Пир
– Ну и бог с вами… – Мамут тяжело, с раздражением двинулся к выходу.
– На Арину пригласите! – напомнила Румянцева.
– Да уж… – буркнул он и скрылся за дверью.
Часы пробили полночь.
– Ай-яй-яй… – потянулся Румянцев. – Мамочка, эва!
– Где мы спим? – Румянцева сзади обняла Саблина.
– Как обычно. – Он поцеловал ее руку.
– Еще десерт. – Саблина потерла виски. – От этих воплей голова раскалывается…
Румянцева прижалась сзади к Саблину:
– А нам десерт не нужен.
– Там… торт прелестный… – пробормотал Саблин, устало закуривая папиросу.
Упругий, обтянутый орехового тона шелком зад Румянцевой заколебался, по гибкому телу пошли волны.
– Ах… Сашенька… вы не представляете, как сладко спать с вашим мужем… как обворожительно…
Саблина подошла и вылила недопитое шампанское Румянцевой за ворот.
– Ай! – взвизгнула та, не отрываясь от спины Саблина и не прекращая волновых движений.
– Все-таки Мамут – медведь, – убежденно проговорил Саблин.
– А дочь мила, – зевнул Румянцев.
– Да… – напряженно смотрел в одну точку Саблин. – Очень…
Саблина поставила пустой бокал на край стола и медленно вышла. Миновав полутемный коридор, она услышала голоса с парадного крыльца: Лев Ильич и Мамут укладывали Арину в бричку. Саблина остановилась, послушала, повернулась и пошла через кухню. Савелий спал за столом, положив голову на руки. Готовый торт с незажженными свечами стоял рядом. Она прошла мимо, открыла дверь и по черной лестнице сошла на двор.
Нетемная теплая ночь, тонкая прорезь месяца, звездная пыль, рыхлые массивы лип.
Саблина двинулась по аллее, но остановилась, с наслаждением вдохнула теплый влажный воздух.
Донесся звук отъезжающей брички.
Саблина сошла с аллеи, двинулась вдоль забора, приоткрыла калитку и проскользнула в Старый сад. Яблони и сливы окружили ее стройную, словно выточенную из благородной кости фигуру. Она двигалась, шурша платьем по траве, трогая рукой влажные ветки.
Остановилась. Выдохнула со стоном. Покачала головой, устало рассмеялась.
Наклонилась, подняла платье, спустила панталоны и присела на корточках.
Раздался прерывистый звук выпускаемых газов.
– Господи, какая я обжора… – простонала она.
Неслышное падение теплого кала, нарастающий слабый запах, сочный звук.
Саблина выпрямилась, подтягивая панталоны. Поправила платье. Отошла. Постояла, взявшись руками за ветку сливы. Вздохнула, поднялась на цыпочках. Повернулась и пошла к дому.
Ночь истекла.
Серо-розовое небо, пыльца росы на застывших листьях, беззвучная вспышка за лесом: желтая спица луча вонзилась в глаз сороки, дремлющей на позолоченном кресте храма.
Сорока шире открыла глаза: солнце засверкало в них. Встрепенувшись, сорока взмахнула крыльями, раскрыла клюв и застыла. Перья на ее шее встали дыбом. Щелкнув клювом, она покосилась на купол, переступила черными когтистыми лапами, оттолкнулась от граненой перекладины и спланировала вниз:
кладбище,
луг,
сад.
В сияющем глазу сороки текла холодная зелень. Вдруг мелькнуло теплое пятно: сорока спикировала, села на спинку садовой скамейки.
Кал лежал на траве. Сорока глянула на него, вспорхнула, села рядом с калом, подошла. В маслянистой, шоколадно-шагреневой куче блестела черная жемчужина. Сорока присела: кал смотрел на нее единственным глазом. Открыв клюв, она покосилась, наклоняя голову, прыгнула, выклюнула жемчужину и, зажав в кончике клюва, полетела прочь.
Взмыв над садом, сорока спланировала вдоль холма, перепорхнула ракиту и, торопливо мелькая черно-белыми крыльями, полетела вдоль берега озера.
В черной жемчужине плыл отраженный мир: черное небо, черные облака, черное озеро, черные лодки, черный бор, черный можжевельник, черная отмель, черные мостки, черные ракиты, черный холм, черная церковь, черная тропинка, черный луг, черная аллея, черная усадьба, черная женщина, открывающая черное окно в черной спальне.
Concretные
Время: 3 октября. 19:04.
Место: Москва. Манежная площадь.
Concrethыe:
Коля – 24 г. 180 см. 69 кг. Члн 29,5 см, мягкое золото, термохрящи. Глз “Красный мак”. Влс красно-белые с W-плетением, стрижка “UA”. Одж семислойный панцирь ТК-кожи цвета лунной пыли, грудная врезка из никелированного твида, стальные бинты, перчатки из J-пластика с керамическими ботфортами, обливные сапоги со стальным напылением.
Маша – 19 л. 167 см. 54 кг. Влглщ 23 см, м-бисер, сенсор-пласт. Грд 92 см, термокерамика. Глз “Царевна-лягушка”. Влс черные, роговой лак, proto-желе. Одж обтяжное платье из стеклокашемира, меланжевый хомут с вулканизированной замшей, палантин из ne-кролика, перчатки из белой лайки, туфли черной кожи с J-хрусталем, трость.
Mashenka – 15 л. 172 см. 66 кг. Влглщ 19 см, сенсор-пакет. Грд 71 см, natural. Глз 0–0. Влс “Victim of violence”. Одж тигровые лохмотья на proto-шелке, бронзовый жилет, медвежьи унты.
Коля (подходит к стоящим Маше и Mashenke): Ни ха, когэру[1]!
Маша: Привет.
Mashenka: Hi, mаlечик.
Коля: Ни цзяо шэньмэ?
Маша: Маша.
Mashenka: Mashenka.
Коля: Коля. Concretные, хотите по-правильно поиметь?
Маша: Смотря что.
Коля: Двинем в ецзунхуй. Потом поимеем sweet-балэйу. Я плюс-плюс-имею.
Маша: Не в takt. Минус-позит.
Mashenka: Maleчик пропозирует govnero?
Коля: “BLACK LARD” не govnero, yebi vashu!
Маша: Благородный ван имеет плюс-плохо?
Коля: Я имею по-правильную пропозицию, когэру. Зачем делать минус-хорошо?
Mashenka: Я делаю только похорошо. По-правильно плюс-хорошо. Я имею плюс-директ в архиве, оbо-уёbо, мне не надо двиго-dance-60, я имею ориент-плюс-food-провайдинг, я имею делать похороший ваньшан в плюс-позит.
Коля: Я тоже имею делать похороший ваньшан.
Mashenka: Но зачем ты пропозируешь ецзунхуй, шагуа, когда имеем 19 uhr, когда еще не ваньшан, когда 3 часа до двиго-dance-60, когда не имеют food-провайдинг в плюс-активе?
Маша: Ван делает минус-хорошо.
Коля: Можно поиметь цантин.
Mashenka: Это другая пропозиция.
Маша: Это другая пропозиция.
Коля: Двинем поиметь, когэру?
Mashenka: Директно цантин?
Коля: Плюс-плюс-директно цантин!
Маша: По-просто цантин?
Mashenka: По-просто цантин – плюс-boring.
Маша: Плюс-boring. Плюс-govnero.
Коля: Yebi vashu!
Mashenka: Маlечик делает минус-хорошо?
Коля: Двинем, concretные! Не надо делать минус-позит, не надо иметь плюс-плохо! Не надо делать чукоу! Надо делать жукоу! Надо иметь плюс-директ на ваньшан! Чтобы было похорошо-на-ваньшан, а не похорошо-на-байтянь! Не надо иметь вамбадан в плюс-позите! Надо иметь по-правильное бу цо!
Маша: Я имею правильное бу цо.
Mashenka: Я имею правильное бу цо.
Маша: Но по-просто цантин – плюс-govnero.
Mashenka: По-просто цантин – плюс-плюс-govnero.
Коля: Вамбадан-по-трейсу! Вы имеете делать чукоу? Я неправильный шаонянь?
Маша: Мы не имеем делать чукоу. Мы имеем делать жукоу. Ты правильный шаонянь.
Mashenka: Но по-просто цантин – govnero!
Маша: По-просто цантин – govnero.
Коля: Вы имеете пропозицию?
Маша: Мы имеем пропозицию: trip-корчма.
Mashenka: Trip-корчма. Это плюс-плюс-похорошо.
Коля: По-русскому?
Маша: По-русскому.
Mashenka: По-русскому.
Коля: Я не имел по-русскому.
Маша: Это плюс-хорошо. Сделаем жукоу.
Mashenka: Сделаем жукоу, mаlечик Коля.
Коля: Я имею 250 плюс 40 вайхуй.
Маша: Я имею 170 плюс 80 вайхуй.
Mashenka: Я имею 50 плюс 25 вайхуй.
Коля: Enough на двиго, concretные. Имеем бу цо.
Маша: Плюс-директ.
Mashenka: Плюс-директ, mаlечик.
Коля: Куда поиметь?
Маша: По-плюс-архиву: на Сретенке.
Mashenka: Я имею плюс-архив: угол Вернадского и Мао.
Маша: Но там гуй.
Mashenka: Там гуй. Но плюс-плюс-по-трейсу.
Коля: Мы имеем?
Mashenka: Мы имеем.
Коля: Двинули, когэру?
Mashenka: Двинули, mаlечик Коля.
Concretные берут такси и оказываются на пересечении улиц Вернадского и Мао Цзедуна. На фасаде углового дома сияет лимонно-оранжевая вывеска “TRIP-КОРЧМА”. Коля расплачивается с машиной инъхан-картой, берет девушек под руки. Они входят в “TRIP-КОРЧМУ”.
Коля: Куда поиметь?
Маша: По-первое-плюс: хочу поиметь цзюба.
Mashenka: Я тоже хочу по-правильно поиметь цзюба.
Коля: Хэнь гаосин, по-правильные когэру!
Входят в бар, садятся за стойку.
Коля: Ни хэдянь шэньмэ?
Маша: Кэкоу кэлэ плюс XL.
Mashenka (задумывается): Пицзю.
Коля: Я поимею vodka.
На стойке возникают три стакана с напитками.
Коля: Музыкаl?
Маша: Я пропозирую “ARIASSI-67”.
Mashenka: Я не хочу поиметь privat музыкаl.
Коля: Ты хочешь поиметь norma?
Mashenka: Я хочу поиметь norma.
Коля: Я двину поиметь privat: “HOLOD-HOLOD”.
Пьют, слушают каждый свое.
Маша (трогает грудь Коли): Где ты поимел A-prorub? В “Гаити”?
Коля: Мимо dula, когэру.
Mashenka: В “SEIYU”?
Коля (смеется): Мимо dula!
Маша: В “ГУММО-2”?
Коля (хохочет): Мимо dula! Мимо dula!
Mashenka: В “Синий поросенок”?
Коля: В “AQUARIUS”!
Маша: Yebi tvoю!
Mashenka: Obo ёbo!
Коля: 17, когэру! Тип-тирип-по-трейсу!
Маша: 17 – чоуди вамбадан! Я пpodula, Mashenka!
Mashenka: Ты поимела минус-позит, krupnая! По-просто! 17! А ты поимел в delo, Коля-ван?
Коля: Я поимел в delo, concretные.
Маша: Он поимел в delo! Yebi tvoю! По-просто! Плюс-по-просто, вамбадан!
Коля: Плюс-по-просто!
Mashenka: Плюс-по-просто!
Concretные долго хохочут, трогая друг друга за грудь.
Маша: Здесь похорошо.
Коля: Бу цо!
Маша: Плюс-позит.
Mashenka: Я вчера имела плюс-proval в топ-директе.
Коля: Реал?
Mashenka: Плюс-реал. Я поимела двинуть на “Tsunami”, я поимела плюс-похорошо в hочу, я поимела 25 %-free-пяо, я двинула с “Медведково” на “Olimpus”, я поимела до-до-pauza-yebi-их, я поимела видеть много-много чоуди-police-шaгya, я поимела видеть много-много mobi-robi, я поимела минус-похорошо в hочу, я поимела много-много до-до-svalka-uyebi-их, я поимела rаzрыв-по-юйи-оbо-ёbо, я поимела много-много stopin-klopin, я поимела krik-по-трейсу, я поимела минус-минус-минус-похорошо в hочу, я поимела роrvать пяо!
Коля: Yebi-вамбадан!
Маша: Mobi-robi надо поиметь на nosorog-плюс.
Mashenka: Я поимела 69-минус-похорошо.
Коля: Чоуди-роliсе-хуайдань!
Mashenka: Чоуди-роliсе-хуайдань.
Маша: Чоуди-роliсе-хуайдань.
Коля: 7:12 я поимел минус-минус-позит по police абтайлунг.
Маша: Реал?
Коля: Мы с шаонянь пробировали в “COSMA-SHIVA”.
Mashenka: Что?
Коля: LЁD.
Mashenka: LЁD?! Obo ёbo! Это 700 за ти!
Коля: 760 за ти, когэру.
Маша: 760 за один ти? Вамбадан!
Коля: Мы поимели плюс-позит в провайде, пробировали 2 + 1, поимели бу цо-на-sladкий exit, поимели по-правильная когэpy-Ha-sweet-бaлэйy, поимели 29-нa-otloss-пропозицию.
Mashenka: И?
Коля: Police-vliparo.
Mashenka: Obo ёbo!
Маша: Куйсунь?
Коля: 2000 плюс 500 вайхуй.
Маша: Чоуди-роliсе-хуайдань!
Mashenka: Чоуди-роliсе-хуайдань!
Некоторое время сидят и пьют молча. Коля повторяет водки, Маша – кока-колы с XL.
Коля: Двинем поиметь по-правильно trip-уфань?
Маша: Хэнь гаосин.
Mashenka: Хэнь гаосин, mаlечик.
Переходят в trip-зал, садятся в trip-кресла, пристегиваются.
Маша: Кто поимеет выbor?
Коля: Я не в топ-позите. Мне роhuю.
Mashenka: Поимей ты, podruga.
Маша (открывает панель): Litera или cinema?
Коля: Роhuю.
Mashenka: Cinema – плюс-boring.
Маша: A litera?
Mashenka: Еще не пробировала.
Маша: Пробируем litera?
Коля: Мне роhuю.
Mashenka: Пробируем litera.
Маша нажимает шар “LITERA”. Возникает список из 699 названий романов разных писателей.
Маша: Куда поиметь?
Коля: Пробируй сама, мне роhuю.
Маша: Я пробировала только cinema, я не пробировала litera. Я не в плюс-позите.
Mashenka (читает): “Процесс”, “Преступление и наказание”, “По ком звонит колокол”, “Пот и кровь”, “Партийный билет”, “Падаль”… куда поиметь?
Коля: Пробируй nowгад!
Маша (читает): “Саламбо”, “Сон в красном тереме”, “Сто двадцать дней Содома”, “Саперы-2016”… оbо-ёbo… куда поиметь? Я пропозирую “Саламбо”.
Mashenka: Имею пропозицию.
Маша: Как?
Mashenka: Делаем выbor через dice!
Маша: Реал?
Коля: Роhuю. Двинем через dice.
Mashenka: Но сначала поимеем шэбэй.
Маша: Топ-директ! Поимеем по-правильный шэбэй!
Коля: Двинем шэбэй!
Маша вызывает панель “Экипировка”.
Маша: Главное – поиметь по-правильный чelust.
Mashenka: Топ-директ – правильный чelust!
Коля: Поимеем чelust, когэру!
Коля выбирает себе челюсти саблезубого тигра, Маша – акулы, Mashenka – жука-короеда.
Mashenka: Теперь – рука.
Коля: Бу цо! По-правильная рука!
Коля выбирает клешни дальневосточного краба, Маша – передние лапы пантеры, Mashenka – крота.
Коля: И нога!
Коля выбирает ноги кенгуру, Маша – саранчи, Mashenka – страуса.
Маша: И крыло!
Коля: Yebi vashu! По-правильное крыло!
Он выбирает крылья грифа, Маша – летучей мыши, Mashenka – стрекозы.
Коля: Бу цо! Двинем поиметь?
Mashenka: Только через dice!
Маша: Через dice!
Вызывают игральные кости. Маша бросает кости на список романов: кубик останавливается на романе “Моби Дик”. Возникает голографическая модель романа в виде бесформенного бело-розового куска с красными зонами кульминаций.
Маша: Куда поиметь, concretные? Белое? Красное?
Mashenka: Топ-красное!
Коля: Роhuю! Двинем в топ-красное!
Маша выбирает на куске небольшую, но самую красную зону, нажимает. Concretные оказываются в финале романа.
– Кит! Корабль! – в ужасе завопили гребцы.
– Вперед, мои люди! – завопил капитан Ахав.
В этот миг замер на грот-мачте молоток Тэштиго; и багряный флаг вдруг вырвался и заструился по воздуху прямо перед ним, точно его сердце, а Старбек и Стабб, стоявшие внизу на бушприте, заметили мчащегося на корабль зверя.
– Кит! Кит! Руль на борт!
Все матросы оторвались Mashenka от своих занятий и стояли, столпившись на носу, сжимая в руках бесполезные молотки, обрезки досок, остроги и гарпуны. Все взоры были устремлены на кита, который мчался им навстречу, зловеще потрясая своей погибельной головой и посылая перед собой широкий полукруг разлетающейся пены. Тупая белая стена его лба обрушилась на нос корабля, так что задрожали и люди, и мачты. Все услышали, как хлынула в пробоину вода, точно горный поток по глубокому ущелью.
– Корабль! Катафалк!.. Второй катафалк! – воскликнул Ахав, стоя в своем вельботе. – Катафалк, сбитый из американской древесины!
А кит нырнул под осевший корпус судна, проплыл вдоль содрогнувшегося киля; затем, развернувшись под водой, снова вылетел на поверхность, но уже с другой стороны, и, очутившись в нескольких Коля ярдах от лодки Ахава, на какое-то время замер на волнах.
– Пусть все гробы и катафалки потонут в одном омуте! – проревел Ахав, поднимая гарпун. – Вот так я метаю свое оружие, о проклятый кит!
Просвистел гарпун, подбитый кит рванулся. Линь побежал в желобе с воспламеняющейся скоростью – и зацепился. Ахав нагнулся, чтобы освободить его; он его освободил; но скользящая петля успела обвиться вокруг его шеи; и беззвучно, как удавливают тетивой свою жертву турки в серале, его унесло Маша из вельбота, прежде чем команда успела хватиться своего капитана.
Все трое, стремительно работая челюстями, пожирают каждый свое, проделывая в телах извилистые кровавые ходы; поглощаемая плоть стремительно переваривается в их телах и фонтанирует калом из анусов.
Mashenka (пожирая матросов на тонущем корабле): Йап-йап-йап!
Коля (выжирая дыры в туше кита): Хмочь-хмочь-хмочь!
Маша (разрывая на куски уносимого в океан Ахава): Арр-арр-арр!
Финальная сцена быстро заполняется кусками разорванных тел, кровью и калом. Пожираемый Колей кит отчаянно выпрыгивает из глубин и бьется о поверхность воды.
Маша: По-плюс-топ-директ, вамбадан по-трейсу!
Коля: Yebi vashu! Плюс-позит, когэру!
Mashenka: Шнуп-ди-вуп! Бу цо!
Маша: Я хочу поиметь!
Коля: Во элэ, yebi vashu!
Mashenka: Я хочу! Я хочу в плюс-позите!
Коля: Снова через dice!
Маша: Через dice!
Mashenka: Через dice, podruga, через dice, mаlечик!
Бросают кости; кубик останавливается на романе “Западня”.
Коля: Двинем топ-красное!
Маша: Двинем, вамбадан!
Оказываются в финале романа “Западня”.
– Выйти за тебя замуж? – закричала Pea. – За тебя? Я обещала тебе пятьдесят тысяч долларов! Но неужели ты поверил, что я выйду замуж за такого неотесанного мужлана, как ты? Немедленно отправляйся за деньгами и пленками!
Внезапно в руке О’Рейли появился револьвер калибра 0,25. Он направил его на Pea.
– У меня есть идея получше, крошка. А не хочешь ли ты пустить себе пулю в лоб? Полиция поверит в самоубийство. Они найдут пленки и решат, что после сделанного объявления у тебя сдали нервы и ты предпочла самый легкий выход. И я останусь чист! Как это тебе нравится?
– Убери револьвер, – сказала Pea, отступив назад.
– Барбер знает, что ее убил ты! Он заявит в полицию и без меня!
О’Рейли злобно усмехнулся.
– Ему не на что надеяться. У него нет доказательств. Моя идея лучше.
Реник оттолкнул меня в сторону, его рука скользнула под пиджак и вынырнула оттуда с револьвером калибра 0,38. Он шагнул в комнату.
– Брось оружие! – крикнул он.
О’Рейли обернулся, 0,25 изрыгнул огонь. Но его негромкий лай потонул в грохоте 0,38.
О’Рейли Маша выронил револьвер. Он смотрел на Реника Mashenka, ноги его подкосились, и он осел на пол под вопль Pea Коля.
Маша (забираясь в пулевое отверстие в теле О’Рейли и выжирая его внутренности): Храч-храч-храч!
Коля (выгрызая вагину Pea): Урч-урч-урч!
Mashenka (обгладывая лицо Реника): Иапр-иапр-иапр!
Потоки крови и кала затопляют гостиную.
Коля: Топ-директ! По-плюс-сладкая пизdello у этой гунян! По-плюс-bloody-bloody, жор-жор по-трейсу в плюс-позите!
Маша: Уай-ti, concretные! Я в плюс-похорошо в hoчу, я поимела плюс-позит в активе, я поимела sladkoe цзинцзи, я поимела по-правильный вэйкоу!
Mashenka: Плюс-позит! У этого шаонянь плюс-директный face, вамбадан! Хаочи!
Маша: Хаочи! Поиметь snowa!
Коля: Поиметь snowa!
Mashenka: Snowa! Плюс-похорошо в тип-тирип!
Коля: Хаочи! Concretные! Во элэ!
Маша бросает кости; они останавливаются на романе “Мифогенная любовь каст”. Возникает розовато-сине-фиолетово-белое тело романа.
Коля: Теперь не по-красному, yebi vaшy!
Маша: По-синему, по-синему!
Mashenka: По-плюс-синему, obo-yёbo, вамбадан на рыlо!
Проникают в одно из синих мест тела романа.
Он взмахнул рукой и побежал куда глаза глядят, не разбирая дороги, – прибитый, обессиленный, раненый и поглупевший от боли и усталости, потерявший почти все свои магические навыки, которые он успел приобрести за время ученичества у Холеного. Сейчас он ни на что уже не был способен – ему больше нечего было делать в этом захваченном городе. Он искал один из трех возможных возвратов через Промежуточность, потому что лететь небом не было сил. В глубине его сознания пробивался механический и тихий голос, произносящий с трудом по слогам: “Во-ло-дя, по-ра до-мой. Во-ло-дя, по-ра до-мой”. Может быть, это был голос Поручика, но ведь он никогда не называл Дунаева по имени. Во всяком случае, это была не Машенька. В последние несколько минут, уже готовясь покинуть Смоленск, уже ощущая тягу разворачивающейся и стремительной Промежуточности, Дунаев наблюдал странную галлюцинацию: над городом, в темных небесах, показался колоссальный, слабо освещенный бок толстой женщины. Казалось, основная часть ее тела и лицо были срезаны резкой черной тенью, как бывает у молодой луны, и виден был (словно узкий полумесяц) только бок гигантской фигуры: толстое бедро Коля в юбке и кухонном фартуке, огромная слоноподобная нога Маша в вязаном чулке, жирное плечо Mashenka и край белого воротничка, обшитого кружавчиками.
– Кто это? – безмолвно спросил Дунаев у Машеньки, чувствуя, как его начинает плавно разворачивать и уносить в какое-то вторичное, необозначенное пространство.
– Это Боковая. Малыша ищет, – так же бесшумно ответила спящая Девочка. И Дунаев затылком вниз провалился в Промежуточность.
Concretные вгрызаются в тело Боковой. Маша забирается в икру и движется вверх по ноге, Коля вгрызается в бедро, проедает тазобедренный сустав и забирается в перистальт. Mashenka копошится в плече. Боковая просыпается и начинает почесывать места проникновения concretных; потом дергается, вздрагивая в небе всем своим громадным телом. Concretные яростно жрут ее плоть. Боковая испускает долгий крик, ударная волна от которого окончательно разрушает Смоленск. Concretные встречаются в сердце Боковой. Агонизируя, она летит по инерции, раздвигая облака, и падает на Подольск.
Коля: Йа-сэ! Топ-директ, когэру! По-правильный хао!
Маша: Я в плюс-позите, concretные! Плюс-плюс-плюс-бу цо!
Mashenka: Двинем еще, вамбадан!
Бросают кости, оказываются в романе “Война и мир”.
– Ах, какая прелесть! Ну, теперь спать, и конец.
– Ты спи, а я не могу, – отвечал первый голос, приблизившийся к окну. Она, видимо, совсем высунулась в окно, потому что слышно было шуршанье ее платья и даже дыханье. Все затихло и окаменело, как и луна и ее свет и тени. Князь Андрей тоже боялся пошевелиться, чтобы не выдать своего невольного присутствия.
– Соня! Соня! – послышался опять первый голос. – Ну как можно спать? Да ты посмотри, что за прелесть! Ах, какая прелесть! Да проснись же, Соня, – сказала она почти со слезами в голосе. – Ведь эдакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало.
Соня неохотно что-то отвечала.
– Нет, ты посмотри, что за луна!.. Ах, какая прелесть! Ты поди сюда. Душенька, голубушка, поди сюда. Ну, видишь? Так бы вот села на корточки, вот так, подхватила бы себя под коленки – туже, как можно туже, натужиться надо, – и полетела бы.
Коля, Маша, Mashenka. Вот так!
Concretные подхватывают Наташу Ростову, поднимают ее в воздух и несут над спящей Россией. Наташа визжит. Concretные поднимаются все выше и выше, пока Наташа не начинает задыхаться от нехватки кислорода. Mashenka забирается ей в рот, Коля – в вагину, Маша – в анус. Наташа летит к земле. Concretные стремительно выжирают ее внутренности с костями и успевают вылететь из полностью выеденного тела перед самым падением. Кожа Наташи Ростовой долго планирует над родовым поместьем и повисает на ветвях цветущей яблони.
Маша: По-последнему, yebi vashu!
Mashenka: По-последнему, вамбадан по-трейсу!
Коля: По-последнему, соncretные!
Бросают кости, оказываются в романе “Путем Чеага”.
Огненная сфера сомкнулась над Молономой и остатками изувеченных взрывом горавиев Маша, Коля, Mashenka. Крамо нащупал сегмент Запретного Входа под слоем голубоватого пепла и нажал. Послышался слабый стон, словно вся Эретия смертельно выдохнула перед надвигающимся концом. Изрытая фиолетовыми порами почва вздрогнула и мелко затряслась. Нарастающий гул прокатился по долине Бессмертных.
– Ты исполнил Предначертание Астонов! – прохрипел обгоревший Надсмотрщик. – Теперь Розовые Сателлиты разорвут Эретию на куски, и она станет вторым Поясом Апракса! О Великое Солнце Горавиев, почему Ты не спалило меня дотла!