– Вы тогда сказали, что проклинаете меня.
На этих словах Оксана отвернулась и улыбнулась.
– Я еще раз прошу извинить меня за то, что сделал. Вы говорили про проклятия и понимаете…
Оксана повернулась, в ее глазах вспыхнул огонь.
– Член не стоит? – из ее уст это звучало грубо, даже вульгарно. – А вы что хотели?
– Я прошу прошения. Что я могу сделать, скажите?
– Мне от вас ничего не надо, вы букашка в этом мире. Не станет вас, кто вспомнит? Возомнили себя божком, всемогущим, которому можно все?
– Извините.
– Уходите и больше не появляйтесь.
– Но…
– Убирайся, ты не знаешь меня, червяк. И даже не приближайся, иначе твои внутренности сгниют раньше, чем успеешь дойти до туалета. Уходи.
– Еще раз прошу извинить, – сказал мужчина и, с почтением склонив голову, развернулся и пошел к выходу.
«Идиот!», – мысленно сказала Оксана и вернулась к себе в аудиторию.
– Он думает, что в этом я виновата. Услышав мое проклятье, он сам себя запрограммировал, и теперь каждый раз возвращается в исходную точку. Его мозг заклинило, программа зависла.
17. Возьмите котёнка
Несмотря на то, что произошло, Оксана осталась довольной. Может, где-то и она приложила руку к тому, что у Бориса возникли проблемы, а после у Артура, а теперь у этого напыщенного болвана. Ей хотелось в это верить.
– Слушай, Галь, – с ней они вместе работали. – Ты говорила, что у тебя бабушка умеет заговаривать болезни.
– Да, к ней в деревню часто обращаются, даже из города.
– А что она заговаривает, какие болезни?
– Разные. Вот мой брат до пяти лет иногда писался, она его заговорила и больше не стал. А дядя Николай часто выпивал, хороший, добрый, но пил, а после тоже перестал.
– А что она с ними делает, ты видела?
– Видела, трудно сказать. Просто шепчет свои слова, что все пройдет, хворь уходи и так далее. Помашет веничком из травы, дым пустит. Со стороны кажется, что глупость, но это работает.
– А всем помогает?
– Нет, не всем, некоторым наотрез отказывает. Не верит, что они хотят вылечиться. Тут ведь главное, чтобы он сам хотел. Мой брат хотел, ему было стыдно, в садике ссыкуном обзывали, и дядь Николай тоже хотел. Она сперва поговорит, а после решает, помогать или нет. Если человек не хочет лечиться, тут и таблетки не помогут, все равно останется больным. Если не этим, то чем-то другим заболеет, они как магнит притягивают к себе болячки.
– Интересно.
– Она у меня добрая, сейчас ослепла, жалко.
– А она умеет снимать порчи?
– Это дело серьезное, не все могут, с порчей нужно быть осторожным, в землю зарывать.
– Как зарывать?
– Не знаю, бабушка говорила: «Сделал порчу, зарой в землю». Ну, это, чтобы она к тебе не вернулась, что-то в этом роде.
– А…
В тот же день Оксана пришла домой, взяла листок бумаги и написала имена своих обидчиков. А вечером, когда солнце село, пошла в парк и зарыла листок. Не забывая при этом повторять, что проклинает своих насильников. Пусть это глупо, она ведь изучала науки и знает, что этого не может быть. Но факт оставался фактом. Один – случайность, два – это возможно, но три – уже факт.
– Колдунья, только мне этого еще не хватало.
В конце сентября Оксана уехала на курсы повышения квалификации. А вернувшись, сразу села за мольберт дорисовывать заказ, который все еще не был закончен.
– Тетенька, возьмите котенка.
Возвращаясь вечером домой, к ней подошли две девочки. Они, наверное, учились в классе втором или третьем.
– Откуда он у вас?
– У нас в доме кошка в подвале живет, родила и куда-то убежала, а они все пищат и пищат.
– Возьмите, мы и корм купили, вот пакетик.
– Возьмите, пожалуйста.
– Он один был?
– Нет, три, одного дяденька взял, а другого бабушка.
– Возьмите.
Оксана даже не знала, что делать. Девочки потратили свои сбережения, чтобы купить корм и теперь искали тех, кому могли доверить котенка.
– Ну, я даже не знаю. Дай подержать.
Стоило ей взять этот пушок в руки, как он сразу заурчал.
– Вот видите, он вас сразу полюбил, так редко бывает.
– Возьмите.
– Но я не знаю, что делать.
– А мы расскажем…
