Книга Алгоритм хаоса - читать онлайн бесплатно, автор Сергей Николаевич Огольцов. Cтраница 2
bannerbanner
Вы не авторизовались
Войти
Зарегистрироваться
Алгоритм хаоса
Алгоритм хаоса
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Оценить:

Рейтинг: 0

Добавить отзывДобавить цитату

Алгоритм хаоса

Он подобрал свой Самсунг, чуть тронул значок «ответить». На весь экран расплылся блин лица. Позвонивший, в своей обычной манере, слишком близко подносил телефон к физиономии, почти притык, типа носовика, куда вот-вот чихнёт вчерашней простудой: «апч!. апыч!. Ччххуу!!. твою ж распрое… апч!. апыч!.» – и так далее. Причём вполне здоров. Просто данный особь втянулся прятать от контактов свою развесистую лопоухость.

Ну не больной, а? С таким обширным даром природы, давно б мог стать звездой кинокомедий покруче Мистера Бима. Или Бума? Но точняк – не Бама… хотя…

М-да, давненько забил Вит на кино…

«Ну ты ж и лох! Всё комплексуешь? Юниор затруханый. Да с твоими данными давно б уже в президенты вышел. Имидж – зашибись! Уши внимательные такие, округлые, доброжелательные. На свой предвыборный портрет штампуешь, коротко и броско: «Нам слышен голос народа!» и – даже ящики с бюлютнями перезаряжать не надо».

Всё это Вит лицу в Самсунге не сказал, только лишь ему подумал. И вообще, он не нанимался исцелять чьи-то психические травмы вследствие затянувшейся (по меркам  общества свихнутого тиранией рынка и диктатом политического согласия на всё) девственности, а роль голоса в библейской пустоте Виту и вовсе  нихт-нах не упала. Поэтому он спокойно произнёс:

– Что там у тебя вскочило, Лекс?

– Привет, Вит. Всё горбатишься? Она тебя ещё не доглодала? Твоя надежда слупить сто баксов с prozza.com?. Стрекочешь клавкой тонну херни в день за хер-да-ни-хера? Забей, братан! Они там лайкают исключительно членов своей шайки-лейки, в порядке очерёдности. Ты им ни сват, ни брат. Оно те надо? Ну чё ты буром прёшь на ку-клукс-клан?

– Мне все те прозы похер, мин херр. Использую их, как вострильный камень, оттачивать умения и персональный стиль. А тот их Ежемесячный Вызов с призом в $100 – хороший стимул перемахнуть обычный для писателя барьер «полцарства за сюжет! все темы высосаны насухо. Ах, априори!.» А там без всяких тягостных терзаний: нате вам «о чём» и – вперёд писаки!. Кто больше лайков соберёт, того и сотенная.

– Не мучай ни себя. ни клавдию.  Сколько ты зелени засыпал в закрома от этих месячных забегов? Да у тебя на допинг уходит больше, чем весь приз.

– Пару раз на финише я был в двадцатке лидеров.

– Ухх! Знай наших! Бежали тоже двадцать?

– Да понимаешь, аудитория не та, мыслят шаблонами Дисней-Ленда и Стива Кинга, любой шаг в сторону их стопорит. Их каждый лайк это луч надежды понять друг друга, поверх барьеров из национальной розни наших дебилизмов.

– Ну, да! А как же! Ещё и как: ну, да! Наверно, в психушках для богатеньких, больных выводят на прогулки в интернет, вот и нашлись пара неадекватов. Или в домах престарелых. Но ты крепись, братан. Тем более, что главное принцип, а не башли, верно? А да и что такое бумажка в $100? У тебя в кармане не залежится дальше, чем до первой же безхозной блондинки.

– Заткни фонтанчик своей проповеди, падре.

– Короче, тут назрело дружеское предложение, Вит, от какого даже под пляской Витта не отказываются. Золотое дно, бля, нефтяные поля, ради которых Бритиш Петролеум и Шелл начнут одна другой волосья драть за право отсосать у тебя на сон грядущий покруче, чем Спокойной Ночи, Малышам. Колыбельная с импровизным джазом, ну как? Улавливаешь тональность?

– Не понял! Чтоб они мне мой вышками бурили? Да пошёл ты!

– Да брось, мужик! Я ж чисто метафорически… Фишка в том, что подобный шанс может подвернуться всего раз в жизни.

– Ага. Врубаюсь. Ты уже откушал метафорического метамфетаминчика с того золотого дна и тебе схорошело… И ты забыл, что я воздержанец.

– С каких таких пор?

– Ладно, позвони мне завтра с утра, когда тебя попустит.

– Подожди-подожди! Я дело говорю!

– Тогда и говори по делу, а не накручивай как начинающий сутенёр.

– Слушай, тут такая история… ну… материал… прославит твоё имя, Вит!. Станешь знаменитостью как Пинчон, Джойс, Хемингуэй!

– А тот последний, это – кто?

– Хемингуэй? А хрен его знает. Моя бывшая раз в месяц замачивала слезами его книжку, регулярно.

– Девушки и книги – вещи несовместные, не гони! Да и человечество давно уж усвистало из тех времён… Короче, ты приревновал и запомнил имя, так?

– Девушка из незатронутой глубинки может держать в резерве сюрприз-другой, уж ты поверь, братан. В общем. Имею файл с таким содержимым, что сорвёт башню всему миру за три дня. Просто нужен чувак отредактировать, подписать своим именем и наутро проснуться великим. Ну как перспективняк?

– Уговорил. Только, чтоб ради спасти тебя от передоза своим же трандежом. Скинь тот файл на мой имейл.

– Забудь, красава. У меня с имейлами никаких делов.

И это правда, Лекс полностью зациклен на тему безопасности персональных данных. Наглухо тормознут, фактически. Непоколебимо. Его неделю надо убеждать, чтобы послал тебе «привет-пока» и ссылку на сайт http//:милая-бабушка/сказки-для-внучат/шарль-перро.html, ну а в последний момент у него, как пить дать, очко сыграет. Наверное, потому что принят в штат какой-то непонятной Конторы, которая  работает на правительство. Группа приземистых зданий позади высокой сетчатой ограды. Камеры наблюдения на каждом столбу. Угрюмые Ротвейлеры прогуливают своих тренеров три раза в день вокруг парковки за периметром.

Самый простой способ отдохнуть от чик-чириков несмолкающего Лекса: это спросить что было интересного сегодня на работе и – минут десять , как минимум, его не будет слышно. Весь погружён в себя. Задумчив, сумрачен, заткнут.

Неслабо впечатлён, как видно, судьбой супружеской Еврейской пары, что тоже работали на правительство, пока их не поджарили на электростуле за слив производственных чертежей и формул А-бомбы в страну Советов.

– Да ладно, я пошутил. Не замочи постель сегодня ночью. Всё будет хорошо, малыш. Ну, чего ты хочешь?

– Как насчёт в два в Хижине Дяди Тома? Тебе удобно?

Ну как откажешь другу-корефану?. Хотя одна коронованая простипома, нимфоманка на престоле  Российской Империи, советовала держать врагов к себе поближе, чем друзей, чтоб ощущать малейшее движение их душ и помыслов, и что там ещё у кого встанет,  говаривала она. Тупая стерва, хоть и хитрая. Это за друзьями нужен глаз да глаз, 24/7. Вот кто знает твои слабые места получше, чем ты сам. Уж эти не промажут, удар придётся в самое небалуй…

Ах! И ты, Брут!.

Вот же долбодон, а? Друзьям и карты в руки, когда понадобиться тебя чикнуть. Пух праху твоему, грёбаный придурок.

– По мне, так нормалёк, – ответил Вит

* * *

2

Вопреки названию, в Хижине никто никогда никакого Тома и в глаза не видел, но это мало кого настораживало, тем более, что и племянники отсутствующего дядюшки являлись там не меньшим раритетом.

Хозяйка заведения, мадам Гарриет, в её заметно преклонном возрасте сберегла едкую стервозность и быстроту реакции гремучей змеи. Ни один ковбой на самом Диком Западе ей и в подмётки не годился по навыку молниеносно выхватить свой шестизарядный. Правда, вместо увесистого кольта, в кармане кружевного фартука старушка держала баллончик лакриматора, что обращало традиционную бейсбольную биту под стойкой в пережиток, смехотворный своей старомодностью  (на Полудиком Западе, по данным опроса журнала Фырпс, бармены хоть как-то связанные с Русской мафией предпочитают городошные биты), а заодно снимало расходы на вышибалу в штате обслуживающего персонала – сочувственно причитая, эта гюрза собственноручно, двумя пальчиками, вела укрощённого хулигана на выход и указывала ближайшую водонапорную колонку. Типа она такая вся пушистая как божий одуванчик, и типа он хоть что-то мог увидеть сквозь ручьи слёз и соплей размазываемых по всей морде. Потом она уползала на кухню, кобра подколодная, под видом умыть руки для гигиеничности, а на самом деле за подхалимскими комплиментами подчинённых…

В дневное время Хижина Дяди Тома представляла собой уютную столовую для соответствия семейственности в названии на вывеске, а вечером превращалась в ресторан вполне заслуженной репутации, потому что мадам Гарриет держала отличных стряпух и стряпунов (не вдаваясь в скользкие детали с оттенком расизма—мы отнюдь не борзописцы на откупе у чёрной сотни—просто отметим вкратце, что да конечно, цвет кожи шеф-поварихи тоже соответствовал, ведь это Хижина Дяди Тома, в конце концов). Превосходная еда помноженная на обволакивающую приятность атмосферы в стиле старосветской усадьбы какого-нибудь из южных штатов: Вирджиния, Алабама, Джорджия, которая  Georgia on my mind…, только не взъярённым ором Рея Чарльза, а в классическом варианте этой дважды песни года, 1930 и 1953, примерно как исполнял её солист в бэнде цыганского виртуоза Джанго, он же Султан, ну, вы понимаете о чём я, так что при случае посетите, хотя та стерва с её баллончиками мне и копейки не платит за рекламу, разве что в полгода раз чаем угостит и то без сахара, скряга брюхоногая!.

Вит сел в угловом отсеке и отклонился от стола назад, до упора в плотную обивку, до безмятежного покоя и отдохновения. Рука его привольно  простёрлась поверх спинки, чуть поглаживая обивочную кожу цвета… ну, в общем, соответствующего духу интерьера. К счастью для тех, кто слишком быстро устаёт следить за  непринуждённым разлитием мыслию по древу, как текла она  в двух предыдущих абзацах, упитанная фигура Лекса нарисовалась возле входа. Как раз вовремя…

Двойной подбородок вальяжно распирал расстёгнутый воротничок его рубахи. Пиджак снят и наброшен, скорее даже повешен  на левое плечо, драпируя левостороннюю часть торса. Можно сказать, с вызовом наброшен – без лонжи или подстраховки, а круглое плечо Лекса не имело вешальных крючков. Не всякий пиджак отважится занять до такой степени раскованную, но вместе с тем, рискованную позицию.

С другой же стороны, свисание из столь неортодоксальной точки наполняло данный предмет одежды духом залихватской бесшабашности, если посмотреть со стороны, и придавало телистой  обширности Алекса намёк на возможную распрямлённость во весь рост, если что… при случае. В общих же чертах, он право же смотрелся браво типа гусара Царской армии в парадной униформе, в которую совали руку через один только рукав, а второй болтался. Все как один в один и тот же,  даже если ты левша, а куда денешься – элитные войска не станут нарушать форму одежды. И эта хрень именовалась «ментик» (прошу прощения у полицейских-недоростков, но термин выдуман не мной). Однако данный сорви-голова, Лекс, то есть, гусаров переплюнул, оставив оба рукава висеть пустыми, и к тому же, он не носил усов, столь близких сердцу истинных кавалеристов и пешеходов с бандитскими наклонностями…

– Вот интересно, – сказал Лекс, донеся и сбросив пиджак на спинку сидения напротив Вита, чтобы утомлённо плюхнуться   рядом с ним (с пиджаком, если кому-то не дошло), – с чего это Реальные Пацаны настолько предсказуемые? На подходе к Хижине, я знал, что ты будешь сидеть в углу—неважно: правом или левом—угол есть угол. Но почему?

– Дать черни шанс лицезреть и восхищаться изысканно реальным внешним видом, должно быть, – предположил Вит.

– Вон оно что! А я-то думал, угол дорог вам как выгодная позиция, чтоб сразу же засечь появление нового крутого. Какого-нибудь выскочки, с его хронометрией насколько скор ты  выхватывая ствол. Может, поэтому, а?

– Вопрос «почему» открывает шлюз, чтоб хлынул трахквадрозиллион предположений, из коих каждое, в принципе, возможно – ответил Вит уныло, как педагог уставший толочь для бестолочи воду в ступе.

– Да ну? Кошмар!. Ладно, с потопа  вернёмся к файлу, что я сквозанул пользуясь служебным положением. По сути, он вроде  типа как бы журнал протокольных записей.

– Цыц! Кирпич на голову упал? Или крыша поехала? Или вы все вместе тронулись? Надрался, что себя не помнишь? А если у меня микрофон в кармане? Учти: всё что ты скажешь может быть использовано против тебя и твоей многострадальной, впоследствии, жопы!

Лекс презрительно покачал головой:

– Забудь эту херню, чувак, она устарела. Теперь уже никакие записи не в счёт, даже чистосердечные признания последнего подонка, благодаря непрестанному росту научных достижений. Мой адвокат легко докажет, что ты клюнул на мою подъёбку. Тем более, что в твоей записи лишь голые слова, и хоть голос мой – где доказательства злонамеренного умысла?

Проснись и пой, приятель! На дворе век 2-х-шаговой-проверки-подтверждения! Ни один суд не станет рассматривать дело на основании слов, без хорошо задокументированных мыслей, где я планирую всё это провернуть, или додуманных по ходу преступления. Нет, милок, просто действия без 2-х-шаговой-ПП уже не улика. Даже если тебя поймали с дымящимся стволом над изрешечённым в клочья телом или со спущенными штанами перед средней группой детского садика. Неважно. Ты мог явиться жертвой манипуляции, тебя подставили посредством ретроспективной подтасовки причинно-следственной связи. Да, сэр. Глумливый трюк правнуков твоей родной сестрички. В отместку, что ты не дал той дуре, сестре, то есть, конфету в возрасте трёх лет, а та поплакалась на видео, которое это сволочьё, будущие потомки, найдут на чердаке дома своей прабабки. Ну как? Унюхал откуда ветер веет? Преступление только то, что проскочит 2х-ШПП, и не ниже.

– Выходит, если взломают ящик моей электронной почты, с твоим предложением грохнуть президента, но нет записи твоей шальной мыслишки «А не послать ли эту херню Виту?», к тебе не подкопаться?

– Вот именно! Я остаюсь чист как 20-летний младенчик владельца мульти-национальной корпорации! И пусть они потрахают друг друга в жопу в твоём ящике. Прошу пардона за ненормативную лексику.

– Так вот почему ты не послал мне файл?

– Файл в твоём ящике плюс запись моей мысли при его отправке изобличат меня по полной. Что тут непонятного?

– Запись мыслей? Ты вообще опохмеляешься, хоть иногда?.

– Мужик, это то, чем я занимаюсь на своём рабочем месте. Не в смысле опохмела, а касаемо записи. Чего-нибудь слыхал про ноосферу?

– ?

– Оказывается, кроме атмо- и/или стратосферы уже нарыли ещё одну – ноосферу. Состоит из мыслей всех, кто может думать. Любые помыслы, даже самые тайные, открыто плавают в ней, как волны от радиостанции. Но эта аналогия хромает, поскольку радиосигнал имеет свойство затухать, а наши мысли становятся частью ноосферы навсегда. Неугасимы, нестираемы, открыты. Правда, пока что технология не слишком совершенна, но порог преодолён и остальное – вопрос времени. Теоретически, ты сможешь настраиваться и считывать мысли, скажем, Леонардо, когда он малевал свою Мону Лизу.

– Как насчёт мыслей твоего папаши, когда выпрыскивал тебя из своих яиц в толпе схожих с тобой как две капли, но менее шустрых сперматозоидов?

– Тут уж придётся попотеть. Необходимо вычленить его мысли из мыслей остальных мужчин в ходе идентичного процесса, отминусуй ещё крупных приматов по зоопаркам всего мира и на воле, эта публика себе на уме, но не хотят впрягаться в общий трудовой процесс. Схожие как двойники, оргазмопроизводные мысли за последние пять миллионов лет покрывают землю несчётными слоями, от уровня моря и до высот Джомолунгмы. Понадобится подключать Искусственный Интеллект, для корректного анализа, но, в принципе, задача разрешима.

– Бред сивой кобылы!. Легенды, мифы и сказочный фольклор группы анонимных алкоголиков палаты номер шесть!.

– Я понимаю, идея так же непривычна как и мобильная связь показалась бы  прабабке Чингиз-хана. Но люди быстро втягиваются, ноосфера – ещё одна упаковка вокруг этой планеты, набита мыслями, как атмосфера атомами кислорода. Ты видел хоть один атом кислорода? Нет, но дышишь ими. Навал мыслей чётко сформулированных, недопродуманных, брошенных на полпути и вновь пришедших в голову…

– Им там не тесно?

– В голове?

– Нет, в той ноосфере. Роль стартового пистолета, очевидно, досталась заклинанию «да будет свет!», а с тех пор успели столько всякого надумать-передумать, что все свалки, склады и хранилища остались под широкой гладью взбухающего потопа.

– Вам вроде начинает брезжить, милый друг, это отрадно, но мыслите вы, покуда что наивно – квадратно-гнездовым подходом. Да, должно быть тесновато, всем мыслям, что появлялись по ходу эволюции от «где же мама? хочу титю и пи-пи!» до «грёбаная сиделка! судно не несёт! возму и помочусь в пижаму ей назло!» Они рождаются, но не исчезают – миллионы, миллиарды мыслей каждый миг. Угрюмое увещевание Мальтуса, для них – что зайцу стоп-сигнал. Причём, есть обоснованные подозрения, что мыслит всё живое – от одноклеточных, до сталагмитов. Тоже приплюсуй в общий навал… Но! Они неосязаемы, струятся одна сквозь другую, одна внутри другой, неважно чьей, мысля в мысле́! Как, например, радиоволны, залётные кванты и всякая другая хренотень, которая нормальным чувакам не лезет в голову. Вы мысль улавливаете, студент? Учтите, на зачёте – погоняю.

– Ну раз они такие неощутимые, то меня мало чешут их гольфстримы и мальстрёмы из матрёшек одна в другой или где там  ещё  они кучкуются.

– Повсюду, кореш! В тебе, во мне, вот в этом вот столе. Мысли, мысли, мысли, мысли…

– Ты извратил цитату, в оригинале Гамлет говорит: «…слова, слова…» и далее по тексту.

– Слова хранению не подлежат. Слишком хрупки, их часто нарушают, ломают, забывают, теряют безвозвратно. Другое дело мысли, эти всегда тут. В составе ноосферы.

– Спасибо за увлекательную сказочку, но как тёртый деревенщина, я верю только в то, что получается пощупать.

– И сколько раз ты щупал радиоволну?

– Не приходилось как-то. Зато я могу включить приёмничек, который мой папаня смастерил ещё в прошлом тысячелетии и – послушать прогноз погоды.

– Дикторы читают, а ты, раскрыв хлебальник,  веришь в движение облаков, хотя и не дотянешься пощупать. Кстати, есть парни, что неплохо зарабатывают на чтении мыслей.

– А, брось! Ещё ни один медиум не смог надуть комиссию из Института Паронормальных Явлений.

– При чём тут медиумы? Я про парней, которые работают со мной в одной конторе. Крутишь регулятор настройки на мысли в ноосфере, только и всего.

– Как в радиоприёмнике?

– Типа того.

Вит присмотрелся к другу повнимательней. Чтобы прогнать такую дуру, нужен неслабый подогрев. Но, нет – глаза на месте, без вдохновенной остекленелости, и нет кругов от синих до пурпурно-красных… и носом не подшмыгивает, по инерции… Ну, тоиссь, кореш всё это не под дозой гонит, а в нату́ре. И гонит круче, чем сам Исаак Ньюто́н, прикинь? Или таки всё ж Нью́тон?.

– Ладно… Допустим, – раздумчиво начал Вит, – что это всё не лохотрон подброшенный враждебными пришельцами с Тау Кита, как тривиальная уловка Троянский Конь. Но я и отдалённо не могу представить…

– А ты готов отдать двадцать лет свой драгоценной жизни, – перебил его Лекс, – чтобы представить эту хрень хотя бы отдалённо? Довольно сложный, бля, для постижения раздел науки. И под всё это фундаментальное мозгодёрство подсунут какой-то незыблемый Алгоритм Хаоса.

* * *

3

Официантка Сэлли приблизилась к их столу. Об этом извещал баджик на её восхитительной груди, на левой, поверх блузки. Потакая своим навыкам общения с женским персоналом хоть бюджетной организации, хоть из частного сектора (и время суток тоже никак не сказывалось на укоренившейся привычке), Вит перехватывал пробные шары непроизвольных сигналов её подсознания. Кому нужны фонетика и орфография, курсы разнообразно иностранных языков за здорово живёшь, а даже и с репититором? Они лишь затемняют язык тела, а оно, тем более такое как у этой представительницы милленни-умников, у этой самой  Сэлли с баджиком, имеет право на свободу самовыражения, в полной мере.

Даже для представительниц более ранних поколений, заклеймённых заглавными Пи или эМ, издёрганных тревогами, измызганных долгой эксплуатацией себя и окружающих, всегда найдётся уголок симпатии, эмпатии и всяких остальных синонимов "сопереживания", в большом, всегда готовом на тёплый отклик, сердце рыцаря и джентльмена – Вита.

Да что там говорить! Коль и для престарелой леди, чья девственность совпала с выкрутасами  уже давно забытых битников, он запросто мог отмотать вспять лет эдак 60, и там невольно восхититься высоким темпом степа крепких ног обтянутых тугим нейлоном—шикарно чёрные чулки с чётким швом стрелки вверх от пятки—этот писк моды, чуть попискивает на бегу, от трения меж разгорячённых ляжек—ну, не спеши ты так уж чересчур, успеешь, всё будет хорошо, и он конечно же дождётся, прикуривая от сигареты сигарету, свой “Лаки Страйк”, и это станет шикарнейшим свиданием всей жизни! да! полный  шик и блеск! до головокруженья! До поздней ночи и предрассветных сумерков пролившихся в салон самой шикарной из моделей  Форда (Крестлайн Виктория), на опрокинутых сидениях! А!. беби! О! О! Ещёёёё! …ммм… о, Томми, милый…—и грустно усмехнуться, всё с той же понимающей эмпатией, вслед той её дурацкой шляпке без полей и с тощим пёрышком торчащим из присобранной вуали, что трепыхается в такт с припрыжкой, которую никак не удержать… она бежит… его не слышит… там… вдалеке…

По своей натуре (особо не выпячиваясь,  а в глубине души) он – бабник влюблённый во всех женщин мира и по отдельности и скопом, готов любить и дальше, безвозмездно и не нахраписто (вынь да положь!), а с джентльменски рыцарской ленцой: да – да, нет – нет, особо палку в этом смысле не перегибает, как впрочем, и в прочих остальных: на него где сядут, там и встанут. Короче, в двух парах слов, – дамский угодник и благодушный социопат, этот наш приятель, Вит.

Касаемо же остального (махрово разнообразного) спектра борцов за эмансипацию нетрадиционных предпочтений, то он на них не катит бочку, нет,  из принципа, а может  лишь плечом, без комментариев, пожать (левым, как правило), ну что ж – каждому своё, и каждый сам пускай распоряжается тем, что там кому досталось, а у него (не лишне будет повторить) – принцип невмешательства, уважение прав на самоопределение и неприкосновенности границ в быту и на международной арене… Да, патетичны и, как правило, жеманно переигрывают, но в целом шара как шара, общаться можно, бесконтактно… Да, не умеют материться и не догоняют живящей силы слов, а сходу переходят в мелодраматизм. Ну, а кто без недостатков?

Безусловно, вкусы любой направленности определяются Природой, чему уж быть, того не миновать, верно? Хотя порою жаль её творения, которые запрут в гараж крутую тачку и яркий артифакт изощрённой инженерной мысли гнобят безвыездно оттого, что мать грёбаная Природа заставила их сесть за баранку полного дерьма. И тут уж ничего не попишешь, ловить нехер, против Мамхана́  не попрёшь и, из толерантности, мы обойдём полемику о вкусах, к чему пустой базар?. Калина-Лада для них слаще? Ну пусть кайфуют гурманы, в гробину мать.

Однако никакие прибамбасы из секс-шопа и близко даже в подмётки не годятся партнёру сообразного размера, благодаря подгонке и тщательной отладке стандартного набора наслаждений—подарок от Мамулечки, она ночей не досыпала, усовершенствовала процесс из эры в эру, от самых от истоков происхождения видов, у Чарльза Дарвина поспрошай, он в этой теме дока.

С другой же стороны,  мочиться против ветра не с руки, особенно теперь, при бурно взмывшей отрасли промышленности с техническими мощностями линий производства, с управленческим аппаратом из всесторонне опытных менеджеров, с широким ассортиментом аксессуаров на любой вкус, с гламурно люксусовыми буклетами что куда вставлять и как дрыгаться (интуитивность хорошо, но и печати надо откусить свой шмат пирога) для неуклонного роста числа потребителей, рабочих мест и доли в общем валовом доходе нации.

Сказать по правде, Вит не слишком-то уверен в какой конкретно профсоюз влились работники данной индустрии, но можешь смело ставить на кон свой дражайший зад, что национальная экономика за эмансипацию горой: сеть магазинов, франшизы, экспорт – от такого, при своём уме, не отмахнёшся.

Диктаторы могут натягивать “железные занавесы” (о вкусах не спорят), разыгрывать карту фундаментализма, вводить запреты, насаждать традиционные ценности морали, бурки, паранджи, кокошники и хромовые сапоги, потуги эти – преходящи, а толерантность пришла всерьёз и надолго.

И медицине нет резона зарезать курицу-несушку золотых яиц. Одна морока с кадыком чего стоит! Итак, добро пожаловать на борт лайнера Реальность, дамы и господа! Процесс необратим, истинные гурманы, что ни сезон – в новых гениталиях (чем бы дитя ни тешилось). Зацени разницу! А вдруг понравится? Трансгендерная смена изнанок проще, чем насобачиться переходить  с Линукса на Майкрософт и обратно.

– Как тебе такое, беби? В мою бытность мужчиной, до февраля прошлого года, меня эта поза сильней всего вставляла. Ну, же! Газуй, мой мачо!.

Относительно же Лекса, тут и без психоанализа как на ладони различалось, что бесподобные груди под блузкой его нисколько не колышут, под крахмально  белой (для контраста с матово тёмной кожей) блузкой, что обрисовывала упруго восхитительную выпуклость сосков (левый игриво толкает баджик сквозь воздушно лёгкую, их разделяющую ткань). Нет! Пофиг!. Все баджики мира, куда ни цепляй, не в силах сманить его на земляничные поля фривольных мыслей. Чтоб он да раскатал губу, пусть даже и с кратчайшей мимолётностью, на что-то плотское? Нет! Нет! И ещё раз – отнюдь! В этот момент он доходил и так, без всего этого, потому что Лекс был преданным и стойким любителем пожрать, а перед вот-вот предстоящим обедом и вовсе пуленепробиваемым для рефлективно неосознанного флирта и любых не-гастрономических мечт, даже если б вместо Сэлли тут вдруг появилась Клеопатра, совсем без баджика и блузки (тем более, что правительство Египта в очередной раз обратилось к международному сообществу с заявлением, что Клеопатра чёрной не была, чему они опять нашли археологические доказательства).