Рассеянные по Вселенной
– Ну, ты прямо какая-то экстремистка, альми. Не успела окончить школу, а уже призываешь к свержению теократов. В тебе явно говорит материнская Кровь Тэйви. Если твоё предсказание сбудется, то ты станешь главным Оракулом Зэйты, и поток людей, желающих только припасть к твоим стопам, будет тянуться на несколько лиг, – пошутил Лангерт. – А если говорить серьёзно, то просто замечательно, что Вайге так сильно подружился с Эйни. И в том, что сам аузарри стал духовно ближе к народу, а не к Ведущим я вижу очень хороший для всей Зэйты Знак. А теперь, альми, ступай на кухню и приготовь всем максинового сока со льдом, нам надо с Ксиорри потолковать наедине по-мужски.
И Лауви Лангерт поведал Вайге всю страшную историю становления теократии на Зэйте. Отец Герты рассказал о действующей системе пыток и репрессий, неугодных правительству, свободно мыслящих и творческих энгарим, о религиозном одурманивании, лишённого надежды связаться с другими мирами, населения. Лидер Серебряных Масок открыл Вайге тайну о том, что никакой связи с Ведущими на Зэйте вовсе не существует и всё, что говорят жрецы в Храмах – сплошной обман и мистификация. В конце он сообщил о своевольном избрании лишь угодных правительству хариев в Палаты Правления, рассказал о борьбе, которая велась и ведётся поныне с прибравшими в свои руки власть над миром жрецами Зэйты и их архазелями.
В конце беседы у Вайге сильно закружилась голова, и только нежные объятья полусонной Герты восстановили его душевное равновесие, возвысив магнетические звёзды его айри на новый уровень своего свечения.
Из дневников Леварри Аэрбио
Из моего давнего прошлого мне досталась в наследство высокая магнетическая чувствительность. Учась в школе, я буквально чувствовал спиной, что творится на задних партах. В особенности если кто-то замышляет совершить против меня какую-либо пакость: например, желает привесить мне на спину какой-нибудь клочок бумаги с плоской шуткой или пульнуть в меня из самодельной рогатки. Когда я начал заниматься восточными единоборствами, чтобы хоть как-то защитить себя и своих друзей, мне не составляло труда считывать намерения соперника и упреждать его удары. Но самый расцвет моих странных способностей настал, когда я начал вести курсы по развитию этих странных способностей у аэртийцев. Входя в моё Поле Дыхания, они без труда усваивали уроки, но стоило им работать в парах между собой, как возникали ошибки. Конечно, мои методики закреплялись в их, так не похожих на альтэйские, айраим, но не всем ученикам хватало усидчивости и терпения, чтобы доучиться до конца трёхмесячного цикла занятий. Я демонстрировал ученикам «чудеса» владения даром магнетической чувствительности, но достигнуть моего уровня им, рождённым в магнитном поле Аэрты, естественно никому не удавалось. У этого дара была и обратная сторона. Я не мог без приступа сильнейшей головной боли близко подходить к высоковольтным линиям электропередач. Не мог долго находиться в библиотеках, в гипермаркетах, на стадионах из-за высокой концентрации активных магнетических звёзд айраим, а во время грозы с раскалывающейся на части головой валялся на диване с самодельным мельхиоровым обручем на голове, не в силах укрыться от магнетизма разрядов.
Почему-то на курсы ко мне приходили преимущественно женщины. Вот и последний раз из семи человек, был всего лишь один парень, который тоже покинул нас через месяц.
К тому времени я уже очень многое вспомнил из своей «прошлой жизни», подробно записанной в айри. Многое из того, что вспомнил, я систематизировал и записал. Но то, что случилось в процессе обучения в последней группе, перевернуло всё.
Субтильная черноволосая девушка Карина помогала мне организовывать занятия, готовить иллюстрационные материалы, множить информационные письма. Мы часто встречались с ней в свободное от работы время в том числе и в домашней обстановке и обсуждали планы предстоящих занятий. По счастью она совсем не интересовала меня, как женщина, поэтому нашим беседам не мешали эмоциональные всплески. Я рассказывал ей многое из Всеобщего Языка, о Тэе и о гартах, умолчав, конечно же, о происхождении своего айри. Карина очень запала на мои знания и даже ушла из дома, поселившись в городском районе, недалеко от меня. Как-то раз она разоткровенничалась, и мне открылась её ужасная тайна. Слушая её страшный рассказ, я вспомнил, что когда-то давно, около трёх с половиной тысяч лет назад, находясь в Вельте, я уже слышал нечто подобное от некого Ксиорри Айлериона, рассказавшего мне о криотах. Карину в шестнадцать лет сбила машина. Чтобы спасти несчастную девушку врачам пришлось сделать ей сложнейшую операцию, и медики все как один говорили, что если даже она и выживет, то останется инвалидом до конца своих дней. Но однажды в реанимации, где лежала Карина, внезапно выключился свет, и сквозь наркоз девушка увидела рядом с собой какое-то странное зеленоватое свечение. Она почувствовала, как что-то незримое входит в неё и бесследно растворяется в её теле. После этой ночи на удивление всего персонала больницы, с Кариной стали происходить чудеса оздоровления, и даже повреждённые внутренние органы полностью восстановились. Карина долгое время не знала о том, что она криота. Чужеродное Семя Жизни, заселенное в неё, никак себя не проявляло. И лишь совсем недавно Карину стали посещать видения из жизни каэйров, и кто-то незримый сказал, что теперь она уже не Карина, а Эркфисса. Карина подробно описала мне эти сцены. А то, что она не смогла описать словами, передалось мне магнетически, и я вдруг воскресил в себе, нет, не страницу, а гигантский информационный массив, знания о другой Расе бесполых существ, которые кто-то помог мне хорошо забыть.
***
Точно рассчитав координаты перехода, Анви совместно с Эльвиа ввели целевые координаты в управляющие блоки планетарных катеров.
Одна за другой в чёрной вечной ночи расцвели яркие фиолетовые вспышки. Их бы сопровождали бы громкие хлопки, если бы они случились в атмосфере, а не в безвоздушном космическом пространстве. Один за другим из Пустоты вынырнули огромные серебристые катера и надёжно спрятались от всё-сжигающих лучей Аудэ в тени Альсиэты. Перейдя на ручное управление, катера легли на стационарные орбиты, позволяющие им всегда находиться в тени небесного тела, пока ярко-бирюзовые лучи гигантского светила продолжали вспенивать и плавить солнечную сторону планеты. Теперь Альсиэта медленно поворачивалась вокруг своей оси, демонстрируя, застывшим в космосе, летательным аппаратам различные виды своих полурасплавленных материков. Но эти виды мало интересовали пилотов. Они терпеливо ждали, когда Альсиэта повернется ещё на десять градусов.
– Первый, пошёл!
Люк одного из планетарных катеров открылся, и огромная ракета высунула наружу свою хищную морду. Не долетев до цели сто метров, она включила носовой лучемёт, и мощный столб направленного света прожёг глубокую дыру в Альсиэте, не достигнув лишь несколько лиг до её расплавленного ядра. Ракета вошла в эту дыру, как иголка в масло и, достигнув требуемой глубины, на некоторое время успокоилась. Пока Альсиэта совершала свой полный оборот, десятки тысяч ракет, словно гигантские гвозди прошили её мантию и равномерно со всех сторон обосновались вокруг её ядра. Вторая часть «Гармадэона» завершилась, и над Альсиэтой остались висеть только два катера. Потом пришёл черёд Бэйт-Шааров. Шесть гигантских сферических, покрытых зеркальными отражателями, разрядных станций расположились равномерно вокруг обречённой Альсиэты. Два Бэйт-Шаара зависли над полюсами планеты, остальные крестом расположились над её экваториальным поясом. Одновременный залп из всех станций привёл к тому, что из мест контакта разрядов с литосферой в космос устремились фонтаны горячей плазмы. Залпы следовали один за другим, не прекращаясь не на секунду, и уже через несколько минут, вся планета превратилась в гигантскую багрово пылающую каплю. Распространяющаяся от Альсиэты волна нестерпимого жара достигла серебристых катеров, но пилоты всё же успели подать команду взрывателям ракет, после чего катера тотчас же провалились в спасительную Пустоту. Поэтому лишь, находящиеся на ночной стороне Тэи, наблюдатели смогли увидеть в мощные оптические приборы торжество альтэйской мысли. То, как включённое поле атомизации с Бэйт-Шааров диспергировало взорванную Альсиэту на мельчайшие капельки, которые тут же, охлаждаясь, становились микроскопической пылью, окружившую плотным диском лазурное светило. Бэйт-Шаары так и не смогли вернуться на Тэю. Выполнив свою задачу, они сгорели, прошитые насквозь мириадами раскалённых частиц.
Элиосса, Каэмми. 2088 г. от Рождения ЭаКогда-то в этом утопающем в пышной зелени сказочно красивом поселении каэйры обустроили огромные плантации и оранжереи. По весне белолепестковое море цветущих фруктовых деревьев наполняло своим ароматом всё вокруг и притягивало под свои кроны влюблённые пары не только поселян, но и приезжих из Вандехарга. Посёлок не зря был назван Каэмми – живые земли, – любая ветка, воткнутая в землю, моментально приживалась здесь благодаря активным биокластерам, привозимых из Каррео-Тойра. Но после того как альтэйский Совет ограничил каэйров в их правах, чётко разделив ареалы на гартианские и прочие, сады постепенно начали вырождаться, а в оранжереях перестали цвести экзотические, привезённые из других миров, растения. Глава поселения Ваэнди Арлэнио попытался решить эту проблему при помощи арды и улучшения климатических условий, но Ваэнди не слишком преуспели, – урожаи с каждым годом становились беднее, но никто не собирался переименовывать поселение.
Поселившаяся год назад, эмигрантка с Тэи, благодаря своим неординарным дипломатическим способностям, добилась участия некоторых каэйров в возрождении былой славы местных садов, но теперь она была постоянно занята, появившимся на свет сыном.
– Скажи а-вва, ав-ва. Не хочет. Весь в мать, иногда мне кажется, что он нарочно игнорирует меня. Типичный Хаэнси.
Скрытое под слоем пелёнок крохотное создание, словно почувствовав, что про него говорят и говорят не лестно, сморщилось и громко проявило свой высокий голос.
– Ошибаешься, Каррел. Наши младенцы не орут так часто и громко. Типичная аэртийская несдержанность, – возразила Эвиа, беря малыша на руки и начиная качать.
– Может, положишь его спать в тёмную комнату? А то мне скоро надо ехать назад в Альканс.
– Каррел, успокойся. Прошло всего три дня с тех пор, как мы встречались с тобой в саду.
– Аэви, а мне показалась, что прошла половина вечности, как ты любишь говорить.
– Кроме того, вчера из лечебницы вышел мой супруг. К счастью его смогли поставить на ноги. И теперь он поселился на другом конце посёлка. Каррел, пожалуйста, не делай такую кислую физиономию. Я очень виновата перед ним. Эта моя вина, что его айри никак не восстановит былую связь с телом. Не переживай, я всё уже решила для себя. Вчера я подала прошение альтэйскому Совету на разрыв брачных уз. Через полгода Совет удовлетворит мою просьбу, и мы сыном переедем на Тэю, а Энхайве будет долечиваться на Лорене. Потом я вызову тебя к себе в Ареал Хаэнси.
***
– Хэй, Энхайве. Давай пообедаем вместе. Я сейчас накрою стол.
– Хэй, Эвиа. Право же не стоит тратить время своё драгоценное время на меня. Я уже здоров и могу позаботиться о себе сам.
– Энхайве, ещё раз прости меня. Я не хотела причинить тебе боль. Я очень благодарна тебе, что ты спас меня. Если б не ты, мы бы погибли тогда в термосфере Элиоссы.
– Эвиа, я тебя ни в чём не виню. Я всё предвидел ещё тогда в первый день на Элиоссе, но я готов продолжить с тобой жить вместе на Тэе, если ты забудешь всё это, как кошмарный сон.
– Спасибо, Энхайве. Но вначале тебе нужно окончательно прийти в себя. Я буду ждать твоего полного выздоровления.
***
Через полгода долгожданное кристаллописьмо от Совета было доставлено в Каэмми. Совет ответил, что для процесса расторжения брачных уз Эвиа и Энхайве вызывают в Ареал Ксиорри. Что же касается сына Хаэнси, то для того, чтобы Ваарт смог прилететь с ними на Тэю потребуется разрешение Куратора ареала – Мастера Крифтаундиоархеонэ.
Глава 2
И сказал Мессия:
– Тот, кто найдёт себя в себе самом, тот и найдёт всё мирское недостойным его. Земля и Небо растворятся перед его взором, и он истинно живой не увидит смерти, но войдёт в царствие вечное света истинного изначального…
***
Тэя, Ареал Ио. 1488 г. от Рождения ЭаФиолетовая луна ярко освещала стены Храма Ночи, выложенные из грубо отёсанного чёрного базальта. Её свет отражался в серебряно-зеркальных вставках на чёрных балахонах, образующих широкий замкнутый круг, фигур. Посреди круга находился саркофаг и в нём под лёгким саваном белого траурного цвета лежал гарт. Глаза его были закрыты чёрной повязкой, а голова его была плотно стянута металлическим обручем с многочисленными острыми шипами, торчащими, по счастью гарта, наружу. Поэтому он не чувствовал ни мыслей своих Братьев, ни видел того, что происходило вокруг него.
Двое Братьев взяли саркофаг на руки и бережно опустили на его дно неглубокой ямы, а затем начали быстро забрасывать яму комьями влажной земли. Прошло три с половиной часа, Луна уже успела скрыться за эльгеором, а круг Братьев вокруг ямы так и не размыкался. Неподвижно лежащий в саркофаге Ри’Арцэйнв чувствовал лишь холод мокрой глины, пробивающийся сквозь саван, видел лишь воспоминания, в виде фиолетовых контуров и всем своим айри ощущал тонкую связь с Ваграймом, окружавшим его повсюду. Он слышал внутри себя многоголосый шёпот тысяч голосов, идущих отовсюду, который медленно сводил с ума. Каждый из них пытался что-то сказать заживо похороненному гарту, но его слабый голос терялся в общем монотонном гуле голосов. Ри’Арцэйнв буквально задыхался без притока информации из Сети, и он судорожно цеплялся за магнетические звёзды своего айри, чтобы они случайно не изменили своего свечения. После некоторого времени, показавшемуся Ри’Арцэйнву вечностью, откуда-то с Небес раздался громоподобный призыв Магистра:
– Айви ваграйм, тэйфиаух раунси ви реэльзэ заурэ хэй! (Соединённый с Ваграймом, услышь меня и восстань из Тьмы!)
Магистр внимательно посмотрел на синий кристаллик своего кулона, и сказал:
– Брат Ри’Арцэйнв, ты успешно прошёл второй круг посвящения.
И бесшумно растворился в ночной тьме. Испытания продолжались.
Из священной Книги Ордена «Зоарим»:1. Лестница Миров не имеет ни начала, ни конца.
2. Число её ступеней бесконечно, но светильник нашего внимания вырывает из тьмы лишь пять из них.
3. Миры Ведущих расположены на самой верхней ступени Лестницы Миров из тех, которых мы видим.
4. Но у наших Ведущих, есть также свои Ведущие.
5. Все арии являются Ведущими и Ведомыми одновременно.
6. Свет отделяет нас от Ведущих, и он же доносит Вести от них.
7. Мы Ведущие для самой нижней, видимой нами, Ступени.
8. И между нами и нашими Ведомыми лежат Отражения.
9. Растворяясь в Свете, мы приближаемся к Ведущим.
10. Входя в Отражения своего мира, Ведущие приближаются к Нам.
11. Ведущие через Свет создали наши миры.
12. Мы через Отражения создаём миры свои.
13. То, что нами воспринимается, как Свет, Ведущие называют Отражениями.
14. Ведущие не видят наших Отражений, ибо они для них скрыты во Тьме.
15. Каждый арий вносит свой вклад в Отражения.
6. Пренебрегая своим единством, арии в Отражения вносят Искажения.
17. Искажения в Свете привносят в него Тень.
Элиосса, Каррео-Тойр. 2088 г. от Рождения Эа– Мы не можем отпустить тебя с ребёнком обратно на Тэю. Тебя одну – пожалуйста, хоть сейчас. А ребёнок должен оставаться на Элиоссе, – жёстко сказал Мастер Крифтаундиоархеонэ, который по случаю этой встречи принял облик главы альтэйского Совета Ауми Бенхаима.
Этот облик лишний раз убедил Хаэнси Эвиа в извращённых представлениях каэйров относительно культуры общения.
– Это ещё почему?
– Во-первых, это огромный риск. Ты ведь прекрасно знаешь, что находиться сейчас на Тэе, особенно детям смертельно опасно. Во-вторых, мы будем курировать вашего сына, также, как и Каррела. Мы не хотим осложнений, вызванных непредсказуемыми действиями аэртийца, и вы это в полной мере на себе уже испытали. Не так ли?
– Вы действительно полагаете, что я, Хаэнси, смогу на это согласиться?
– В противном случае, уважаемая энгара, мы будем вынуждены исполнить пункты нашего Договора с Советом Тэи, и ваш мезальянс с аэртийцем перестанет быть тайной для всех. И тогда Сеть снова содрогнётся от этих новостей и многие серьёзно будут в очередной раз поговаривать о грядущей аэртийской экспансии в другие миры.
– Но мой сын на три четверти энгар и небольшой процент аэртийской Крови не имеет никакого значения для его будущего социального статуса.
– Не смешите меня, Хаэнси. Ваш сын не энгар и даже не гарт. Разве в вашем любовнике вы чувствуете Кровь энгара? Да она вся подавлена аэртийскими генами, поскольку в этой Крови заключён опыт всех предыдущих поколений. Она сильнее вашей Крови, даже если её совсем чуть-чуть. И ваши соотечественники никогда не примут вашего сына, как гарта, чтобы вы там им не говорили. Вам всё равно придётся оставить вашего сына для обучения на Элиоссе.
– Зачем вам мой сын? Я не собираюсь отдавать его вам для ваших чудовищных экспериментов.
– О, не беспокойтесь, энгара. Вашему сыну ровным счётом ничего не угрожает. Его Кровь, тело и айри останутся такими же, как были. Это я вам обещаю. И он сможет вернуться к вам на Тэю, когда повзрослеет, если конечно он сам этого захочет.
– Не юли, Зелёный! Повторяю свой вопрос. Для чего вам мой сын?
– Видите ли, энгара, мы способны изучать редкую Кровь, не прибегая к анатомическим операциям или лучевому сканированию. Мы хотим изучить, как влияют друг на друга гены энгарим и аэртийские гены, как будет формироваться личность вашего сына и магнетические звёзды его айри под влиянием этого фактора.
– То есть вы хотите превратить моего сына в наглядное пособие для ваших головастиков и большую часть своего свободного времени он будет вынужден проводить в ваших лабораториях? А моё согласие вы вообще спросили?
– Успокойтесь, энгара, и не передёргивайте, пожалуйста, мои слова. У каждого в жизни наступает такой момент, когда возникает дилемма и приходится выбирать. Так вот, сиара, выбор у вас на сегодняшний день, к сожалению, не очень богатый. Надеюсь, вы понимаете меня правильно. И не думайте, что мы такие ничтожные, мелкие и безобидные существа, что нас можно раздавить одним нажатием ногтя. Мы – Повелители Жизни. Мы оберегаем жизнь во всех её проявлениях и управляем жизненными процессами. Но ведь старение и телесная трансформация тоже части этих процессов. Посмотрите на себя внимательно в зеркало. Что вы в нём видите? Цветущую энгару, в которой сильная Кровь Хаэнси пока ещё постоянно омолаживает организм. Но стоит случиться чему-то непредвиденному и дремлющие в вас гены старения начнут резко ускорять ваш жизненный цикл. Достаточно лишь одному синтезированному нами вирусу подключиться к этим генам, как вы из надменной и сильной Хаэнси превратитесь в дряхлую старуху, мечтающей поскорей отправиться в ваши Сумрачные Ареалы к Хранящим Молчание. Я не буду сейчас показывать вам этих своих маленьких друзей. Я лишь покажу на мониторе ваше будущее в ускоренном режиме, которое в реальности может занять всего несколько лет. Смотрите же, Хаэнси, во что вы можете превратиться по своей глупости.
Хаэнси по своей Крови была стойкой и не поддавалась впечатлениям, но то, что она увидела, заставило её содрогнуться и плотно закрыть глаза. Это было в высшей степени мерзко и отвратительно.
– Но это всего лишь картинка, — подсказывала Хаэнси Эвиа её верная Кровь. – Нарисовать можно ещё и не то.
– Вы и Элеану, грязные твари, этим же шантажировали, чтобы заставить её сотрудничать с вами?
– Значит, это правда, что аэртийские Кровь и семя заразны. Вы безумна, Хаэнси. И вас после всех тесных контактов с вашим Каррелом придётся принудительно отправить на Лорену.
Зэйта. 2471 г. от Рождения ЭаПришло время готовить Арессу к полётам с наездником. Вайге подошёл к драконессе и, слегка поклонившись, радостно объявил:
– Хэй, Аэви! Знаешь, сегодня я очень хочу полетать вместе с тобой. Надеюсь, ты мне это разрешишь? Правда тебе придётся надеть эту упряжь. Извини, но такие правила. Они, увы, не мной написанные.
Драконесса с любопытством скосила взгляд на Вайге и, обнюхав упряжь, громко фыркнула и мотнула головой.
– Ну, только не надо капризов, Аэви. Ты же не хочешь, чтобы я слетел с тебя во время полёта и разбился. А эти ремешки я потом с тебя сниму. Обещаю это.
Вайге всегда казалось, что ей нравится, когда он говорит ей слово «обещаю», во всяком случае, Аресса сразу успокаивалась и становилась покладистее. Вот и сейчас она позволила Вайге продеть упряжь через голову и туго затянуть страховочные ремешки с петлями.
Аресса не собиралась изменять своему привычному стилю полёта, совсем не считаясь со своим наездником. Вместе с драконессой они совершали немыслимые пируэты и петли. Вайге то оказывался вниз головой, то жадно хватал воздух ртом, когда она пикировала к земле, чтобы в самый последний момент резко набрать высоту. Давно Вайге не приходилось испытывать такого экстрима. Она очень умело вписывалась в повороты, огибая на большой скорости потолочные балки, и Вайге ни разу не пришлось направлять её в нужную сторону, натягивая поводья. В конце тренировки Аресса выразительно посмотрела на входную дверь. Ну, давай, мол, теперь полетаем на воле. Вайге тотчас же стушевался. Закон строго-настрого запрещал тем, кто не был вазарри летать на драконах. Нарушение этого закона граничило со святотатством и за это полагалось строгое наказание. Дрессировщики типа Вайге могли объезжать драконов только в закрытых павильонах. Смотреть за этими учебными полётами могли только вазарри.
Он понимал желание Арессы, но знал, что Закон не делает никому исключений. Но как этой объяснить драконессе? Вайге подошёл к ней и нежно погладил её по шее.
– Извини, Аэви, но тебе придётся летать с другим человеком. Ты ему нравишься, и он мой друг. Ты ведь знаешь, что такое «друг», – Вайге внимательно посмотрел в глаза Арессы. – Его зовут Эйни. Ты его помнишь?
Аресса не понимала или не желала понимать. Она странно посмотрела на Вайге и снова мотнула головой в сторону двери.
– Завтра придёт Эйни. Помнишь, какой он смелый и тактичный мальчик. И вы полетаете с ним здесь и на воле.
***
– Хэй, Вайге.
– Хэу, аузарри.
Поскольку Эйни пришёл не один, а со свитой, это вымышленное имя Вайге пришлось временно забыть до лучших времён.
– Хэй, Аресса! – Эйни, улучшив момент, когда стража отвернулась, разглядывая драконов, поклонился.
Аресса узнала Эйни и кивнула головой и сразу же перевела взгляд на людей в защитной форме:
– А этим, что здесь понадобилось?
Аресса прекрасно помнила яростные нападки Дэн Курца, и теперь военная форма прочно ассоциировалась у неё с грядущими неприятностями.
– Будьте добры, аузарри, скажите своим людям, чтобы отошли чуть назад, а то Аресса может случайно задеть их крылом. Сначала мы повторим с Арессой вчерашние элементы полёта. А потом настанет ваш черёд, аузарри.
– Всем два шага назад! – громко скомандовал наследник Трона, чем вызвал уважение во взгляде Арессы, которая в это время покидала свою клетку.
Эйни, не отрывая своего взгляда, следил за каждым движением летающей пары, и в его взгляде чувствовалось восхищение и лишь немного мальчишеской зависти.
Теперь, когда Аресса вошла во вкус, можно было сменить наездника. Вайге натянул поводья и чуть надавил головой на шею Арессу, приказывая снижаться. Но не тут-то было. Аресса резко рванула в сторону, едва не выбросив наездника из седла и начала нарезать плавные круги под куполом зала. Пришлось пойти на хитрость.
– Извини, Аэви! – прошептал её на ухо Вайге. – Я больше не могу терпеть. Мне надо срочно отойти. Пожалуйста, опустись на землю.
К счастью драконесса поверила и опустилась на землю и приготовилась снова взлететь одна.
– Погоди немного, Аэви. Теперь очередь моего друга, – сказав это, Вайге накинул на её ошейник, привязанный к длинной прочной верёвке.
Вайге оставил для Арессы десять метров свободы, а остальную верёвку смотал в бухту и взял в правую руку.
– Садитесь поудобнее в седло, аузарри. Аресса готова.
Эйни подошёл к драконессе, но она вдруг завалилась на бок, вытянув морду, и, отвернувшись от людей, закрыла глаза. При этом хвост продолжал с силой бить по земле.
Вайге подскочил к Арессе и зашептал:
– Аэви, ты выставляешь нас в неприглядном свете. Так не подобает вести себя в присутствии высокопоставленных лиц.
Аресса скосила на него глаз и схватила зубами верёвку, пытаясь сорвать её с себя.