Байки Дыма. Если…
– Ты чего на меня таращишься? – ехидно поинтересовалась девчонка у самого молодого в группе бойца.
– Так ты мне вид на местность перегораживаешь, поэтому и таращусь, – беззлобно отшутился боец. – Могу в другую сторону смотреть, если хочешь.
Несколько минут Динка молчала, сосредоточенно разглядывая сталкера, который спокойно продолжал заниматься своими делами и особого внимания на нее не обращал.
– То есть ты меня пустым местом считаешь, да? – внезапно спросила она.
Парень от неожиданности замер, кашлянул и поочередно оглянулся на товарищей, словно ища поддержки.
– Дин, ты чего? – выдавил он, чувствуя, как по спине пробежал неприятный холодок. – Я ж пошутил.
– Знаю я, как вы шутите! – вскинулась она. – Вся Зона за моей спиной шутит! Думаете, что вы все самые взрослые и самые умные?
– Дина, остынь, – попросил Боров. – Нормально же отдыхали, давай в том же духе и продолжим.
– А ты вообще не лезь! – огрызнулась Динка, сверкнув глазами. – Думаешь, если ты дольше нас всех в Зоне болтаешься, я тебя слушать буду? Тоже самым умным себя считаешь?
– Не считаю, – пожал плечами Боров. – А если в чем не прав, то извини, не со зла.
– Ты быстро бегаешь? – проигнорировав слова Бори, спросила девчонка, пристально глядя на ошарашенного бойца.
– Ну, на подготовку не жалуюсь, – отозвался он, силясь понять, к чему ведет разговор.
– Тогда беги, – хмыкнула она.
– В смысле беги, Дин? Мы ж только устроились, дай отдохнуть по-человечески, ноги ведь не казенные.
– Жить хочешь? Тогда беги. Я даже сразу за тобой гоняться не стану, подожду пару минут.
– Оставь ты человека в покое, – примирительно произнес Боря. – Ребята и так устали, не до беготни совсем. Мы, считай, вторые сутки тут шастаем, и после привала еще часов шесть-семь тащиться. Пускай отдыхают пацаны, а мы с тобой прогуляться можем, если есть у тебя такое желание.
– Я с тобой потом прогуляюсь, – пообещала девчонка, и обещание это прозвучало настоящей угрозой. – Так прогуляюсь, что на всю жизнь запомнишь. Но сначала с ним разберусь. Ты же свою группу бережешь, правда? Вот и скажи ему, чтоб бежал, если хочет жить.
– Ты это серьезно? – напрягся Боров, понимая, что ничем хорошим ее нападки не закончатся.
Динка кивнула, буравя взглядом несчастного бойца.
– Пусть бежит, – потребовала она. – Или прям тут его грохну.
– Паш, лучше действительно беги, – сквозь зубы процедил Боров и подмигнул парню, давая понять, что попробует отвлечь это внезапно разбушевавшееся чудовище. – Дин, ты мне объясни, чем он тебе так не угодил-то? Вроде обидного ничего не сказал. Ну, подумаешь, посмотрел на тебя разок, от тебя ж не убыло.
– А вы меня все бесите, – отозвалась девчонка. – А ты беги, две минуты тебе дам, если не успеешь далеко убежать – сам виноват, – бросила она вслед парню.
– Да чем тебе люди-то так не угодили? – Боря старательно переключал внимание на себя, тем самым пытаясь спасти парня и вывести из-под возможного удара оставшихся двоих бойцов. А в том, что удар обязательно последует, он уже не сомневался. Истории, ходившие по Зоне, не оставляли никаких сомнений в том, что девчонка совершенно неуправляема.
– Фактом своего существования. Вы же все только о себе думаете, до других вообще дела нет. Зато меня постоянно жизни учите, как будто Дина у вас тут самая тупая. Вот если я вас в покое оставлю, вы сразу к Дыму жаловаться побежите. Скажете, что я вам жить не даю своими разговорами и угрозами. Вы же все жалуетесь, когда не по-вашему получается, а я не хочу по-вашему.
– Хочешь по-своему? Людей, которые даже не в курсе твоих воображаемых проблем, гробить хочешь? Самой сильной себя почувствовала и решила, что можно безнаказанно творить любой беспредел? Дина, ты или с бандитами переобщалась, или совсем с ума сошла. Ты бы лучше пользу приносила своей энергией неуемной, – начал отчитывать Боров, надеясь, что ребятам хватит времени скрыться. Он целенаправленно провоцировал девчонку, надеясь уберечь своих бойцов.
Но Динка оказалась не такой простой, какой хотела казаться.
– Я тебе потом расскажу, как я хочу, – пообещала она и исчезла.
– Руки в ноги и бегом отсюда, – приказал Боров. – Хоть под землю прячьтесь, хоть за кордон, но как можно дальше.
– А ты как же?
– Бегом, я сказал! – рявкнул сталкер. – Я с вами не для того столько времени возился, чтобы какая-то дрянь малолетняя вас в расход пустила. Если повезет, к Дыму идите или к Болотному Доктору. Кто-то из них на нее управу точно найдет. А теперь марш отсюда! Живо!
Спорить не имело смысла, и бойцы это понимали, как понимали и то, что Боров по всем пунктам прав. Сейчас он пытался всеми правдами и неправдами их спасти, потому что отвечал за них. В первую очередь перед собой отвечал. Похватав рюкзаки, они оба коротко кивнули, подтверждая, что все понимают, и ринулись прочь…
– Куда тут все собрались? – съехидничала Динка, появляясь вновь. – Сбежать хотите? А там один уже добегался, недалеко ушел. Ты же их всему учил, да? Воспитывал, неверное, как родных, помогал, – измывалась она, поглядывая то на Борова, то на ребят.
– Какая же ты сучка бешеная стала, – с горечью отозвался Боря, все еще надеясь отвлечь ее и дать бойцам возможность уйти. – Вообразила о себе слишком много, девочка. Смотри, потом ведь отвечать придется за все проделки. Зона тебе этого не простит, потому что не по справедливости. Пашка тебе дурного не сделал, а ты его на тот свет спровадила, стерва. Зачем, Дина?
– А я так хочу, – пожала плечами девчонка. – Раньше все надо мной издевались, теперь моя очередь. Говорят же, надо бить своих, чтобы чужие боялись. А я хочу, чтобы меня вообще все боялись. Свои или чужие – вы все сволочи, поэтому надо вас убивать без всякой справедливости.
– Жалко, что тебе вернуться удалось, – совершил последнюю попытку Боров, надеясь, что Динка накинется на него. – Сдается мне, что не просто так бандиты за тобой охоту объявили тогда. Знали, наверное, что ты ненормальная, и пытались всеми силами устранить.
Но девчонка лишь фыркнула в ответ и метнулась в пролесок – догонять второго бойца. Боров выругался и, выхватив пистолет, выстрелил ей вслед. Вот только даже это ее не остановило. Пару минут спустя из пролеска донесся выкрик и сразу за ним автоматная очередь. Игорь, второй после Пашки боец в четверке, сдаваться так просто не собирался. И ведь понимал, что очередью сумасшедшую девчонку не отпугнуть, но все равно пытался.
Вскоре в пролеске стало тихо, и Боров понял, что из троих его ребят в живых остался всего один.
– Второй добегался, – ехидно сообщила Динка, выруливая из зарослей. Ей и в самом деле нравилось издеваться. – Осталось третьего найти, а потом будем с тобой гулять по всей Зоне.
– Оставь его, – рявкнул сталкер. – Заняться нечем – так мной займись, а парня не тронь. Должны же у тебя были хоть какие-то мозги остаться, вот и включи их, пока есть возможность.
– Я его оставлю, а он пойдет Дыму стучать, – хмыкнула девчонка. – Нет уж, вы мне все под руку попались, вот все и получите. И плевать мне, что никто ничего плохого не сделал.
– Дина, по-человечески тебя прошу, оставь парня в покое, – самым мирным тоном, на какой только был способен в подобных обстоятельствах, попросил Боров. – Пусть живет спокойно или за кордон уходит, просто оставь.
– Не-а, – оскалилась та и снова исчезла.
– Сука ненормальная, – бессильно прорычал сталкер и опустился на землю.
Своих ребят он действительно воспринимал, как родных. Помогал и делом, и советом, учил всему, что знал, и берёг. Озлобившаяся на весь белый свет маленькая дрянь за несколько минут забрала у Бори все, чем он дорожил. Она действительно беззастенчиво издевалась, словно настоящий маньяк-садист, готовый мучить жертву до последнего. Она будто бы понимала, как можно сделать еще хуже, еще страшнее, болезненнее, но останавливаться не собиралась. Боров отчетливо понял, что девчонка, почувствовав свою безнаказанность, вошла во вкус. И это бесило, потому что противопоставить ей было абсолютно нечего.
Вскоре она вернулась и с самодовольным видом уселась напротив.
– Злишься на меня, да? А последний твой дружок шустрый оказался, далеко уйти смог и даже нажаловаться на меня успел. Представляешь, целое сообщение Дыму отправил, сволочь.
– Сволочь в данной ситуации ты, – отозвался сталкер. – На кой черт ты эту бойню устроила?
– Захотелось. Ты же думаешь, что это самое страшное, да? А я еще хуже могу, – хвастливо заявила Динка.
– Куда уж хуже-то?
– Буду всех убивать, с кем ты встретишься в Зоне. Вот вообще всех, кто попадется. Встретишь ты какого-нибудь сталкера случайно, а я его убью. Или в бар зайдешь, а я там всех поубиваю. Просто потому, что я так хочу.
– Что ж тебя такой мразью сделало? – ошарашено спросил Боров, вытаращившись на нахалку.
– Можно подумать, тебе есть разница. Вы меня такой сделали, поэтому я теперь делаю только то, что сама захочу. И никто меня не остановит.
– Зона тебя остановит, – процедил сталкер, поднимаясь на ноги и подхватывая рюкзак.
– Далеко собрался? Учти, жизнь самоубийством окончить я тебе тоже не дам, следить за тобой очень внимательно буду.
– Куда глаза глядят. Поверь, я долго могу плутать, ты же все равно не отстанешь. В конце концов, тебе надоест за мной таскаться и ты или сама отстанешь, или уже прикончишь меня ко всем чертям. Ну, или совесть тебя замучает наконец. А до того момента, поверь, я и без людей вокруг справлюсь.
– Даже если я все твои схроны выпотрошу? – с вызовом спросила Динка.
– Больно много ты о себе думаешь. Чтобы схроны потрошить, их знать надо, – хмыкнул Боров и зло улыбнулся, видя, как растерялась девчонка. – Тебе ведь быстро надоест за мной ходить по пятам. Значит, что-нибудь ты обязательно пропустишь, а я этим воспользуюсь. Можешь меня прямо здесь грохнуть и не мучиться.
– А я сначала посмотрю, как ты один по Зоне ходить будешь, – выпалила девчонка и исчезла.
Боров выматерился сквозь зубы и медленно зашагал прочь. Он действительно понимал, что так просто от окончательно сошедшей с ума Динки отделаться не выйдет. Но и ему упорства было не занимать…
Добро пожаловать на казнь
– Говорили тебе, Марик, не желай другому зла, – рассуждал Сокол, разматывая веревку. – Ведь предупреждали не раз, не стоит ближнему делать плохо. Оно же вернется тебе потом, да так вернется, что не отвертишься. Только жил ты, Марик, дураком, дураком и помрешь. Все-то тебе самым крутым быть хотелось, самым умным, удаль свою молодецкую продемонстрировать. А я же обещал, что тебя найду. С того света достану, сволочь, если потребуется. И тут вдруг такая удача. Впору во вселенскую справедливость верить начать.
– Мстить будешь? – пытаясь пошевелить накрепко связанными руками, спросил Марат.
– Да называй, как хочешь, – пожал плечами Сокол.
– Тебе тоже говорили, что лишних вопросов задавать не надо, – попытался урезонить Марат. – Самым умным захотелось себя почувствовать? Решил, будто все на свете знаешь и понимаешь? И больше положенного не нужно было требовать, это тебе тоже говорили. Или жадность обуяла?
– Вот, значит, под каким предлогом у нас ненужных людей устраняли, – хмыкнул сталкер. – Жадность, мол, замучила, решил больше положенного хапнуть. И вы, дураки непутевые, верили. Своих же в расход пускали из-за жадности. Одна команда, чуть ли не братья навек. А как деньги большие в перспективе замаячили, так готовы были и команду продать с потрохами, и мать родную вместе с отчизной.
– Скажи еще, что тебе лишних денег не хотелось, – огрызнулся Марик.
– Мне, Марик, страсть как хотелось получить свое, честным трудом заработанное. И ответы на свои вопросы тоже очень хотелось. А впрочем, какая разница теперь. Прямо сейчас у меня к тебе другие вопросы будут. Поговорим по душам, а там и поглядим, что с тобой дальше делать.
– Станешь спрашивать, кто тебя в расход определил?
– Кто меня в расход, как ты выражаешься, определил, я и так знаю. Не сложно было догадаться. Особенно, после рассуждений твоих про жадность. Мне, Маратик, больше интересно сейчас, кто пару лет назад велел девчонку пятнадцатилетнюю в Зону спровадить. Так что, дружок, поделись с дядей Соколом, кому такая дурная идея в голову ударила.
– Динку что ли? – изумился Марат. – Шлюху бандитскую? Так это ты и без меня знать должен.
– А ты подтверди мои догадки, – скрипнув зубами, отозвался сталкер. – И язык свой поганый попридержи. Девчонка-то хорошая оказалась, не чета вам, уродам. Я тебя, ублюдка, сейчас разделаю под орех, да подыхать оставлю прямо здесь. А сам посмотрю издали, как тебя вороны или крысы жрать станут. Ты же всегда считал, что Зона – это вороны, крысы и мусор.
Движение на одиннадцать часов привлекло внимание сталкера. Сокол напрягся и перехватил поудобнее автомат.
– Ты, Ваня, зараза, – вместо приветствия выдал Дым. – Тут такое шоу творится, а меня позвать забыли. Нет тебе за то прощения, Соколик. Значит, как водку жрать, так все вместе, а как представления устраивать, то без меня.
– Добро пожаловать на казнь, – оскалился Сокол, опуская автомат. – Только здесь и только сейчас у тебя есть прекрасная возможность наблюдать, как бесславно погибают всякие отбросы. Так сказать, действие отрицательной кармы во всей красе.
– Хорошо завернул, – одобрительно хмыкнул бармен, скидывая рюкзак. – А теперь подробности давай. Кто таков, чем провинился? Вдруг ты ему недостаточную форму наказания выбрал. Может, старался человек, эту самую карму себе неустанно запарывая, а ты возьмешь, да не оценишь трудов его.
– Тут, Дым, недооценить сложно, – отозвался сталкер. – Прошу любить и жаловать, это у нас Марат.
– Да неужели? Тот самый?
Сокол кивнул и от лишних комментариев воздержался.
Бармен к молчанию сталкера отнесся с пониманием и вопросов больше не задавал. Устраиваясь под корявым деревом, некогда бывшим простой березой, Дым внимательно изучал связанного Марата, пытаясь перехватить его взгляд. Но тот старательно отводил глаза.
– Предысторию ты и сам знаешь, – неторопливо перекурив, заговорил Сокол. – Теперь вот, можешь полюбоваться. Только знаешь, Дым, нет у меня желания заслуги его оценивать. Наступает однажды в жизни такой момент, когда перестаешь искать справедливости и прочего. Выключаешь в себе всякую хваленую человечность, да и даешь волю внутренним своим демонам.
А демоны те злые, голодные, что твои кровососы. Носятся окрест с улюлюканьем и смешками, беспредел учиняют во всей красе. И даже слушать про справедливость не хотят, потому что насмотрелись уже этой «справедливости». До рези в глазах и помутнения в мозгу насмотрелись. Потому и хотят теперь только одного.
– Своими руками убивать, – закончил мысль Дым. – Вполне понятное явление. И демоны у тебя, Ваня, интересные. Ты свои инсинуации продолжай, я мешать не стану. Так, посмотрю со стороны. Может, что полезное для себя пойму про ваши людские взаимоотношения.
– За просмотр денег не берут, – проворчал Сокол и рывком поставил Марата на ноги. – Повел ты себя, Марик, как последняя крыса. А крыс, как известно, никто не любит. Значит, и подыхать будешь, как тебе положено.
– Да будет тебе, – забеспокоился Марат. – Давай поговорим нормально, я тебе все расскажу. Уж на половину твоих вопросов точно смогу ответить. Даже заплачу за моральный и физический ущерб, если хочешь.
– Говорю же, крыса, – словно подводя черту, отрезал сталкер, привязывая пленника к покосившемуся столбу.
– Недоброе ты замыслил, Ваня! Тебя же потом искать станут! – заголосил Марат. – Свою-то карму побереги! А хочешь, я тебе всех сдам? Я много знаю, авось, пригодится тебе какая информация.
– Действительно крыса, – прокомментировал наблюдавший за происходящим Дым.
Сокол бил аккуратно, с ювелирной точностью выверяя каждый следующий удар, словно создавая произведение искусства, невиданный доселе шедевр. Взгляд, движение, удар. Ничего лишнего. Взгляд, движение, удар. Будто картину писал на холсте, вкладывая в нее все то, что так долго бурлило внутри. В тот самый миг он не мстил, но старательно возвращал старые долги.
Марик, подвешенный за руки к столбу, вздрагивал и скрипел зубами, но молчал с упорством, достойным лучшего применения. В голове его отчетливо звучали слова цыганки: «Недоброе ты замыслил. Выйдет оно тебе боком», и в тот момент он окончательно осознал, что понятия не имеет, по каким правилам и законам живет Зона.
Вот только и Соколу упорства было не занимать. С методичностью идеального механизма он наносил удар за ударом, старательно кормя своих внутренних демонов. Взгляд, движение, удар. Просто, быстро и четко, дабы не расходовать попусту лишних сил.
– На том свете с тобой сочтемся, – выдохнул Марат, вздрагивая от очередного удара.
– Считай, уже сочлись, – равнодушно отозвался сталкер, выверяя следующее движение.
– Да я тебя своими руками изуродую, – прохрипел Марик.
– Это мы уже проходили, – заметил Сокол, нанося удар.
Хруст треснувших ребер заставил Дыма поежиться. Марат взвыл от боли и почти сразу потерял сознание.
– А сколько было героизма, – заметил некоторое время спустя Дым, с ленивым интересом разглядывая бесчувственное тело на столбе. – Хороший ты мужик, Ваня, и друзья у тебя вон какие интересные.
– Таких друзей, – вздохнул Сокол, опускаясь на траву.
– За хер, и в музей, – хмыкнул бармен.
– Ты где таких острот нахватался, умник?
– Хохот научил, – пожал плечами Дым, протягивая сталкеру пачку сигарет.
– Этот может, – отозвался Сокол, благодарно кивнув. – Белая не вернулась еще?
– Не вернулась. Дела у нее на большой земле. Да и сомневаюсь я, Соколик, что она нам помочь сможет. Вот кишки на место приладить или, наоборот, на шею намотать в зависимости от ситуации, это к ней. А чтоб Динку призвать к порядку, по всей видимости, даже коллективных усилий не хватит. К нашему с тобой сожалению, даже Доктор помочь не может. Обещал только, что доставит ее в бар в целости и сохранности, коли она объявиться надумает.
– Ничего, Дым, найдем способ, – попытался приободрить сталкер. – Где наша не пропадала. Не первый день с тобой Зону топчем, и не из таких переделок выпутывались.
– Это да, – согласился бармен. – О, ты глянь, кто очнулся. Можно второй акт представления учинять.
Пришедший в сознание Марат дернулся, скривился от боли, помотал головой и внезапно расхохотался, чем вызвал нескрываемое удивление.
– С катушек слетел что ли? – изумился бармен. – Соколик, ты его по голове не бил? Или, может, уронил где по дороге, что он мозгом повредился?
– Э, нет, – хмыкнул сталкер. – Сдается мне, что эта падла только что нечто важное осознала. Поделишься умозаключениями, пока мутанты со всей округи по твою душу не набежали? – полюбопытствовал он, поворачиваясь к Марату.
– Цыганка на вокзале сказала, что мне поездка выйдет боком, – веселился Марик. – Вот вышла сломанными ребрами.
– Что ж ты умных людей не слушал-то? – вздохнул Сокол.
– Идиот, – философски подытожил Дым.
– Ну что, Соколик, покормил своих демонов? – поинтересовался бармен, когда сталкер вытряс из пленника все, что посчитал нужным узнать.
– Остроты свои для Хохота прибереги, – отозвался тот. – Много интересного узнал из представления?
– Понимаю теперь, чем показательные порки и прочие расправы так привлекательны, – поделился бармен.
– Ага, и что человек – тварь похуже всякой Зоны, – хмыкнул Сокол.
– Всякое случается, – рассудительно заметил Дым, поднимаясь, чтобы размять ноги. – Оправдывать тебя не стану, ни к чему это. Просто приму к сведению, что в некоторых обстоятельствах и ты можешь редкостной падлой обернуться. С этим-то что делать думаешь?
– С этим? – Сталкер задумчиво оглядел Марата. – Да тут его и оставлю. Коли повезет дураку, то выберется. А если не повезет, то и поделом.
– Сокол, человеком будь! – заверещал Марик. – Я же тебе в кошмарах сниться буду! С тебя за это дело три шкуры сдерут потом!
– Ты этого уже не увидишь, – хмыкнул сталкер, неторопливо собирая снаряжение. – А чем громче будешь орать, тем быстрее тебя мутанты найдут. Или не мутанты, как получится.
– Дым, хоть ты поимей совесть! – взмолился пленник. – Я же все рассказал, даже больше положенного. Мужики, отпустите меня. Я заплачу, у меня деньги есть!
– Есть такие ошибки, Марик, которые никакими деньгами не исправляются, – заметил Дым. – Соколик, ты хорошо подумал? Не жалко тебе его?
– Даст Бог, сам выкрутится, – отмахнулся Сокол, закидывая на плечо рюкзак. – А на нет и суда нет.
– Ну, дружок, извиняй, – развел руками Дым, обернувшись к пленнику. – Твоя шкура теперь только твоя забота. Столько времени тебе удавалось крысиную свою натуру успешно применять ради сохранности этой самой шкуры, вот попробуй и в этот раз всех удивить. Я, видишь ли, в ваши человечьи разборки не лезу. Разве что в качестве стороннего наблюдателя и не более. На тебя вот насмотрелся, много интересного узнал. Да и ты вдруг узнал, что Зона – не только вороны, крысы и мусор, правда? Оказалось, что тут еще и люди живые обитают, и дела творятся твоему уму неподвластные. Ты думал, тут все просто и понятно, а Зона тебя переиграла, Марик, потому что она видит и с каждого по поступкам спросит.
Не дождавшись ответа, бармен подхватил рюкзак и направился вслед за удаляющимся в сторону Агропрома Соколом. И еще долго их преследовал, словно подгоняя в спины, аккомпанемент обреченных воплей Марата.
– Неужто даже нравоучениями меня не порадуешь? – спросил Сокол, устраиваясь на привал.
– А смысл? – пожал плечами бармен. – Можно подумать, тебе от моих нравоучений легче станет или что-то вдруг кардинально поменяется. Я, может, и не понимаю многого, но в данном случае полностью на твоей стороне, Соколик. Повел себя Марат не по-людски, за что и поплатился. Все логично. Мне только один момент интересен во всей этой вашей истории. Ты у нас до Зоны был наемник или бандит?
– А в чем принципиальная разница? В сущности, наемники – те же бандиты, только спектр возможностей у них больше. Вот и я по статусу наемник вроде как, а по факту дела проворачивал более чем незаконные. И говоря совсем откровенно, я и сам до сих пор не понимаю, где проходит та тонкая грань, отделяющая одно от другого. Главное отличие, наверное, в том, что «наемник» звучит убедительнее и круче. Вроде как значимости прибавляет даже в собственных глазах.
– Никак совесть тебя поедом ест?
– Случается иногда, – не стал отрицать Сокол, разводя небольшой костерок. – Давай лучше ужин соображать, за совесть мою еще не раз переговорить успеем.
Дым кивнул, давая понять, что попытки разобраться в душевых терзаниях сталкера откладываются до лучших времен.
Шторм
За окном шумело море. Анна лежала на широкой кровати и вслушивалась в шум волн. После постоянной напряженности в Зоне жизнь за кордоном казалась непривычно спокойной и размеренной до тошноты. Все здесь было таким простым и понятным, что от этого становилось скучно.
Уже давно Белая поняла про себя одну простую истину – вернуться к нормальной жизни она не сможет даже при всем желании. Зона, какой бы дикой, безумной и иррациональной она не была, успела поселиться где-то внутри, прорасти в каждом закоулке души, полностью захватить сознание. И все же, иногда, по мнению Белой, стоило делать передышку, выбираться в большой и такой спокойный мир. Только вот Зона не отпускала ни на мгновении даже здесь.
Привычным жестом сталкерша засунула руку под подушку. Привычка, выработанная за долгие месяцы, никак не желала забыться хотя бы на время. Оружие всегда должно быть под рукой. Так же намертво въелась привычка контролировать окружающую действительность даже во сне. Анна просыпалась по многу раз за ночь, обращая внимание на каждый звук, на любое движение за дверью. Смирившись с тем, что эти доведенные до уровня рефлексов особенности безотказно работают даже здесь, она старательно слушала плеск воды за окном, стараясь отвлечься от всего прочего мира.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги