Соединяю ее запястья вместе и завязываю в узел «стремя» – безопасный и простой, но этого достаточно, чтобы ее дыхание стало более томным и глубоким. Она уже начинает погружаться в особое состояние, и чем больше веревок я применяю, тем сильнее девочка входит в транс – от давления веревок, деятельность мозга затормаживается, а в кровь выбрасывается доза эндорфина. Словно ядовитый паук, я сплетаю вокруг ее идеального тела целую паутину из веревок: сцепляю между собой лодыжки и бедра, полностью обездвиживая эту часть тела. Потом уже обматываю талию, очерчивая веревкой ее полные грудки, не забывая приласкать маленькие соски, нуждающиеся в моем внимании.
Она должна полностью расслабиться в моих руках. Довериться и открыться.
Через пятнадцать минут, проведенных в особом эстетическом наслаждении, я любуюсь совершенным бандажом, в который заковал ее тело. Задерживаю взгляд на самой пикантной веревке – ту, что зажата между ее ножек, и задевает клитор при малейшем движении девушки. Я не стал трогать ее там, проверяя насколько она возбуждена – достаточно глубокого вдоха и я без труда определил степень ее желания, и отношение к происходящему.
– У тебя есть проблемы с оргазмом? Ты кончаешь с мужчинами? – равнодушно интересуюсь я, вскользь касаясь влажных и раскрытых для меня лепестков, между ее бедер, одновременно заставляя шлюху поднять на меня взгляд, затуманенный поволокой наслаждения. Она почти достигла необходимого состояния кайфа – именно сейчас, она наиболее зависима и уязвима, чувствительна к каждому моему прикосновению.
– Нет. Никогда, – выдыхает она, и тихо стонет, когда я проникаю в ее лоно двумя пальцами. Веревка уже сделала все за меня, но я все равно усыпляю ее бдительность и доставляю ей удовольствие, трахая пальцами, без особого интереса наблюдая как подрагивают обнаженные ноги, когда ее влажный жар начинает сжимать меня. Из груди девушки вырывается крик, и я вижу, как она пытается контролировать свое тело, и не двигаться слишком сильно, чтобы избежать излишнего давления веревок.
– Все когда-то случается в первый раз, – усмехаюсь я, притягивая ее к себе за ягодицы. Лишь мгновение любуюсь тем, что сотворил с девушкой. Она похожа на изящную лань, угодившую в мой капкан.
– Тебе понравилось, крошка? Хочешь мой член? – тихо спрашиваю я, прижимая ладонь к щеке девушки. В ответ она трется о мои пальцы, доверчиво прижимаясь ко мне.
– Да… очень хочу. Никогда не хотела ничего сильнее, – искренне мурлыкает шлюшка, вызывая у меня очередную легкую усмешку.
– Как сильно? – упираюсь головкой члена между ее бедер.
– Очень… пожалуйста, дай… – она судорожно сглатывает, откидывая голову назад. Она не может пошевелиться, не может взять меня сама и это сводит с ума грязную девочку. Ее слова не цепляют меня, не вызывают безумного желания обладать ею. Иногда я трачу время на секс с шлюхами, но сегодня я воспользуюсь только ртом.
– Насколько сильно ты его хочешь? – шепчу я, доставая из заднего кармана нож, и медленно приставляю его к пульсирующей венке на ее горле.
– До смерти… – шепчет шлюха, прикрывая глаза. Только когда я надавливаю лезвием на ее кожу, она понимает, что что-то не так. Распахивает веки, и начинает часто моргать, отчаянно хватая ртом воздух. Давай… сопротивляйся.
– Тогда я убью тебя прямо сейчас, грязная шлюха. Ты этого хочешь? Хочешь, чтобы это лезвие встало поперек твоего горла? – ледяная нежность в моем голосе способна убить эту глупышку раньше, чем пресловутый нож.
– Боже, что это? Это игра, да? – она закусывает губы, расплываясь в растерянной улыбке. Слабые тени страха мелькают в ее глазах, но она подавляет их усилием воли. Хочет понравиться, и получить больше? Это уже не важно.
Датчик издает слабый писк и загорается красным светом, по которому я понимаю, что мой эксперимент провален.
– Да, это игра, – ледяным тоном отрезаю я, и она вновь открывает рот, чтобы что-то сказать, но я затыкаю его своим членом, вставая сбоку от кресла. Несколько ритмичных и четких движений, вызывают во мне необходимую разрядку, и я кончаю в ее рот, глядя на то, как она жадно глотает сперму и свои слезы. Слезы от удовольствия, а не боли. Мне нужен был страх… эмоция страха.
– Ты куда… – уже с большей тревогой спрашивает безликая девушка, когда я прячу член в штаны и застегиваю ширинку. Ножом разрезаю свои безупречные узлы и отправляю его в чехол. – Что это было? Что это за датчик? Почему ты не стал меня…
– Молчи. Забудь обо мне, крошка. Ты не приблизила меня к цели, но я с удовольствием поиграл с твоим телом, – произношу я, имея в виду процесс связывания. Снимаю с девушки датчик, чтобы изучить хоть какие-то данные, и разворачиваюсь, не спеша застегивая пуговицы на рубашке, направляюсь к выходу.
Естественно, деньги за услугу, за красоту ее тела, уже переведены на ее счет.
Еще один довольно бесполезный вечер, если не считать того, что внешне она правда хороша, и картинка ее связанного тела, до сих пор стоит у меня перед глазами.
Но мне нужно больше, чем просто красивая картинка.
Больше, чем случайные или лживые эмоции.
Мне нужно что-то особенное, и я буду искать свои бриллианты, достойные огранки такого Мастера, как я.
Ведь это все ради одной цели, от которой я никогда не отступлю.
Глава 1
– Если бы у тебя было много времени на часах, чтобы ты сделал?
– Перестал бы следить. Я могу сказать одно, будь у меня время – я не тратил бы его впустую.(с)
Фильм «Время»
Кэндис
В первый раз в жизни лечу первым классом. Вероятно, первый и последний. Думаю, за всю историю своего существования авиакомпания «MacFly», где я работаю уже год, не знала более наглого сотрудника. Невероятное везение – в системе бронирования произошел технический сбой, благодаря которому сейчас я лечу в удобном широком кресле, раздвигающимся в кровать. Понятия не имею, как именно ошиблась сотрудница, зарегистрировавшая меня на рейс, но факт остается фактом – проверив электронный билет перед самым вылетом, я обнаружила, что номер моего места, соответствует первому классу, которым летают исключительно члены Элиты.
Конечно, я рисковала потерять работу, когда промолчала о подобной ошибке. Но, честно говоря, как только вошла в салон самолета и увидела огромное кожаное кресло кремового цвета, и другие удобства, обещающие мне самый комфортный перелет в моей жизни, решила воспользоваться шансом. Никто же не будет проверять, к какой касте я принадлежу, прямо во время перелета. Никто и не заметит, что я здесь, приняв меня за одну из небожительниц, которая может позволить себе потратить на перелет три тысячи долларов.
И совершенно неважно, что именно столько я зарабатываю за шесть месяцев.
Вообще, такие, как я, редко покидают пределы штата, а полеты за границу нам строго запрещены. И на это есть, как минимум две причины. Первая: я не принадлежу к высшим кастам, и являюсь Бесправной с рождения. Мои гены недостаточно хороши, для того, чтобы я могла вырваться из своего скромного жизненного сценария, прописанного властями для касты Бесправных. А именно: работа в сфере обслуживания, оплачиваемый отпуск семь дней в году, один выходной в неделю, медицинская страховка, которая не покрывает такие расходы, как ведение беременности и роды. Официально, мы, конечно, имеем право родить ребенка, и оставить на Земле этот бесценный след своего существования, но по факту, лишь одна Бесправная из тысячи решается на беременность, и, прежде чем пойти на этот серьезный шаг, годами откладывает деньги.
Просто. Чтобы. Забеременеть. Я уже не говорю о других вещах, которыми государство полностью ограничило свободу Бесправных, фактически сделав нас рабами, проживающими каждый свой день на благо Элиты.
Конечно, дело не только в отсутствии денег на настоящую жизнь, а не ее убогую копию, бесцельное существование. Дело в том, что каждая из нас до смерти боится… что малыш родится таким же «неправильным» по меркам имущих, и ребенок будет вынужден пополнить ряды рабов, обречен на бесконечный день сурка, и постоянное ограничение свободы.
Вряд ли бы Вы захотели подарить крошечному, полностью зависящему от вас существу скудную жизнь в местном гетто, где спеша с работы, можно случайно наткнуться на труп своего бывшего соседа – должников по налогам и бунтовщиков частенько устраняют, но об этом я даже думать не хочу. За последние пару месяцев, я несколько раз засыпала, забравшись под кровать, дрожа от холода и дикого ужаса, пытаясь уснуть под аккомпанемент сигнальных серен и оглушающих выстрелов.
Все, о чем мы мечтаем – это настоящая свобода, а не ее иллюзия. Возможность самим писать главы своей жизни и выбирать, кто мы: работать на любимой работе, путешествовать, воплощать свои мечты в реальность, влюбляться, строить семью, и элементарно иметь свободное время, которое мы бы тратили не только на работу и сон. Год назад, мне несказанно повезло – меня пригласили на собеседование в одну из самых крупных авиакомпаний, и очень вовремя: денег на жилье и содержание мамы катастрофически не хватало, и из-за страха набрать кредитов и влезть в долги, я чуть было не пошла работать… ох, нет, конечно, я не собиралась заниматься проституцией. Сама идея устроиться танцовщицей в один из злачных клубов Манхэттена доводила меня до жуткой паники и обгрызенных ногтей. Я прекрасно знала, к чему принуждают танцовщиц в таких местах – грязный и доступный секс до сих пор в цене, в отличие от того, чем зарабатывала себе на жизнь я.
У кабаре «Black Cat» редко бывали аншлаги, денег мне не хватало ни на еду, ни на одежду, но, по крайней мере, я занималась тем, что мне всегда нравилось – танцевала и пела, забывая о зрителях, которые все равно оценивали не мой танец, а красивое тело, одетое в провокационную комбинацию и корсет, подчеркивающий каждый изгиб фигуры. Конечно, мне не раз приходилось отбиваться от желающих порвать на мне концертный наряд, но таких я обычно игнорировала и скрывалась в гримерную, чтобы полностью запечатать свое тело в мужскую толстовку и спортивные штаны. Возможно, я и раньше могла бы найти себе более высокооплачиваемую работу, но танцы и музыка всегда были неотъемлемой частью меня.
Единственный способ… хотя бы на несколько минут почувствовать себя живой.
Забыть о прошлом.
Не думать о будущем.
Просто отдаться моменту, и ощутить, как все тело покалывает, растворяясь в бесконечном потоке вдохновения и полной импровизации духа…
Но денег мне все равно не хватало, а цены на процедуры и лекарства для мамы росли в геометрической прогрессии. Решение нашлось быстро: один хороший знакомый из «Black Cat» устроил мне собеседование в «MacFly» и вот уже год я работаю стюардессой. После двенадцати многочасовых рейсов в неделю, в свой законный выходной я обычно отсыпаюсь. Деньги, которые я могла бы тратить на развлечения в течение года, я откладываю на полноценный семидневный отпуск и на лекарства для мамы. Как бы там ни было, получается, что триста пятьдесят восемь дней в году я работаю, и лишь семь дней в неделю – живу. В то время как Высшие и Элита живут за наш счет.
Элита – высшая каста Америки, тот самый процент всего населения, который обладает девяносто девятью процентами всех денег.
Они – это власть.
Они – свобода.
Они – это жизнь.
Члены Элиты – это как правило, политические деятели, владельцы крупных производственных корпораций, и семейные кланы, располагающие наркокартелями и публичными домами – удивительно, но даже сейчас, когда погружение в виртуальную реальность, стало самым популярным развлечением, люди все равно нуждаются в наркотиках, алкоголе и беспорядочном сексе. В то время как спрос на «древние» развлечения, такие, как чтение книг, просмотр фильмов и походы в театр, прослушивание живой музыки, и многие другие – стремятся к нулю.
Руфус, мой опекун, рассказывал мне, что все начиналось с малого: сначала телефон стал фактически «частью руки» человека, а интернет – наиболее удобным и доступным развлечением. А закончилось все полной сменой системой управления, и четкими границами, проведенными, между Низшими, Средними и Высшими слоями населения. Хуже, чем родиться Низшей, может быть только одно – родиться Бесправной. Наши касты очень похожи между собой, за одним лишь исключением: Бесправные являются собственностью кого-либо из членов Элиты, в самом прямом смысле этого слова. Нас покупают и продают. Нас могут унижать, или относиться к нам с уважением. Нас могут освободить, или привязать к себе. Раздавить, словно безвольных тараканов, созданных для «грязной» работы, или отпустить на волю, подарив иллюзорную свободу.
Я родилась Бесправной. Но благодаря Руфусу – моему опекуну и новому хозяину моей матери, его любви и заботе, я выросла в Элитной семье. Но даже покровительство столь влиятельного человека, как Руфус, и «тепличные» условия новой жизни, не стерли горькие воспоминания о моем Бесправном детстве…
