Коалиция

главаIII

Дед Павел глянул на часы, на них большая минутная стрелка показывала на римскую цифру «VI», а стрелка поменьше была направлена на «V». Полдня уже провозившийся в управе руководства дед встал с металлического стульчика и начал колотить в дверь, на которой было написано «Управляющий».

– Да сколько уже можно! Я тут целый день торчать не намерен.

Ему открыл мужчина, который своим телом заслонил тускло горящую лампочку за его могучей спиной и сказал:

– Уважаемый! Руководство сейчас ушло на совещание, пожалуйста, потерпите.

– Я не уйду, пока мне не скажут, когда в восьмом доме отключат отопление. На улице жарень, а вы деньги списываете за него.

– Пока совещание не закончится, вас никто не сможет обслужить.

– Что это за совещание, которое целый день длится?

Широкоплечий немного закатил глаза и сказал:

– Дед, ты осенью ломился, чтобы тебе отопление дали, а теперь просишь его отключить. Сейчас погода непредсказуемая, может, завтра снег пойдет.

– Да быстрее снег пойдет, пока вы там нарешаете что-то.

Широкоплечий, закрывая дверь, сказал:

– Ничем помочь не могу.

– Вот сука! – проворчал дед себе под нос.

Выйдя из высотного здания, где теперь была управа поселка, дед Павел пошел по длинному проспекту к маленькому магазинчику, за которым стояла его ветхая трехэтажка. У магазина караулила местная братва, все они выглядели одинаково в черных куртках и с синими наколками на руках. Один из них со шрамом на бритой голове поздоровался с дедом.

– А, Павел Давыдович, как вы, ничего?

– Ничего.

– Пойдем, дело есть очень важное!

Лысая голова со шрамом повела деда Павла за угол магазинчика, где находилась разгрузочная площадка. Он начал тихим голосом:

– Слухай, дед, у нас тут дело одно нагрелось. Ты же раньше водилой работал, грузы перевозил, так? Так вот, пахан тебе работу подкинул, ничего сложного, просто «Газельку» подкатишь к дому управы. Ты же там завсегдатый.

– А что мне с этого?

– Ну, помнишь месяц назад вас с мелким обчистили, так вот, мы сможем крышу вам организовать, чтобы никто вас не трогал.

– Чувствую, под что-то криминальное ты меня подписываешь.

– Буду честным, местное самоуправление, мягко говоря, не фонтан. Так мы его того, подогреем. Да и к тому же выбора у тебя нет, братва все крышует, и если ты не помогаешь нам, то ты против нас.

Дед Павел только махнул головой. Тогда шрамированный продолжил говорить:

– Сегодня в 00:00 подкатишь машину к дому управы, а после ты ножками берешь и сваливаешь. Ничего трудного!

– Где машину взять?

– Мы тебе её к дому поставим. Мы знаем, где ты живёшь! – Лысый похлопал с силой по плечу и ушёл.

Дед Павел обернулся и посмотрел на то место, где они стояли с головой со шрамом, и к горлу подступила тошнота. Он сморщил лицо в гримасе отвращения и сплюнул в сторону образа лысого, которого там не было. После сего ритуала он пошёл в сторону дома. Возле подъезда, дрожа тонкими руками, отмывала похабную надпись старушка Катя. Подойдя к ней вплотную, дед заговорил:

– Привет, Катюха!

Она продолжала трудолюбиво тереть надпись.

– Слушай, а на кой ты трёшь стену?

– Я навожу порядок, не мешай! – слегка сердито проговорила она.

– Зачем? Если не сегодня, так завтра нас выгонят из дома! – сказал дед, и после его слов она, не отрываясь от стены, разжала свои худые пальцы, и щётка упала из её рук. Она повернулась к нему и спокойным, но воинственным голосом проговорила:

– Меня из этого дома никто не выгонит. Я, в отличие от тебя, старый бездельник, что-то делаю для улучшения ситуации. Если твои друзья бандиты думают меня напугать, разбивая окна в моей квартире, то у них ничего не получится.

Дед Павел слегка обескуражил. Он ей быстро, как скороговорку, проговорил:

– Оу, оу. С чего ты решила, что они мои друзья? Они всего лишь продукт своего времени. А я всего лишь пару раз водителем у них поработал.

– Не своего поколения. У нас все поколения такие: вспомни своего отца, вспомни себя в двадцать лет.

– Дело, знаешь, в чем – в том, что народ у нас такой. И каждый винит всех вокруг, и никто не хочет что-то менять, а особенно в себе.

После этих слов она нагнулась за щеткой, отчего её блузка задралась на пояснице, и Павлу стало видно багровый синяк на её спине. Павел шепотом сказал:

– Кать, я не…

Она прервала его слова.

– Иди, пожалуйста! О внуке лучше позаботься!

Он развернулся и вошёл в подъезд. Благодаря усилиям двоюродной сестры деда Павла, он был чище, чем все остальные в доме. Добрая Катя каждый день подметала, а раз в месяц мыла полы. Поднявшись на третий этаж, Павел осмотрел замок на наличие взлома. С ним было все в порядке, он висел на приваренных металлических ушках на месте старого. Павел отворил его и зашёл в небольшую двушку. Разувшись, он направился в дальнюю комнату через гостиную. Там он подошёл к окну и начал ковырять наличник пластикового окна. С трудом, но он поддался. Павел достал военный радиоприёмник, а за ним из открытого тайника – гарнитуру и кабель. Подключив все это к радиостанции, он щелкнул прорезиненный тумблер на состояние «АН ВКЛ». На дисплее появились зеленые цифры. Павел начал вводить чистоту и, надев наушники, нажал на танкетку и начал говорить.

– СексПистолс, приём! Это Джони Роттен, как слышишь?

Только шумы были слышны в ответ. Он ещё раз проговорил:

– Секспистолс – это Джони Роттен, как слышишь?

–…Джони!… Да слышу, это Секспистолс… Как сам? Как Сид Вишес?

– Сид Вишес ещё не вернулся с полей.

У Секспистолс проблемы. Бандиты намерены что-то сделать в доме администрации. Предполагаю, что взорвать её. Что будем делать? Приём.

– Пока мониторь… Политика нас мало интересует. Давай, как Сид вернётся, иди на концерт… Как понял… Приём.

– Вас понял.

Павел готов было отключиться, но в канал кто-то соединился.

– Секспистолс… Секспистолс… это Блэксабат… Я Оззи Осборн. Приём!

– Отвечаю.

– По Новорязанскому шоссе замечена группа рейдеров. Предположительно идут к Москве. Вы там вроде недалеко, так что будьте осторожны!

– Принял. Оззи Осборн, какое приблизительное время прибытия? Прием.

– Отвечаю. Два с половиной дня. Приём.

– Принял.

Дед Павел зажал танкетку.

– Секспистолс… приём.

– Да… Джони, ты ещё здесь.

– Ссекспистолс… Что мы будем делать, если они повернут к нам?

– …

– Приём… Секспистолс!

– Сейчас ты должен вернуться с Сидом Вишесом на концерт. Конец связи…

Дед Павел отключил радиостанцию, отсоединил кабель и смотал его в тайник; там же, протянув руку чуть дальше, он достал рюкзак от радиостанции. Сложив радиостанцию в рюкзак, он подошел к шкафу. Присев на корточки, подковырнув припрятанным в боковом кармане штанов ножичком, дед открыл второе дно шкафа. Там он достал нагрудную кобуру с пистолетом Макарова, а также запасной аккумулятор от радиостанции. В шкафу на крючке весел вещмешок, в нем лежало: полевой телефон ТА-57, пару консервов, несколько пучков морковки и тёплая одежда. Павел достал телефон и, расстегнув куртку, он надел ремешок, который был на аппарате, себе на шею. Куртка была когда-то как раз деду Павлу, но, учитывая, как он похудел, прямоугольная коричневая коробочка полевого телефона незаметно висела под ней. Выйдя из квартиры и закрыв дверь на замок, Павел спустился в подвал, от которого (помимо администрации) у него были ключи. Спустившись в подвал, он подошёл к белой оштукатуренной стене. Вытянув руку над головой, дед сунул два пальца в трубу и нащупал два проводка, обмотанных изолентой. Павел потянул за них, и из трубы выпал провод, которого хватило до пола. Дед расстегнул куртку и снял ТА-57, нажав на кнопку сбоку. Павел открыл телефон, достал телефонную трубку и, сняв изоленту с проводков, соединил их с клеммами Л1 и Л2. Нажав на ручку на трубке, он стал ожидать ответа.

– Секспистолс 8, слушаю.

– Джони Роттен, соедини, пожалуйста, с Раммштайном.

– Соединяю.

После четырёх секунд ответил молодой уставший голос:

– Раммштайн 47, слушаю!

– Раммштайн, это Джони Роттен, подразделение Секспистолс. Кто за РРС отвечает?

– Продолжите числовой пароль 12.

– 0.

– На РРС Блэксабат.

– Соединяй!

– Соединяю.

Ещё три секунды уже более серьёзный голос ответил:

– Блэксабат, 38.

– Джони Роттен, можно мне с мобильным Сида Вишеса. Подразделения Секспистолс.

– Продолжите числовой пароль 8.

– 4.

– Соединяю.

Пошли длинные гудки.

главаIV

Идя по дороге, ребята, волоча за собой ноги, медленно приближались к посёлку. Остановившись, Саня сказал:

– Народ, давай, может, отдохнем чутка?

– Саня, блин, быстрее дойдём – быстрее поедим! – ответил Стас.

Павел, склонив голову, медленно шёл вперёд, не обращая внимания на остановку друзей, но слышал их спор. Вдруг что-то начало возле груди гудеть. Это был сотовый телефон, который ему оставил дедушка. Остановившись, он схватился за грудь, а после за живот, повернулся к Стасу с Саней и сказал:

– Пацаны, что-то мне нехорошо, надо в кусты. Так что перерыв! – И резко дернулся за ближайшее высокое дерево.

– Глянь на него! Толком переварить нечего, а уже в кусты.

– Да ладно, припекло, что ты докопался!

Павел скинул рюкзак, присел на корточки и начал копаться в нагрудном кармане куртки. Оттуда он достал мобильный телефон и ответил на входящий вызов.

– Да?

Серьёзный голос заговорил:

– Продолжите числовой пароль 2.

Павел достал из кармана джинсов картонный календарь с днями, отмеченными на нем крестиками.

– 10.

– Соединяю.

– Пафка! Пафка! – Послышался голос из трубки.

– Дедуля!

– Слушай, Пафка, когда будешь в городе, обойди здание администрации. Вообще, будь осторожен! Бандиты город держат, ходи окольными путями, ни во что не ввязывайся! Понял?

– Да-да. Ты как там, держишься? Что наши творят?

– Сидят все решают да совещаются. Ничего не делают для улучшения ситуации… Говорят, в политику не лезут, основали свою общину и сидят.

– Не, ну у нас подполье. Так и надо работать, а ты как думал!

– Молодцы, конечно, и ты у меня молодец! Но сейчас надо действовать. Бандиты в край охамели! Спокойствие, стабильность означает мертвое, а подвижность – это жизнь. Держи это в уме! Ты со мной?

– Конечно, дед! Только не решил ли ты подмять власть нашей общины?

– Да тише, ты, боже тебя упаси! Никто никого свергать не хочет. Мне просто нужна поддержка.

– Да я и так за тебя. В любом деле.

– Знаешь, в твоём возрасте, если меня мой отец о чём-то бы попросил, я быстрее послал бы его.

– Ты мне не отец. Да и, в общем, кроме тебя, у меня никого нет. Так что я за тебя горой!

В трубке повисла тишина, а после дед опять заговорил.

– Ты когда вернёшься-то?

– Часа через два, может, больше.

– Хорошо. Осторожнее там!

Вызов сбросился.

Павел вернулся к друзьям и сказал:

– Пацаны, спускаемся к реке.

– Наконец-то, надоели вы ныть! – сказал Стас, и друзья продолжили движение к посёлку.

главаV

Дед Павел, вернувшись в квартиру, убрал телефон в вещмешок. Перед уходом он решил спуститься к Кате, чтобы попрощаться. Катя жила на этаж ниже. Постучав в дверь, долгое время никого не было слышно, после раздался голос за дверью.

– А, это ты.

И дверь со скрипом начала открываться. Войдя внутрь, Павел увидел заставленный деревянными ящиками небольшой коридор. Такая же, как и у него, гостиная, только очень чистая и ухоженная. На балконе виднелись зеленые кусты с красными ягодками. Катя начала говорить.

– Что приперся-то? Небось, опять моего самосаду хочешь?

– Мне нужно кое-что тебе рассказать, перед тем как я уйду, – сказал Павел, и Катя слегка даже удивленно посмотрела на него.

– Помнишь, месяц назад, когда я снаряжал Пафку на экспедицию твоими овощами, ты в меня въелась и говорила, что я старый маразматик, который отправляет ребёнка на бессмысленный поход?

– Ну да, я и до сих пор так считаю, – перебила его Катя, но Павел продолжил.

– Так вот. Не я отправлял Пафку, а руководство некой общины, которая не равнодушна к делам нашей страны.

Катя раскрыла на максимум глаза и не моргала. Павел продолжил.

– В саму политику они не лезут, а просто формируют тайное общество, где в каждом регионе есть своё представительство. Павел наш является тайным агентом общества. Ему поручили разведать положение в центре города, недалеко от Москвы. Он выяснил, что некая армянская банда организовала свой «шелковый путь» под заводом «Ухтомского». Их линия идёт почти что под всем городом, втайне от бандитов и местного самоуправления. К чему я это всё. Сегодня Павел вернётся, и мы уйдем в общество. Я хочу, чтобы ты докладывала обо всем, что будет твориться в посёлке. Запоминай!

Павел достал полевой телефон и, раскрыв его, положил на стол.

– Это полевой телефон ТА-57. Недалеко от нас есть бывшая военная часть, так вот там, в роте связи, их полно. Тебе он понадобится для связи с центром общества, через который ты сможешь выйти на меня, если понадоблюсь. У каждого центра есть свой позывной. Наши под именем «Секспистолс». Да, названия у всех под группы двадцатого и начало двадцать первого века. В них есть руководители, у которых тоже есть позывные. Мой – Джони Роттер, но ты можешь выйти и на Пафку, у него – Сид Вишес. Значит, берёшь телефон и спускаешься в подвал.

Дед Павел положил ключи на стол.

– Вот тебе ключи от него. Поворачиваешь направо и подходишь к стене, у которой в верхнем правом углу будет труба, закрытая крышечкой. За ней ты найдёшь провод, который надо будет засунуть в клеммы. Вот так.

Он нажал двумя пальцами на клеммы Л1 и Л2, и на них появились небольшие прорези.

– После жмёшь на танкетку на трубке и ждёшь ответа. Тебе, как агенту, тоже нужен позывной.

– Стиви Никс.

– Но это же не «Секспистолс».

– А мне они не нравятся.

– Ладно, я передам твой позывной. Запомни пароль: он всегда числовой и меняется каждый день на число, которое больше на два от текущей даты. Каждую неделю комбинация меняется. Для подтверждения тебе задают цифру, а ты должна прибавить то число, которое нужно для ответа.

Катя стояла, не понимая.

– Короче, сегодня десятое – должно получиться двенадцатое. Спросят девять – говори три. Понятно?

– Я попробую. Только запишу.

Она начала искать среди газет блокнот. Павел подошел к окну, выходящему на балкон. За ним находился импровизированный парник, где росли маленькие помидоры, а на подоконнике стояли горшки с морковкой. Окна балкона были затянуты непрозрачной пленкой.

– Я до сих пор удивляюсь, как ты из обычного менеджера превратилась в огородницу.

– Как стало понятно, что скоро настанут голодные времена, я всю информацию в интернете проштудировала. Мы с мамой запасали семена, и вот сейчас есть чем питаться.

– Да уж, интернет – великая вещь! Скучаю по «мемам»!

– Ребенок!

Катя стала писать в блокноте все, что ей передал Павел.

– И ещё есть кое-что, – продолжил говорить дед Павел.

– Ко мне бандиты пристали, хотят, чтобы я был соучастником их темных дел. Помнишь, лысый такой, со шрамом на голове?

– Я его на всю жизнь запомнила! – злобно проговорила она, положив руку на поясницу.

– Так вот, он мне пригрозил, чтобы я подогнал одну машину к дому управления. Скорее всего, собираются взорвать здание. Блин, даже не знаю, как поступить!

– Ты знаешь, что с ним надо сделать. С ними всеми, если ты хочешь оказать помощь своему обществу. Хоть и в политику не лезете, а просто так давать всяким людей убивать непозволительно.

– Только сначала нужно понять, что именно они хотят сделать, а уже после…

Павел достал из кобуры пистолет и положил его на стол. Катя продолжала удивляться.

– Знаешь, если бы ты все мне сразу рассказал, я бы сделала все сама. А вон видишь, как все одна да одна, а так, получается, у нас есть какая-то идея, – сказала Катя.

– Не совсем. Мне кажется, они сами не знают, что делать. За последние годы все по норам сидят и, как что треснет, бегут.

– А как ты ребенка-то втянул?

– Нам понадобился агент. Пафке, как стукнуло шестнадцать, готов был идти один против системы. Я его порекомендовал нашим. Пацан умный, незаметный. Он один сливал всю информацию из центра. Бандюг местных всех вычислил. Ты думаешь, он первый раз уходит из дома на целый месяц, ан нет! До восемнадцати лет мотался, следил за каждым, подслушивал, вычислял, кто куда ходит и чем заведует. Подкидывал листовки всякие местным жителям, чтобы те не отчаивались и к общине присоединялись. У него друзья такие же завелись. Правда, маловаты, но смышлёные. Наши пример с него брать стали. Шпионят по сей день в Москве.

– Это он откуда понабрался-то?

– Говорит, что в книжках про Вторую мировую начитался. Сказал, что стремно ему напрямую нарываться, вот он и прятался да следил за всеми.

– Каков молодец! – проговорила Катя с восхищением, а потом, немного помолчав, спросила.

– А он тебе говорил, где бандиты у нас обитают?

– А то! Возле реки на бывшем ткацком заводе.

– Так давай пролезем туда и выясним, что конкретно они хотят сделать.

Хоть Кате и было за сорок, но все равно её движения были легки и слова горячи. Павлу не оставалось ничего, кроме как кивнуть в знак согласия.

– Действуем быстро, а то скоро они сами должны подъехать – через четыре часа. Сначала я передам твой позывной, а заодно покажу, где у нас связь.

Катя и дед Павел вышли из квартиры и направились в подвал.

главаVI

По направлению от Рязани к Москве шла коалиция. Их лидер уходил далеко вперёд от основной группы. На подымающейся вверх дороге он смотрелся выделяющейся фигурой на фоне уходящего за горизонт солнца. Он начал развязывать коричневую куртку со своего пояса. В этот момент к нему подбежал один из членов коалиции.

– Слушайте, я здесь новенький. Мне сказали, что вы здесь главный.

– Иерархии у нас не предусматривалось. Так что расслабься! Я старше вас всех, но я против всякой субординации.

– Скажите… правда то, о чем говорят про вас? Что это ты начал революцию?

– Ей просто суждено было начаться. Я один из тех немногих, кто разжигал её пламя. Только те, кто стоял у истоков, хотели возродить то, что когда-то было у них. Я считал и до сих пор считаю, что мы не должны возвращаться к тому, что было. Мы должны переродить систему заново.

– А как?

– Хаос. Все начинается с него. Лишь взрыв побудил Вселенную на создание галактик. Лишь из столкнувшейся планеты стала образовываться наша Земля. Порядок, который был «до», разрушил мир.

– Так вроде было неплохо.

– Ничего и не было. Череда одного и того же, постоянный застой – это не может формировать жизнь. Жизнь создают хаос и случайность. Если ты готов слушать, я тебе все объясню.

– Идти долго, так что я послушаю, – ответил невысокий юноша, бритый под ноль.

– Тебе сколько лет?

– Семнадцать.

– Хм. До твоего рождения для всех не было секретом то, что миром правили воры и убийцы. Все они преспокойно клали в карман, что могли, и не было на них управы. А потом произошел кризис. Для них это обычное дело: перевёл деньги за границу и сидишь ждёшь, когда рынок успокоится. Обычная практика стран капитала. Но в этот раз как-то все пошло по-другому. Оказывается, люди у нас тоже хотят жить. Сначала людям негде было работать, а собственно, не на что покупать еду. А инстинкт самосохранения говорит, что надо что-то кушать, – вот и пошло движение. Хаос начал идти в массы. Потом все стало более организованнее. Но тут их организованность пошла под откос.

– Ты возглавлял революцию?

– Не я один. Разъярённая толпа людей – вот это истинная жизнь. Сносили все на своем пути. Потом начали выделяться особенные личности. Они сильнее кидали коктейль Молотова, больше всех остальных понимали систему, а также то, что делать дальше. Люди с присущим им желанием следовать за пастухом пошли не по тому пути. Я был в эпицентре. Все бились как один и вдруг после очередного митинга человек, который нас вёл, сказал, что мы должны остановиться и что скоро на нашу страну может напасть кто-то из вне. Мы сами себя уничтожаем, надо было ждать, пока кризис стихнет. Поголодали бы чуть-чуть, и все бы вернулось на круги своя. Я сразу понял, что человек не может за короткий срок изменить свою точку зрения. Ему кто-то помог. Это люди правительства. Они до сих пор руководят нами. Их контроль мешает силе взрыва рождать новый мир.

– И что вы с ним сделали?

– Я пытался его остановить. Так получилось, что я его сбросил у одного строившегося здания, прямо на арматуру, которая была в фундаменте. Лирично положил в основу нового мира его предводителя… ну, оказывается, плод давно прогнил. Большая часть повелась на его слова, а меня назвали сумасшедшим. Я, конечно, понимаю, как это могло выглядеть со стороны, но разве бросать все на полпути до победы не сумасшествие? Пришлось уходить из Москвы. Нас отнесло за Рязань. А ты знаешь, чем дальше от центра их мира, тем народ более свободнее. Тебе повезло, что ты к нам присоединился. Старый режим не создаёт жизнь, а лишь укрепляет то, что давно сгнило.

– Как понять?

– А так, что уже все очень давно пора было менять.

Он замолчал и продолжал идти, уже не глядя на юношу.

– Так как мне к вам обращаться?

– Фамилия моя Гамов, а зовут Алексей.

главаVII

Путь к заводу лежал через рынок. Дед Павел и Катя шли к нему. На рынке их встретил общий знакомый.

– Привет! Какими судьбами? Давно тебя здесь не было, Пашка! О, и тебе привет, Екатерина! Слушай, есть информация о… Махре, которую ты запрашивал.

– Да все нормально, она теперь с нами.

– Ну хорошо. Мы пока не будем предпринимать мер. Бандиты и управа сейчас отгремят, а мы придём на готовенькое.

– Подожди, а как же люди? Там же в управе есть люди, которые просто хотят честно работать. Мы же все, трудящиеся, должны помогать друг другу.

– Приказ был дан.

– Но.

– Жди и всё! Ты же не хочешь, чтобы тебя выкинули из общества как нарушителя?

– Есть.

Они отошли от человека, и Катя тихо стала спрашивать.

– Мы просто подчинимся?

– Надо подумать. Давай так: у меня есть пара знакомых, которые не входят в общество. Они могут кое-какую информацию подкинуть про бандитов.

– Хорошо. Слушай, а Павла друзья относятся к вам… К нам относятся?

– Нет. Допустим, Станислав является сыном нашего предводителя, а он даже понятия не имеет, чем отец занимается.

Пока дед Павел говорил, они медленно подходили к небольшому зданию. Здесь находился продуктовый магазин. Зайдя внутрь, Павел поздоровался с владельцем.

– Аперик!

– Павел! Давно не заходил. Как твой внук? Мне, кстати, Аветис благую весть прислал, говорят, приютил его, как и просил.

– Ну что же, спасибо твоему брату. Я вот по делу к тебе.

– Огурцы, помидоры – все, что хочешь, брат!

– Не по этому. Мы можем отойти.

Аперик посмотрел на Павла из-под своих больших бровей. Потом, не отводя взгляда, он крикнул куда-то в сторону подсобки.

– Бакур, последи за магазином!

Откуда-то из-под прилавка показался чернявенький мальчик лет девяти. Он аккуратно встал на ящик и, облокотившись о стол, начал пристально глядеть на входную дверь. Аперик махнул рукой Павлу и, перед тем как зайти в подсобку, спросил: