– Почему так решила?
– Он их то открывал, то закрывал, вот так, – и Вера прикоснулась к своему запястью.
– Слушай, а это не тот ли мужчина, что приходил осенью. Помнишь?
– Кажется, он.
– Спасибо.
«Козел, я тебе покажу, как откупаться, я тебе покажу», – говорила про себя Оксана, возвращаясь обратно в свою аудиторию. Деньги были огромные, но от них тянуло той самой слизью, что она почувствовала на своей коже в том самом зале. Стало противно держать коробку в руках.
– И что теперь? Что делать? Взять? – Оксане так хотелось их взять, ей нужны были деньги, чтобы привести в порядок вторую комнату. Да и вообще, разве от денег отказываются? – Вот козел, он решил, что за деньги все можно купить, даже меня. Хи… – Оксана хихикнула, понимая, что мужчина решился на исключительный шаг, значит, у него и правда большие проблемы с мужским достоинством, что размещается между ног. – Ха… Сработало ведь, сработало.
19. Мусор, он вам нужен?
В аудитории никого не было. Оксана не знала, что делать. «Взять или не взять?», – ее мучил этот вопрос. Она постояла около окна, вспомнила слова отца: «Честным быть легко, вот попробуй», и она тогда попробовала. С тяжестью в сердце Оксана в школе отдала книгу, что в свое время замылила у подружки, думала, что та забудет. А когда Лена увидела книжку, как ей казалось, потерянную, то так обрадовалась. Оксана испытала облегчение. Потом стало легче, и с каждым ее новым поступком становилось еще легче. И все же иногда слукавит, ответит не так как думала, то честно соврет, только потому, что это опасно или так надо.
Но что делать с деньгами, она не знала. И хотелось, и в то же время нет. В душе шла настоящая война. «Это мои деньги, я их выстрадала. Нет, тогда я буду как он. Значит, я продам свое унижение? Нет…» – думала она, посматривая на коробочку. Стоит сделать один шаг, и оправдания твоим действиям всегда найдутся, и тогда ты уже будешь одна из них.
– Нет! – решительно сказала Оксана.
Через час в аудиторию открылась дверь, и бодрым, уверенным шагом вошел мужчина, за ним еще и еще.
– Смирнова Оксана Геннадьевна?
– А вы кто? – спокойно спросила она мужчину.
– Селезнев Сергей Витальевич, майор ОЭБиПК, уполномоченный по расследованию финансовых преступлений.
– Ах, вот оно что. Слушаю вас.
Оксана даже не встала с кресла, смотрела на кучу народу, что вошли в аудиторию.
– Проходите, понятые, – сказал один из тех мужчин, что буквально затаскивал в аудиторию Веру и Марину Степановну, что преподавала лепку.
– И что вы хотите расследовать? – спросила Оксана.
– Вот, – Селезнев протянул листок, где было сказано, что Смирнова Оксана Геннадьевна подозревается в вымогательстве.
– И что дальше? – все так же спокойно спросила она его.
– Мы проведем обыск.
– Проводите, – словно ничего интересного не происходит, сказала Оксана и подмигнула Вере, что стояла у дверей и не знала, что делать. – Может, мне выйти, чтобы не мешать?
– Нет, останьтесь.
– Вот, – все повернулись и посмотрели на мусорку. – Понятые, прошу посмотреть.
Оксана понимала, что происходит, и прекрасно знала, что они ищут. Они обнаружили пустую коробочку из-под денег, но их там не было. Следователь ничего не спросил, просто заглянул и, улыбнувшись, понял, что она дотрагивалась до них.
– Можно мы проверим ваши руки?
– Да. Думаете, они грязные?
К ней подсела женщина и, достав чемоданчик, включила синюю лампу. На ее пальцах засияли зеленые разводы.
– Да, есть, – сразу сказала женщина.
– Не объясните, почему они у вас светятся? – спросил Селезнев.
– Потому что это ультрафиолетовая краска, и вы это знаете.
– Почему у вас они светятся?
– Вон там, – Оксана кивнула, и мужчина, что стоял рядом, открыл шкаф и стал просматривать полки. – Вторая сверху, да-да.
– Но…
Кроме кисточек, банок с краской и еще всякой ерунды ничего не было.
– Это флуоресцентная краска, иногда ею рисуют, чтобы картины смотрелись интересней под светом, а также ставятся росписи от подделки. А еще выше, на самом верху, там три коробки, вы их достаньте. Интересно, правда? – мужчина быстро снял и заглянул, но по выражению лица стало понятно, что он расстроен. – Это блестки, также с флуоресцентным покрытием, их используют для театральных костюмов.
Селезнев был явно расстроен. Еще полчаса они рылись, перекладывая стопки бумаг и поднимая бюсты. Наконец, кому-то пришло в голову заглянуть в корзину из-под шредера. Это был уничтожитель бумаг, но не тот, что стоит у секретаря и режет на тоненькие полоски бумагу, а мощный, что может разрывать на мелкие кусочки картон и пластик.
Все столпились, повисла тишина. Селезнев опустил руку в корзину и, сжав в кулаке обрывки, похожие на пыль, бумагу, поднял ее вверх. Разжал пальцы, и все содержимое стало падатькак снег.
– Что это?
– Мусор, он вам нужен? Если да, возьмите, вот, – она протянула им кулек, чтобы следователи смогли собрать все то, что осталось от денег.
Минут через десять аудитория опустела. Нет факта преступления. Сердце еще долго колотилось, но в душе Оксана смеялась.
– Это все из-за нее? – робко спросила Вера.
– Ага, решили подставить. Это у них такой метод борьбы с взяточничеством. Поэтому…
– А я не беру, – сказала секретарь. – Только шоколадки и…
– Слушай, а не пойти ли нам с тобой выпить кофе, а? Шоколад есть?
– Есть, только, чур…
20. Дар
Гнида всегда останется гнидой, и Геннадий Петрович, что потерял свои деньги, остался ни с чем. Оксану эта ситуация многому научила, она радостно возвращалась домой, а открыв дверь, сразу взяла на руки Барсика и долго гладила.
– Значит, он у нас импотент, ха, ну надо же, как весело получается. Надо узнать, что там с Артуром и Борисом, неужели и они тоже?
