Вита и поиск ключа

Конечной моего автобуса был городской автовокзал. Это прямо как в сказке, вот тебе развилка, только выбери нужное направление: поедешь в Кузнецк, встретишь любимую бабушку с пирожками, поедешь в Сердобск – нелюбимая и ворчливая тётушка Света. Пока я крутила головой и пыталась понять куда же поехать, мои глаза остановились на тех самых цифрах 247, это был номер машины, стоящей в метре передо мной. За рулём сидел довольно крупный мужчина, на вид лет сорок, хмурые брови и небрежная щетина наводили на нехорошие мысли. Ещё немного понаблюдав за машиной и её водителем, я поняла, что выбора у меня нет, я должна ехать. Но я стояла. Зимнее солнце предательски заканчивало свою работу и уже темнело, а значит моё положение только усугублялось. Меня начало трясти, даже не могла двигаться, я действительно знала, что должна это сделать, но мысль сесть в машину к неизвестному мужчине, да ещё поехать с ним в пока неизвестном мне направлении, холодила все мои внутренности, сердце билось о ребра как сумасшедшее, ноги стали ватные и от долгого нахождения на морозе я перестала чувствовать пальцы и лицо. Дышала я часто, еле сдерживая слезы, ну кто я такая, чтобы в одиночку кого-либо спасать, может все-таки мне все показалось или я вообще схожу с ума. И тут я струсила. Еле переставляя ноги, шаг за шагом я пошла прочь от этой машины, а через мгновение уже бежала.

Влетев в помещение автовокзала и промчавшись мимо касс, я упала на первое свободное сидение и наконец заплакала. Особо никто не обратил на меня внимание, только пара человек лениво посмотрели на нарушителя тишины и дальше продолжили свои дела. Сумасшедших здесь хватало. Слезы текли ручьями, я сняла шапку и закрыла ею лицо. Я не могу, не могу, не могу… шептала не переставая. Страх и злость на этот самый страх рвались наружу, хотелось кричать. Но я не успела. Накопленная энергия вдруг резко взорвалась, случилось это внутри меня, и я увидела Павлика. Но это был совсем не тот привычный мне Павлик, весь измотанный и испуганный, в рваной одежде, лицо в крови, глаз один совсем заплыл. Сидел он в странном помещении на грязном полу, вокруг сломанная мебель, стоял полумрак, только в углу на столе слабо светило какое-то непонятное устройство. Тут я начала моргать, но безуспешно, глаз ужасно болит и не открывается, хотела поднять руку и проверить что с глазом, но не получилось, руки крепко связаны сзади и левую руку от движения простреливает дикая боль. Облокотившись к стене и вздохнув от усталости, безысходности и все сильнее заполнявшего меня чувства паники, я никак не могла вспомнить как сюда попала. Нет, не я, это мысли моего друга, но как? Это уже случилось или происходит сейчас? Совсем запуталась. Но надо сосредоточиться и понять где Павлик. Его мысли стали быстрее поступать в мою голову. Только это были отдельные кадры из воспоминаний, видимо он был без сознания и периодически приходил в себя. Все слишком расплывчато, но я просто обязана сосредоточиться и понять, как всё началось. И у меня получилось.

Глазами Павлика я видела перед собой руль своего верного Тузика и привычную дорогу по улице Мереняшева. Мой друг заезжает в свой коттеджный поселок Дубрава и уже почти добравшись до своего дома, поддался навалившейся усталости, начал зевать и потирать глаза. Возможно поэтому или по другой причине неожиданное падение кошки прямо на капот машины заставило ногу Павлика вдавить педаль тормоза прямо в пол, а сердце подпрыгнуть куда-то в горло и перехватить дыхание. Не успев отдышаться и осознать странное появление кошки, как дверь рядом с Павликом открылась и перед его лицом появились огромные тёмные руки, полностью покрытые глубокими татуировками. Одна татуировка плавно перетекала в другую и скорее всего носила определенное значение. Если бы эти руки не хватали грубо за одежду и не выбрасывали из машины на дорогу, то было бы интересно изучить значения всех выжженных иероглифов на коже. В этом вся суть моего друга, он молниеносно замечал интересные и важные детали, даже в самое неподходящее время. Сильно ударившись головой о покрытую льдом дорогу, Павлик наконец понял, что у него проблемы и его окатило волной страха. Собрав последние остатки храбрости и набрав побольше воздуха в легкие, он повернул голову в сторону своих похитителей, а через мгновение потерял сознание от очередного удара по голове. Не знаю, что лучше: быть в забытье или видеть то, что увидел Павлик. Их было трое, ростом под два метра, длинные и сильные руки, на которых несмотря на многочисленные татуировки четко проступали накаченные мышцы. Тело покрыто на вид тонкой бронёй, которая повторяла все изгибы тела, тяжелые ботинки могли служить также оружием, одного удара которых достаточно, чтобы убить. Но все это ничто по сравнению с тем взглядом, который завершал весь этот образ. Взгляд глубоких и тёмных глаз, зрачки с серебристой окантовкой видели насквозь и выуживали против воли весь твой страх, буквально секунды этого взгляда хватило Павлику, чтобы быть парализованным своим же страхом. Становилось сложнее видеть его мысли, панический ужас все сильней захватывал моего друга и мыслить разумно ему уже не удавалось. Дальше я видела несвязанные картинки в перерывах, когда он приходил в сознание: грязный пол какой-то машины и мелькающие огни за окном, периодические остановки и этот ужасный взгляд, потом опять избиения, приводящие к потере сознания.

Наконец они приехали. Стал поступать поток очередных, но уже последних воспоминаний, которые потом оказались самыми важными. Павлика трясло, сердце стучало в ушах и все поплыло перед глазами, он один и очень далеко, помощи может не дождаться. Только он это подумал, открылась дверь и вошёл один из его похитителей. Этого монстра Павлик помнил хорошо, именно он наводили столько ужаса на моего друга. Только и я помнила этого монстра, правда надеялась больше с ним не встречусь. Я конечно понимала, что это был не тот же самый монстр, который напал на семью в парке, но от мысли, что их больше одного, меня окатило одновременно тошнотворным страхом и омерзением. Очень высокий и весь прожженный татуировками он медленно направился к моему другу. Схватив одной рукой за шею и резко дернув, он поднял Павлика, а потом со всей силы приложил к стене. Дышать было тяжело, боль отразилась по всему телу, кажется ушибов и переломов было намного больше. Монстр ничего не спрашивал, просто смотрел прямо мне в глаза, точнее Павлику, и его мелкие, бледно-серые глазки наводили ещё больше страха и казалось он видит насквозь. Но это ощущение было правдой, точнее хуже, чем правдой. Монстр что-то искал в голове Павлика, перебирая его воспоминания как детские картинки. Павлик не сопротивлялся, но монстр все больше злился и стал действовать агрессивнее, моему другу становилось больно, он весь покрылся потом. Монстр знал, что этот человек является ответом к его загадочным поискам, но почему-то не находил нужное ему. Все перебирая и перебирая воспоминания Павлика, монстр понял, что все самые счастливые и ключевые воспоминания так или иначе связаны с его лучшим другом, со мной. Я и монстр одновременно это поняли, но в этот момент Павлику стало настолько больно, что он закричал так, как никогда не слышала. Я неосознанно потянулась к нему, чтобы помочь, и монстр воспользовался этим, он наконец нашёл то, что искал, и мы уже смотрели в глаза друг другу. Этот уродливый монстр нашёл способ заманить меня, он сильнее сжал горло моего друга и тот перестал кричать, просто хрипел, что вызвало во мне просто безумную ярость и такую злость, какой я не испытывала никогда. Монстр радовался, что добился своего и, передав молчаливое послание, стукнул Павлика об стену ещё раз, отключив тем самым мои видения.

Очнувшись всё в том же помещении автовокзала, я резко вскочила, пытаясь поймать моего друга, но хватала руками только воздух, наделав при этом много шума. Теперь на меня смотрели все посетители автовокзала, но мне было все равно, волновало только состояние моего друга, который я не знала, как перенёс сильный удар об стену, зато я точно знала где он и что нуждается во мне. Его воспоминания помогли увидеть название заброшенного здания "Древопилка" и я уверена оно знакомо тому самому водителю. Недолго думая, я побежала опять к машине с номерами 247, отчаянно надеясь, что она никуда не делась. Я все так же ощущала непреодолимые страх и ужас, тем более зная, что или даже кто меня ждет, но теперь у меня не было сомнений, перевешивало желание спасти друга и неожиданное желание мести за него, я так отчаянно хотела разорвать этого монстра, что было странным для меня, ведь я даже жуков никогда не убивала.

Оказавшись на улице, я окончательно пришла в себя, морозный воздух полностью выбил туман из моего сознания, мыслить я стала ясно. Машина слава богу оказалась на месте и, уверенно подбежав к ней, я стала тарабанить по стеклу. Дверь открылась, вышел огромный и не совсем довольный водитель. Но теперь меня не остановил бы даже чемпион по боям без правил.

– Здравствуйте! Простите меня за беспокойство, но мне надо к заброшенному заводу по деревообработке, кажется "Древопилка" называется. Я уверена, что вы знаете, где это находится, а мне срочно надо туда попасть! – я практически и слова не дала вставить этому мужчине, хотя он с первых слов пытался меня перебить.

– Деточка, ночь на дворе, а я не извозчик, так что отвали! – так просто и коротко меня послали.

– Вы не поняли, там мой друг и ему нужна помощь, мне срочно надо туда, – настаивала я, надеясь, что мой строгий взгляд выглядит убедительно.

– Слушай, я ещё раз говорю, что очень занят и я не таксист. А если твой друг в опасности, то это дело полиции. Уходи, а то я сам позову полицию, – ещё раз меня грубо послали.

Тогда я приступила к запасному плану, надеясь, что он точно сработает. Подойдя ближе к мужчине и смотря ему прямо в глаза, я постаралась вложить в этот взгляд всю боль за друга и уверенность в самой себе. Сначала это немного шокировало моего упрямца, но мгновение спустя, стало понятно, что он замешкался. Внутри я не ожидала такого эффекта, но виду не подала. Незнакомец топтался на месте, но не садился обратно в машину.

– Послушай, я не могу тебя подвезти, здесь много таксистов, может ты обратишься к ним? – отказ был, но уже не такой грубый и уверенный.

Тогда я подкрепила свои аргументы уже стопроцентным вариантом.

– Если согласитесь дам пять тысяч, а доставите меня до нужного места дам ещё столько же, – сказала я, и, чтобы он мне поверил, достала две пятитысячные купюры и покрутила перед его носом.

Взгляд мужчины стал алчным, я нашла его слабое место. Ещё немного потоптавшись на месте и почесав голову, он все-таки выдавил из себя ответную речь:

– Послушай, уж не знаю где ты взяла деньги и где современную молодёжь учат вести переговоры, но так и быть ты меня уговорила. Надеюсь, ты хотя бы совершеннолетняя, – последняя фраза меня насторожила, но не отпугнула.

– Надеюсь, что и вы не насильник, – парировала я.

Ответная ухмылка мужчины не показалась мне злобной, скорее это означало положительный исход и заключение сделки. Внутренне ликуя по поводу первого успешного шага, я села на заднее сидение машины. Мой наемный водитель в свою очередь устроился за рулём. Минуты через две мы тронулись.

Однако состояние эйфории быстро улетучилось, я конечно переборола себя и добилась своего. Но чего? Этот жуткий монстр передал мне сообщение, а я его приняла и поняла. Он ждал меня, но почему? Зачем я ему? Кажется, страх с новой силой захватил меня с ног до головы, скрутил все мои внутренности и у меня начались дрожь и тошнота. Видимо моя решительность просыпаются только при виде страдающего побитого друга и то ненадолго, и только слегка перевешивая все тот же страх. Эта привычка у меня с детства. Я не любила драки и насилие, но если кого-то обижают, то меня как магнитом тянуло восстановить справедливость. Но действующими первоочередными силами все же были не решительность и храбрость, а злость и странная паника, забрасывающие меня прямо в пекло конфликта.

Но пока мои воспоминания о бедном Павлике говорят мне о том, что меня ждёт медленная и мучительная смерть. Тут уж не избежать очередной атаки панического ужаса. Постоянная смена моих эмоций меня убьёт раньше, чем я доберусь до места, просто не выдержит сердце. Может оно и к лучшему. Только кто тогда спасет Павлика?

Мы ехали уже минут сорок, а я была не в состоянии даже дышать нормально, мой самоконтроль нуждался в поддержке моего друга, которого по иронии сейчас нет рядом со мной и именно за ним я сейчас еду, а другого выбора у меня нет. Это мой друг и он мне нужен.

Все это время я ехала в своих мыслях, а мой водитель молча наблюдал за мной. Не выдержав давящего молчания и возрастающей у него подозрительности, мужчина всё-таки нарушил тишину:

– Мы проехали пол пути, ехать столько же, так что может расскажешь, что тебе нужно в абсолютной глуши, в темноте и так срочно!? – кажется этот вопрос мучил его с самого начала.

– Не думаю, что вы захотите это знать, – невольно грубо ответила я, но немного помолчав добавила, – извините, просто это только моё дело и оно не совсем простое.

– Тогда почему ты не обратишься за помощью? – предложил мой водитель, что только начинало раздражать.

– Нет такой помощи, да и не поверит мне никто и не согласится. Вы-то сразу отказались, а согласились лишь из-за денег. На всех денег у меня не хватит, – хотела я съязвить, но получилось скорее жалко.

Водитель не ответил и мне показалось, что разговор окончен. Но через пару минут, глубоко вздохнув, мужчина произнес неожиданную речь. Неожиданную как для меня, так и для него самого.

– На самом деле мне действительно нужны деньги. Моя дочь серьезно больна, нужны средства на покупку дорогих лекарств. Социальные службы обещают помочь, даже иногда выделяют какие-то деньги, но этого слишком мало. Вот приходится все делать самому, как-то выкручиваться. Работать без выходных, брать больше работы, в конце концов, просить в долг. На автовокзале я ждал друга, точнее теперь уже бывшего друга, я конечно его в этом не виню, тяжелое время, но он вроде согласился одолжить мне денег. Я ждал его с самого утра, но не дождался. Уже собирался уезжать домой, но тут появилась ты с деньгами, так что извини, я слишком обрадовался, чтобы отказаться от денег, которые мне так нужны. Хоть это и не так много, но купить лекарства на два дня хватит, – признался мой попутчик.

Оказывается, у всех есть своя ужасная и разрывающая душу правда, только произнеся её вслух мы понимаем насколько нам тяжело и плохо. Мы держимся до последнего и думаем, что молчание – признак силы и так будет легче, но только чтобы признать свою боль требуется намного больше сил, чтобы после этого не опустить руки, а начать действовать.

Дальше мы ехали молча. Я не знала, что сказать, просто смотрела в окно, а на меня смотрели и исчезали яркие глаза встречных машин. Хлопьями падал снег на стекло машины и сразу таял, размывая те самые встречные взгляды, как будто они плакали. В моей голове все перепуталось и перемешалось, стало похоже на круговерть снега за стеклом, мечущегося из стороны в сторону, абсолютно никакого порядка.

Я посмотрела на моего нового знакомого другими глазами. Образ насильника, которого я так старательно представляла сначала сменился на образ обычного семьянина, у которого случилась беда и он как умеет справляется. Действие поговорки «У страха глаза велики». Вот она простонародная мудрость. Весь его грозный и устрашающий вид изначально был обманчивым, это просто грустный и страдающий отец, который сильно любит свою дочь и готов ради неё на всё.