Неверность. Почему любимые изменяют, стоит ли прощать, можно ли избежать
Вы, наверное, уже спрашиваете себя, при чем тут измены? Однажды этот ребенок вырастет и поймет, что мама была в отчаянии, что за прогулы и опоздания ей грозило увольнение, что она спала по 5 часов в сутки, старалась быть идеальной женой и матерью и не забросить карьеру. Что из ее жизни в то время исчезли посиделки с любимыми подругами и все ее хобби, что она чувствовала себя несвободной, уставшей, недовольной, что папа не помогал или помогал так, что второй раз лучше было не просить.
Но пока ребенок понимает только одно – нужно вернуть прежнюю маму. Если мама плачет, это страшно. Если мама «окаменела», это еще страшней. Если она не хочет с тобой говорить и не смотрит на тебя – это невыносимо.
Материнская любовь воспета как святая, безусловная, готовая жизнь отдать за своего ребенка. В реальной жизни матери и их отношение к детям бывают разными. Многие не сразу обнаруживают в себе любовь. Многим первые месяцы с младенцем даются так сложно, что они и себя не чувствуют. Кого-то настигает послеродовая депрессия.
Дети не выбирают родителей. И родитель, близкий человек, для младенца – все. Весь мир. Это руки, которые его, младенца, «лепят», рассказывая ему, какой он. Если прикосновения нежные и любящие – младенец формирует один образ себя. Если они торопливые и грубые – другой.
Детская любовь не просто безусловная, это нечто большее. Это условие существования, именно контакт с «фигурой привязанности» – воспитывающим близким взрослым, делает человека человеком, час за часом и день за днем. Если эта связь исчезает или прерывается, ребенок начинает подавать сигналы бедствия – прежде всего плач как зов. Затем другие реакции.
Если плач ведет к тому, что мама (или другой важный взрослый) отзывается, тебя берут на руки, тебе рассказывают руками, голосом, взглядом, а позже и словами, что ты есть, что все в порядке, что любимые взрослые рядом – ты в порядке и твой мир в порядке. Прикосновения снимают тревогу.
Бывает, по разным причинам, прерванная связь длится дольше, чем способен выдержать конкретный ребенок в конкретный момент жизни. Некоторые дети попробуют справиться с этим, «заморозив» потребность в связи. Другие, наоборот, будут усиливать попытки восстановить связь. Если не с этим взрослым, то с другим. Им будет очень важна именно телесная составляющая как способ узнать у мира, что они есть и что они видимы и любимы. Их «аппетит к прикосновениям» будет выражен ярче, чем у других.
Никто из нас не способен выжить, совсем отказавшись от телесного контакта. Масса исследований посвящены роли прикосновений в нашей жизни: известно, что прикосновения любимого человека снижают физическую боль. Нам важны и рукопожатия коллег как сигналы признания и уважения, и дружеские объятия и похлопывания по плечу от приятелей и друзей. Вручая наши руки маникюрше, нашу голову парикмахеру или наше тело – массажисту, мы тоже подзаряжаем эти «батарейки», утоляем наш «телесный голод». Раньше часто упоминалось, что «среднему» человеку нужно не менее 8 объятий ежедневно. Но это число обусловлено и культурально: французы касаются друг друга чаще, чем американцы. И индивидуально: кому-то в жизни прикосновений нужно больше, а кому-то меньше. И, похоже, у объятий есть объем: многие молодые мамы, с которых «не слезают» их маленькие дети, жалуются на пресыщение телесным контактом, на усталость от ситуации, в которой к тебе постоянно, хочешь ты или нет, прикасаются. Важен и характер, и долгота прикосновений. Дотошные исследователи выяснили, что самые приятные для нас – когда по телу водят со скоростью 3 см в секунду.
Тревога находит успокоение в прикосновениях. И они же, прикосновения, – врата, с которых нередко начинается контакт с другим человеком. Для людей, у которых телесный аппетит и способ снижать тревогу сходятся в одной точке – сексе, для таких людей верность сложна. Точнее сказать, им гораздо сложнее игнорировать свой телесный голод. Особенно в такие моменты, когда партнер недоступен (физически или в их субъективном ощущении) – находится в командировке, часто уезжает, дистанцируется, отказывается от секса (что нередко само по себе вызывает у них тревогу). Когда в их жизни происходит что-то стрессовое. Секс для них нередко – возможность утолить этот «голод», возможность оказаться в чьих-то объятиях, «на ручках», почувствовать себя видимым, прижатым к чьей-то груди. Они могут говорить, что им не хватает секса. Но если смотреть глубже, они не знают другого способа погасить тревогу и «накормить» детскую телесную депривацию[3].
Ловушка открывается
А что же гормоны? Вазопрессин? Тестостерон? Каким бы ни был их уровень, в итоге все зависит от акта доброй воли и сочетания многих факторов, в том числе наших представлений о «правильном» и «неправильном».
Поэтому, как бы нас ни соблазняла мысль найти «ген неверности», черты характера, свидетельствующие о склонности к безнравственности, или панацею от измен, давайте вернемся к мысли, что вероятность измены есть в самом устройстве брака.
Вот вам простое упражнение от Эстер Перель[4]: напишите пять первых слов, которые ассоциируются у вас со словом «любовь», и еще пять, которые ассоциируются со словом «секс». Быстро, не задумываясь. А теперь сравните их. Редко найдутся люди, у которых все пять слов совпадут. Любовь и секс – разные для нас понятия. На это указывает даже существование двух разных слов, одно из которых другого не заменяет.
Теперь проверьте себя, какие первые пять слов-ассоциаций возникают у вас со словом «муж» (или «жена»), а какие пять – со словами «любовник» (или «любовница»). Слова «муж» или «жена» можно заменить на «партнер» или «партнерша», если это ближе к вашей ситуации. Сделали? Наблюдаете ли полное совпадение списков?
«Нельзя же иметь всё и сразу, – поясняет мне случайная попутчица в поезде. – Муж и любовник – это разные виды человека. А весь набор качеств в одном, сказка про идеального принца – это все вранье! Для семьи нужно поискать того, с которым у тебя общие ценности, кому нужен дом, дети… Но уж с сексом – как повезет».
«Мне всегда хотелось привести домой девушку. Но сначала не разрешали родители, потом жена». Глубоко задумываться над анекдотами – удел зануд и исследователей, а я – и то и другое. В этом анекдоте жена и родители находятся по одну сторону баррикад, а муж с его страстями – по другую. «Жена» смещена с роли возлюбленной к роли сварливой матери и выглядит тем, кого надо «обвести вокруг пальца» ради собственных удовольствий.
«Я смотрю на своего мужа – и жалею, жалею, жалею, безудержно жалею, что вышла за него замуж. Не потому, что разочаровалась – наоборот! Он прекрасный, умный, веселый, заботливый. Подруги мне завидуют, вот это все. Но они видят его таким, и я вижу его таким – только в компаниях, только когда у нас гости. А когда мы вдвоем – это усталый потухший человек, который играет часами в „Танчики“. Как будто я уже не стою разговоров и ухаживаний, как будто ради меня из игры не надо вылезать. Так и говорю ему: надо было тебя в любовниках оставить. Смеемся. Но порой догоняет такая тоска. Как будто замужеством я испортила красивую романтическую историю».
Фига в кармане
Их звали Женек и Женек, и то, что даже варианты их имени совпали, казалось чудом. Четыре года вполне слаженной жизни, пусть и на съемной квартире. Походы в горы, когда собирали друг для друга малину и любовались на красивый закат: «Смотри!» Костры и песни под гитару. И, конечно, секс. Любимый момент – общий спальник под звездами. Вообще-то на спор: возможен ли секс в спальнике. Забавно вспомнить. А потом у него случилась интрижка с коллегой по работе. Она поняла сразу, как-то почувствовала, да и он не особо отпирался. Ему стыдно. Ему действительно стыдно, но при этом он выдвигает неожиданный, казалось бы, аргумент: он был уверен, что жена поймет. Потому что она была в командировке, а он – мужчина! И: «Прости, зай, это было один раз! Я не хотел делать тебе больно!»
«С фигой в кармане». Брак или отношения, в которых партнеры думают, что договорились обо всем, хотя на самом деле договориться обо всем и навсегда невозможно. Когда люди влюблены, им кажется, они все и так понимают: «только ты» и «навеки». На этом фоне даже подумать о том, что это не «всерьез и надолго», кажется преступлением. Поэтому так непопулярен у нас брачный контракт: как можно, строя что-то навеки, обсуждать условия содержания будущих детей и к кому отойдет совместно нажитое имущество? И, конечно, еще более дикой покажется идея обсуждать, можно ли нам изменять друг другу: как, когда, сколько и при каких обстоятельствах.
Мы убеждены, что «тот самый» или «та самая» – это человек, с которым должно гармонично сойтись все: и устройство жизни, и интересы, и доступность, и ценности, и дрожь в коленках от страсти. Если пропадает хотя бы один из этих компонентов – мы чувствуем себя обманутыми. Но беда в том, как я уже писала, что за чем бы мы ни пришли в отношения, однажды мы этого в них не получим просто потому, что жизнь длинна, а мы меняемся и обстоятельства тоже меняются. Идея современного брака (или романтических отношений) содержит в себе эту «фигу в кармане»: нас уверяют, что он – цель, в то время как он – процесс.
Будем знакомы
Итак, предположим, цель достигнута, вы встретили того самого или ту самую и вы в отношениях. Или в браке. Это тот момент, когда дальше следует «они жили долго и счастливо». Но это в сказках. В жизни вы начинаете знакомиться с тем, кого выбрали. Да-да, вы не ослышались. Вы начинаете знакомиться. Отныне и далее вам предстоит не только узнавать выбранного вами человека день за днем, но и давать ему шанс узнавать вас.
Как уже было сказано, любые отношения «дышат», и в них есть две фазы: спад и восстановление после спада. В разлуке мы тоскуем по любимому человеку, стремимся к нему – отношения на подъеме. Но посади нас с ним в одном пространстве на 24 часа 7 дней в неделю – и многим захочется чуть больше пространства. Лицом к лицу лица не увидать. Через какое-то время мы начнем ощущать, что нам хочется отодвинуться и немного вспомнить себя автономного – это спад. Если спад затягивается, в паре возникает тревога, и начинаются мероприятия по сближению и восстановлению близости – отношения снова идут на подъем.
Каждый из нас представляет собой условную единицу, каждый – индивидуум. Когда мы становимся парой, в моменте слияния мы не просто «1 + 1 = 2», а скорее… полтора. Полтора, потому что нам кажется, что мы едины – настолько разделяем мысли и чувства друг друга, все же понимая, что мы два разных человека. (Если речь о полиаморном союзе, добавьте единиц соответственно.) Эта гармония, этот резонанс – то, кажется, чего ради и стоит влюбляться. Будто мы – единый организм, две половинки одного целого, одна душа на два тела. При отдалении мы на какое-то время вновь превращаемся в 1 и 1, – отношения «выдыхают». На «выдохе» все мы немного меняемся и затем возвращаемся в общее «мы», в нашу «сумму», чуточку или значительно другими. Вопрос только в том, сможем ли мы эти изменения привнести в наше «мы» или нет?
И вот тут стереотипы о сексе, отношениях и браке играют с нами злую шутку. Они ведь рассказывают нам, как все должно быть устроено. А устроено должно быть так, как было в начале, причем само собой и без усилий. Получается, что вот это чуточку другое «Я» мы не только не показываем партнеру или партнерше, но и нередко – самим себе. Особенно если оно выходит за рамки представлений о «правильном» и «должном» или угрожает миру в нашей паре.
Сказать своему парню или мужу, что на работе появился новый коллега, настолько секси, что сводит живот от желания? Да боже упаси. Сказать своей любимой, что сегодня видел эротический сон с участием ее ближайшей подруги? Да вы спятили! Сказать любимой верной жене, что устал быть отцом и мужем и мечтаешь купить «Харлей Дэвидсон» и ехать на бешеной скорости в закат? Немыслимо, она же обидится. Так, потихоньку, шаг за шагом из «немного другого „Я“» копится «значительно другой „Я“», который при благоприятном стечении обстоятельств и при кризисе в паре может развернуться и обратиться к другому человеку. И вот они – отношения на стороне. В их основе часто не стремление к другому человеку, хотя именно так участники событий себе и поясняют. А желание разместить эту нереализуемую часть себя в мире. Подарить ей пространство. В этом смысле любая измена – это прежде всего измена самому себе. Своей честности и смелости признать изменения в себе и признаться в них партнеру или партнерше.
Глава 4
Мотивы и сценарии
Итак, брак или отношения являются потенциальной территорией измен. Не только потому, что «если у вас нету тети, то вам ее не потерять», а потому, что это совместное «мы», которое у нас есть, находится в процессе ежедневного обновления и изменения. Это живой процесс, совместное приключение, а не свод правил о том, кто и что кому должен.
И самый распространенный сценарий для измены: попытка вынести свое меняющееся «Я» за застывшие рамки актуальных отношений. Но как именно люди вступают в эти мутные воды? Как они оказываются там? Что они думают, когда изменяют? Думают ли они вообще?
Прожить себя
В такого рода побочные связи попадают как раз таки люди, которые и не собирались быть неверными своим партнерам. Остановите на улице любого взрослого человека и спросите: «Есть ли у тебя несбывшиеся мечты?», «Места, где хотелось побывать, но так и не удалось?», «Что-то, что ты хотел/хотела сделать в своей жизни, но не успела?». Ответ будет: «Да». Все мы, проживая свою жизнь, делая выбор, упускаем какие-то другие возможности. Все мы иногда жалеем о несбывшемся. И эти сожаления довольно часто – сожаления по несбывшемуся себе.
Очень-очень правильный мальчик. Всю жизнь. Всегда. Мамина гордость, отличник, красный диплом, лучший ВУЗ, работа, карьера. Полюбил, женился, растет ребенок. Все хорошо. Много ответственности, стресс. Завел себе хобби – ездит на рыбалку, такая упорядоченная, даже скучная жизнь. Все хорошо, пока жена, однажды вытряхивая пальто, не обнаруживает упавшую на пол бумажку – детский рисунок: полосатый слоник и кривыми детскими буквами – «Папа». Рисунок – не сына.
И вдруг – стремительно складываются в единую картину мелкие и большие странности, замечаемые в последнее время. Отводит глаза. Избегает разговоров. Ссылается на усталость. Не очень уверенно отвечает, где именно рыбачили. Молчит так, что в комнате повисает плотная и напряженная тишина. Плохо спит, ворочается. Прижатый к стенке, довольно быстро признается: да, встретил и полюбил другую. Не знал, как сказать.
«А что же с нами?» – спрашивает она. «Не знаю», – отвечает он подавленно. Ему так плохо, что легче было бы умереть.
«Ты думал о нас, когда делал это?» У него нет ответа. Он не думал. Точнее, он не думал, что делает что-то плохое или будет делать что-то плохое. В одну из своих поездок к родителям он встретил одноклассницу. В школе она была заводила и лидер, да и теперь просто вихрь – водит экскурсии по всей стране, по нехоженым местам. Приключения, дух свободы. Он влюбился. Сначала не отдавал себе отчета. Даже когда «еще ничего не было», почему-то не сказал жене ни об этих встречах, ни об этих походах, ни о палатке, в которой просто лежали рядом и болтали до утра. Да, одноклассница знала, что он женат. Она не претендовала ни на что, никто вообще ничего не планировал и не думал, но вот. Оно как-то случилось.
Безумие
Есть ряд историй об измене, которые будто записали под копирку. Их авторами обычно являются женщины, а центральными фигурами – мужчины. В этих историях любимый муж, надежный партнер, хороший семьянин в один прекрасный день вдруг начинает вести себя как человек, которого подменили. С ним что-то не так, и это «не так» не всегда удается определить. Он смотрит в пол, избегает контакта глазами, отвечает невпопад, он «ушел в себя», живет будто в своих мыслях и иногда говорит вслух вещи, которые никто не имел в виду, и видно, что его внутренний диалог идет не с вами. Иногда картина настолько яркая, что партнер или партнерша подозревают свою половинку в сумасшествии. Именно из наблюдений за таким поведением, видимо, растут мифы о приворотах, подменах, о том, что человек сошел с ума. Я никогда не встречала каких-то серьезных описаний этих процессов в клинической литературе, возможно, потому что этот феномен достаточно сложно уловить. (Хотя тут есть черты сходства и с маниакально-депрессивным, и с диссоциативным состоянием.) Но рассказов и свидетельств о том, что партнер стал «странным», «другим», «чужим» – их много.
Тип измены, который начинается подобным образом, исследователи зовут изменой «расщепленной идентичности» или «романтической изменой». В ней человек как будто выпадает в параллельную своей основной жизни реальность, где он другой. Это один из самых тяжелых и болезненных типов измен, который сопровождается довольно страстной влюбленностью и даже одержимостью новым партнером или партнершей, и именно в него попадают те, кто верит в любовь и романтику, один раз в жизни и навсегда.
Что происходит? Почти в каждом из нас есть что-то тайное, уголки души не для всех, какие-то части нас, не находящие реализации. Иногда мы их не любим в себе. Иногда стыдимся. Очень часто мы считаем, что им не место в паре, и прячем их и от себя, и от партнера. Пока в силу обстоятельств все не складывается так, что эта «часть нас» выходит – и берет свое.
Лена и Антон были коллегами по работе в банковской сфере. Для них самих, их друзей и их семей финансовый достаток, положение в обществе, заработок были важными критериями. Они строили карьеру вместе и даже слегка соревновались друг с другом. Затем Лена родила, и в ее карьере наступил перерыв. Брать няню к такому малышу было жалко, и Лена задержалась дома два года, и еще год, и еще один. И, посещая вместе с ребенком разнообразные кружки, она вдруг обнаружила, что ей очень нравится рисовать. Рисовать ей нравилось всегда, но в детстве родители говорили, что мазней на хлеб с маслом не заработаешь, а Антон, увидев однажды в квартире мольберт и краски, только и хмыкнул, но так, что Лена сразу поняла: «Ну какой из тебя художник!» И не то чтобы он запретил, но Лена мольберт убрала. И как будто и не вспоминала об этом и даже не очень жалела. Но когда в детской студии молодой учитель хвалил ее рисунки, которые она просто выводила скуки ради рядом со своим малышом, отчего-то было волнительно и сильнее билось сердце. Лена достала краски и стала что-то пробовать дома. Антон заговаривал о том, что ребенку пора в сад, а ей – на работу. Да, именно так они и планировали, и там, в этом мире карьеры, все было Лене довольно доступно и понятно. Но уроков рисования она ждала как ничего другого. Через какое-то время Лена поняла, что рисует в том числе и для того, чтобы Вадим, учитель ее сына по ИЗО, увидел, похвалил, сказал что-то о композиции. Про их разговоры о художниках и выставках она отчего-то не говорила мужу. Вадим считал, что у Лены талант. Лена влюбилась. Ей отвечали взаимностью. Та часть Лены, или, если хотите, ее души, которая истосковалась по рисованию, по переливу красок на бумаге, по бликам электричества в сохнущей краске, по не самой спланированной, но свободной жизни, эта часть Лены потянулась к Вадиму.
Спустя полгода, на приеме у психолога, Антон будет спрашивать: «Но разве ж я был против твоего рисования?» И – нет, он не был. Могла ли Лена настоять тогда на том, чтобы продолжить рисовать? Скорее всего – да. Что сработало, так это то, что «рисующая Лена» считалась не одобряемой и самой Леной – ведь она как будто согласилась с родителями разделять ценности ее семьи, в которой реальный заработок и стабильный доход были всегда важнее некоего «творчества». И убрала она мольберт не из-за того, что Антон – тиран, а потому что хотела идти ему навстречу, потому что слова близких нам людей для нас значимы. И если любимый человек (невольно и не зная) подтвердил позицию родителей, то и Лена, будучи когда-то «хорошей разумной дочкой», автоматически отреагировала как «хорошая разумная жена» и «вернула себя в строй». Столкновение с Вадимом – это не бегство от Антона и не бегство к Вадиму, в таких случаях столкновение с другим человеком открывает нам себя. Лене история с Вадимом открыла глаза на ее жажду творчества. Нередко побочные романы – это встреча с собой. Вадим, как только прошло очарование новизны, не показался Лене ни заменой Антону, ни надежным партнером. Но краски, сохнущие на бумаге, – это то, что осталось и от чего невозможно отказаться.
Девочек учат быть ответственными и заботливыми, думать о других и подстраиваться, учат, что муж и дети – это важно и ради них можно сделать многое. Женщины, выбирая быть прежде всего женами и матерями, возможно, прощаются с карьерой балерины или актрисы или даже просто с той жизнью, в которой ты свободна, легка, тонка, звонка и можешь отправиться в путешествие, не будучи никем и ничем связанной. Те же, кто выбрал свободу, могут скучать по оседлости и по тому, чтобы побыть «хозяюшками». Именно мужчины, которые берут на себя обязательства, которые считают, что они должны зарабатывать, содержать семью, быть хорошими папами, заниматься своими детьми, – именно они однажды могут обнаружить, что у них нет права на молодецкую удаль, на риск, на то, чтобы уехать в экспедицию на Северный полюс или просто уйти с хорошо оплачиваемой, но надоевшей работы. И именно верные отцы и мужья, матери и жены, именно они чаще всего являются людьми, которые отказались от какой-то части своего «Я» ради того образа жизни, который выстроили с партнером. Но эта часть идентичности не исчезает. Она будто спит и ждет удобного момента или человека, который ее «воплотит» и вызовет к жизни. И если однажды такой человек появляется, а в семье в это время как раз происходит фаза спада – «выдоха», внешний или внутренний кризис, – это благоприятные условия для проявления тех граней нашего «Я», которые в актуальные отношения не вместились. Ключевой момент в такого рода отношениях – не с кем и почему изменяют, а какими становятся, кем чувствуют себя рядом с теми, с кем изменяют.
Властный мужчина, солидный чиновник вдруг обнаруживает себя в отношениях с «госпожой», женщиной-доминатрикс. То его «Я», которое он не может принести в свою пару, потому что в их с супругой ролевом распределении он – могущественный и сильный, а она – беззащитная и женственная, ту другую часть себя он проживает с другой женщиной – независимой и яркой, которая в нем не нуждается. На которой он бы никогда не хотел жениться и ни за что не стал бы с ней жить. Но влюбился. И это не столько нужда в ней, сколько нужда в другом себе.
Помните, в детстве многие из нас делали так называемые «секретики», когда дети закапывают в только им известном месте под стеклом или в коробочке что-то невероятно «ценное»: фантики от конфет, цветные стеклышки от бутылок… Мистика такого «секретика» – не в его содержимом, а именно в том моменте зарождения интимности и близости, когда вы вдвоем знаете что-то, чего не знает больше никто.
Романтические измены начинаются на самом деле в момент возникновения «секретика». И виною тому нередко – скудная коммуникация между партнерами. Кто-то и рад бы «закопать секретик» с основным партнером, но тот не очень понимает, одобряет или разделяет замысел. Все мы в своей жизни встречаем каких-то интересных людей, взгляд которых на нас, общение с которыми дает нам новые грани и новые ощущения нас самих. Вопрос – насколько мы осознаём это и насколько внятно способны сообщить об этом партнеру.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Tinder (с англ. – «запал») – популярное приложение для мобильных платформ Android и Apple iOS, предназначенное для романтических знакомств в соответствии с заданными параметрами и с учетом геолокации.
2
Абьюз – неологизм от англ. abuse – насилие над близким человеком (обычно психологическое, но также физическое, сексуальное, экономическое).
3
Депривáция (лат. Deprivatio – потеря, лишение) – сокращение или лишение возможности удовлетворять основные потребности – психологические, физические, социальные.
4
Эстер Перель – психотерапевт бельгийского происхождения, автор книг «Право на „лево“. Почему люди изменяют и можно ли избежать измен» и «Всегда желанные. Как сохранить страсть в длительных отношениях».
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги