Неверность. Почему любимые изменяют, стоит ли прощать, можно ли избежать

Из одной ловушки в другую

Но даже там, где у людей высокий достаток, есть сбережения, матери получают от государства поддержку, благодаря которой могут безбедно жить, – и там традиционные роли и измены не исчезают. Почему?

С конца XIX века, когда мы стали самостоятельнее в праве свободного выбора партнера, и с распространением возможности планировать свою беременность (декриминализация абортов в 1920-е годы, которая продержалась до 1936-го, повторная легализация абортов в 1955-м, контрацепция, доступная в России с 1990-х) – происходит нечто удивительное. Теперь мы должны сами, совершенно самостоятельно узнать и понять, кто для нас «тот самый» или «та самая». Любовь, которая раньше не являлась условием брака, а то была и противопоказанием, теперь оказалась внутри его.

Да, люди все еще удивляются, когда слышат, что любовь и брак стали в нашем представлении «неразлучными друзьями» только последние лет сто пятьдесят. До конца XIX века любовь в браке была… не нужна, не приветствовалась и даже считалась опасной. Великие истории любви – Ромео и Джульетта, Тристан и Изольда – на самом деле истории не обретения счастья в любимом человеке, а истории злого рока, любви как грозной, сметающей все на пути, неподконтрольной силы. Женились не по любви, активное выражение сексуальности – даже между женатыми людьми – не культивировалось. Тебе выбирали партнера, а уж там – как пойдет (наши прапрабабушки сказали бы: «Стерпится – слюбится»).

В нашей с вами современной истории любовь – отправная точка. С нее-то все и начинается. Но вот проблема: как узнать, кто тот самый или та самая? На что полагаться? Большинство из нас полагается на влюбленность, на состояние, которое возникает как будто само по себе, на «химию», на «бабочек в животе». Когда любимый человек входит в комнату, мы узнаём это по реакциям своего тела, мы думаем о человеке, он становится для нас фигурой, а остальные – фоном. Возникает эффект «только ты». «Когда любишь кого-то по-настоящему, то все остальные люди перестают существовать», – написал мне некто в Интернете. Отсюда возникает вывод: если другие люди все еще привлекают тебя, то ты не любишь или не любишь «по-настоящему», не встретил «того самого» человека. Мы читаем об этом с детства в книгах и наблюдаем в романтических фильмах: где-то на земле должен быть твой человек. Только твой. Который создан для тебя. Так возникает еще одна ловушка, имя ей – «мононормативность».

«Как же так, – спросите вы, – вы не верите в настоящую любовь? Ту самую? Одну на всю жизнь?» Да, я в нее не верю. Более того, большинство из вас тоже в нее не верят. Вспомните, сколько раз, начиная с детского сада, вы влюблялись? А сколько у вас было отношений до актуальных? Неужели все они начинались и прошли совсем без любви? И вот еще вопрос: ожидаете ли вы от человека, который овдовел лет в 30–40 и даже 70, чтобы он провел остаток жизни в одиночестве, без права построить отношения, без права вновь влюбиться? Одна-единственная любовь на всю жизнь – это перестало быть реальностью. Мы проживаем серию отношений, и в каждых или почти каждых мы любим. Как же можно сказать, что лишь одна из них – самая настоящая? Как быть уверенным, что ты сейчас именно с «тем самым» или «той самой»?

Мы живем в эпоху «серийной моногамии»: нормальным стало иметь одного партнера на один отрезок жизни. На каком этапе нашего жизненного пути начнется этот отрезок и когда он закончится – нам неведомо. Развод стал нормой. Эксперименты с разными партнерами до основных длительных отношений тоже стали нормой, особенно в больших городах. Нормой стало и начать с «пробных отношений» или с «пробного» совместного проживания, чтобы посмотреть, «подходим ли мы друг другу». И при этом мы продолжаем хотеть этого всепоглощающего чувства, которое приходит само и руководит нами, – любви. Выбирая себе пару, мы руководствуемся именно им. И если оно нас подводит – нам больно, мы не верим самим себе. Если оно проходит – мы думаем, что ошиблись и «тот самый» вовсе не «тот самый». А если нам изменяют – нам больно вдвойне, ведь это значит – в рамках мононормативности – что нас разлюбили. Поскольку эта идея гласит: если тебя любят, то не могут любить никого другого в этот же момент. Если ты любишь, то для тебя тоже все прочие перестают существовать. Отсюда и идея сексуальной эксклюзивности, сексуальной верности и желания, направленного только к одному человеку.

И вот что интересно. В поисках «того самого» или «той самой» мы забываем перепроверить саму идею «той-самости». А кто и почему решил, что это должно быть именно так?

Почему люди изменяют

Итак, будучи от природы не моногамным видом, мы пришли к ситуации, в которой «наше сердце должно подсказать нам» одного-единственного, того самого человека, которого мы будем любить и желать всю нашу жизнь. Все чаще раздаются голоса, которые говорят, что это невозможно. Страсть проходит, новизна притупляется, а некоторые новейшие исследования так и вовсе утверждают, что сексуальное влечение (драйв), романтическая влюбленность и нежная привязанность активируют разные зоны коры головного мозга (смотрите, например, в книге Хелен Фишер «Почему мы любим»). То есть можно безумно хотеть человека и находить его сексуальным – но не любить. Испытывать нежную и теплую привязанность к своему многолетнему партнеру, но совсем его не хотеть. Любить глубоко и нежно одного человека и вдруг на этом фоне пережить яркую романтическую влюбленность в кого-то еще.

Я думаю, большинству тех, кто меня читает, знакомы все эти ситуации. Всегда ли в наших эротических фантазиях присутствуют те, с кем мы находимся в добрых и любовных отношениях много лет? Бывает ли, что ваш восторг чьими-то качествами или профессионализмом граничит с влюбленностью и эротическим обожанием? Фантазируем ли мы хоть иногда о сексе с другими людьми? Судя хотя бы по существованию эротической литературы, порнопродукции и посещаемости порносайтов, ответ – да. Бывали у вас эмоциональные связи с кем-то, глубокие и интимные, в которых не дошло до секса, но эмоциональная влюбленность точно присутствовала? Доводилось ли вам влюбляться не взаимно, пережить это, остыть (иногда не до конца остыть) и жить дальше, переключившись на другого человека?

Может ли эта рамочка под названием «брак» или «отношения» вмещать в себя все и навсегда – только к одному человеку? Очевидно – нет. Так что же, люди изменяют, потому что обречены изменять? Отнюдь.

Какой бы ни была наша животная природа, мы – люди, у нас есть ценности и осмысленные убеждения. Понимание, почему мы ведем себя именно так, а не иначе – вместе с нами, когда мы «вступаем» в отношения. И если, вступая в них, мы договариваемся о моногамии, то никакой «животной природой» тут не прикрыться. У нас есть воля, возможность сказать «нет» и возможность выбора. Почему люди порой пользуются этим не в пользу партнера или своей пары, отлично зная, что причинят боль и что их действия неодобряемы (порой они сами – первые, кто не одобряет их действий!) – давайте разбираться.

Есть факторы, которые не провоцируют измены, но сопутствуют им, своего рода фон для измен. Вот они, перед вами:

Давно ли вы перепроверяли ваши соглашения о браке (или отношениях), ваш контракт? Речь не о юридическом контракте, а о том, который американская исследовательница Тамми Нельсон называет «внутренним» контрактом пары. Есть контракт «внешний»: вещи, которые не проговариваются, потому что считаются очевидными. Никому не приходит в голову на заре отношений спрашивать: «Можно, я заведу интрижку, пока ты будешь в Турции, в отпуске с детьми?» Когда два человека клянутся друг другу в любви и идут в ЗАГС, они как будто по умолчанию знают, что существуют лишь друг для друга, любят и хотят быть верны. Но жизнь идет, и в силу потихоньку вступает «внутренний контракт» – тот, что есть у каждой пары, негласный кодекс всяческих «вообще-то нельзя, но если что – можно».

Одно из таких «нельзя, но можно» – период отсутствия или недоступности жены. Так некоторые мужчины объясняют, почему оказались в побочной связи: «Но ведь тебя не было» или: «Но ведь ты мне отказывала в сексе».

Многие мужчины скажут вам, что изменять нехорошо, но это становится не так уж и плохо, если, например, жена болеет. Или у вас маленький ребенок и жене «не до того». Некоторые даже считают, что помогают таким образом своему браку: и о себе позаботились, и жену не потревожили. Если вы думаете, что это исключительно мужская история, то представьте себе ситуацию, в которой мужа отправили в места не столь отдаленные, лет на пять. Вообще-то изменять нехорошо. Но если обстоятельства сложились вот так и в этот момент рядом оказался кто-то отзывчивый и понимающий, то можно?

Женское «нельзя, но можно» может касаться, например, флирта. Вообще-то нехорошо и нельзя, но если партнер не видит или не обидится – можно. А при нем – нельзя. Также «нельзя, но можно», если ты вдруг чувствуешь себя одинокой и покинутой. Иногда это можно просто потому, что вы поссорились, а иногда – потому, что он слишком часто в командировках. Или он перестал тебя понимать, а попытки выяснить отношения приводят только к отговоркам вроде «что ты выдумываешь, все у нас нормально».

Бывают и иные обстоятельства. Помните, что согласно одному опросу, некоторые мужчины занимались сексом с теми, с кем не очень-то и хотели, просто потому, что «не отказывать же было голой женщине». Да, кто-то из мужчин в ситуации, когда его соблазняют, считает, что отказать – это показаться слабым и немужественным, а для «настоящего мачо» это недопустимо.

Одним словом, у людей бывают настолько неожиданные «нельзя, но можно», что их стоило бы исследовать – и исследовать вдвоем, вместе. Если вы живете в паре, имеет смысл время от времени садиться за «стол переговоров» и перепроверять пункты – не истекли ли они и не пора ли внести изменения?

Потому что (вы не поверите!) когда параллельные отношения обнаруживаются, вместе с ними нередко обнаруживается и «внутренний контракт», и тогда один из пары, искренне изумляясь, спрашивает у второго: «А чего ты ждал, отправляя меня на курорт одну?» – или: «Я не знал, что ты так отреагируешь на проститутку, это и было-то один раз!».

И начинается переделывание «контракта», узнавание взаимных «нельзя» и «можно» – нередко мучительное и нередко заканчивающееся его разрывом.

Вспомните тот момент, когда ваш будущий муж или партнер (соответственно жена или партнерша) стали для вас значимы, стали той самой «фигурой на фоне остальных». Момент, когда вы выделили этого человека из толпы и что-то внутри вас сказало: «Это – мой человек». Кто-то говорит, что это было с первого взгляда. Кто-то несколько лет пересекается с будущим избранником или избранницей в одних и тех же компаниях, пока однажды не возникнет электричество: тот или та сделает или скажет что-то, после чего происходит волшебство – он или она попадают в особый фокус нашего внимания, а все остальные отходят на задний план. Для кого-то такое событие – ключевое, у кого-то была череда разных, но важных моментов.

Вспомните этот момент максимально подробно, в мельчайших деталях. Что именно вас «зацепило»? Восхитило? Удивило? Возможно, даже возмутило или рассердило. Это бывает всего лишь фраза, ракурс, жест, иногда поступок.

Я слышала истории, в которых влюблялись, глядя, как будущий муж утешает своего маленького племянника, который упал и расквасил нос. Мужчина, способный на сочувствие к маленькому ребенку, – что может быть лучше?

Слышала истории, когда на дискотеке в захолустном городке в центре толпы вдруг появлялась ОНА. Совсем другая, ни на кого не похожая. Рыжая. Высокая. Независимая. Неприступная. Весь мир отошел в тень, и только она – как солнце, вдруг озарившее ночь.

Слышала истории, в которых это осознание приходило медленно: работали бок о бок, всегда просто уважали друг друга, но вот однажды она вышла из кабинета шефа, который имел привычку унижать и в тот день был в ударе, улыбнулась и сказала: «Ну, у всех бывают плохие дни».

Слышала истории, в которых «мы отправились к ней на квартиру в первый же вечер, и то, как она мне доверилась (секс в первый же вечер, хотя было видно, что она не из таких), – вот это меня купило. Так меня еще не хотели и не любили».

Слышала истории, в которых он шел впереди по лестнице, а она шла сзади и невольно ловила себя на том, что любуется этими плечами, и руками, и торсом, и хотелось оказаться в этих сильных руках.

Слышала истории, которые начинались с желания «проучить эту пигалицу, которая так задирала нос и все время отпускала колкости в мой адрес».

Мы обычно способны описать «тот самый момент» – и в тот самый момент мы уже бессознательно вышли к другому с декларацией наших ожиданий. Будь сильным. Будь уникальной. Будь нежным. Будь терпеливой и мудрой. Пусть для тебя существую только я. Возьми меня на ручки.

И за каждой такой декларацией – свои значения. Если вы вспомнили, как это было у вас, и сумели вывести из этого ваши ожидания, то спросите себя, почему вам было так важно именно это?

Сильные руки – не просто возможность носить на руках. Сам образ «носить на руках» означает для каждого что-то свое. Передать ответственность. Или понежиться, как у мамы на ручках в детстве. Или ощутить факт принадлежности кому-то. Что за потребность была у вас? Что, вы думали, вы будете получать в этих отношениях? Какую вашу потребность, вам показалось, партнер или партнерша восполнят?

Я открою вам один секрет, нечто, что случается с таким «контрактом» рано или поздно: то, что вас привлекло в другом человеке, вот именно оно и начнет вас однажды в нем бесить.

Жизнь длинна, а ситуации бывают разные. Если нас привлекла в человеке его хрупкость и нежность, то однажды мы дойдем до ситуации, в которой будем нуждаться в том, чтобы он стал сильным и позаботился о нас. Или хотя бы о себе, не был для нас грузом. Если мы влюбились в самостоятельность, однажды мы узнаем, что ее второе имя – «упрямство». Таким образом, однажды каждый из нас не получит в отношениях то, за чем пришел.

Жизнь в паре – это и конфликты, и разочарования. Выстаивают не те пары, которые избегают всего этого, избежать этого невозможно. Выстаивают те, что научились обо всем этом говорить и после спада – ссор и разочарований – устраивать себе «подъем». Чьи отношения дышат: за «выдохом» – спадом следует новый «вдох». Те, кто гибки и могут помогать друг другу меняться.

Люди в отношениях, где произошел «выдох» и никак не может случиться «вдох», часто заимствуют «кислород» у третьих лиц – заводят побочные отношения.

Стереотипы – истинные враги человечества и супружеского/партнерского счастья. Большинство из них – призраки, которые когда-то были живыми: они появились там, где для этого были основания и даже некая целесообразность. Но затем мир изменился, явления, которые породили стереотипы, – умерли, а сами они – нет.

Один из вредных стереотипов касается секса в отношениях. Есть стереотип, что мужчина всегда должен быть активен в сексе и что ему надо больше, чем женщине. Что мужская измена часто обусловлена дефицитом секса в паре. Это не совсем так. Есть симметричные стереотипы, что если женщина любит партнера, то должна пойти ему навстречу и заняться с ним сексом, даже если не хочет. Что женщинам, соответственно, секс нужен меньше. Это тоже не совсем правда. Есть масса стереотипов о том, что положено и не положено женщинам и мужчинам. Все они не шутя нам вредят.

Социальное устройство мира запустило мужскую и женскую сексуальность по разным «колеям». Для мужчин секс нередко означает очевидное удовольствие с первого или хотя бы со второго раза. Мужское возбуждение и мужской оргазм кажутся довольно очевидными, они буквально «под рукой». Мужская «половая сила» культивируется: мужчине предписывается настойчиво ухаживать и демонстрировать нетерпение в сексе. Мужчины (не все, но многие) живут с мифом, что их потребность в сексе – совершенно естественная и она должна непременно удовлетворяться. В нашей стране, лишенной просвещения в области секса, многие черпают информацию о сексуальном взаимодействии из порно, а оно показывает мужчин именно такими.

Все по-другому, если ты женщина. Тебя с детства учат, что открыто показывать и выражать свое желание – опасно, тебя сочтут легкомысленной и воспользуются этим. Женщины веками передают друг другу страхи: ты можешь забеременеть, он расскажет о тебе всему селу или городу, да и удовольствия ты сразу не получишь – первый раз вообще больно, страшно, кроваво. Отсюда вывод: прячь свое желание и веди себя целомудренно. Одновременно с этим многим из нас с детства внушается, что основной наш козырь – красота и сексуальная привлекательность. Как узнать, что такое сексуально привлекательная женщина? Из того же порно. Что же получается? Ты должна одновременно транслировать противоположные вещи: сексуально привлекать и быть целомудренной. Неудача при выборе полового партнера обходится женщине куда дороже, чем мужчине: риск насилия, сплетен, беременности. Поэтому женщины научены выбирать долго и тщательно, сближаться медленно, подозревать всякого, убедиться в своей для него значимости и так далее. Не демонстрировать сексуальность как таковую, а только в рамках «чистого большого чувства» к «тому самому парню». Вот так и получается, что молодые девушки практически разлучены со своим сексуальным желанием. Они и сами обычно верят, что оно легитимно только в любви.

И вот тут – бывает ровно наоборот. Собственное сексуальное желание девушки принимают за любовь, поскольку выросли в мире, где просто сексуальному желанию женщины нет места, где сказать «я хочу секса» – значит прослыть и легкомысленной, и легкодоступной. Многие из нас воспитаны в парадигме, что «секс» и «любовь» – абсолютно связанные для женщины вещи.

При чем тут измены?

Во-первых, когда романтика отходит на второй план и наступает отрезвление, многие уже «попались» на свое «большое чувство» и оказались замужем, а еще нередко и с детьми, за человеком, которого, может быть, и не выбрали бы в других обстоятельствах в мужья. Возможно, в других условиях это был бы только пробный вариант, который рассмотрели бы более трезво.

Во-вторых, многие, ничего не зная о своем желании, но узнавая о мужском из того же порно или кинофильмов, принимают мужскую страсть за любовь. И – поскольку женские риски высоки, а выбрать надо того, кто серьезно к тебе относится, – оказываются в отношениях не с самыми хорошими парнями, но зато наиболее ярко заявляющими о своих чувствах. Так, многие девушки не распознают принудительное обращение, абьюз[2] и любовь. Путают форсирование, эмоциональный шантаж и давление с серьезными глубокими чувствами.

В-третьих, для многих совершенно закрыта тема собственной сексуальности, и довольно долго, годами, они могут получать удовольствие не для себя, а – как опять же научили романы и порнофильмы – для него, любимого. Чуть ли не 2/3 женщин имитировали хоть раз в жизни оргазм – ради «ранимого мужского эго», а еще потому, что они тоже черпали информацию из источников, рассказывающих женщинам, что «правильные» из них – всякий раз и весьма бурно кончают. (Об особенностях женской сексуальности и конкретно оргазма – далее.) Но однажды это «топливо» может кончиться. Женщина задает себе вопрос «что со мной не так», идет искать информацию. Узнает о себе больше. Хочет испытать иное, потому что старое не работает. И если партнер не идет ей навстречу – она может пойти на эксперимент с кем-то еще. И испытанное с кем-то еще сексуальное удовольствие может оказаться серьезным аргументом в пользу «кого хочу – того и люблю», ведь женщин воспитывают, что одно с другим связано – «умри, но не дай поцелуя без любви».

Большинство информационных ресурсов по теме воспитания детей обращаются к матерям. Воспитанием ребенка больше и чаще занимаются женщины, после развода дети почти всегда остаются с матерью. Мать всегда за что-то отвечает: начиная от поведения ребенка и заканчивая тем, какой тип привязанности у него сформируется. Мать все время должна: должна быть нежна, всегда доступна, внимательна и отзывчива, чтобы ребенок доверял миру, сформировал позитивное представление о себе и был в будущем подстрахован от дурных отношений и всяческих бед. Порой от таких советов, которые несутся «из каждого утюга», возникает чувство, будто мать с ребенком находятся на необитаемом острове или в стерильном боксе, где нет никаких других влияющих на процесс воспитания взрослых: отца ребенка, бабушек и дедушек, детского сада, школы, а потом еще и друзей ребенка, Интернета и многого другого.

Быть матерью – это бесконечный труд и бессменная работа. Многие женщины выходят из декретного отпуска, когда ребенку 2–3 года. Вечерами и в выходные они совмещают несколько занятостей и не только начинают уставать и выгорать, но и попросту физически не могут соответствовать условиям для формирования «надежной привязанности». Уставая, женщины срываются на ребенка, который плачет, все время чего-то просит и постоянно жаждет внимания. Сорвавшись, чувствуют себя плохими матерями. Ищут поддержки у мужа, но традиционная роль мужчины не подразумевает «соплей и разговоров», как и выполнения женских дел, и женщина остается в одиночестве. Рекламная идеальная картинка, в которой он, она и розовощекий младенец улыбаются друг другу в лучах заката на берегу теплого моря, вызывает иронию и горькие размышления: зачем мне это и кому все это надо? Собственный ребенок раздражает и сердит, хочется покоя, уединения. Но за отступление от роли «идеальной матери» социум наказывает, и женщина чувствует себя виноватой. Чувство вины тоже истощает силы, и она вновь срывается на ребенке, и снова чувствует себя виноватой, и снова пытается загладить вину, и снова срывается – вот вам и формирование ненадежного типа привязанности. Но дело тут совсем не в матери. А в том, что такая нагрузка невозможна для одного человека. Когда-то к взращиванию детей относились проще («бог дал, бог взял»), ребенка передавали другим членам семьи или общины, воспитанием детей занималась вся деревня понемногу. Сейчас мать остается с ребенком наедине, даже если отец живет с ними под одной крышей. Если она – единственная, кто встает по ночам на детский плач, знает календарь прививок и часы работы молочной кухни, то велик риск, что она чувствует себя изолированной от своего партнера. Одинокой. Из этого уязвимого состояния женщины нередко ищут тепло и понимание на стороне – и находят. Не менее одиноким может себя чувствовать и ее партнер, и если он свято верит в разделение мужских и женских дел, то он будет недоумевать, отчего она устает и почему ему не хватает внимания. Вот вам еще один аргумент в пользу того, что семья с традиционным разделением ролей на «мужские» и «женские» – отличный материал для развития побочных отношений.

И хотя мальчикам и девочкам в среднем достаются одни и те же мамы, но одни будут однажды брать пример с отцов, а вторые – с матерей. Социум будет им в этом помогать, и мы получим бегающих от эмоций «сильных мужчин» и пытающихся их «догнать», страдающих от непонимания и невысказанности, «ноющих» и «тревожных» женщин. Что тут ни рассказывай о правильном воспитании ребенка или формировании привязанности – у матери вряд ли будут возможности следовать этим рекомендациям, если она и швец, и жнец, и на дуде игрец. Ничего не изменится, пока мы не пересмотрим стереотипы и пока мужья (что уже, слава богу, постепенно происходит) не начнут делить домашний труд со своими женами.

В первых браках изменяют чаще, потому что у первых и вторых браков просто неравные условия. Во втором браке уже есть «с чем сравнивать», мы приходим в него осознанно, на другом этапе жизни, в другом возрасте и с пониманием, что отношения строят двое. В первый мы вступаем, веря в рекламную мечту, в нашего «принца» или «принцессу». И часто уже внутри брака мы начинаем знакомиться со своими желаниями и приоритетами и обнаруживать желания и ценности другого человека.

Причина 5: тревога и телесный голод

Вообразите себе ребенка лет четырех-шести, беспокойного, который, например, плохо спит по ночам. По утрам он предсказуемо сонный. Но родителям надо на работу, его расталкивают и торопят. Ребенок начинает процесс сборов, скажем, натягивает на себя колготки. Они не очень поддаются детским рукам. В процессе ребенок засыпает, клюет носом прямо сидя. В полусне он слышит над своей головой короткую перепалку родителей: кому именно вести его в сад, если оба опаздывают? Хлопает дверь, папа убежал на работу, а мама со вздохом появляется в комнате: «Ну, собрался?» Колготки сопротивляются. Мама сердится. В итоге, не выдерживая, она сама резкими движениями запихивает ребенка в колготки, в остальную одежду, в обувь. Хватает за руку, пора бежать. Успеем на электричку. Лифт, подъезд, улица – скорей-скорей! Плохо зашнурованный ботинок падает с ноги, но мама так бежит, что сказать об этом успеваешь не сразу. Когда мама замечает, она немеет, останавливается. Тяжелая пауза: в воздухе висит немой вопрос и обвинение. И вдруг мама закрывает лицо руками и начинает всхлипывать. Или, того хуже, она становится каменная, такая каменная, что уж лучше бы кричала. Ледяным голосом она велит разворачиваться и идти искать ботинок. Ее лицо как маска. Голос как у робота. Она будто чужая.