По темной стороне

Глава 11

Ой…

За проведенное на Изломе время я успела познакомиться с братом моего кошмара, с его сестрой, с непонятным мужиком сумеречной масти и даже с племянником Раяра в неизвестном поколении. Казалось бы, ну с кем еще меня могла свести судьба в безлюдном и мрачном замке хищника? Не стоило, наверное, забывать, что судьба у меня – та еще гадость с весьма сомнительным чувством юмора и мерзким характером…

Я привыкла к угрюмой мрачности коридоров, полутемных и вечно полных теней. Но когда одним обычным, не предвещающим беды утром навстречу мне по этажу, на котором располагались покои Раяра, воздушным прекрасным видением вылетела незнакомая девушка, я конкретно офигела.

Столкнулись мы с ней на повороте, ведущем к лестнице. Она – вся такая утонченная, в платье, с высокой прической, полными красными губами, притягивающими взгляд, и в аромате дорогой кондитерской. И я, в помятой рубашке (а как иначе, если мне ее пришлось отвоевывать у Доси, считавшей, что сегодня я должна надеть платье), штанах, с которых так и не сошло огромное зеленоватое пятно – неудачная попытка Раяра за мной поухаживать (вывернутая на колени чашка со странной зеленоватой жижей, которую тут ели, запомнится мне надолго), и в новеньких, но уже удобно растоптанных туфельках… Если добавить сюда расцарапанную щеку (спасибо все той же Досе), растрепанную косу и общий сонный вид, то на фоне этого благоухающего цветочка я была похожа на вечно всем недовольный сорняк. Просто унылый репейник.

– О… – Медленно осмотрев меня с ног до головы, прелестница восторженно выдохнула: – Человек.

Это было все, это был конец. Полнейшее поражение. Не дожидаясь, когда она набросится на меня с объятиями или попытается сожрать, я резко развернулась на пятках и припустила обратно.

Вниз по лестнице, потом по коридору и снова вниз, а там, разогнавшись до скорости зайца, который очень хочет жить и совсем не хочет попасть в лапы лисе, ворвалась в столовую, сильно удивив своим эпичным возвращением Раяра.

Сегодня он был несколько рассеян (пятно на моих штанах – прямое тому доказательство) и все никак не мог закончить завтрак.

И что-то мне подсказывало, что хищник его сегодня так и не закончит. Не просто же так со стеносотрясательным воплем «не убегай, мягкая!» за мной неслось жуткое виденье.

– Раяр, спасай!

Зачем я его вообще одного тут бросила? Ну посидела бы, ну посмотрела, как он свой завтрак по тарелке размазывает, ну и что? Ничего бы страшного не произошло.

Мой кошмар со странным выражением лица проследил за тем, как я, влетев в столовую, бросилась к нему, малодушно спрятавшись за его стулом.

– Что… – Чуть привстав и обернувшись, чтобы встретиться взглядом с моими круглыми ошалевшими глазами, Раяр был сражен звонким и совершенно невероятным:

– Я тоже хочу себе человека! – Видение ворвалось в столовую вслед за мной и сразу перешло к требованиям.

– Прия, – безнадежно выдохнул Раяр, упав на свое место.

А я… а я стояла за спинкой его стула и была уверена, что совсем даже не удивлюсь, окажись эта прелесть еще какой-нибудь дальней родственницей моего кошмара.

Ну кто же мог знать, что тут все намного интереснее?

– Дорогой, я тоже хочу себе человека!

Все, меня можно было выносить…

– До-дорогой? – шепотом переспросила я, угрожающе склонившись к Раяру.

– Познакомься, Яна, это Прия, моя…

– Любовница я, – беспечно отозвалось дивное создание, пожав плечиками. – А ты еда?

– А я – Яна, – громко напомнила я и тут же шепотом возмутилась: – Ты же говорил, что я одна тебя неправильно боюсь, это что вообще такое?!

– Она меня не боится, – так же негромко подтвердил Раяр, обернувшись ко мне. – Прия ничего не боится. Врожденный…

– … дефект, – раздраженно закончила я за него.

Улыбашка, наивно хлопавшая сейчас глазами, непонимающе хмурилась, странно глядя на меня.

А я злилась. Этот гад тут моей любви требовал, а сам вон любовницу имеет. Да какую любовницу! Рядом с этой любовницей во мне такие комплексы просыпались, о которых я вообще раньше никогда не подозревала.

– Прия не испытывает никаких чувств, в привычном нам понимании, – попытался объяснить мне что-то Раяр, но я злилась и не хотела ничего слышать. А еще помнила, как эта «бесчувственная» мне обрадовалась.

– Что-то непохоже, чтобы она ничего не испытывала, ты на нее только посмотри!

– Яна, – терпеливо позвали меня, коснувшись руки, которой я вцепилась в спинку стула, – я вижу, но также я чувствую, помнишь? Она совершенно пустая внутри.

– Чего? – Руку я отдернула, но злость несколько улеглась. – Может, у тебя просто что-то сломалось? Может, ты поэтому ее не чувствуешь?

– Твою злость я ощущаю отчетливо, – кривовато улыбнулся он, – и она достаточно странная…

– Да не ревную я тебя! – каюсь, не сдержалась, выпалила не подумавши, а потом уже было поздно затыкаться.

Раяр негромко рассмеялся:

– Разве я говорил что-то о ревности?

Не знаю, до чего бы мы договорились, но Прия, что-то напряженно высматривавшая в нас, покорно согласилась:

– Втроем так втроем. Я согласна.

– Чего?..

У меня было такое странное ощущение, будто я отлучилась куда-то, пропустила половину разговора и вернулась лишь под конец, не зная самого важного, но все равно уже во что-то втянутая. И единственным, с кого я могла требовать подробностей, был Раяр.

От предвкушающего выражения лица Прии меня просто в дрожь бросало, и, разумеется, задавать вопросы ей я бы побоялась. Да мне страшно было даже думать о том, что я могу с ней наедине остаться. И когда ее увели куда-то тени, с суровым приказом хищника «помочь гостье с багажом», я пододвинула свободный стул поближе к Раяру, села так, чтобы его всего видеть, и с намеком протянула:

– А она от твоих покоев шла…

– От кабинета, – уверенно поправили меня.

Лично я не разделяла его уверенности. Ну да, и его кабинет, и его спальня находятся на одном этаже, и я точно не видела, откуда именно шла эта красавица, так как столкнулись мы у лестницы. Но она же любовница, зачем ей кабинет? Место любовницы в спальне.

– Яна, – сдержанно позвал кошмар, странно на меня поглядывая.

Я осознавала, что мною самым наглым образом питались, но ничего не могла с собой поделать. Злилась, просто-таки бесилась, и, наверное, даже немножечко его ревновала. Я-то уже была свято уверена в полной своей исключительности, а тут… любовница.

– Почему я о ней ничего не знала?

– Я не думал, что это может быть важно.

– Не думал?! – Сидеть спокойно у меня просто не получалось. Я ерзала, дергалась, с трудом удерживала себя на месте. В груди поселилось просто отвратительное чувство, будто меня обокрали, а я не могу с этим ничего поделать, хотя прекрасно знаю вора. – Ладно, хорошо. Но если у тебя есть любовница, то почему ты не знаешь, как за девушками ухаживать?

– Потому что я за ней не ухаживал, – как маленькой объяснили мне. – Она никогда не требовала от меня чувств, ей не нужна взаимность. Наши отношения всегда были предельно простыми.

Слов просто не было…

– Если хочешь, я могу отправить ее обратно. Думаю, ничего непоправимого не случится, если, погостив полгода у родственников, Прия решит вернуться к ним навсегда.

– Где же ты себе другую такую любовницу найдешь? – едко спросила я и тут же получила хороший урок: не стоит задавать вопросы, ответы на которые тебя не обрадуют.

– У меня теперь есть ты.

– Не буду я твоей любовницей!

– Я знаю.

Только эта его спокойная уверенность позволила мне не подскочить с места и не сделать какую-нибудь глупость. Не впечатать в его наглую харю, к примеру, блюдо с паштетом.

– Знаешь?

– У нас с тобой другие отношения.

Ага, у нас другие отношения… И как я могла забыть? Какая из меня вообще любовница? О чем речь? Я же еда.

– Ты все еще злишься, – с неудовольствием заметил Раяр, когда я, сложив руки на груди, хмуро уставилась прямо перед собой, напряженно размышляя о том, как непросто мне в последнее время живется.

– Ну так и кушай дальше, кто тебе мешает?

– Я не понимаю, почему ты до сих пор злишься. – Мой кошмар был просто убийственно серьезен. – Я же сказал, что у нас с тобой другие отношения. Я обещал тебе взаимность, и я пытаюсь сдержать обещание.

Еда немного оживилась.

– Что, прямо пытаешься? Прямо вот прикладываешь усилия? Трудишься без отдыха? Днями напролет.

– Яна, – с укором протянул этот… этот…

– Ты не просто гастрономический извращенец, – скорбно заметила я, – ты еще и дурак редкостный.

И на этой пафосной ноте поднялась со стула, чтобы гордо уйти.

Раяр, сраженный внезапным откровением, меня не останавливал. И уже только в коридоре я услышала его растерянное:

– Но дурак-то почему?

На душе было как-то странно. Вот вроде ничего непоправимого не случилось, да и любовница – это не конец света, но мне так себя несчастную было жалко, такой бесправной я себя чувствовала, такой притесненной и в правах ущемленной… И Делмар, тот еще интриган, ничего мне про любовницу не сказал.

Вот люби давай, Яночка, моего братца ущербного, как хочешь люби, а про полюбовницу его прекрасной наружности я тебе ничего не скажу. Неважно это, потому что девицу в любовницы Раяр выбрал себе под стать. Тоже с отклонениями и… Вот вопрос: а я нормальная? Чисто теоретически, конечно, нормальная, но моего кошмара, судя по всему, на убогих тянет.

Размышлять на эту тему и дальше не хотелось. Еще выяснится после такого самоанализа, что я тут самая неполноценная, как мне потом с этим знанием жить?

Страдала недолго, минут сорок, а потом как-то отвлеклась, успокоилась и уже совершенно мирно провела весь день в компании мочалок, нагло проигнорировав попытку Раяра со мной поговорить.

А ночью об этом сильно пожалела. Может, он хотел посоветовать мне запереться перед сном, во избежание всяких непредвиденных ситуаций.

Вообще, мне не стоило забывать, что в первый и последний раз, когда в замке моего кошмара ночевала девушка, в моей кровати внезапно оказалось неучтенное тело.

В прошлый раз оно было холодное и хотело греться, в это. Оно было относительно тепленьким, но тоже с удовольствием меня тискало.

Кажется, Раяр слегка приуменьшил проблему Прии: у нее не только с эмоциями была беда, с головой там тоже наблюдались серьезные проблемы. Иначе как еще можно объяснить то, что она явно не понимала, почему это такая мягкая и приятная на ощупь человечка столь яростно брыкается в ее руках?

– Ну что ты? – нежно шептала она, крепче сжимая объятия: – Успокойся.

– Пусти меня.

Наверное, не было бы совсем уж странным, если бы я сейчас заорала. Думаю, Раяр бы даже не удивился… Но я не орала.

– Зачем? – спросила она, легко удерживая меня на месте. – Раяр не разозлится, не бойся.

Я затихла, прекратив сопротивляться, сраженная ее заявлением. Непонятно мне было, к чему она это сказала.

– При чем тут вообще Раяр?

– Ну ты же боишься, что он сейчас к тебе придет и меня тут застанет? – уверенно сообщила Прия, как бы невзначай обнюхивая мои волосы. – Ты не бойся. Втроем должно быть даже интереснее.

И о чем я только утром беспокоилась? Да насколько бы я не была ненормальной, до этой прелестницы мне еще очень далеко.

– Не придет, – поспешно выпалила я, невольно вжимая голову в плечи. Она меня натурально обнюхивала, и это было как-то совсем стремно.

– Сегодня не придет? – переспросила эта ужасная прелесть и тут же, не дожидаясь ответа, радостно решила: – Значит, завтра. А сегодня мы будем спать. Это даже хорошо, я устала в дороге. Представляешь, три дня в карете, какие-то постоялые дворы, чужие постели. А этой ночью вообще в лесу пришлось останавливаться. Самый ближайший к замку город находится почти в восемнадцати часах пути, можешь поверить?

Я молчала, пытаясь осмыслить ее слова. Цветочек собирался спать со мной. Со мной! Кажется, в скором времени у меня вполне могла появиться одна конкретная фобия. Местные дамочки меня уже начинали пугать.

Прия уснула быстро. Не выпуская из захвата жертву, бормоча что-то даже во сне, она просто вырубилась, подтверждая свои слова про усталость.

А я очень мужественно дождалась, пока прелесть уснет, и попыталась выпутаться из ее объятий. Мочалки, предательницы мохнатые, так и лежали в ногах, пока меня тут лапали, и лишь вопросительно курлыкнули, когда я вывалилась из кровати.

Промычав что-то, Прия обняла мою подушку, очень трогательно прижимаясь к ней щекой.

Меня передернуло.

Не тратя времени на поиски тапочек или халата, я потопала к тайной дверке, ведущей в покои Раяра. Не захотел он ее закрывать, и очень зря. В смысле, для меня-то это было очень хорошо, но кто-то, кажется, сейчас об этом пожалеет…

Раяр спал.

Просто нагло дрых, как человек… нечеловек, которому нечего бояться. Не знал еще, несчастный, что его страх и ужас сейчас стоит у кровати и прямо-таки им любуется.

Хищник не проснулся ни когда я, споткнувшись обо что-то твердое и тихо матерясь, доковыляла до стены, чтобы подкрутить освещение, ни когда непроглядную темноту прорезал слабый рассеянный свет, ни даже когда, недобро сопя, я застыла над ним, грезя о страшной расправе.

Пока он тут тихонечко сопел, уткнувшись носом в подушку, меня там тискали и склоняли к тройничку всякие странноэмоциональные извращенки.

А он спал. Спал!

И я пришла это исправлять… но отчего-то медлила. Разглядывая виднеющееся из-под одеяла плечо, часть широкой спины и растрепанную косу, черной змеей лежавшую на подушке, я просто не знала, как бы так к нему подступиться, чтобы и возмущение свое высказать, и выжить.

В том, что одна я этой ночью страдать не собираюсь, была уверена, как и в том, что это его любовница заняла мою кровать, а значит, я имею все права занять его. А Раяр может и на диванчике поспать, благо опыт имеется.

Отступать было некуда, возвращаться к Прие не было никакого желания, и я, затаив дыхание, осторожно потянулась к нему в надежде потормошить за плечо и отскочить раньше, чем случится что-нибудь непоправимое. Не подозревала, правда, что непоправимое притаилось и само ждало, когда я так необдуманно сунусь в ловушку.

Я не успела даже прикоснуться к Раяру, как была схвачена. Крепкая рука тисками обхватила запястье и резко дернула вперед, вырывая из-под ног опору. Коротко взвизгнув, когда ударилась коленями о край кровати, я неловко перевалилась через хищника, который на самом деле не спал.

Был рывок, головокружительное падение, неожиданная тяжесть чужого тела и возмутительные по своей наглости поцелуи куда придется.

Тихо попискивая от каждого прикосновения, я молотила по воздуху ногами – единственным, что осталось на свободе, и просто не могла в полной мере осознать всю вопиющую наглость творящегося беспредела.

Обычно прохладненький Раяр был горячий как печка и совершенно точно настроенный на веселенькую ночь. Но спонсор его веселых ночей сейчас спокойно посапывал в моей кровати, а мне как-то совсем не хотелось выполнять ее работу.

Даже когда теплая рука забралась под ночнушку и властно прошлась по изгибу бедра, вызывая невольную дрожь, я была против. Оформить свой протест связно не получалось, но я точно знала, что не хочу. А то, что у меня заходится дыхание и сердце, кажется, сейчас все же пробьет себе путь наружу, – это все результат внезапных захватнических действий со стороны моего кошмара.

Все стало только хуже, когда ткань затрещала и плечу вместе с левой, чертовски ноющей грудью стало очень свободно. Зато у меня ненадолго прорезался голос:

– Ку-куда?!

Вот только сиплый протест услышан не был, а мои пересохшие губы просто накрыли быстрым жарким поцелуем, заглушая все остальное возможное возмущение.

Это было почти поражение. Я не слышала свое собственное срывающееся дыхание, заглушенное стуком крови в ушах, неосознанно пыталась извернуться так, чтобы порванный верх ночной рубашки сполз и с правой груди, которая по закону вселенской несправедливости почти болела. И как-то совсем неосознанно жалела, что не могу пошевелить прижатыми к телу руками.

А потом Раяр замер.

Вжался лбом в простыню над моим плечом и замер, мелко подрагивая всем телом и щекоча основание шеи хриплым дыханием. Длилось это не дольше трех секунд, а потом он застыл. Дыхание оборвалось…

На этот раз я почти не испугалась.

Ну перестал мой кошмар дышать, значит, съесть хотел, но не съел. А раз не съел, то неплохо было бы выбраться из-под этой туши и привести себя в порядок. Нет, первым и самым заманчивым порывом было сбежать и больше никогда не попадаться ему на глаза, но бежать все равно было некуда…

Выползти из-под тяжеленного тела, почти придавившего меня к постели, было делом непростым, но я справилась. Чуть не вывихнула себе что-то крайне важное, но выползла и успела скатиться на пол раньше, чем Раяр пришел в себя.

И уже там, забившись в угол, с ужасом осмотрела измятую и даже покусанную левую грудь, которой правая, судя по ощущениям, просто зверски завидовала, дрожащими пальцами кое-как приделала оторванный край ночнушки на место, закрепив его кривым узелком, и даже немного успокоилась.

Да, сорок секунд я провела крайне продуктивно и, когда Раяр зашевелился, приходя в себя, уже стояла наизготовку с подушкой в руках.

Нет, было жгучее желание вооружиться стулом, но что-то мне подсказывало, что хищник этого не оценит.

Раяр вздохнул, тряхнул головой, удивленно хмыкнул, даже рукой провел по примятой простыне, на которой совсем недавно лежала я. Именно в этот момент, от души размахнувшись, я и опустила подушку на его плечи. Не ожидавший такого, еще совсем дезориентированный, мой кошмар сдавленно охнул и получил еще раз.

– Никогда!

И очередной удар подушкой.

– Больше!

И еще один удар.

– Не смей!

И еще удар.

– Так делать!

Шестого удара не последовало. Перехватив подушку на лету, Раяр дернул ее на себя, и я послушно выпустила свое верное оружие из рук, отскочив от постели подальше.

– Что это значит?

Отшвырнув подушку в сторону – та пролетела полкомнаты и была остановлена спинкой кресла, – хищник медленно поднялся с постели. Он решительно не догонял, что происходит и почему я так бешусь.

– Прия в моей комнате, надо тебе ночку скоротать, иди. Я, так уж и быть, тут переночую, – запальчиво выдала я, с неудовольствием отметив, что почти кричу.

– Зачем мне Прия? – удивился Раяр. И у меня почему-то не возникло сомнений в его искренности. Теперь в комнате недогоняющих было двое.

– А зачем ты ко мне со своими мутными намерениями полез?!

Лицо у Раяра удивленно вытянулось:

– Ты сама ко мне пришла, – напомнил несправедливо обвиненный.

– Пришла! – смиренно подтвердила я. – Потому что хотела, чтобы ты со своей любовницей разобрался! А ты, ничего даже не выслушав, усиленно стал меня любовницей делать!

– Да тебе же понравилось! – прогремело яростное. Просто гимн ущемленной мужской гордости, честное слово.

А я что? Я умная, я опровергать очевидное не стала, как бы стыдно мне за это ни было. Я просто проигнорировала его слова, продолжая наезд:

– Кто тебя вообще учил так себя вести? С чего ты взял, что всех, кто в твои покои случайно забредет, нужно тащить в постель? Как это вообще… – Я оборвала себя на полуслове, сраженная видом потемневшего лицом, просто запредельно раздраженного Раяра и своей внезапной догадкой: – Романы, да? Начитался любовных романов и теперь периодически пытаешься воплощать в жизнь самые дурацкие идеи?

Раяр вдохнул. Раяр выдохнул. И попросил, устало присев на кровать:

– Уйди.

– Так некуда мне идти, – уже спокойнее ответила я, мотнув головой в сторону двери, за которой находились мои покои, – там Прия спит.

Он промолчал, но вид имел до крайности растерянный. Не напоминай я себе постоянно, как он меня тут только что чуть из еды в любовницы не повысил, уже бы сидела рядом с ним и жалела такого бедного и несчастного.

– Раяр? – Ноги у меня уже несколько замерзли, все ж таки топтаться босиком на камне – не самая лучшая идея, а с расстеленной на полу шкуры я соскочила, не желая быть слишком близко к не внушающему доверия хищнику.

Заметив, как я зябко переступаю с ноги на ногу, поджимая замерзшие пальчики, Раяр лишь похлопал по кровати рядом с собой, сухо пообещав:

– Не бойся, не трону.

Я не то чтобы ему прямо так сильно поверила, но стоять уже реально было холодно.

На то, как я по кругу обхожу и его, и кровать, чтобы присесть с другой ее стороны, хищник смотрел молча, а потом так же молча отвернулся, поглощенный какими-то своими мыслями.

– И о чем ты сейчас так сосредоточенно думаешь? – не выдержала я этой напряженной тяжелой тишины.

– Прия – идеальная любовница, – невпопад сообщил Раяр, – я никогда еще не чувствовал ее эмоций, и это меня устраивало…

– Ага, чужие эмоции от процесса не отвлекали, – фыркнула я себе под нос, но тут же об этом пожалела. Плечи моего кошмара напряглись. – Прости.

– За что? – удивился он, полуобернувшись ко мне. – Ты совершенно права. Я не чувствовал ее, голод не просыпался и… как ты сказала… от процесса меня ничто не отвлекало.

– Но меня же ты тоже не сразу сожрать захотел, значит, выдержка есть, – сказала и будто призналась в том, что мне действительно понравилось.

– Нет никакой выдержки, – сокрушенно отмахнулся он от меня, вновь отвернувшись. – Просто я не сразу ощутил твои эмоции.

– Это как? – Мне не верилось, что такое вообще возможно. Как по ощущениям, так эмоции у меня почти с самого начала так ядрено подскочили вверх, что все границы просто снесло напрочь. И не было уже различия между теми чувствами, что Раяр ощущает, и теми, что для него недостаточно яркие.

Мой кошмар лишь качнул головой, с неудовольствием заметив:

– Я уже говорил, что наши эмоции сильнее веларийских и даже человеческих. Мы чувствуем все намного острее, и я до сих пор не могу понять, как смог уловить тебя…

– Круто, – пробормотала я. Врала, конечно, круто совсем не было. Можно было считать просто подвигом уже то, что он смог не только осознать, что происходит, но и остановиться до того, как меня поглотит тьма. И я искренне восхищалась его выдержкой. Но восхищение восхищением, а вполне реальная возможность закончить жизнь главным блюдом ночи не вдохновляла.

– Раяр, а можно я тебя не буду… любить?

Ответом мне было тихое и совершенно необнадеживающее:

– Нет.

Вот и поговорили. Во всей этой ситуации положительный момент был только один: свою кровать Раяр мне все же уступил, утопав на диван. Вот только меня после всех пережитых потрясений это уже не сильно радовало.

Засыпала я в кровати хищника, чтобы поутру проснуться под внимательным взглядом обиженной Прии.

– Когда он тебя к себе позвал, почему меня не разбудила? – с ходу начала допрос она, стоило мне только открыть глаза. – И как ты уговорила Раяра пустить тебя в свою постель?

Она сидела на одеяле, скрестив ноги, в облегающих брючках, в рубашке с продуманно расстегнутыми верхними пуговками и даже с прической, простой, но очень красивой. А за окном только занимался рассвет…

Если верить местному календарю, то на подходе была осень, и солнце уже взяло в привычку подниматься чуть позже, чем это было, скажем, две недели назад. Но даже так сейчас было слишком рано, а цветочек была уже при параде. А я хотела спать.

– Я вчера немного удивилась, когда узнала, что тебя он поселил рядом с собой. Я ведь живу в другом крыле, вчера с трудом твои покои нашла.