Сказки темного города. Фатум

– Такого заведения на территории ваших земель, вот чего. Вы же судьбы губите, детей воруете у их родителей. Как вы можете так поступать только потому, что хотите сделать такой живой, – я сделала акцент на этом слове, – подарок какому-то мужчине.

– Как зовут тебя? – спокойный взгляд серых глаз словно убаюкивал, и я и правда стала чуть спокойнее, видя, что женщина совсем не сердится на меня за такие слова.

– Кэтрин, – ответила я.

– У нас свои законы здесь, Кэтрин, – наконец ответила она.

– Да, свои…волчьи законы, – негодование просто бурлило внутри меня.

– Но никто никогда не жаловался из девушек, – пожала она плечами, кивнув в сторону испуганно хлопающих ресницами в стороне выпускниц.

– А вы со многими говорили об их судьбе? – наклонила я голову, пристально смотря в глаза этой красивой женщины.

Она ничего не ответила, да и по ее взгляду было понятно, что отвечать ей нечего мне.

– Сколько вы за нее хотите? – она повернулась к Дарьяне, и та от удивления раскрыла рот.

– Мы еще не…она не продается…пока, – проговорила наконец Дарьяна.

– Для меня все здесь продаются, даже эта, – густые, красивые брови женщины сошлись над переносицей.

– Вы меня спросить не хотите опять? – повела я бровью, гневно блеснув глазами на женщину.

– А ты против? – перевела она на меня взгляд.

– А вы как думаете? – прищурила я глаза.

– Думаю, против, – усмехнулась она и опять повернулась к Дарьяне, – ну так что? Сколько? – нетерпеливо спросила женщина.

– Ваша светлость, – сказала осторожно та. – Понимаете, девушка не прошла нужный курс обучения. Мы даже не знаем, что она умеет, насколько воспитана и прочее. И, кроме того, она еще невинна. А это, сами знаете…у нас определенные правила, – проговорила она извиняющимся тоном.

– Этих ваших правил я не понимаю и вникать в них не хочу, – женщина недовольно махнула головой. – И меня мало волнует то, что вы сейчас сказали. Вы сами знаете, какое положение я занимаю, поэтому я могу себе позволить забрать у вас даже невинную девушку. Говорите цену, – со стальными нотками в голосе сказала она.

Дарьяна назвала какую–то баснословную цифру, услышав которую даже у Винтар зрачки расширились. Женщина же только головой кивнула и махнув рукой отдала приказ стоящему рядом с ней слуге, чтобы тот написал расписку.

– Деньги заберете завтра в моем поместье у казначея, – она протянула расписку Дарьяне, которая взяла ее дрожащими руками, поскольку явно не думала, что эта покупательница отвалит ей за меня такие деньги.

– Я никуда с вами не пойду, пока вы мне не скажете, куда вы меня увезете, – строго сказала я.

– Иди, дура, – прошептала стоящая рядом Винтар. – Или тебя после этого здесь просто убьют, если ты не переступишь сейчас этот порог.

Женщина молча смотрела на меня, ничего не говоря, затем отошла в сторону и изящным жестом указав мне на дверь сказала бархатным голосом:

– Прошу тебя, Кэтрин. Ты окажешь мне милость, если поедешь со мной. С тобой все будет хорошо, обещаю тебе.

Я все еще колеблясь посмотрела на Селию, которая просто–таки испепеляла меня ненавистническим взглядом, потом на Эдин, и увидев стоящую в стороне Зару, которая улыбаясь показала мне ладонью что все будет хорошо, я повернулась к женщине и вышла из здания, у крыльца которого нас ждал красивый экипаж, запряженный четверкой черных, как ночь, лошадей. Услужливый лакей помог нам с женщиной сесть в экипаж и уже через пару минут мы мчались по мощеной камнем дороге в неизвестном для меня направлении.

– Меня зовут Дизира, графиня Рэнгволд, баронесса фон Вестгейр, клан вервольфов Серый дракон, – прервала наконец повисшее в экипаже молчание женщина.

– Сколько титулов, – приподняла я бровь. – Не знаю даже, что и ответить на такое. Я просто Кэтрин. Вряд ли вам интересна фамилия куклы, которую вы купили.

Женщина ничего не ответила, лишь отвернулась к окну, грустно глядя в него и спустя какое-то время сказала, так же не поворачиваясь ко мне:

– Я не игрушку сегодня покупала.

– А кого тогда? – удивленно спросила я, видя, что ей не очень–то легко говорить об этом всем.

– Мне помощь нужна, Кэтрин. Мне не кукла нужна, – она посмотрела на меня сосредоточенно. – Я почему и выбрала тебя, потому, что ты не вышколенная, слащавая красавица, которая начнет сейчас слова подбирать и угождать. Мне характерная нужна девушка, с амбициями, страхами, надеждами, гонором, гордостью и прочим, чем наделены нормальные живые люди.

– Но вы ведь выбрали сначала Селию, – приподняла я бровь. – А она уж точно не такая.

– А там не из кого было выбирать–то особо. Та девушка просто красивая и не более. Ты другая. Ты не сломленная, не приучена колени преклонять и прочее. Ты похожа на нас.

– Я? Боже упаси! – воскликнула я.

– Ну я же говорю, похожа, – усмехнулась женщина.

– Ладно, это я поняла. Скажите в чем вам помощь нужна и для кого вы меня…купили, – я едва сдержалась, чтобы не высказать ей все, что об этом всем думая, но видя то, что передо мной довольно–таки здравомыслящая пожилая женщина, решила повременить и отнестись пока с уважением к ней.

– У меня сын есть. Единственный. Три года назад он потерял любимую жену во время родов. Даже ребенка спасти не удалось тогда. Он остался один. По началу горевал так, что я думала и его потеряю вслед за невесткой. Потом вроде бы успокоился. Но что-то в нем сломалось. Он другой стал. Жестокий, непробиваемый, такой, что и я порой боюсь его. Ни слова ласкового мне никогда не скажет, хотя раньше мы с ним были не просто сын и мать, мы друзьями были. Все радости вместе переживали. Теперь это уже не мой мальчик. Это какой-то чужой молодой мужчина рядом. Иногда, очень редко, бывает подойдет, поцелует в лоб и у меня начинает теплиться надежда, что он другим станет, вернется к своему прежнему состоянию. Но потом нет, одно и то же заново. Я к его величеству даже обращалась и помощи просила. Он предложил устроить снова брак ему, но сын непреклонен. Поэтому, пришлось оставить эту затею. Я даже не знаю ничего о его личной жизни сейчас. Друзья его самые близкие иногда рассказывают о том, куда он захаживает, но я просто в ужасе, что мой мальчик ищет утешения среди этих чертовых темных представительниц вервольфов, чья репутация бежит впереди них самих.

– И вы решили купить ему личную, так сказать, шлюху, чтобы у вас душа не болела о том, где он проводит время? – спокойно спросила я.

– Нет, – женщина улыбнулась. – Я понимаю, что это так и выглядит. Но мне не это нужно. Мне нужна девушка, которая вытянет его из этого состояния. Которая вернет ему вкус к жизни. Которая зажжет тот огонь в глазах, который погас три года назад после потери жены. Раз он не хочет жениться, то мне его величество посоветовал привезти девушку из заведения Дарьяны. Поэтому я и поехала туда, ведь знаю, что шлюха не вернет мне моего сына, а вот красивая, умная, достойная внимания девушка сможет многое…если, конечно, захочет мне помочь.

– А может ему сейчас и нужно именно то, что он и делает? Просто отношения без всяких чувств и прочей ерунды? Да и так, если уж он такой безэмоциональный сейчас, ну пусть таким и будет. Придет в себя – все наладится. Почему вы думаете, что знаете, что будет лучше для него?

– Потому, что я его мать. Мой сын не жестокий тиран, каким стал сейчас. Его подчиненные загибаются уже под его беспросветным равнодушием и чрезмерной требовательностью. Нет, это не мой мальчик. И я должна сделать все, чтобы вернуть его прежнего. И поэтому я прошу тебя, помоги мне. Иначе он больше не сможет вернуться. У вервольфов есть такая особенность, долгое пребывание в таком состоянии порой необратимо. И мне страшно даже подумать, что он, сын своего отца через несколько лет прослывет в нашем городе как жестокий, холодный, бездушный тиран. Наш клан всегда славился своей добротой, справедливостью и тягой к миру. Бран – преемник в этом поколении после моего брата, поскольку у того нет детей. Я хочу, чтобы ним гордились, когда он займет свое место в совете.

– Бран – так зовут вашего сына?

– Да. Бран, граф Рэнгволд, барон фон Вестгейр.

– Господи, и не выговоришь, – усмехнулась я. – У вас такие планы на меня… Но если я ему просто не понравлюсь? Бывает ведь так. Вы ведь на свой вкус выбирали, – я изучающе смотрела на женщину.

– Понравишься, – улыбнулась женщина. – Я знаю, какие женщины нравятся сыну.

– Хорошо. Допустим, – сказала я и замолчав повернулась к окну, пребывая в каком–то ступоре от всего, что разворачивалось вокруг меня.

Женщина же какое-то время наблюдала за мной, потом сказала:

– Чего бы ты хотела, Кэтрин?

– Не поняла? – я перевела на нее взгляд.

– Ну, чего бы тебе больше всего хотелось? Я понимаю, что раз тебя только недавно сюда привезли, то у тебя есть свои амбиции и взгляды на все здесь происходящее. Такая девушка, как ты, не будет помогать просто потому, что ее купили и она как бы в рабстве находится. Тебе ведь безразлично то, что я тебе рассказала. Тебя не волнует моя боль за сына. Я нормально это воспринимаю и понимаю тебя. Подчиняться ты тоже не будешь просто исходя из своего положения, да мне это и не надо. У тебя своя выгода должна быть во всем этом, чтобы ты хотела довести все до конца и по максимуму приложить усилия и с пониманием отнестись ко всему, что тебя ждет. У меня огромные возможности. Я много что могу сделать для тебя. Подумай, то ты хочешь взамен на то, что ты будешь рядом с моим сыном и ради чего ты пройдешь, возможно, на не очень приятные моменты. Проси, что хочешь. Единственное, что не могу тебе дать – это возвращение домой.

– Как раз домой мне и хотелось бы больше всего, – горько усмехнулась я.

– Понимаю. Но ты должна понять, если Бран к тебе проникнется чувствами, то твое возвращение…, – она замолчала, опустив глаза.

– Это и так понятно, можете не говорить мне ничего об этом. А все остальное для меня не имеет значения, – пожала я плечами.

– Хорошо. Этот вопрос оставлю пока открытым, поэтому, как только что-то тебе понадобится, все, что угодно, обращайся ко мне незамедлительно. Ну что, по рукам? – улыбнулась она и неуверенно протянула мне свою тонкую руку в перчатке.

– По рукам, – улыбнулась я натянутой улыбкой и поразмыслив пожала ее.

Женщина заметно расслабилась после моего ответа. Это было даже странно немного, она ведь меня купила и могла бы просто приказать мне подчиняться. Но она отнеслась ко мне так, словно это она мне была должна, а не я ей.

Всю оставшуюся часть дороги мы молчали, погруженные каждая в свои мысли. Уже когда колеса экипажа размеренно загремели по мощеной дороге города я с интересом стала разглядывать снующих туда–сюда жителей и местную архитектуру. Было так интересно смотреть на то, о чем и представления никогда не имел, ведь государство вервольфов было закрыто для людей, даже торговлю они не вели с нами, предпочитая иметь дело с вампирами или ведьмами, хотя среди всех, как я понимала, вервольфы ближе всего были к нам по своей сущности. А может это мне только так казалось пока я разглядывала ничем не отличающихся от нас жителей в красивых, дорогих одеждах, смеющихся и серьезных, молодых и старых, скучающих и веселящихся, которые то и дело проходили совсем рядом около нашего экипажа.

– А когда вы обращаетесь? – спросил я, мельком кинув взгляд на графиню. – Это правда в полнолуние происходит, как и рассказывают нам в страшных сказках?

– Нет, – засмеялась она. – Мы совершенно спокойно можем контролировать это состояние. Каждый сам решает, насколько часто он хочет принимать облик волка. Обычно это происходит в какие-то эмоционально тяжелые моменты, или же в опасные, когда возникает потребность защищать свою жизнь. Ну и у женщин это происходит в момент родов.

– То есть вы рождаетесь маленьким волчатами? – удивленно подняла я брови.

– Да, – засмеялась графиня. – Но как только малыш появляется на свет, то спустя пару часов и он, и мать принимают человеческий облик.

– Я никогда к такому не привыкну, – застонала я.

– Не все так страшно, как тебе кажется. Ну вот, посмотри на них, – она кивнула на окно в сторону небольшой группки молодых людей, стоящих у фонтана и весело смеющихся над чем–то. – Отличаются ли они чем–то от вас, обычных людей?

– С виду нет. Но все же, – пожала я плечами. – Дарьяна сказала вчера, что вервольфы-мужчины любят покорных женщин. Что значит покорных?

– Да как тебе сказать. Мы, женщины–вервольфы, достаточно свободолюбивые, равные мужчинам. Я бы так сказала. А вы да, покорные в большинстве своем. Особенно те, кто из заведения Дарьяны выходят. Вы более нежные, ласковые, знаете, где нужно промолчать, чтобы не накалять обстановку. Поэтому, возможно, наших мужчин вы так и привлекаете. Умение быть гибкой в отношениях – это не всем нашим женщинам дано. И еще мы больше матери, чем жены. Нам больше важны дети, чем муж. Как только на свет появляется малыш, муж отходит на второй план. Мы с того времени остаемся больше партнерами, семьей, основанной на долге, помощи. У нас это как-то так, – улыбнулась женщина, видя, как я недоверчиво на нее смотрю.

– А что, совмещать все…никак прям? – не понятна мне была такая странная позиция.

– Это наша природа, Кэтрин.

– Поэтому ваши женщины и принимают как должное то, что ваши мужчины ищут себе в спутницы таких вот, господи, кукол, как нас называет Винтар?

– Отчасти да. Вервольфы–мужчины более темпераментные, страстные, им нужно больше эмоций, чем нам. У нас же – снующий малыш у ног, теплый дом, достаток и мужчина, который никогда не оставит семью. Вот, собственно, и все, что нам необходимо. Хотя, попадаются такие экземплярчики и среди наших женщин, которые загрызть готовы лишь только за взгляд, брошенный в сторону их мужчины. Но это уже смешанная кровь, были ведь люди, обращенные в свое время когда-то. Вот ваша кровь и берет свое.

– Никогда бы не подумала, что так все строится у вас здесь в семьях, – приподняла я брови.

– Зато у нас никогда не бывает разводов. Пары на всю жизнь складываются. Даже вот если мужчина выбирает себе девушку из заведения Дарьяны, то он с ней всю жизнь тоже проводит. Это дань уважения не только к ней, но и к себе. Мы очень ответственный народ.

– То есть я от вашего сына не отделаюсь в случай чего? –хмыкнула я.

– Почему же. Мужчина-вервольф всегда может дать свободу, если видит, что женщину тяготят эти отношения. Отпустит, но переживет это очень болезненно.

– Девчонки про Дирана говорили что-то подобное, – сказала я, вспомнив, что Селия говорила мне сегодня утром.

– Диран это во владении которого Кукольный дом находится? – спросила графиня.

– Не поняла, – нахмурила я брови. – А разве не Дарьяна владеет ним?

– Нет, она управляющая просто. Он, насколько я знаю, не афиширует среди девочек, что это заведение принадлежит ему. Но мы все знаем, что именно Диран, граф фон Торджер – хозяин этого дома. Его основал еще его прапрадед несколько столетий назад, когда вервольфы оказались в такой ситуации.

– В какой такой ситуации? – не поняла я.

– Все больше женщин с каждым десятилетием гибнет во время родов. Благо, хотя бы малыши остаются в живых. Но вот матери…, – нахмурилась она и отвернулась к окну.

– И что? Не совсем понимаю вас.

– Малышам нужна забота. Вот те, кто могут себе позволить и покупают себе порой не развлечение, отнюдь нет. Они покупают мать своему ребенку. Это высшие тешат свои амбиции. У них и жена может быть, и любовница. А вот средний класс. Тут все обстоит иначе. Многие мужчины просто таким образом пытаются восполнить свою потерю. Свою и ребенка.

– То есть вервольфы чтобы самим не плакать в случае потери да чтобы их дети были под материнским крылом лишают других родителей своих дочерей? – осторожно спросила я.

– Я знаю, как это звучит для тебя, – женщина так же осторожно ответила.

– А по-моему не знаете! Как вы так можете? У вас значит дети? А наши дети – не дети? И в каких таких масштабах гибнут ваши волчицы, что вы идете на такое?

– Для нас каждый представитель клана на счету. Это не в таких масштабах, в каких ты думаешь. Но все же.

– Боже мой. Вы же сама мама. Вы ведь как сына любите и так просто рассуждаете обо всем этом? Вот мои мама и папа там сейчас себе места не находят, думают, а вдруг их дочь утонула в том чертовом мертвом источнике. А я здесь, должна помогать вам, чтобы вашему сыну было легче. Это справедливо?

– Я пошлю весточку твоим родителям о том, что с тобой все хорошо. Ты и сама можешь им написать, обещаю, что все им передам. У меня есть возможность это сделать. Я хочу, чтобы ты была спокойна за них, а они за тебя. Раз для тебя это так важно, – наконец проговорила она после небольшого раздумья.

– Конечно важно! Спасибо, – ответила я, прекрасно понимая, что такой жест от этой волчицы в теле человека был более чем человечным. – Двести, – прошептала спустя какое-то время я тихо себе под нос.

– Что? – переспросила графиня.

– Двести девочек в заведении Дирана на данный момент. Двести семей оплакивают своих дочерей и где-то сто пятьдесят малышей обретут некое подобие мамы. Почему некое подобие…потому, что маму никто заменить не может, ровно как и ребенка. Пятьдесят где-то будут играть роль рабыни в жизни ваших высших вервольфов. Вы бы хоть как-то оповещали родителей, что с их детьми все хорошо. Ну как так можно? Это же не по–человечески как-то, – грустно посмотрела я на женщину.

– Кэтрин, мы разные виды, пойми это и прими. И чем быстрее ты примешь это, тем лучше для тебя. Мы не вампиры, мы не пьем вашу кровь. Но живем так, как живем. Наши традиции и устои – на них посягать нельзя, – строго проговорила женщина, которую, скорее всего, уже начало раздражать мое желание защищать себе подобных.

– Хорошо, я все поняла, – кивнула я в ответ и откинувшись на спинку сиденья закрыла глаза.