– Посмотрим, может, доедем до конечной, там недалеко от музея, который хочу тебе показать.
Выйдя из трамвая, мы направились в Мемориально-исторический музей, где я лениво ходила от экспоната к экспонату, совсем не читая аннотаций и исторических справок, приклеенных на стенды.
– Хочешь есть? – спросила Крис, наблюдавшая мою кислую физиономию с того момента, как мы вышли из метро.
– Да, очень, – призналась я.
– Ну, тогда пойдем в бургерную после музея.
Бургерная оказалась одним из самых известных заведений в Волгограде. Я быстро заказала первое, что попалось мне на глаза – освежающий коктейль с лавандой. Протянув Крис бумажку в пятьсот рублей, я попросила взять мне бургер на ее усмотрение.
Пока она стояла в очереди на кассу, я уже облюбовала свободный столик в самом углу кафе под кондиционером. Бросив вещи на мягкий диванчик, я помыла руки и уселась под струи холодного воздуха. В предвкушении вкусной трапезы я мечтательно улыбнулась, на минуту закрыла глаза и позволила себе расслабиться. Приятная истома прокатывалась по телу. Палящий зной нового города разморил меня, и жутко захотелось спать. И я так бы, наверное, и заснула, если бы Крис громко не поставила поднос с едой на стол.
– Я заказала себе коктейль с бузиной, – Крис быстро разложила еду с подноса прямо передо мной. – Хочешь попробовать?
Мы долго смаковали вкус огромных бургеров и, громко смеясь, вытирали салфетками растекавшийся соус. Наслаждаясь едой и приятными разговорами под легкой струйкой холодного воздуха, мы не замечали, как быстро идет время. Здесь нам было хорошо, но, доев обед и убрав за собой мусор, мы двинули дальше.
По пути я долго думала о том, стоило ли покупать бургер за пятьсот рублей и сколько вообще тратить в день, чтобы хватило до конца путешествия. Во время размышлений тараканы в моей голове разделились на два лагеря. Одни всячески поощряли мои действия, другие же – ругали. Мне надо избегать ненужных трат и всегда взвешивать все за и против, прежде чем что‑либо покупать. Так рассуждали разумные тараканы в моей голове. Однако мечтатели и сумасброды, напротив, поддерживали меня, аргументируя это тем, что надо получать от жизни удовольствие, а не вечно считать деньги. Честно говоря, я склонялась к тому, что мой путь, к которому я так долго шла, должен походить на праздник, и нельзя себя вечно ограничивать. В моем кошельке еще оставалось тысяч десять, так что я решила не волноваться раньше времени.
Прохлада кафе и вкусная еда лишь на время привели нас в чувство. Вскоре мы дошли до знаменитого тополя, в стволе которого остались пули, и снова почувствовали жажду. Наша прогулка едва ли могла доставить кому‑либо удовольствие. Однако я не спешила отчаиваться и послушно плелась за Крис, надеясь на что‑нибудь интересное. Пока мы шли, Крис обмахивалась бесплатной брошюрой, которую взяла в музее в качестве веера, хотя не думаю, что это сильно помогало.
Зайдя по‑быстрому в магазин, Крис купила очередную бутылку воды и вермишель быстрого приготовления «Анаком».
– Попробуешь наш местный доширак хоть, – сказала Крис, пытаясь утрамбовать покупки в свой маленький рюкзак.
По дороге в Музей-панораму Сталинградской битвы моя голова уже отказывалась воспринимать какую‑либо информацию, намеренно отключаясь от блока питания, словно перегретый компьютер. Моя усталость, как вода из доверху заполненной бочки, уже начинала изливаться наружу, и я, двигаясь на автопилоте, ждала завершающую точку нашей прогулки.
– А вот и Мельница, – Крис указала пальцем на единственное здание, сохранившееся со времен войны. – Пойдешь в музей? Я тебя тут подожду, – и Крис упала на скамейку рядом с такими же изнеможденными и утомленными солнцем.
Вышла из музея я уже через час, быстро пройдя по всем залам, не уделяя ни одному должного внимания. Я пожалела, что вообще туда пошла, потратив сто пятьдесят рублей впустую. «Итого восемьсот рублей за один только день. Если и дальше так дела пойдут, ты никуда не доедешь», – ругали меня здравомыслящие тараканы. После того как я нашла в толпе Крис, мы быстрым шагом пошли на остановку, попутно опустошая бутылку с водой.
Мы пришли домой совершенно изможденные, но явно довольные собой. Я быстро проскочила в ванную и, наскоро приняв душ, отправилась спать.
Через пару часов пришла мама Крис и, звеня ключами, направилась на кухню подогревать ужин. Вскоре за столом собралась вся семья, и нам пришлось наконец проснуться. Нехотя умывшись, чтобы открыть уставшие от жары глаза, я отправилась знакомиться с семьей, которая приняла меня к себе в гости. Во главе стола сидел отец, рядом – брат Крис, а мама умело управлялась с тарелками, отмеряя каждому одинаковые порции. Как только я приземлилась на стул, все начали задавать мне бесчисленные вопросы о том, как я добралась и куда собираюсь дальше. Мама Крис налила мне большую кружку грушевого лимонада и поставила передо мной не менее большую тарелку гречки с курицей и салатом.
– Как у вас погода в Петербурге? Дождей нет? – спросила мама.
– Как это дождей нет?! – вмешался отец. – Они там
всегда!
– Насчет дождей не знаю, но сейчас там плюс одиннадцать, – ответила я, смущаясь от чрезмерного внимания.
– Ничего себе! А тут целых сорок! – вмешался брат Крис.
– Что тебе больше всего понравилось в городе? Вы же много где были? – полюбопытствовала мама, вставая из‑за
стола. – Кто‑нибудь будет чаю?
– Почетный караул, наверное, – и, призадумавшись, добавила: – И Мельница.
– А наш Костик был в этом карауле, – с гордостью поведала Крис, подмигнув брату.
– Да, он был курсантом в военной академии! В Почетный караул берут только с ростом метр восемьдесят и выше, – заметила мама, разливая чай по кружкам.
– И красивых лицом, – добавила, хихикая, Крис.
Поблагодарив за теплый ужин, я отправилась к себе. Жутко трещала голова, а футболка, в которой я была, уже издавала привычный запах. Снова переодевшись, я выпила таблетку от головной боли и прилегла на кровать, сложившись калачиком.
Волгоград, город на Волге. Громкое и гордое название. Однако местные жители окрестили его Козлоградом и объяснили это тем, что здесь довольно грязно, люди злые, ничего не делается, и груды плиток тихо пылятся в сторонке от мнимого ремонта тротуаров.
Однажды мой знакомый рассказывал, что самый крупный рынок Волгограда находится в Тракторозаводском районе, то есть в одном из самых криминальных мест города. И чтобы там прибарахлиться, следует взять друга на всякий случай, а также свернуть уши в трубочку, если мимо вдруг пройдет какая‑нибудь потрепанная дама, выдавая тираду из нецензурной брани. Когда же обсценная лексика начнет витать в воздухе, можно будет с уверенностью сказать, что вы находитесь на Тракторном.
Тем не менее, для человека, в первый раз посетившего Волгоград, он представляется легендарным историческим памятником.
В объятиях моря
«Всю свою жизнь я искал истину. И единственное, о чем я жалею, это о потраченном времени, чтоб в итоге понять – истина в том, что истины нет. Живите и наслаждайтесь жизнью, не задавая ей вопросов!»
Энтони Хопкинс
На следующий день мы выбрались из дома только ближе к вечеру. Все утро мы играли в карты и пили грушевый компот, пока родителей не было дома. Только ближе к обеду Крис предложила пойти на пляж и провести там весь оставшийся день. Я была не в восторге от идеи торчать под солнцем больше часа или максимум двух, но все же согласилась. Закупившись провизией, мы отправились на маршрутку, которая должна была довезти нас до пляжа, точнее – почти до пляжа…
– Еще километра три идти, – поспешила обрадовать меня Крис.
Я, как всегда, несла воду в руках, потому что полотенце заняло весь мой миниатюрный, одолженный на время рюкзак. Мы двигались на другую сторону Волги, и Крис показывала мне вчерашние достопримечательности с моста, по которому мы шли, время от времени прижимаясь к перилам и смотря вниз – в темные воды реки. Наконец, дойдя до конца дороги, мы свернули в небольшой лесок и попали на пляж. Крис тем временем сняла сандалии и зашагала босиком, а я так и пошла в тапках, шаркая по песку, заметая собственные следы.
Мы расстелили покрывало у самой реки и улеглись отдыхать. Пляж был заполнен людьми: дети бегали, раскидывая песок мимо ведерок, а подростки носились друг за другом, пытаясь попасть мокрым песком в спину приятелям. Некоторые пили пиво и незаметно для других закапывали накопившийся мусор. Солнце все больше пекло голову, и я нерешительно подошла к самой воде.
– Настало время купаться? – с ноткой подстрекательства в голосе спросила Крис.
Вода казалась леденяще холодной, а я сама – перегревшейся на солнце, и, дабы раскаленное докрасна тело не зашипело, я еще пару минут простояла по колено в воде. Передо мной проплыла девушка, гордо восседавшая на круге-единороге во главе парочки своих друзей, которые брызгались во все стороны и громко смеялись. Когда небольшие волны улеглись, я на счет три с размаху упала в воду и, быстро двигая руками и ногами, поплыла вперед. После несколько десятков метров вдоль берега я вышла из воды. Накинув полотенце на плечи, достала бутылку из влажного песка и сделала пару больших глотков.
– Ну, теперь моя очередь, – Крис, виляя бедрами, направилась к воде.
Притормозив почти по пояс в воде, она неуверенно водила руками по воде, решаясь нырнуть.
– Давай уже!
Проведя ногой по поверхности воды, я быстро окатила подругу множеством брызг. И она со смехом нырнула в Волгу с головой.
Когда Крис вышла из воды, мы с аппетитом хомячков начали поглощать булочки, купленные перед походом на пляж, и запивать их яблочным соком.
– Может, пойдем домой, как поедим? – с надеждой в голосе спросила я.
– Нееет. Мы для чего сюда пришли: чтоб побыть тут час и уйти?
– Мне тут надоело, – призналась я.
– Иди еще раз искупайся хоть.
Нашу дискуссию прервал громкий раскат грома из слегка посеревшего неба.
– Пошли! Дождь будет! – засобиралась я, не теряя надежду в скором времени отсюда убраться.
– Да не будет его! Тут такое не редкость.
Однако мы все же собрали вещи и двинулись на ближайшую остановку. По ногам стекала вода от мокрого купальника, но на улице было достаточно жарко, чтобы чувствовать себя комфортно во влажной одежде. Дойдя до остановки, Крис начала считать мелочь, доставая ее из закромов рюкзака. А я любовалась радугой, нависающей прямо над нами. Пока я искала наиболее подходящий ракурс для фотографии, приехала маршрутка. Мне пришлось отсчитывать монетки, стоя в три погибели под низким потолком. Крис же удобно расположилась на единственном свободном сиденье и закрыла глаза. Девушка, сидящая прямо передо мной, предложила подержать мой рюкзак, пока я мучилась с мелочью. Поблагодарив ее, я быстро передала оплату за проезд водителю и, взяв свой рюкзак, плюхнулась на место молодого человека, который мне его уступил.
– Спасибо. Спасибо большое!
«Не такие уж и злые тут люди, как мне рассказывала Крис», – подумала я.
Придя домой, я начала потихоньку складывать вещи и утрамбовывать их в рюкзак. Выходить надо было через три часа, но я хотела еще отдохнуть. Вся семья тем временем собралась на кухне и шумно болела за сборную России, игравшую против испанцев на чемпионате мира по футболу. Судя по их громким голосам, страсти на поле накалялись. И когда я уже прилегла отдохнуть, громкий крик во дворе заставил меня осознать происходящее. Наши выиграли.
Уже давно стемнело, когда мы с Крис пошли на вокзал. Она надела все белое, несмотря на то что прогнозы погоды обещали ливень. Я приготовила единственную пятидесятирублевую купюру и, зайдя в автобус, сунула ее кондуктору.
– Два.
Женщина в оранжевой жилетке и с бренчащей от мелочи сумкой нашла нужную монетку и оторвала билеты. Автобус еле тащился по многочисленным городским пробкам, в основном состоящим из футбольных болельщиков, которые ни на минуту не умолкали: кричали, перебивая друг друга, и сигналили вслед проходившим машинам. Город будто сошел с ума. Несмотря на заторы на дорогах, мы успели вовремя. Быстро обнявшись с Крис, я побежала на перрон и запрыгнула в поезд в последний момент.
Оставались считанные минуты до отправления. В мыслях я уже предвосхищала, как буду гулять по улицам Казани и вдыхать культуру целого государства, находящегося внутри моей страны. Меня всегда удивляло, как в одной России могут уживаться целые народы, культуры, и хотелось увидеть их все, окунуться в их мир, послушать их язык, их музыку, попробовать национальные блюда.
Усевшись на свое место рядом с девушкой по соседству, я с гордостью осознала, что надо иметь определенное мужество, чтобы противостоять своим страхам, ради мечты отправиться в путь и преодолеть расстояние в шестнадцать тысяч километров – это даже больше, чем путь от экватора до Северного полюса, это как пол-Земли. Почему‑то именно тогда я, глядя в окно на удаляющийся Волгоград, преисполнилась уверенности, что все непременно получится. Ведь иначе быть просто не могло.
Дорога в столицу Татарстана
«Если дверь не открывается, разбегись и толкни. Если она все равно не открылась, разбегись подальше и толкни сильней. Если все еще не удалось, значит разбег должен быть больше, а толчок – более сильным».
Уинстон Черчилль
Зайдя в вагон поезда, я поздоровалась с девушкой, сидящей на нижней полке, и начала заправлять постельное белье. Затыкая простынь под матрац, я подумала о том, что путешествие стало своеобразной проверкой моих ценностей. Мне часто говорили, что я неправильно живу, что мне необходимо избавиться от своего образа мышления и найти наконец молодого человека, а я, как неподъемная телега с дровами, завязла в грязи колесом и упрямо стояла на своем. Увидеть мир – вот о чем я мечтала изо дня в день. Недоедать и недосыпать. Идти и умирать от жары, но все равно продолжать идти. Идти. Пока не иссякнут силы настолько, чтобы, сделав очередной шаг, упасть навзничь, не в силах больше подняться. Чтобы рюкзак, путешествующий автостопом на плечах, впечатал тебя в землю, поставив жирную точку.
Поезд тряхнуло, и я случайно наступила на ногу своей соседке.
– Извини.
– Ничего страшного.
– Куда едешь? – спросила я, дабы скрасить свое времяпровождение в собственных мыслях.
– В Ульяновск, – ответила она. – А ты?
– В Казань.
Пока я заканчивала с простыней, Настя рассказала, что едет к бабушке отдыхать и у нее под сиденьем куча сумок, которые поможет вынести ее многочисленная родня. Продолжив разговор, мы коснулись неудобной для меня темы.
– Как это у тебя никогда не было парня?
– А вот так. Да и зачем? – спросила непонимающе я.
– Ну, просто, у меня вот есть, и мы много времени проводим вместе. Он часто приходит в гости и помогает моей бабушке готовить.
– Это хорошо.
На самом деле, я всегда хотела иметь родного и близкого человека. Разделять общие интересы, развиваться и тянуть вперед друг друга. Однако все мои сверстники, как мне казалось, ищут вовсе не любимого человека на всю жизнь, а развлечение на ночь или временную поддержку. Слишком уж серьезно я все воспринимаю – и мне это говорили не раз.
Был у меня, конечно, один случай горячей первой любви, но даже тогда я не потеряла голову, а в конце концов и вовсе ушла, так и не почувствовав ни уважения, ни искренней заинтересованности продолжать отношения. Мне был двадцать один год, и этот человек соединял в себе весь мир и все мои надежды.
Я впервые испытывала такие чувства и хотела запомнить их на всю жизнь. Он говорил мне: «Я тебя люблю. В эту самую минуту. В эту самую секунду. Ибо не знаю, что будет дальше». Это был самый честный ответ, который только можно было услышать. Он не верил в клятвы о вечной любви, а я не смела просить о чем‑то большем, чем любить меня в данный момент.
Как ни печально, чувства имеют свой конец, когда ими пренебрегают. Я говорила о том, что важно ценить любовь и растить ее, как цветок, а мой принц в ответ на искренность посеял ядовитое зерно, сказав, что отношения – всего лишь перепихон и ничего больше. «Лишь еда и секс всегда будут нужны людям, и не нужно ничего приукрашивать». Его слова очень меня задели, и я не придумала ничего лучше, как затушить свои чувства и постараться его забыть.
Вдалеке мелькали фонари, а мы, уже изрядно уставшие, просто сидели, уставившись в окно. Около двух часов ночи я полезла на верхнюю полку за водой и легла, одурманенная легким ветерком из открытой форточки. Я наслаждалась спасительной прохладой после долгого жаркого дня. Да так и заснула, не укрывшись простыней. Ветерок, мягко обволакивая, скользил по телу. Ночью стало совсем холодно, и я лениво накинула на себя лежавшую рядом кофту и так проспала до пяти утра. Посмотрев вниз, я заметила, что моя соседка уже встала и безучастно смотрела в окно, потирая сонные глаза. Я закинула в рот таблетку цитрамона и, поморщившись, запила ее водой. Пульсация в голове отдавалась сильной болью, и спать я больше не могла.
– Чего не спишь?
– Не спится в дороге, – призналась я, – переживаю, как сегодня приеду к людям и буду у них жить.
– Давно их знаешь?
– В том‑то и дело, что даже не переписывались толком. Знакомый посоветовал своего друга, который живет с девушкой, и они решили меня приютить на пару дней.
– Не боишься ехать к незнакомым людям?
– Боюсь. А что делать?.. – вздохнула я.
С приближением полудня жара в вагоне без кондиционера усиливалась, и все пассажиры старательно обмахивались чем только можно. Но все – это не мы. Мы разложили съестные припасы на столе и принялись уничтожать их со скоростью света. Шкурки от бананов и испортившиеся Настины продукты полетели в мусорный пакет первыми. За ними – обертки от плавленого сыра и помятые никуда не годившиеся помидоры. Дожевав бутерброды с яблоками в прикуску, мы быстро заполнили небольшой пакет мусором, освободив тем самым Настину сумку, прежде доверху заполненную едой.
– Ура, теперь у меня не семь сумок, а шесть, – с облегчением заметила моя соседка, подсчитывая количество вещей под сиденьем.
Ехать оставалось два часа, я полулежала на Настиной нижней полке, еле живая от жары. Я прижимала к себе бутылку с уже теплой водой, но она казалась гораздо холоднее, чем что‑либо в этом поезде.
– Знаешь, это уже похоже на банный комплекс. Надо пожаловаться на отсутствие веников, – засмеялась я.
– Ага, точно, – выдохнула Настя, вставая и потягиваясь на носочках. – Уже скоро Ульяновск, пойду переоденусь.
Когда поезд прибыл на станцию, половина пассажиров вышла, и на перроне долго маячили горсточки обнимающихся людей. Я поставила портфель перед собой и уселась на соседнюю нижнюю полку. Поезд дрогнул и медленно поехал, покачиваясь в такт железному скрипу колес. Я сидела у окна, подперев кулаком щеку, и думала о бесконечной дороге, которую мне предстоит одолеть. Я не знала, куда еду и зачем. Меня просто тянул этот ветер, гуляющий по свету. Меня тянули города в глуши страны, такие далекие и труднодоступные. Я думаю, жить, видя перед собой одних и тех же людей, одни и те же улицы, одну и ту же мебель в квартире, совсем не интересно…
Прибытие в Казань
«Я не могу примириться с мыслью, что жизнь проходит так быстро, а я не живу по‑настоящему».
Э. Хемингуэй, «Фиеста»
Чем ближе я подъезжала к городу, тем чаще билось сердце в предвкушении встречи с ним. Я уже не могла усидеть на месте и постоянно смотрела на часы. Проезжая мимо мостов и мелких деревушек, я высовывала голову в форточку и любовалась видом. Солнечные очки позволяли долго смотреть навстречу ветру. Длинная вереница вагонов извивалась по дуге, словно объезжая солнце, чтобы оно так сильно не светило в глаза. Совсем не верилось, что уже через полчаса встречусь с друзьями по переписке и взгляну на главные достопримечательности.
Последний час пути я неотрывно смотрела в окно, и когда вдалеке показались очертания знаменитой мечети Кул-Шариф, я прошептала, обращаясь к самой себе:
– Я приехала. Я в Казани. Я так долго этого ждала.
Слезы счастья наворачивались на глаза, но я не позволила им выступить наружу.
– Все хорошо, держись. Уже почти приехала. Выше нос, – сказала я и обняла рюкзак, стоявший рядом со мной на нижней полке купе.
Спустя долгих двадцать два часа пути поезд наконец остановился, заглушая скрипом колес бегущих навстречу людей. Выйдя из вагона, я не увидела знакомых лиц и пошла по перрону к выходу. Через пару десятков шагов я наконец увидела своих друзей, и мы обнялись. Они взяли мои сумки и быстрыми шагами направились по извилистым переходам к привокзальной парковке.
– Сейчас заедем в магазин, я куплю на ужин наших татарских булочек, и поедем домой, хорошо? – наконец заговорил Руслан.
Пристегнувшись на переднем сиденье, я кивнула в знак согласия, и мы двинулись в путь.
– По дороге встретим пару достопримечательностей, но основная программа – завтра. Что бы ты хотела здесь увидеть? – спросил Руслан.
– Даже не знаю. Кул-Шариф да набережную. Я ведь не смотрела заранее, что у вас тут интересного есть. Еще татарскую кухню хочу попробовать.
– Ну, это уже сегодня будет.
Пока мы ехали, Руслан рассказывал все, что знает о Казани. Я с огромным любопытством смотрела по сторонам и пыталась следить за ходом импровизированной экскурсии, однако голова отказывалась воспринимать всю информацию. Уже отчаявшись что‑то запомнить, я просто наслаждалась видом ночного города.
Дома нас встретила Альбина, любимая девушка Руслана. Она стояла на одной ноге, а другая была перевязана.
– Не волнуйся, это старая травма, – поспешила успокоить меня Альбина, заметив сочувствующий взгляд. – Проходите, сейчас будет чай.
Руслан, быстро скинув обувь, направился на кухню помогать Альбине. Мы же с Игорем сели в гостиной. Я его знала по переписке в интернете, а это были его друзья, которых он попросил приютить меня на пару дней. Руслан еще в онлайн-общении признался, что захотел познакомиться, потому что заинтересовался моим творчеством – рассказами, опубликованные в соц. сети. Больше всего ему понравился рассказ о моей прогулке в горах Кисловодска. В тот день я заблудилась и, пока пыталась найти нужную тропинку, небо приобрело зловещий вид и грозилось рассыпаться в ужасном ливне с грозой.
Отрывок из дневника:
Что такое жизнь? С чего начинается этот мир? С природной красоты: с солнца на лазурном небе, с белых кучерявых облаков, со свежего леденящего воздуха, бархатистой глади воды. Скалистые берега обрамляют реки и озера. Горные вершины прячутся в тумане и гордо возвышаются над горизонтом. Ах, как прекрасен этот мир, полный немыслимых чудес и радости. С чего же начинается жизнь? С маленького зернышка, упавшего в почву. С едва заметного листочка, выглядывающего из почки молодого дерева.
Посмотри на этот мир, вдохни его воздух. И почувствуй свободу. Легкость. И ощущение полета. Природа тебе поможет. Расставит корни, как ступеньки. Поможет влажною прохладой на палящем солнце. Однако жизнь полна опасностей, поджидающих тебя даже там, где ты их не ждал. Горы кажутся такими привлекательными, высокими, неприступными. И только взойдя на самую вершину, ты понимаешь, зачем проделал столь долгий путь. Перед тобой открываются ярко-зеленые долины; леса, издали похожие на капусту брокколи; одинокие дома, стоящие поодаль друг от друга, будто боясь помешать своим соседством этой опьяняющей тишине.
Жизнь непредсказуема, как погода в горах. Сначала светит солнце на ярко-голубом небе, в котором едва заметно светится Луна, а шероховатая каменистая дорожка так и тянет тебя в глубину, в самые недра своей манящей красоты.
И тут, когда ты полностью доверился природе, настроение погоды резко меняется. В густом тумане ты перестаешь видеть горные обрывы, а мелкий дождь уже достаточно смочил тропинки, по которым ты шел аккуратно, чтобы не упасть. И вот ты бежишь, задыхаясь, на ватных дрожащих ногах сквозь густую пелену, спотыкаешься, хватаешься за корни деревьев, выступающих наружу, судорожно надеваешь дождевик, который легко цепляется и рвется о колючки и ветки высоких кустарников. Ты пробираешься сквозь густую растительность и громко шуршащий на ветру бурьян. Видишь отвесную скалу. И нет дороги дальше…
«Очень интересно пишешь. Я уверен, ты когда‑нибудь издашь свою книгу, – как‑то в переписке сказал мне Руслан. – Ты пишешь увлекательно и с душой».
– Ребятушки, вы не против поесть булочки на балконе? – открывая балконную дверь, спросил Руслан, перебив мои воспоминания.
Никто не ответил, хотя это и не было важно. Руслан уже приготовил небольшой стол и раскладывал булочки на тарелки.
– Как они, говоришь, называются? – спросила я, помогая Альбине заносить оставшиеся две кружки с чаем.
– Очпочмак. Это булочка с мясом и картошкой, – ответил Руслан. – Кстати, Женек, хочу предупредить: я много курю.