Оксана села за стол и удивленно посмотрела на подружку, в голове сразу замелькали воспоминания, как она его проклинала. «Сработало! Тьфу ты, что за глупости, еще плеваться через плечо начну», – подумала она и погладила руку подруги.
– Не переживай, сейчас все лечится, и это тоже.
– Говорит, что это нервный срыв по работе.
– О, пусть возьмет отпуск, и махните на юг, все заработает.
– Не получится. Деньги все на врачейпотратил, таблетки глотает пачками и все время злится.
– Еще бы не злиться, – уже радостно сказала Оксана и, достав дуршлаг, стала сливать воду из кастрюли. – Сейчас поешь, и настроение появится. Салат будешь?
– Буду.
12. Крысиные бега
Юля ушла ближе к ночи.
– Получилось, получилось, – чуть ли не визжа как девочка, Оксана прыгая по квартире. – Но ведь глупо же думать, что в этом я виновата, глупо, – она сидела и рассуждала. – Яна проболталась, что муж ее не удовлетворяет, стал холодным и раздражительным. Что она с ним даже как-то поругалась, что он ничего не может делатьв постели. Но разве в этом виновата я? Мало ли что там может быть у него. Но ведь приятно же.
Оксана встала, пошла на кухню и, вскипятив чайник, сделала себе крепкое кофе.
– Проклинаю тебе и твое семя! Чтобы впредь никогда он у тебя не подымался, никогда! Никогда!
Со злобой в голосе сказала Оксана, адресуя сказанное Борису.
– А что там с тобой, Артур, приключилось?
Да, она его ненавидела не меньше чем Бориса, но все же в свое время любила, или ей так казалось.
– Значит, все отсохло? Ха… – она засмеялась и радостно вернулась в зал. – Проклинаю и тебя. Будь проклят, сволочь. Ненавижу! Ненавижу! И тебе никакой врач не поможет, останешься до конца своих дней евнухом. Проклинаю!
Оксана вздохнула, взяла кружку с кофе, понюхала и сделала глоток.
– Ну, все, теперь я спокойна. А что если в этом и правда, я виновата. Стоп! Почему виновата? Я не виновата, я хотела этого, и вот результат. Я ведь рада? Да, рада. И пусть они мучаются за свои поступки. И что теперь? А если это мой дар? Что за глупости, дар. Какой? Проклинать? Да!
Оксана разговаривала сама с собой, задавала вопросы и тут же искала на них ответы.
– А если это так, то как можно убедиться, что я могу проклинать? Нет, мне это словно не нравится, я не проклинаю, а пресекаю дальнейшее зло. Во… Точно, пресекаю и точка. И как в этом убедиться?
В голове вертелись мысли, она как маленькая девочка строила планы, что-то отбрасывала, а что-то пока оставляла.
– Мне надо найти маньяка. Ага, щас, они так и стоят и ждут меня, мол, смотрите, мы тут, иди к нам. Нет, так дело не пойдет. Какая вероятность, что вообще это произошло со мной? Ну, попалось пару придурков, что из того. Не все такие козлы.
С этой нерешенной проблемой Оксана уснула, а потом потянулись дни работы. Ей надо было закончить заказ, который поглотил все ее свободное время. Творчество – вот вершина пирамиды всего прогресса, ради этого существует цивилизация. Еще в детстве Оксана спрашивала своего отца: «Зачем все это?». Он брал ее на руки, хотя к тому моменту, она уже была достаточно взрослой девочкой, и старался объяснить на простых примерах.
– Вот хлебороб, он сеет, выращивает пшеницу, но чтобы это сделать, ему нужен трактор, а чтобы сделать трактор, надо добыть руду, сделать металл, а после инженеры должны сконструировать трактор. Надо заправить, вот и нефтяная промышленность, а после пекарня, электричество, вот уже и атомная энергетика, дороги. И всех этих людей, которые делают трактор, надо веселить: телевидение, кино; учить: вот и школы, институты. Но наконец хлеб испечен, и хлеборобу надо всех, кто работал над трактором, накормить. Вывод?
– Крысиные бега.
– Верно. В этом есть бессмысленность, но в то же время это и есть прогресс.
– Но зачем все это? Получается, что все работают только ради еды и развлечения.
– Верно, другой цели нет. Но вот сидит один бездарь, так его называют почти все, и пишет книгу или рисует картину. От него нет никакого проку в этой цепочке, но именно он и есть вершина того самого айсберга, что называется прогресс.
– Стоп, ты хочешь сказать, что все работают только на него? На этого бездаря, бездельника?
– В какой-то мере да. Он и есть вершина человеческой эволюции. Творчество буквально во всем, в этом наша цель.
Этот разговор состоялся давно, но Оксана запомнила его и вот теперь творила. Мазок за мазком она накладывала линии, из этого хаоса рождалась гармония. Она отошла в сторону, посмотрела на свои полотна и, довольная собой, села в кресло.
– И что теперь?
Так всегда происходит. Ты выплеснул свою душу на полотна, и теперь у тебя внутри опять пусто и становится грустно. Оксана с сожалением посмотрела на картины. Хотелось взять карандаш, лист бумаги и начать рисовать. Хотелось еще и еще. Словно ты наркоман и тебя тянет снова погрузиться в свой мир фантазий, творить и опять опустошить свою душу.
– Нет, надо подождать, – сказала Оксана и, взяв телефон, позвонила заказчику. – Все готово, можно забрать.
13. Вы, наверное, меня не за ту приняли
Оксану, как и многих других преподавателей училища искусств, пригласили на выставку. Обычно каждый ходил сам по себе, по принципу: хочу иду, не хочу не иду. Но сейчас мэрия хотела видеть как можно больше людей, кто хоть как-то разбирался в искусстве. Выставка из Китая, меценаты, бизнесмены, политики. В общем, очередная показуха, где на каждом шагу стояла телекамера и бегали журналисты.
– И что мы тут делаем? – спросила Светлана Феоктистовна Оксану.
– Смотрим. Пойдем лучше вон туда, тут шумно, да и мы лишние.
– Не хотите? – к ним подошел мужчина и протянул поднос с бокалами шампанского.
– Спасибо, – сказала Оксана и вязала два. – Держи.
– Я мало что помню из истории китайского искусства, разве что стили се-и и гун-би. Ах да, еще гохуа.
– Или по-западному сиянхуа.
– У меня есть шелковая картина, современная, красивая, там изображен ворон на ветке. Ничего лишнего, могу часами рассматривать. Вроде пятно, но его очертания сразу рисуют образ птицы. Потом тебе покажу. Пойдем, посмотрим вазы.
Девушки углубились в зал, где среди современных макетов заводов стояли роскошные вазы.
– Зачем они смешали все в кучу?
– Наверное, хотели показать, что история неотделима от того, что сейчас происходит у них.
– Это же утопия. Ты видела их города, какой смог. А военная дисциплина на заводах. Они как муравьи, бегают и все что-то делают.
– Деньги.
– Всему виною деньги, пойдем дальше.
Они прошлись по нескольким залам, потом к ним подошла девица с микрофоном и стала задавать глупые вопросы, которые никак не относились к теме искусства. Опять появился тот самый мужчина с подносом, и они поменяли бокалы с шампанским. В голове заиграло, стало весело. Девушки, не обращая внимания на политиков, шли дальше.
