– Мне она нравится, – все так же шепотом сказала Ливви.
– Хорошо, – кивнула Эмма. – Мне она тоже нравится.
– А еще мне кажется, что Безупречный Диего разбил ей сердце.
– Он точно что-то сделал, – осторожно заметила Эмма. – Насколько я поняла.
– Поэтому нам нужно свести ее с Джулианом.
Эмма чуть не перевернула стеллаж.
– Что?
Ливви пожала плечами.
– Она красивая и милая и будет жить с нами. А у Джулса никогда не было девушки – и ты знаешь почему. – Эмма во все глаза смотрела на Ливви. Все мысли куда-то испарились, и в голове остался лишь белый шум. – Понимаешь, это ведь все из-за нас – из-за нас с Таем, из-за Дрю, из-за Тавви. Воспитывая четырех детей, о свиданиях как-то не думаешь, да и времени не хватает. Поэтому, раз уж мы не позволяем ему завести девушку…
– Ты хочешь устроить все сама, – безучастно произнесла Эмма. – Ливви, но все ведь не так просто. Они должны друг другу понравиться…
– И пусть понравятся! – воскликнула Ливви. – Мы им поможем. Что скажешь?
Сине-зеленые глаза Ливви, так похожие на глаза Джулиана, сияли озорством. Эмма уже открыла рот, чтобы что-то сказать, хотя даже сама не поняла, что именно, но в это мгновение Кристина метнула второй нож. Он так глубоко вошел в стену, что дерево треснуло.
Ливви захлопала в ладоши.
– Молодец! – Она триумфально взглянула на Эмму, словно говоря: «Вот видишь, она безупречна!» – а затем посмотрела на часы. – Так, мне нужно бежать к Таю. Кликните меня, если случится что-нибудь потрясающе невероятное!
Все еще немного сбитая с толку Эмма кивнула, а Ливви, пританцовывая, повесила на место ножи и ушла в библиотеку. Кристина тем временем подошла к Эмме сзади и неожиданно заговорила прямо у нее за плечом, чем напутала подругу до полусмерти. Она, казалось, была чем-то обеспокоена.
– О чем вы говорили? – спросила она. – На тебе лица нет.
Эмма хотела было ответить, но тут снизу раздался какой-то грохот: кто-то громко постучал в дверь, после чего послышались торопливые шаги.
Она схватила Кортану и пулей выбежала в коридор.
Стук в дверь Института эхом разносился по всему зданию.
– Минутку! – крикнул Джулиан, застегивая толстовку, и подбежал к двери.
Он даже обрадовался, что кто-то заглянул к ним на огонек. Тай и Ливви выставили его из компьютерной комнаты, заявив, что они не могут сосредоточиться из-за того, что Джулиану не сидится на месте, и ему было так скучно, что он уже всерьез подумывал навестить дядюшку Артура и тем самым испортить себе настроение на весь остаток дня.
Джулиан открыл дверь. На пороге стоял высокий светловолосый мужчина в узких черных брюках и рубашке, расстегнутой до середины груди. На плечи его был накинут клетчатый пиджак.
– Ты похож на стриптизера, – сказал Джулиан Малкольму Фейду, верховному колдуну Лос-Анджелеса.
Когда-то Джулиана так поражало, что Малкольм – верховный маг и все остальные чародеи, по крайней мере в Южной Калифорнии, ему подчиняются, что рядом с ним юный Блэкторн чувствовал себя не в своей тарелке. Все изменилось после Темной войны, когда Малкольм стал часто бывать в Институте. На самом деле Малкольм был таким, каким большинство людей представляло Артура, – настоящим рассеянным профессором. Уже почти двести лет он вечно забывал все самое важное.
Все чародеи – потомки людей и демонов были бессмертны. Они переставали стареть в разном возрасте, в зависимости от того, какой демон их породил. Малкольм выглядел лет на двадцать семь, хотя родился (по собственным его словам) в 1850 году.
Почти все демоны, с которыми сталкивался Джулиан, были просто омерзительны, поэтому он предпочитал не думать о том, как познакомились родители Малкольма. Сам Малкольм тоже не спешил делиться этой информацией. Джулиан знал, что маг родился в Англии – это до сих пор угадывалось в его выговоре.
– А что, стриптизеры, бывает, приходят без вызова? – недоуменно спросил Малкольм, а потом опустил голову и взглянул на свой внешний вид. – Прости, забыл застегнуться перед выходом.
Он переступил порог и вдруг упал, растянувшись на мраморном полу. Джулиан отпрыгнул, а Малкольм недовольно перевернулся на спину и посмотрел на ноги.
– Похоже, я еще и шнурки друг с другом связал.
Порой Джулиану становилось горько от того, что все его друзья и союзники – либо такие люди, которых волей-неволей приходится обманывать, либо сущие растяпы, либо и то, и другое одновременно.
Эмма сбежала по лестнице, держа в руке Кортану. На ней были джинсы и спортивная майка, ее влажные волосы стягивала резинка. Майка промокла от пота и прилипла к коже – Джулиану оставалось лишь мечтать, чтобы эта деталь не бросалась ему в глаза. Подойдя ближе, Эмма замедлила шаг и опустила меч.
– Привет, Малкольм! Ты почему на полу?
– Я связал шнурки, – объяснил колдун.
Эмма подошла к нему, взмахнула Кортаной и аккуратно разрезала шнурки, освободив ему ноги.
– Ну вот, готово, – сказала она.
Малкольм с опаской посмотрел на нее.
– Она может быть опасна, – бросил он Джулиану. – Впрочем, все женщины опасны.
– Все люди опасны, – ответил Джулиан. – Что тебя привело, Малкольм? Только не подумай, будто я не рад тебя видеть.
Малкольм с трудом поднялся на ноги и застегнул рубашку.
– Я принес лекарство Артуру.
Сердце Джулиана стукнуло так громко, что ему показалось, словно этот удар услышали все. Эмма нахмурилась.
– Артур болен? – спросила она.
Малкольм уже потянулся к карману, но вдруг застыл. Джулиан увидел, как на лице у мага отразилось понимание, что он сказал нечто такое, чего говорить не следовало, и молча проклял Малкольма вместе с его забывчивостью.
– Вчера Артур сказал мне, что неважно себя чувствует из-за погоды, – объяснил Джулиан. – Ничего необычного, у него такое часто бывает. Просто сонливость.
– Я бы поискала что-нибудь на Сумеречном рынке, если бы знала, – сказала Эмма, садясь на нижнюю ступеньку лестницы и вытягивая перед собой свои длинные ноги.
– Кайенский перец и драконья кровь. – Малкольм вынул из кармана флакон и протянул его Джулиану. – Он сразу проснется.
– Да от этого и мертвец проснется! – воскликнула Эмма.
– Некромантия вне закона, Эмма Карстерс, – укорил ее Малкольм.
– Она просто пошутила. – Джулиан сунул флакон в карман, не сводя глаз с Малкольма и безмолвно умоляя его больше ничего не говорить.
– Джулиан, а когда ты успел сообщить Малкольму, что дядюшка Артур плохо себя чувствует? Вчера вечером ты мне ничего не сказал, – заметила Эмма.
