
– Сорок дней. Мы даже делали попытку побега оттуда, потому что иногда я уже забывал, как меня зовут, от того, чем меня там пичкали. Но она была тщетна. Нас поймали охранники с собаками. Главврач был очень недоволен нашим поведением и еще больше делал наше присутствие там невыносимым. Иногда меня даже били палкой. Я говорил, что он не имеет права так делать. А он отвечал, что он тут хозяин, а я его раб. Он может бить меня, не давать спать, есть и даже ходить в туалет. И что лучше его не злить, иначе его методы издевательств станут очень изощренными и сорок дней пребывания превратятся сначала в сто восемьдесят, а потом в триста шестьдесят пять. Он говорил, что любит такие молоденькие души, как у меня. В них столько невинности.
– Что? Это кто тебя бил? А напарник твой?
– Да, вот такой цербер попался. Ну не сильно бил, конечно, так, скорее припугивал. А напарник смирился и вел себя крайне спокойно. Единственное, на что мне удалось его сподвигнуть, – это попытаться сбежать оттуда, но больше он со мной даже не разговаривал. Главврач так залечил ему про меня нехороших историй и так взял его волю под контроль, что нас полностью разлучили.
– А Наполеон там давно был? – пытался разобраться в деталях интересной истории шеф.
– Он там лежал пару лет. Все началось с того, что его жена пожаловалась на то, что он слишком увлекся французским языком, кино, сырами всякими и вином. И совсем забыл про нее с сыном. Она начала капать ему на мозги с этим своим неприятием. Ее раздражало, что он звонит во Францию с их домашнего телефона и просит к трубке каких-то высокопоставленных лиц, общается с какими-то женщинами. А у него срабатывала защитная реакция, и он продолжал делать это уже назло и просто потому, что заболел и увлекся по-настоящему этой страной. Как я понял, он был учителем истории, увлекался личностью Наполеона, читал много книг о нем. А когда его забрали первый раз на лечение, то стал им. И та старая личность учителя истории стала ему больше не интересна. Теперь он творил великие дела и жил с воображаемой Жозефиной в шикарном дворце. Все санитары были его слугами, а другие больные – либо советниками, либо генералами или пленными. И больше этот дядя в себя не приходил, в свою настоящую личность, у него изменилась походка, выражение лица, даже голос. Жена приезжала иногда к нему и плакала, а он ее не узнавал.
– Да, вот до чего женщины доводят мужиков нормальных, – сказал Егор.
– Так вот и я про что! Вы говорите, что они мне доставили там боли и еще чего. Да никакой боли, не больше, чем всем остальным, я просто вижу, что происходит. Как женщины, имея интеллектуальное превосходство над некоторыми своими подопытными, доводят их до такого. А думаешь, таких историй мало?
– Так это может быть не обязательно от женщины, – парировал шеф.
– Ну а от кого еще? Жил мужик нормальный. Учил детишек в школе, был прекрасным представителем интеллигенции, а дома его жена сожрала, что он Наполеоном Бонапартом стал, лишь бы к ней больше не возвращаться!
– Мда, нашел выход, – смеялся шеф. – Все-таки мужик всегда найдет нестандартное решение. Ну и хрен с ним, может, ему так комфортнее.
– Так, конечно, комфортнее, живешь в огромном дворце со слугами с прекрасной Жозефиной, а на другой стороне весов – надоевшая женушка, которая не поддерживает твоих фантазий, смеется над тобой, не дает спокойно вздохнуть, все время что-то требует от тебя. Нужно это, нужно то. Ты должен это, должен то. Живешь как в тюрьме с самым беспощадным надзирателем.
– Мда, прикольные у тебя там друзья появились в больничке. Еще кто интересный был?
– Да там все крайне интересные, один мужик все время просил принести ему снасти и удочку из сарая. Он рыбаком был и все время хотел поймать какую-то самую большую рыбу, у него для этого уже все готово было, как он говорил, специальная лодка, удочка, он точно знал, в какое время она проплывает каждое утро. Но ему постоянно все не вовремя приносили из сарая, и он не успевал это сделать.
– А сам не мог сходить за всем этим добром? – шеф заинтересовался новым сумасшедшим из психбольницы Вовы.
– Ахаха, шеф, думаешь, как и я. Я ему говорю, так сходи, может, сам все возьми и завтра поймаешь с утра. А он говорит, что галоши в иле завязли. Говорит: «Леша, ты что, дурачок совсем? Не видишь, я застрял?»
– Леша?
– Да он всех каким-то Лешей называл, то ли сын его, то ли кто. Но явно младше. В общем, он встрял, и все ему принесите-подайте. Санитары иногда подыгрывали: приносили ему и удочку и все остальное, что он просил. Этот дядя даже садился ловить эту самую необходимую рыбу.
– И чего, удавалось? – шеф был очень заинтересован новой историей, так как сам любил рыбалку.
– Нет, конечно! Она все время проплывала мимо, а этот рыбак бил себя по ноге правой рукой и кричал: «Блять, Леша, ну ты потише можешь разговаривать?! Опять спугнул!»
– Мда, Леша, и вправду, ты зачем так громко разговаривал в больнице?! У человека важный улов шел! – дразнил Вову шеф.
– В общем, много шизоидов я повидал, хотя себя таким не считаю.
– Конечно, ни один сумасшедший или наркоман себя таким не считает, – язвил Егор.
– Ну почему, есть у меня друг Костик, он постоянно траву курит и меня даже на это подсадил в одно время. Вот он, кстати, может себя признать наркоманом. Но с одним но!
– С каким?
– Он говорит, что трава – это же не наркотик.
– Ахаххаа, и вправду!
– Это ведь натуральное растение, которое обитает на Земле уже очень-очень давно, – говорил Вова голосом Костика.
– Наверное, из-за этого она запрещена в большинстве стран, – сопротивлялся шеф.
– Я ему тоже говорю про это, он мне говорит, что в нормальных продвинутых странах разрешена.
– На самом деле и у нас разрешат, когда власть сменится, – сказал Егор, глядя далеко в будущее.
– То есть никогда? – парировал Вова.
– А ты что, думаешь, что этого не произойдет? – спросил шеф.
– Ну ничто не вечно, конечно, мне, если честно, без разницы. Мою политическую волю уже настолько усмирили и подавили, что я туда и не лезу. Есть верхушка и есть. Не могу сказать, что меня что-то сильно не устраивает. Хочешь денег – иди работай, вакансий полно. Хочешь путешествовать – езжай. Хочешь женщину – пожалуйста. Вкусно покушать? Без проблем. Что еще надо народу?
– Водочки, – сладко добавил водитель.
– Ах да, насчет водки – вот это настоящее истребление людей, – заметил Егор.
– А как ты без нее обойдешься? Всегда так было, есть и будет, – сказал Вова.
– В Дубае запрещен алкоголь, – ответил Егор.
– В Дубае! – шеф надменно повторял. – В Дубае! Мы-то здесь, а не в Дубае. Там вообще арабская страна. И не уверен, что там прямо запрещен алкоголь. В Чечне тоже его не купить. И женщины себя совершенно по-другому ведут. Ты знаешь, что у них нельзя знакомиться?
– В смысле нельзя? – почти синхронно удивились Вова и Егор.
– Ну вот так! Строго запрещено. Там, если девушка хочет познакомиться, ей надо подарить шарик. Это в каком-то заведении в центре, где еще более-менее свободные нравы. А так нет. Только замужество. И не дай бог, кто узнает, что загуляла.
– Да, вот это мне нравится, – Егор свернул губы трубочкой и довольно качал головой.
– И алкоголь там очень сложно достать. Так что это от религии зависит. В Дубае и многоженство разрешено. Чем больше богатство, тем больше жен.
– О, прямо как я хочу! – заинтересовался Вова.
– Ты хочешь много жен? – спросил Егор.
– Да, только не жен, а женщин, от которых у меня будут дети. Красивые такие, статусные, умные. Буду их любить очень сильно, но жить с ними не буду, меня ждут открытия! Новые материки, океаны и планеты! – мечтательно ответил Вова.
Продолжение разговора в машине
– Как ты быстро меняешься. Заговорил уже ровно как Егор. Планеты пошли уже. В космос собрался?
– Так я же как зеркало: отражаю все, что вокруг. Вокруг дерьмо – и я дерьмо. Рядом барон Мюнхгаузен сам себя из воды за волосы вытаскивает, и я тоже думаю: а почему не я? Я что, хуже? А почему бы и не планеты? Мы вообще скоро станем в синергии с компьютером и сможем жить вечно, делать что захотим и где захотим.
– Это ты научпопа начитался? – спросил водитель.
– Да почему научпопа, это всегда жило со мной, – Вова показал на сердце. – Вот здесь. Меня постоянно приземляли люди вокруг своим цинизмом и негативом, но я все равно потом всегда взлетаю как истребитель. Не могу без боевых заданий.
– Да, цинизм сейчас – это тренд.
– Защитная реакция. Притом есть тру-циники, которые реально живут в этом полностью и верят, они и ночью циники, и утром, и зимой, и летом. А есть фейки-циники. Они в одной ситуации циничны, а потом оказывается, что романтика так и прет, их только раскрыть надо. Особенно по женщинам в интернете на сайтах знакомств заметил. Такая она вся королева, подавайте ей «Бентли», яхты, принцев и королей. А как встретитесь, мороженкой угостишь, стишок расскажешь, так она романтичная, влюбленная, а потом опять чуть палку перегнешь с шуточками – снова защита, цинизм, капитализм, материальные ценности, бездушность.
– Мда, так и живем. Так а тебе какие нравятся? – спросил шеф.
– Конечно, романтичные, женственные, как у Александра Грина в «Алых парусах», чтобы с природой разговаривала, ждала любовь настоящую, – Вова почти не заговорил, а запел.
– И тут приходишь ты, Вова, – Егор начал смеяться в предвкушении дальше сказанного. – И говоришь: «Так, значит, хочу ребенка от тебя, но жить с тобой не буду, у меня будет много женщин, но любить тебя буду не меньше остальных. Обеспечивать не обещаю, потому что сам не знаю, что будет дальше со мной. Мне планеты новые открывать, поэтому такие расклады, буду вам звонить из космоса».
– Схема идеальная! – восклицательно добавил шеф с поднятым пальцем вверх.
– А почему нет? Все ждут каких-то идеальных условий: «Я буду рожать, когда стану уверена, что мой ребенок будет всем обеспечен». А если никогда не будет? А если ты так и просидишь в ожидании своего оленя, а мужчины выйдут на новый уровень и поймут, что им это это на хрен не надо с тобой? – Вова уже сменил настроение.
– Ахахаха! На новый уровень?! – поинтересовался Егор.
– Да, а что, если только мужчины войдут в пятое измерение сознания человечества, а женщины останутся на прежнем? И все поменяется!
– Откуда у тебя такая инфа?
– У меня девушка увлеклась такими идеями, заряжала меня инфой.
– Нормально она тебе так мозг разъела! Бедняга, – с сожалением сказал шеф.
– Вот видишь, ты опять прячешься за цинизмом. Это ведь невозможно в рамках твоей системы координат. Ну как? Есть бабы, за ними нужно ухаживать, ручки-ножки целовать, прожить с ней пять лет, построить дом и родить ребенка, потом вырастить его и прожить с ней всю жизнь в горе и в радости. Идиллия. А, ну еще она окольцует обязательно тебя. И ты уже совсем не ты станешь. А друзья, если у тебя они еще останутся, тебе и слова не скажут, ты ведь ее так любишь, защищаешь ее! Да вообще глотку перегрызешь за нее любому! Это бабский сценарий. Нам его навязали. А мы поверили. Не так все должно быть.
– Ага, знаю – как можно больше осеменил и свалил, ты уже рассказывал! – Егор улыбался.
– Вот именно! На хрена тебе эти пеленки менять, ночью не спать, смотреть на помятое и недовольное лицо жены, которое еще и все время требует от тебя что-то. Минималку ей на расходы – и аривидерчи! А то и без минималки, если у нас в стране все время доллар скачет, работы нету, стабильности тоже, если сам ничего для себя даже спланировать не можешь, живем в сплошных прорывах и разрывах. Сегодня у тебя есть что-то, а завтра – ни хрена. Сегодня ты бизнесмен, а завтра у тебя пришли и все отжали. Сегодня ты герой, а завтра – авторитет на зоне.
– Володя, иди в политику!
– Зачем?
– Ты все это видишь. Сделай лучше.
– Так у нас в политику идут с бабками, с капиталом, чтобы сохранить и приумножить, а не для того, чтобы сделать что-то лучше. Кому вообще на хрен интересно сделать что-то лучше вокруг? Все хотят только себе и своим личинусам сделать лучше.
– Ну так, может, у тебя получится!
– Да ничего у меня не получится. У меня одноклассники пошли в политику, трое в одну партию, четвертый в другую. А толку ноль. Не дают никуда пробиться, все двигают только своих. Все по связям, желательно по родственным, все посты и хлебные места выкуплены, никакого свободного доступа никуда. Есть потолок по зарплате в среднем по городу. Все. Выше него без связей не прыгнешь, хоть убейся. И с этого потолка тебя тоже скоро подсидят.
– А ты попробуй изменить что-то.
– Да, начни с себя!
– Так а вы думаете, я не меняюсь? У меня основные вопросы всегда к себе. Внешний мир, события, которые с тобой происходят, – это только отражение того, что внутри. Ты не можешь влиять на события, а можешь влиять только на свою реакцию на них.
– Ты фаталист, Володя? – спросил шеф.
– Нет, у меня матричное мышление, – гордо ответил Вова в предвкушении, что его собеседники либо удивятся его ответу, либо заинтересуются и начнут узнавать подробнее.
– Это как?
– Существует поле вероятностей. Я мыслю в рамках этого поля. Оно бесконечно, кстати.
– Ну то есть не все предопределено?
– Нет, конечно. Но когда ты уже попал в одну вероятность, то плакаться тут и нервничать – бесполезная трата энергии. Я просто принимаю это и слежу за своей реакцией. А если здесь, – Вова показал на голову, – что-то совсем уж бомбит, то инспектор внутри меня начинает расследование, а почему это вызывает такую бурную реакцию. Так быть не должно. Нужно спокойствие.
– Часто у тебя что-то вызывает бурную реакцию?
– Последнее время уже нет. Я ушел от этого. Просто сторонний наблюдатель. «Ага, мир-мирочек, сегодня ты меня решил озадачить новой своей фишечкой! Ну ладно-ладно. Но на провокацию я не поддамся». Это опять же женщины живут эмоциями. А мы, мужики, – высшая раса – должны соблюдать спокойствие и суверенитет, наблюдать.
– Просто наблюдать?
– Да, просто дать событиям произойти. Ты пойми, что без тебя все будет ровно так же, как и с тобой. Мы все думаем, что мы такие важные, на что-то влияем, кому-то нужны. Кто-то даже хочет оставить след в истории! Потомство! Да ни на что мы не влияем. Через неделю тебя забудут как звали. Ты никому на хрен не интересен. Твоя уникальность – это полнейший бред. Ты оперируешь общедоступной информацией, и все твои гениальные выводы и умозаключения – это часть логических цепочек, которые уже другие давно прошли. А кто-то только идет к ним. Но это не уникально все.
– А как же тогда гениальные проекты и их создатели?
– Они просто обладают достаточным импульсом, чтобы реализовать их раньше других, привлечь больше людей, сильнее их замотивировать. И сделать это быстрее конкурентов. Они сами больше других сумели себя вовлечь в это. Скорость. Вот что важно!
– Скорость мысли?
– Скорость меняться, адаптироваться к переменам. И твоя способность выкинуть все твои представления на хрен в любой момент времени. Обнулиться и начать все заново. А все твои старые представления, которые ты протираешь на полочке в своей голове каждый день, которые так бережешь, – это все тормозит тебя и не дает развиваться. Чем меньше знаешь, тем лучше, оперативная память всегда в чистоте. И когда жизнь тебе бросает новый вызов – ты готов с ним справиться, твой разум кристально чист.
– А если тебе надо вспомнить что-то?
– Безусловно, база знаний очень важна, но скоро ты сможешь подключиться к компу, и там она будет бесконечная. Сами знания почти ничего не стоят. Важна их оценка. Насколько ценной является информация, насколько правдивой, насколько она важна в рамках того исследования, которое ты сейчас проводишь. Но это все временно, не надо ни за что цепляться. Сегодня Земля круглая, а завтра мы все проснемся, и чье-то представление о том, что она плоская, окажется настолько мощным, что поглотит своей очаровательностью лучшие умы мира, а затем подтянется и остальная масса зевак. И все будут в это верить. А пока ты веришь в это, то даешь подпитку этому. Этой инородной мысли. Которая залетела тебе в голову, выработала импульс, подпиталась и улетела. Так это работает. А если ты систематически ее питаешь, то просто тратишь свою энергию на чужие иллюзии. Нет чего-то конкретного. Правильно Эйнштейн говорил, что все относительно. Любое представление тем более. Просто чье-то сильное мнение. А ты можешь иметь свое. Но только не говори никому о нем, тебя съест армия циников и скажет, что тебе надо лечиться. Они-то точно знают, как оно есть на самом деле!