Восток/Запад

Дизайнер обложки Io Storminka (https://vk.com/storminka_arts)

© Анна Нова, 2021

© Io Storminka (https://vk.com/storminka_arts), дизайн обложки, 2021

ISBN 978-5-0051-7211-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1. Инари

Сквозь окна в комнату проникал свет. Занавесок не было, и я видела крыши небоскрёбов где-то вдали.

Город казался игрушечным. Ненастоящим. При всем желании я не могла бы оценить его размеров.

Город, нарисованный карандашом: как в одном из инди-квестов, в которые мы играли с Андреем.

Андрей…

Я плохо помнила, как он выглядел. В памяти остался только смутный силуэт и далёкий звук его голоса. Он подшучивал надо мной. Говорил смешные, необидные глупости. Это он однажды стал называть меня Инари.

Я приподнялась на локте. В комнате совсем не было мебели. Только футон, да тонкое одеяло. И белые стены, подсвеченные золотистым сиянием утра.

Почему я здесь?

Я провела пальцами по поверхности одеяла, как будто могла найти среди хлопковой ткани свои воспоминания.

Я снова окинула комнату взглядом.

Аккуратно сложенная стопка одежды в углу, ботинки на платформе и с массивными каблуками (интересно, как в них ходят?), простой черный рюкзак.

Больше ничего.

Ни телефона, ни компьютера, ни даже тетради. Ничего, что могло бы мне помочь.

Инари.

Только имя…

Я потянулась, лениво выбралась из-под одеяла, равнодушно посмотрела в окно.

Токио. Некоторое время я жила здесь. Когда я приехала? Это больше не имело значения. Я увидела далекий силуэт горы Фудзи на фоне ослепительно-голубого неба – как на гравюре Хокусая. В Японии все казалось немного нереальным, сказочно-фантастическим. Словно представители неведомой инопланетной расы решили создать колонию на Земле, и сделали это именно на Японских островах.

Я зашла в ванную, уставилась на своё отражение в зеркале. Короткая рваная челка, кудрявые волосы, подстриженные каре до уровня плеч.

Инари.

У меня была самая обыкновенная европейская внешность. Инари – конечно же, не моё настоящее имя.

Кто я?

Я провела пальцем по зеркалу. Тактильные ощущения возвращали мне связь с реальностью. Поверхность зеркала оказалась прохладной.

Спину саднило. Я встала вполоборота, пытаясь определить источник раздражения. От шеи по лопаткам растекался синяк. Очертаниями он напоминал огромное изменчивые одноклеточное, и при этом ужасно болел. Я осторожно коснулась кожи и поморщилась.

На душе было легко и пусто. Я ничего не чувствовала, кроме странного недомогания в теле, противной простудной ломоты.

Эмоции и чувства пропали.

Я не ощущала ни интереса, ни страха, ни отголоска любопытства.

Меня выпили досуха. Я была пуста.

Я почистила зубы и умылась. Намазала лицо кремом. Рядом с раковиной лежали несколько предметов: карманное зеркальце, деревянная дощечка, цветок магнолии, тюбик зубной пасты и банка с кремом.

Какой странный набор! Деревянная дощечка и цветок магнолии явно выбивались из логического ряда.

Я покинула ванную, заглянула в еще одну комнату с идеально-белыми стенами – кухню, по-видимому. Там не было ни мебели, ни предметов утвари. На полу валялась истертая бамбуковая циновка. Я вернулась в комнату с татами, взяла рюкзак и изучила его содержимое.

Ничего. Ничего важного.

(Я была пуста)

Ключи, мятная жвачка, кошелёк с деньгами.

Ни карточек, ни паспорта, ни прав. Ничего нет.

(Меня стерли)

Почему я, собственно, жива? Должна же в этом быть хоть капля логики!

Я снова отправилась в ванную и долго изучала свои черты: круглое лицо, ямочки на щеках, карие глаза. Я смотрела на себя в зеркало и понимала, что я – это я, даже если у меня больше нет настоящего имени.

Может, если я выйду на улицу, кто-нибудь узнает меня?

(В мегаполисе, где живет четырнадцать миллионов человек?)

Я улыбнулась нелепости этой мысли. Улыбка озарила лицо, возвращая смутные воспоминания.

Мне нужен блокнот и ручка. А ещё телефон.

Я быстро оделась. Ничего особенного: джинсы, полосатые носки, футболка с мультяшным котом, толстовка. Ботинки оказались удивительно удобными. Я взяла рюкзак и положила в него весь странный набор предметов из ванной. А если это квест? Может, они мне ещё пригодятся.

Я закрыла дверь. Знала, что не вернусь в это место, но действовала по привычке: когда выходишь из квартиры, нужно закрыть дверь на ключ. Я спустилась на первый этаж, миновала пустой холл и оказалась на улице.

Город жил своей жизнью. Какая разница, куда идти?

Мое недавнее пристанище оказалось единственной высоткой на улице, сплошь застроенной аккуратными домиками. Их стены оплетали побеги цветущей глицинии, двери украшали фонарики и колокольчики.

Белый цвет и солнце. Весь мир разделился на два элемента, я замечала только их. Наверное, раньше я уловила бы в этом некий символизм, но теперь мне было все равно. Белый – цвет смерти. Золотой – свет богини Аматэрасу.

Куда-то спешили люди. Они двигались по четко выверенной траектории – идеальные жители мегаполиса, которые знали, как жить по правилам. У них на все были ответы, понятные инструкции, лайфхаки и мануалы.

Как надо жить, – подумала я.

Уж они-то точно знают, в отличие от меня.

В первом попавшемся магазине я купила блокнот, ручку и упаковку одноразовых платков. Забирая сдачу, я вдруг ощутила ужасную тоску. Грудь сдавило тисками, и я едва не расплакалась, глядя на стойку с мангой.

Возможно, мои чувства возвращались, и я снова становилась собой.

Вскоре мне захотелось есть, и пришлось сделать остановку в одном из маленьких невзрачных кафе. Я долго смотрела на красные фонарики над входом. Вечером их зажгут, и улица приобретет таинственный и мистический вид.

Я шагнула внутрь. Попросила кофе и сэндвич (я говорила по-японски, интересно). Потом села за столик. В ожидании заказа я записывала случайные мысли:

Наблюдение 1: Меня зовут Инари. Имя ненастоящее, но это единственное, что у меня есть.

Наблюдение 2: Я не призрак!:D Призракам ведь не свойственно испытывать голод?

Наблюдение 3: Говорю по-японски. Отличный навык!

Наблюдение 4: Ко мне постепенно возвращается способность чувствовать и испытывать эмоции.

Наблюдение 5: Я абсолютно, совершенно не понимаю, что происходит!

Я перечитала написанное; пять пунктов ничего не прояснили. Ну и ладно.

Я была жива. Мне сохранили жизнь, оставили деньги, одежду и набор странных предметов.

Если в этом есть смысл, когда-нибудь я его найду.

Официант принес мне еду. Он приветливо улыбнулся, и я снова подумала об Андрее. Вернее, о его улыбке. Я вспомнила, как мы делали селфи в аэропорту: он обнимал меня за плечи и улыбался, а я пыталась набросить пряди волос на лицо и скрыться от огромного ужасного мира. Я была убеждена в собственной нефотогеничности и предпочитала делать «загадочные» фотографии. На эту фото-пытку я согласилась ради Андрея. Мы улетали в Японию снимать документальный фильм (Андрей был оператором). Возможно, мы станем богатыми и знаменитыми, о нас напишут в социальных сетях и будущий фильм соберет миллионы просмотров на ютубе. Действительно, почему бы не зафиксировать момент столь эпического начала и не выложить снимок в инстаграм?

Андрей был выше меня, в любимых бежевых брюках Columbia со множеством карманов, в зеленом худи и горных ботинках. Он предпочитал подчеркивать свою любовь к походам и альпинизму. На него начали коситься сразу после прилета в Токио. Он действительно выделялся из общей массы: длинные светло-рыжие волосы, белая, усыпанная веснушками кожа. Я, же, наоборот, полностью слилась с толпой.

Я флегматично жевала сэндвич и записывала в тетрадь обрывки воспоминаний. Почему-то легче было изъясняться по-японски.

Инари.

Неужели имя этой популярной синтоистской богини так отразилось на моей личности?

Я зажмурилась.

Кто же я? Я должна понять. Заметки волшебным образом приносили чувство облегчения. Со временем воспоминания встанут на место, как кусочки пазла. От этой мысли становилось спокойнее. Я сделала глоток кофе, обратилась к официанту:

– Простите, что это за улица? Кажется, я заблудилась.

Мужчина подошел ко мне, начал что-то рисовать и обводить на карте города. Наверняка принял меня за туристку.

Итак, я находилась на одной из улочек в квартале Ёцуя, район Синдзюку.

Надо обратиться в консульство. Там мне помогут. Скажу, что ударилась головой, и у меня частичная амнезия. Придумаю что-нибудь, в конце концов, в базе данных консульства хранились мои фотографии и отпечатки пальцев.

Но интуиция подсказывала мне: это не сработает. Со мной сделали нечто такое, что навсегда вычеркнуло меня из списка живых.

Вывод: обратиться в консульство – правильная, логичная, безопасная идея. Так бы поступила Инари, которая помнила свое настоящее имя. Так бы поступил любой здравомыслящий человек, который попал в затруднительную ситуацию.

Я поблагодарила официанта. Молодой человек слегка поклонился в ответ, потом поднял на меня взгляд – удивительно теплый, полный уважения и понимания. Я тоже поклонилась ему, собрала вещи и вышла.

Определенно, я бывала на этой улице раньше. Мы гуляли здесь с Андреем, держались за руки. Он рассказывал о планах на будущее; я молчала, наблюдая.

Мы познакомились с Андреем год назад, и через некоторое время стали встречаться. Не знаю, как так получилось. Андрей был экстравертом, а я – застенчивой и необщительной; я занималась переводами для московского филиала японской компании, и предпочитала минимальное взаимодействие с людьми.

В глубине души прятались мои чувства к Андрею. Я пыталась вспомнить, любила ли я его по-настоящему? Будет ли мне его не хватать?

Но сколько бы я ни пыталась…

Я не могла ощутить этого. Моя душа напоминала стертый ластиком карандашный набросок. На белой бумаге остались только контуры и линии.

(Зачем они это сделали?)

Я вспомнила остальных ребят из съемочной группы. Высокая, стройная Дарья, чрезвычайно уверенная в себе и деятельная; задумчивый корреспондент Саша; резкая начальница Марина. Прекрасный и непознанный мир людей с «активной жизненной позицией». Все они точно знали, чего ждали и хотели. Они умели ставить перед собой цели и добиваться их. Эти ребята казались немного существами из другого мира; я наблюдала за ними словно сквозь толстое аквариумное стекло.

Я замерла посреди улицы и поправила лямки рюкзака. Посмотрела себе под ноги и вдруг отчетливо поняла: дороги назад не будет. Я видела, как Андрей ушел; на лице его застыло растерянное, испуганное выражение. Он посмотрел сквозь меня, пробормотал что-то и ушел, ушел прочь с той проклятой поляны в лесу, где сосны смыкались над головой, а тишину разбавляло сонное стрекотание сверчков.

Теперь имя моего молодого человека стало всего лишь буквами на деревянной табличке.

Андрей мне не поможет. При всем желании.

Я нахмурилась, посмотрела по сторонам. Мимо проходили люди. Жизнь продолжалась; а я замерла посреди ее потока, растерянная, сбитая с толку. Не испуганная, нет.

Что же я натворила? Как я очутилась в этом моменте?

Нужно просто идти дальше, решила я. Метро, консульство, попытка самоидентификации.

Я пнула попавшийся на дороге камушек.

Наблюдение 6: Эта ситуация начинает меня бесить.

Еще минут двадцать я брела вперед, стараясь не думать ни о чем конкретном. Я слышала обрывки чужих разговоров, смех, речь на самых разных языках. Люди фотографировались, общались, спешили по своим делам. Для меня они выглядели калейдоскопом красок и пятен, сплошным, бессмысленным мельтешением. Раньше мне нравилось все это. Я любила бродить по незнакомым городам, разглядывать прохожих, машины, здания, отмечать любопытные детали. Но теперь это казалось бессмысленным. Я чувствовала себя призраком, я больше не была частью их мира.

Я давно прошла станцию метро и очутилась в районе, где старые дома тесно лепились друг другу. Люди заполонили узкие улочки; всюду царил шум и хаос. Мне захотелось спрятаться, исчезнуть, стать маленькой и незаметной.

Я свернула в небольшой сквер в самом сердце района. Устроилась на скамейке, вытянула ноги, прикрыла глаза. Усталость заявляла о себе противным гудением в ногах. Я посидела немного, а потом полезла в рюкзак за верным блокнотом и ручкой.

Наблюдение 7: Дан набор предметов, несущих в себе определенный символизм.

Итак, эма – деревянная табличка для записи желаний и просьб к ками, ее можно повесить у входа в храм. Моя табличка совершенно пуста. Чего я желаю? О чем просить?

Зеркало – символ связи с потусторонним миром, предмет, наделенный мистической силой, проводник между миром духов и миром живых. Просто карманное зеркало с серебристой крышкой. Ничего особенного.

Цветок магнолии – аллегория самопожертвования; растение, оберегающее хрупкий внутренний мир человека. Это еще к чему?

Я повертела в руках табличку, осторожно рассмотрела цветок магнолии. Наверное, эти вещи должны были натолкнуть меня на размышления, но я потерпела неудачу. Никаких гениальных идей и аналогий у меня не возникло. Открыла зеркало. Внутри было два стекла – одно простое, другое с увеличением.

Я внимательно изучила свое лицо. Под глазами залегли тени, я выглядела уставшей. Я уже собиралась закрыть зеркало, как вдруг увидела за своей спиной отражение девушки в нарядном кимоно.

Обернулась. Естественно, позади меня никого не оказалось.

Я судорожно вцепилась в зеркальце и всмотрелась в изображение незнакомки. Собранные в замысловатую прическу волосы, множество красивых и блестящих шпилек, мягкие ткани кимоно. Добрый, понимающий взгляд карих глаз, аккуратный носик…

Но рта у девушки не было. Только страшный рваный шрам на месте губ, напоминающий след от стертой темно-бордовой помады.

В руках девушка держала планшет с листами А4.

«Инари», – написала она и показала мне лист бумаги, «добро пожаловать и следуйте за мной».

– Кто вы? – прошептала я. Внутри меня все сжалось от чувства предвкушения.

Девушка быстро написала что-то на листе, и снова показала мне.

«Мое имя – Мокуси, я – часть головоломки, которая приведёт вас к воспоминаниям. Простите, но это необходимая процедура, предписанная Протоколом по работе с персоналом. Вы успешно прошли первый этап, разгадав символику предметов и вызвав меня».

Она улыбалась одними глазами; это выглядело жутко.

– Кто послал вас?

«Больше никаких вопросов, – написала девушка. – Идите вперед, держитесь левой стороны и всегда сворачивайте налево. Я буду вашим проводником».

Голова у меня шла кругом. Надо бы задать себе вопрос «зачем?», но ноги будто сами понесли меня по маршруту, который обозначила призрачная девушка. Время от времени я доставала из кармана зеркало и нервно смотрела в него. Моя жутковатая спутница сначала следовала за мной мелкими и быстрыми шажками, а потом исчезла, и я поняла, что заблудилась окончательно.

Этот квартал был застроен старинными домами в традиционном стиле, их фасады увивали побеги глицинии. Огромное раскидистое дерево магнолии притягивало к себе взгляд. Я не могла сдвинуться с места: дерево меня прямо-таки гипнотизировало! Нежно-розовые бутоны на фоне ярко-голубого неба, цветы, источающие головокружительно-сладкий, пьянящий аромат.

Кажется, в этот раз сработала моя интуиция. Просто надо достать цветок и посмотреть, что будет. Я извлекла из рюкзака сорванный бутон, который в тот же миг превратился в вырезанную из бумаги фигурку и соскользнул с моей ладони. Фигурку подхватило ветром и понесло вперед; я побежала следом.

Ветер уносил ее все дальше, уводя меня вперед по старинной улице, прочь от магнолии, в таинственный лабиринт старых домов с неприветливыми темными стенами.

На перекрестке я остановилась, потому что фигурку занесло в чей-то неряшливый сад. Она скользнула поверх забора, за ограду, и растворилась в зеленом сумраке акаций.

Я осторожно прошла вдоль забора, пытаясь рассмотреть сад. Он выглядел заброшенным и неухоженным: здесь буйно разрослись кипарисы, сосны, рододендроны и магнолии, сотни горных цветов и трав. Среди них я заметила каменные фонарики и часовенки для духов. В глубине сада спрятался дом – обветшалый, но довольно уютный с виду. В этом месте не было и намека на гармонию, сплошной хаос.

Я толкнула калитку. Она поддалась с легким скрипом, и я шагнула в прохладный, спокойный сумрак леса, напоенный ароматами цветов и свежей земли. Стрекотали сверчки и цикады, напоминая о времени, когда летом я ездила на каникулы в Крым.

А теперь я, как Тихиро, шагнула в мир духов и сгинула навсегда.

Я подошла к дому по усыпанной мелкими камушками тропе. Он выглядел необитаемым. У входа стоял каменный фонарь с замшелой крышей. Внутри, несмотря на ранний час, горела свеча.

На деревянной веранде при входе лежала бумажная фигурка. Я коснулась ее, и она рассыпалась пылью.

Я достала зеркало и посмотрела в него, надеясь вновь увидеть призрачную девушку. Но в этот раз подсказок от Мокуси я не дождалась.

Что ж, видимо, я правильно разгадала задачку и очутилась в этом месте не случайно. Нужно разобраться с табличкой, об остальном я собиралась подумать позже. Происходящее казалось безумным, но я с легкостью приняла правила игры.

Кем бы ни были загадочные «они», пославшие призрачную проводницу, их явно интересовала моя персона.

Если девушка действовала в соответствии с Протоколом по работе с персоналом, то логично, что я имела дело с некой таинственной организацией.

Кто же они? Японские волшебники, которые могли создавать из цветов одушевленные бумажные фигурки и призывать существ из мира духов себе на службу? Наверняка их возможности на этом не заканчивались!

Мне ужасно захотелось разгадать тайну Мокуси. Пройти квест до конца и встретиться с таинственными «работодателями».

Насколько сильными, оказывается, могли быть эмоции! Пару часов назад мне казалось, что мои эмоции были стерты начисто. Но теперь они возвращались. Я снова становилась собой.

Набор предметов в ванной оказался неслучайным, я так и знала. Теперь меня волновала эма. На подобных табличках обычно записывали желания и оставляли в синтоистских храмах. А еще вырезали имена мертвецов.

Поверье гласит, что, если стереть имя умершего, его дух превратится в ками. Я нахмурилась. Это знание было очень важным, но пазл пока не складывался.

Я сняла ботинки, поставила их у входа в дом и ступила на деревянную веранду. Отодвинув одну из раздвижных стен – амадо, я зашла внутрь помещения. Потом вернула амадо на место.

Один угол просторного зала занимала «кухня». Здесь находилась электрическая плитка, микроволновая печь, маленькая раковина и холодильник. В самом дальнем, наиболее уютном углу хозяин дома устроил себе гнездо. На полу лежал одинокий татами, ноутбук, колонки, куча книг, кофейные чашки, блокноты. Маленький островок хаоса в океане пустынности и лаконичности.

Я бы разместилась точно так же.

На противоположной стороне дома стена была отодвинута, открывая проход в сад.

Я достала из рюкзака табличку. На ней выступили слова, начертанные иероглифами. «Хаяcи Инари», дословно – «Инари Из Леса».

Очень интересно.

Я подошла к холодильнику и бесцеремонно его открыла. Мне хотелось пить. Внутри обнаружилось пиво «Асахи», и я мысленно поблагодарила хозяина, кем бы он ни был. Открыв бутылку, я отправилась на веранду и уселась на пол.

Я медленно пила пиво, позволяя мысли принять очертания, кристаллизоваться в моем сознании. Я физически ощущала этот процесс – голова болела, и воспоминания возвращались на свое место. Когда-то давно мы с братом собирали трехмерный пазл, ужасную Hello Kitty из прозрачного розового пластика. Это оказалось сложной задачкой, приносящей странное, мазохистское удовольствие. Я чувствовала, как работает мой мозг, как лихорадочно ищет ответы и подбирает комбинации. Наверное, мозг мог бы гудеть словно старый, запылившийся системный блок.

Сидя на веранде, я испытывала похожее ощущение.

Теперь мое имя звучало как Хаяси Инари. Отличное имя для героини аниме. Лет в восемнадцать я могла бы придумать себе подобный никнейм. Я положила табличку перед собой, сделала несколько глотков.

На меня вдруг обрушилось осознание того, что произошло полчаса назад. Я увидела в зеркале призрака, потом цветок магнолии превратился в cикигами, волшебную бумажную фигурку. И я почти не удивилась. Я восприняла все как данность, вполне нормальный, привычный порядок вещей.

Я выпила еще немного пива, взяла табличку и повертела ее в руках. Нужно бы пройтись по веранде и осмотреть сад на предмет наличия… Чего? Я должна была найти еще что-то. Исследовать все локации и предметы.

Я поднялась и медленно пошла по веранде, всматриваясь в заросли растений. Я крепко вцепилась в эма, уверенная в том, что разгадка уже близка.

Через некоторое время мне попалась на глаза могилка, сложенная из камней, украшенная табличкой с именем.

Я спустилась к могилке под раскидистой акацией. «Хаяcи Инари», гласила надгробная надпись.

Как мило.

Я принялась разбирать могилку по камням, осторожно откладывая их в сторону. Потом я разрыла мягкую, податливую землю и обнаружила белый пластиковый контейнер.

Дрожащими пальцами открыла его.

Внутри лежал мой смартфон.

Прижав контейнер к груди, я помчалась обратно в дом. Быстро помыла руки, и выхватила смартфон из коробки. Он работал, заряда осталось совсем немного.

Внезапно включилась видеосвязь, и появилось лицо незнакомого мне мужчины.

– Хаяcи Инари-сан, вы успешно прошли первый этап тестирования в соответствии с Протоколом по работе с персоналом. Ожидайте прибытия сотрудника Агентства Реставрации, приятного вам дня! Теперь вы можете получить доступ к вашим заархивированным воспоминаниям.

– Что за…

Я не успела закончить мысль, голову мою пронзило острой болью и я, вскрикнув, рухнула на пол, больно ударившись копчиком.

Наблюдение 8: Эти воспоминания сложно назвать приятными.

Синтоистское святилище с непроизносимым названием Камишикимикумано находилось неподалеку от города Такамори, в префектуре Кумамото. Андрей хотел отснять материал об этом живописном месте, добавить в фильм атмосферности. Мы оставили машину неподалеку и отправились в лес.

Святилище затерялось в глубине леса, в самой чаще; к нему вела тропинка, над которой высились ворота – тории. Мы ступили под своды леса, словно в готический храм. Среди высоких корабельных сосен разливался прохладный сумрак; туман клубился по подлеску – нити призрачной паутины. Между стволов прятались каменные фонарики, покрытые изумрудно-зеленым мхом.

Лес был полон звуков: шорохов, стрекотания, пения птиц и шелеста ветвей в сумрачной вышине.

Мы с Андреем медленно поднимались вверх по тропе. Андрей снимал на простую камеру: хотел сделать репортаж более живым, жизненным, старался добавить эффект присутствия. Мне было зябко; я куталась в свое худи и нервно озиралась по сторонам. Лес казался таким страшным и угнетающим…

И все же в глубине души я умирала от предвкушения. Здесь должно было случиться что-то, нечто сказочное и таинственное, под стать этому месту. В подобном лесу наверняка обитали духи и волшебные создания! Просто не могли не обитать!

Мое воображение населяло лес мистическими существами; среди деревьев я высматривала загадочные тени. Вдруг сказка оживет, легенды и мифы вдруг станут реальностью, и я увижу…

В мое последнее лето в Крыму мы с подругой всерьез тронулись рассудком: наше увлечение мистикой дошло до критической точки, и нам повсюду мерещилось что-нибудь страшное, таинственное и ужасно увлекательное. Мы смотрели японский «Звонок», а потом бежали на улицу, в ночь, в поисках приключений, в поисках адреналина, делавшего нашу обычную жизнь яркой и необыкновенной. Нам было семнадцать, ох, как же это было давно.

Я стала старше и опытнее, но в глубине души я по-прежнему верила в чудо.

Именно поэтому лес Камишикимикумано воспринимался удивительно остро; окружающая обстановка возвращала меня в то далекое лето, когда мы с подругой тряслись перед экраном телевизора, ожидая появления девочки из колодца.

С того момента прошла будто бы целая жизнь.

Мы поднялись к деревянным постройкам святилища. Утром, в будний день, здесь кроме нас никого не было. Пока Андрей снимал нужный материал, я шаталась поблизости, словно привидение, широко раскрытыми глазами вглядываясь в зеленый сумрак леса.

Я искала чудо.