Земля потерянных судеб
– Ну вот и все… – кровь Хаука закипела. Так, бывало, всегда, когда враг превосходил числом и силой. Через мгновение он уже не помнил кем был. Рукоять клинка приятно холодила ладонь. Ветерок сквозь отверстия в шлеме приятно обдувал лицо. В груди разгорался обжигающий холодный огонь. Дорн уже принял бой, и сражался с двумя бандитами Конара. Хаук дождался, когда он расправится с ними и встал спиной к капитану. Начался кровавый замес. Пока конница отступила для перегруппировки, солдаты, которые уцелели на пашне вступили в схватку. Лучники поддерживали пехотинцев в наступлении. Хаук с облегчением заметил, как его солдаты, звеньями по трое отбивают атаки. Арбалетчики на крышах долго перезаряжались, но выстрелы их были точны и смертоносны. Те, кто шел за щитом, делали выстрел и прятались. Пока щитовик сдерживал натиск врага, разведчик коротким клинком довершал дело. Тактика себя оправдала.
Где -то слева то и дело слышался рык. Это Джеймс ощерив пасть, орудовал своим изящным мечом. Глядя как он перерубает людей пополам, трудно было поверить, что он впервые держит оружие в руках. Дорн тоже с тревогой наблюдал за ним. И пару раз порывался прийти на помощь. Но даже две стрелы, торчащие из груди волка, не ослабляли его натиска. Кераса не дала им проникнуть глубоко. Сломав оперение лапой, он ринулся в бой с еще большей яростью.
Но вот послышался боевой клич, и конница, снова ворвалась в деревню сметая все на своем пути. Среди темнеющего неба сверкнула молния. Прогремел гром. Тяжелыми большими каплями по пыльной земле застучал дождь. И он быстро усиливался. Это резко осложняло ситуацию для обоих сторон конфликта. Чувствуя, как последние проблески сознания его покидают, Хаук схватил дорна за грудь и с нечеловеческой силой впихнул в дверь ближайшего дома. В пылу сражения, капитан вскочил на ноги, но тут же застыл в ужасе. Незримая, леденящая кровь аура исходила от его господина…
То, что происходило дальше нельзя объяснить нормальными словами. Метнувшись на встречу первой лошади, Хаук схватил ее за морду и резко дернул вниз. Сильное животное инстинктивно дернулось в обратную сторону, и уже падая на колени вместе со своим всадником, подкинуло Хаука высоко в воздух. Сжавшись в комок, он, пролетев над вторым всадником, обрушился на третьего седока, перерубив его тело по диагонали.
Следующей лошади он отрубил голову. Другой – ноги. Пятой – пропорол бок, попутно отрубая ногу всаднику. Но этого было мало! Покончив с этими всадниками, он с криком бросился дальше, рассекая чужую плоть словно воздух. И только лезвие его меча мелькало, отражая затухающие под дождем всполохи пожара.
Дорн осторожно шел следом, на всякий случай поправляя красную повязку на плече. И где бы Хаук не прошел, землю тотчас покрывало обезображенными трупами. Капли дождя отлетали от него с брызгами, от чего казалось, что тело его и клинок объяты тонким, еле заметным сиянием. Теперь не всадники искали свою добычу, а он, перемещаясь с ужасающей скоростью разил их. Быстро, мощно, с поразительной жестокостью. Вскоре атака окончательно захлебнулась. Войско крепости одержало верх. И теперь солдаты в ужасе наблюдали, как воин с кривым клинком расправляется с теми, кто еще был в седле.
Наконец, на поле боя остались лишь те, у кого на локте краснела повязка. Хаук метался по деревне, выискивая солдат, которые ее не имели и расправлялся с ними. Потом он возвращался на площадь, но пыл его не угасал. Тело его с ног до головы было покрыто чужой кровью, но этого было мало! Слишком много было вокруг темных и фиолетовых воинов. Поняв, что дело добром не кончится, Дорн пробежался по деревне и приказал всем бросить оружие и встать на колени, а иным вовсе лечь на землю. И это подействовало. Хаук еще долго метался по площади, с ужасающей скоростью размахивая мечом, и мгновенно перемещаясь от дома к дому. Подоспевший арьергард, как и было приказано сжал кольцо и, вошел в деревню. Они тоже увидели его таким. Люди стояли неподвижно, стараясь не издавать ни звука. В ужасе ожидая, чем все это кончится.
Но под конец, когда Хаук, казалось, успокоился, подал голос сэр Артур. Его придавило лошадью, когда взорвалась башня. Он пришел в себя и с руганью пытался из-под нее выбраться. Бедное животное тоже очнулось. Ноги его были переломаны, морда в крови. Лошадь визжала и хрипела, как человек.
Подойдя к рыцарю, Хаук занес окровавленный меч. Увидев его, сэр Конар заверещал в диком ужасе, моля о пощаде. Он беспомощно выставил вперед руки, отвернулся и закрыл глаза.
– Пощади его, милорд – как гром среди ясного неба раздался голос над ухом.
Такой спокойный, приятный, достойный доверия голос. Где-то Хаук его уже слышал….
Он обернулся. Рядом, возвышаясь на добрую голову стоял окровавленный полу волк. Морда его была испещрена шрамами. Кераса держалась на честном слове. Из груди торчали две обломанных стрелы.
– Джеймс… – его имя само всплыло в сознании.
– Да, милорд?
– Ты выглядишь нелепо…
Сказав это, Хаук не глядя взмахнул мечом. Кровь брызнула в разные стороны. Бедное животное притихло. Лорд добил коня одним ударом. Схватив Сэра Артура за ворот, он рывком вытащил его из-под лошади и выволок не середину площади. Ошарашено, оглядываясь по сторонам, Конар увидел раненого Джека. Полу бык был контужен, из ушей и носа подтекала кровь. Он стоял, опираясь на остов башни за спинами воинов. Люди были в смятении, и никто не заметил, как он подошел. Все, кто был рядом, тут же отшатнулись в стороны и подобрали свое оружие.
– Спаси меня, Джек! – взмолился рыцарь, воздев к нему руки.
Видя, как у его господина снова сжимаются пальцы на рукояти меча, Джеймс встал между Хауком и полу быком.
– Не надо этого делать, Джек, – мягко попросил он. – Не знаю, чем тебя держит этот человек, но мы все исправим. Теперь у нас новый, владыка. Он многое может.
Глянув на сэра Артура Конора безразличным взглядом, бык поднял свой огромный топор одной рукой, и бросил его к ногам волка. Оружие гулко уткнулось в землю, оставив рытвины за собой.
– Правильный выбор, – облегченно выдохнул Хаук.
– Сэр Артур? Настал час расплаты… – тоном, не предвещающим ничего хорошего, сообщил Джеймс. В глазах его сверкнула ненависть, клыки обнажились.
Конар попытался уползти по грязи, но дорогу ему преградил Капитан Дорн. Хорошо потрёпанный, но не сломленный.
– Что, Артур, это тебе не беспомощного волчонка истязать. Смотри, мальчик то вырос, – усмехнулся он.
Конар снова попытался закрыться руками. Но сделал он это зря! Волк схватил его за запястье и сорвал тяжелую перчатку. Заломив визжащему рыцарю мизинец, он вцепился в него зубами. Глядя в глаза своему мучителю, волк с хрустом сомкнул челюсти.
Хаук вздрогнул, когда Конар истошно завопил, схватившись за окровавленную руку.
– Ой, да не так уж это и больно, – усмехнулся Джеймс, доставая изо рта откушенный мизинец с черным перстнем.
– Должно быть, это печать? – догадался Хаук.
– Да. Милорд, та самая. Палец за палец! – довольно заявил волк.
– Полегчало?
– Вы знаете, да. Прям гора с плеч, – улыбнулся Джеймс.
– Мог бы и просто отрубить… – с укором проговорил Дорн.
– Да, но тогда бы я не вкусил его крови, – пожал Джеймс плечами.
Дорн улыбнулся, и по-отечески потрепал волка по спине.
– А Вэл? Она в порядке? – спохватился Хаук.
–Да, милорд, она прячется в погребе вместе с крестьянами.
– Хорошо…
Хаук пошатнулся. Он потратил слишком много сил. Стоять было трудно. Опираясь на меч, он медленно доковылял до ближайшего дома и сполз по его стене. Дорн опустился на колени и осторожно снял шлем с головы своего лорда. Лицо Хаука ничего не выражало. Он закрыл глаза и схватился за голову. Рисуя дорожки на окровавленной коже тяжелые капли скользнули по его щекам, и, слившись на подбородке упали на землю. Лорд так сильно сжал зубы, что вены вздулись на его висках. Его доспехи, ножны, сапоги и руки – все было покрыто сплошным слоем крови. Даже дождь, который лил не переставая, не мог смыть с него все это. Дорн растерялся. Люди столпились вокруг. Кто-то смотрел на лорда с сожалением. Кто-то в ужасе. Некоторые с пониманием. Другие брезгливо отворачивались. Но, все, кто только мог, увидели его таким.
– Вы… не ранены, милорд? – на всякий случай спросил капитан, потому что иначе понять это было сложно.
– Нет. Со мной все в порядке. Скажи, скольких я убил сегодня, капитан?
– Много, милорд… Неприлично много. – честно ответил Дорн.
– Этих солдат не должно было быть там, верно?
– Да. Никто не знал, милорд. Вероятно, они пришли еще ночью, по полю. И замели за собой следы.
– Видит Бог, я этого не хотел.... Хоть кто-то выжил? – с надеждой спросил лорд.
– Да. Мы заранее договорились повязывать ленты, тем, кто примет нашу сторону. А еще раненым успели повязать ленты. Порвали несколько флагов. Но, за вами трудно было уследить….
Хаук тяжело и прерывисто вздохнул.
– А я-то до последнего думал, что врут слухи… Ты точно человек? – усомнился Дорн.
– Я оружие, капитан, самое страшное из тех, что ты видел. Человек наделен сознанием, а оружие в бою думать не должно. Оно должно убивать. В бою я способен лишь различать своих и чужих. Ты правильно сделал с повязками… спас невинные жизни.
Подставив дрожащие ладони под струйку воды, стекающую с крыши, Хаук умыл лицо и освежил голову. Кое как смыв с пальцев кровь, он вытер их пучком обгоревшей соломы. Кто-то из солдат протянул ему флягу.
– Не время расслабляться, – напомнил он. – Еще ничего не закончилось.
– Приказывайте, милорд, – улыбнулся Дорн, видя, что его господин пришел в норму.
Хаук прокашлялся, выдыхая пар изо рта. Он закрыл глаза и расслабился.
– Если я что-то смыслю в военном деле, то скоро подоспеет вторая волна, или подойдут остальные силы. Раненых отправьте в крепость. Пленных и выживших разоружить и туда же. Сейчас нет времени объяснять им что к чему. Всех накормить…
– Простите, милорд, с провизией все плохо. Того, что мы нашли здесь вряд ли хватит.
– Это легко решить. Разделайте убитых лошадей, пока они еще теплые. Раненых животных – в крепость, если вылечить не получится тоже пусти на мясо.
– Что делать с убитыми и пленными?
– Бандитов сжечь. Кто сдался – в клетку, вместе с Конаром. Да проследите чтобы он раньше срока не помер. Остальных соберите в одно место и узнайте их имена. Как хоронить решим завтра.
– Ясно, милорд. А что будет с деревней?
– Я подумаю. Через часок найдите мне старосту, или кто у них тут главный. А сейчас, не вздумайте подходить близко, я часок передохну…. Отдав последний приказ, Хаук прикрыл глаза, положил руки на эфес и отключился.
Глава 19. Будет день – будет пища.
Молодой лорд проснулся, когда звезды на небе уже ярко светили. Дождь давно прошел, было в общем то тепло, но душновато. В центре площади развели костры. На походных треногах подвесили котлы, от которых доносился невыносимо манящий запах мяса. Метрах в пяти от него стоял часовой с копьем. Парень отчаянно боролся с дремотой, то и дело хлопая себя по щеке.
– Чем кормят, солдат? – спросил Хаук, потирая глаза.
Солдат вздрогнул и первым делом проверил повязку на плече.
– Похлебка, милорд. Конина с фасолью.
– Расслабься солдат. Повязка нужна только в бою. Поможешь встать?
Поборов волнение, солдат упер ногу в землю, протянул руку, и рывком поднял лорда на ноги. Кровь на его доспехах свернулась, но никуда не далась. Солдат поморщился.
– Что? Не нравится? – ухмыльнулся Хаук.
– Вам бы умыться, милорд….
– Пока не время. Засохнет – сама отвалится.
– Мне приказано позвать капитана, как вы проснетесь, – сообщил солдат.
– Приказано, так зови… – рассудил он.
Солдат, перехватив копье, поспешил скрыться с глаз. Левая нога затекла, и Хаук заметно прихрамывал. Если одежда его худо-бедно просохла от тепла тела, то обувь промокла. Если бы сапоги не натерли воском, было бы куда хуже. Ноги замерзли и Хаук подсев к костру, решил погреть стопы. Бывалый вояка, следивший за огнем, без лишних вопросов сунул ему в руки миску, деревянную ложку и сухарь.
– Сам ел? – спросил он солдата.
– Да, милорд. Все сыты.
– А деревенские?
– Им приказано не выходить, милорд, ваших указаний. Да и кормить их приказа не было….
– Тогда кому это все? – удивился Хаук.
– Конины много. Готовим впрок. Как остынет, в погреб спустим. Если не трогать, неделю хранится.
– Умно, – согласился он. – Но деревенских все же надо бы покормить.
– Они нас кормить не торопятся, – огрызнулся солдат в пол голоса.
Хаук вздохнул.
– Надо, солдат, надо. Мой народ должен быть сытым, иначе пахать и сеять нам с тобой придется. Так что готовь миски.
С дальнего конца площади усталым шагом ковылял капитан Дорн. Дойдя до костра, он присел на бочку и вытер лицо от пота.
– Устал? – спросил Хаук.
– Духота. Ноги промокли, натер жутко, – поделился Дорн своими бедами.
– Да… с ногами беда, – кивнул Хаук, поглядывая как его подошвы нагревшись стали парить.
– Вести старосту, милорд?
– Веди. И посчитай жителей, как закончим надо их накормить.
– Я думал об этом, но без приказа…. – Дорн развел руками.
– Все правильно. Сначала те, кто сражается, потом остальные, – успокоил его Хаук.
Дорн махнул рукой, и двое солдат с копьями скрылись в темноте. Минут через пять, держа под локти, они приволокли старосту и поставили перед лордом. Им оказалась женщина лет пятидесяти. Крепкая, жилистая, но уже седая. В ее голубых глазах читался не страх, ни презрение, а бесконечная усталость. Хаук подобрал грубый деревянный ящик, перевернул его и поставил перед собой, предлагая женщине сесть. Покосившись на Дорна, она присела на краешек. Хаук поймал ее руку и всучил свою миску, к которой так и не притронулся. Солдат тотчас протянул еще одну миску.
С хрустом откусив сухарь он принялся есть, поглядывая на старуху.
– Ешь! – тихо приказал Дорн.
Старуха с опаской взялась за ложку. Однако голод не тетка. Обе миски быстро опустели.
– Спасибо, милорд, – тихо поблагодарила она, опустив глаза.
Хаук подался вперед и оперся подбородком на свои запястья.
– Ты староста? – Спросил он.
– Да, милорд, – женщина поклонилась. – Марта, к вашим услугам.
– Кто убил моих солдат, Марта?
Женщина вздрогнула. Но собралась и ответила:
– Люди сэра Артура, милорд. Они расспрашивали их о вас их, но солдаты ничего не сказали.
– Они ничего и не знали, – Вздохнул Хаук.
– Сэр Артур пришел сюда в тот же вечер, как ушло королевское войско, милорд. Простите, но мы не смогли вас предупредить, – поспешила покаяться она.
– Поздно об этом сожалеть, Марта. Лучше скажи, чем мне кормить воинов? В замке кончается провизия, а что делать с голодными солдатами, я не знаю. Разве что на вольный выпас отпускать.
– Простите, милорд! Мы не по своей воле… – взмолилась Марта.
– Где провизия? Вы же как-то кормили владыку до сей поры.
– Провизия есть, все в хранилище, милорд! Здесь мы только живем, а поля и фермы там, дальше, – она указала рукой за холмы.
– То есть живете вы здесь, а работаете там? – удивился Хаук.
– Да, милорд, здесь только малые поля. А скот мы постоянно перегоняем на новые пастбища. Дайте нам немного оправиться и обозы в замок пойдут как раньше. Прошу вас, поверьте мне, милорд!
– Моя горничная говорила, что вы требуете денег?
Марта открыла рот и застыла думая, что сказать. Неверный ответ мог стать для нее фатальным. Но она все же набралась смелости, чтобы сказать правду.
– Так и было милорд… некоторые горячие головы, узнав, что владыка умер, перестали дружить с мозгами. Но, они уже передумали, – заверила она.
– От чего же? Деньги перестали быть вам нужны?
– Нужны, милорд! – выпалила она, закрыв от страха глаза.
– Зачем? – полюбопытствовал Хаук.
– Прежний владыка давал денег на семена, и выделял лошадей для пахоты. Но лошади старые, быстро дохли. Их надо было лечить и хорошо кормить. Нам нужна утварь, инструменты, лекарства, одежда. Да много чего… И все это стоит денег.
– И сколько денег вам надо, Марта?
– Я… так сразу не могу сказать, – смутилась староста. – Боюсь солгать ненароком.
Хаук задумался, и посмотрел на Дорна.
– Если хочешь что-то получить, нужно что-то дать. Так, кажется, говорят?
– Именно так, милорд! – подтвердил капитан.
– Принеси-ка мне вещички Конара. Помнится что-то болталось у него на седле.
Дорн на минуту отошел. Склонившись над кучей, в которую свалили трофеи, он вытащил оттуда седло, седельные сумки, упряжь, оружие рыцаря и еще кое какую мелочь. Дотащив все это волоком, он бросил вещи к ногам Хаука.
– Посмотрим… – протянул молодой лорд с интересом.
Оружие и упряжь не интересовали лорда. Он сразу потянулся к сумкам. В одной из них он обнаружил полную круглую флягу с каким – то пойлом внутри, трубку, и кисет с табаком. А вот во второй – мешочек с перстнями и увесистый кошель с монетами. Взвесив его в руке, Хаук развязал тесьму и заглянул внутрь:
Тут была и медь, и серебро, и золото. Так же болталось несколько скромного вида драгоценных камней.
– Лошадей, на которых приехали наши незваные гости, уже отвели в замок?
– Нет, милорд! Они здесь. Их только-только отловили. Разбежались по полям да оврагам, – доложил Дорн.
– Если судить здраво, то это не мои деньги, так Дорн? – задумчиво спросил Хаук.
– Если не считать трофеем, то так, милорд….
– И лошади не мои… Я за них не платил.
– Тоже, верно, – кивнул Дорн.
– Да и затеял все это, тоже не я. Так ведь? – взгляд его упал на старосту, которая внимала каждому его слову.
– Наверное так, милорд… – несмело подтвердила она.
– Так почему я должен платить?! Пусть Сэр Артур и платит, – Решительно заявил молодой лорд.
С этими словами кошель выпал из его рук к ногам Марты. Дорн, стоя чуть позади Марты расплылся в широкой улыбке.
Хаук встал. Ноги его согрелись, похлебка от части восстановила силы. Теперь можно было жить дальше, с относительным полевым комфортом.
– Это чего… вы мне даете?! – дошло наконец до старосты.
– При чем тут я? Это деньги сэра Артура. Бери смело, они ему больше не понадобятся.
– И… вы даже не считаете, – обомлела она. – Как же я ответ то держать буду?
– Зачем? Если ты не знала, это плохой тон, считать чужие деньги….
– Милорд… – женщина упала перед ним на колени и вцепилась в руку, пытаясь поцеловать ее.
Хаук брезгливо отшатнулся. Не хватало еще чтобы руки ему целовали.
– Встань… – с досадой бросил он и рывком поставил женщину на ноги.
Марта, вцепившись в кошель, испуганно зажмурила глаза.
– Прости… – он медленно убрал от женщины руки. – Я не девка чтоб целовать.
– Н… ничего милорд, я больше никогда!
Хаук перевел дух. С простыми людьми общаться он не особо умел. Придется учиться и этому.
– Лошади тоже ваши, – добавил он. – Распоряжайтесь по своему усмотрению.
– Вы очень щедры. Спасибо милорд… – поклонилась она, не веря своему счастью.
– За что? Это не подарок, Марта. Это вложение в мое будущее. Максимум через два дня, я жду от тебя первый обоз в замке! – предупредил он.
Марта поклонилась ему в самые ноги и клятвенно пообещала:
– Так и будет, милорд! Поверьте!
Хаук оглядел ее критично и вздохнул. Жизнь крестьянина при владыке хорошей нельзя было назвать. Подозвав солдата что, следил за костром он спросил в пол голоса:
– У тебя все готово?
– Да, милорд, на всех хватит, – заверил тот.
– Марта? – позвал он женщину уже более мягким тоном.
– Ваша светлость?
– Мы останемся здесь до утра, на случай возможной атаки. Буди своих людей и выводи сюда. Сейчас вас всех накормят, но потом снова придется укрыться. Капитан Дорн проследит за этим.
– А что будете делать вы, милорд? – спросил капитан.
– А я прогуляюсь вокруг. Разомну ноги.
Ночь близилась к концу. По ощущениям, было примерно часа четыре утра. На горизонте ни облачка, небо уже начинало светлеть. Защебетали ранние птахи. Кое где, в низинах стелился туман. На траве в свете молодой луны поблескивала роса. Пахло травой и полевыми цветами… Хаук взобрался на ближайший холм и осмотрелся. Со стороны замка все было в огнях. Подводы с ранеными непрерывно следовали до ворот и обратно. По пути разожгли небольшие костры. Всадники с факелами освещали дорогу. Вокруг поселка на значительном удалении угадывались силуэты солдат. Это Дорн расставил посты. Рядом со сгоревшим сеновалом полыхал огромный костер, в который солдаты скидывали тела убитых бандитов. Тела же павших солдат бережно складывал в амбар. Рядом с ним высилась большая куча из оружия и брони. Туда, где разорвались пушечные ядра, Хаук не хотел смотреть. Он видел это зрелище не единожды…
На соседнем холме, он разглядел два темных силуэта. Один из них был уж слишком крупным. Хаук решил подойти с подветренной стороны. Голос Джеймса, он узнал сразу. Волк что-то убедительно втолковывал своему собеседнику. Когда человек подошел ближе, Джеймс встрепенулся и схватился за меч.
– Кто здесь!?
– Смерть с косой, – отозвался Хаук.
– Это вы… милорд?
– Да, я как раз ищу компанию, где мне найдется место. Ничего, если еще одно чудовище посидит с вами?
– Милости просим, милорд, – галантно склонился Джеймс.
Хаук опустился на траву рядом с полу быком и откинулся на спину.
– Я думал, ты узнаешь меня по запаху. От чего не узнал? – попытался завязать беседу молодой лорд.
– Простите, но запах крови все перебивает… – посетовал волк.
– Знаешь, Джеймс, ты сегодня удивил меня.
– Чем же, милорд?
– Ну, я сразу понял, что силы в тебе немеряно. Но, так лихо владеть мечом…. Дорн научил?
Да, Милорд, – вздохнул Джеймс. – От вас ничего не скроешь. Капитан внешне суров, и порой жесток, но у него доброе сердце. Правда, он никогда в этом не признается.
– Пожалуй. Я заметил, как он следил за тобой.
– Как, милорд?
– С гордостью, Джеймс. С гордостью… А почему вы сидите здесь?
– Джек не хочет пугать селян. Мы же монстры, – развел Джеймс руками.
Хаук негромко рассмеялся.
– Кажется, я здесь по той же причине.
– А вы точно человек, Милорд? – спросил волк полу шутя.
– С утра был им. Теперь уже и не знаю. Слухи поползут… А и плевать! Не хотят уважать – пусть боятся.
– Как… верно сказано. Надо запомнить…
– А от чего твой друг молчит? – спросил Хаук глядя на быка.
– А, он контужен, и почти ничего не слышит. Это я так, больше для себя разглагольствую, – ответил волк с грустинкой.
– Ясно. Пускай к Марен подойдет. Старуха, похоже, большой мастер в таких делах.
– Да, – вздохнул волк. – Она такая. Туго бы без нее пришлось.
– Все же, какая странная эта жизнь…. Пару часов назад мы были на волосок от смерти, а сейчас лежим себе, любуемся звездами.
– Да, милорд. В голове не укладывается, – согласился волк, обращая взор к небу.
– Джеймс, хотя бы наедине, перестань называть меня милордом. Я тут всего-ничего, а это слово уже оскомину набило.
– Как скажете, – отозвался волк.
Так они и беседовали под звездным небом, пока яркая верхушка солнечного диска не осветила линию горизонта. Пришел рассвет… Когда Хаук спустился в деревню, в котле еще оставалась теплая похлебка. Перекусив, чем Бог послал, он обошел окрестности и проверил посты. Все было спокойно. Через какое-то время, его нашел Дорн. Капитан валился с ног от усталости. В его красные глаза было больно смотреть.
– Все. Снимай посты! Возвращаемся в крепость. – скомандовал Хаук – Здесь нам больше делать нечего.
Дорн пошарил под плащом и вынул осветительный заряд. Забив его в мушкетон, он выстрелил в воздух.
– Еще есть? – спросил Хаук.
– Один белый и один красный. Сейчас посмотрю… – Дорн снова полез под плащ.
– Надо бы оставить такой старосте. Чтобы не говорила, что предупредить не смогла.
– И то верно… Так и поступим, милорд.
– И вздремни хотя бы пару часов. Если не напали сразу, то уже не нападут. Нет смысла. Еда у нас худо-бедно есть. Дня на три хватит. Там и обоз подоспеет. Восстановим силы за стенами. Если что, порох есть, ядра есть. Да еще и два взвода в придачу.
Дорн не возражал. Молодой солдат взобрался на руины башни и принялся размахивать белым флагом. Это был сигнал к отступлению, для тех, кто не видел осветительного сигнала. Те из солдат кто отдыхал после боя, со стонами и тихой руганью вставали с земли, и держась друг за друга строились в две шеренги. Мимо пронеслись тяжелые всадники, с копьями наперевес. Тех, кто был ранен незначительно и остался в деревне до утра, погрузили в телеги. Тяжело раненых уже вывезли к тому времени. Броню и оружие снятую с убитых почти всю переместили в замок. Остались лишь окровавленные седла, упряжь, да несколько копий. Хаук запрыгнул на край проезжавшей мимо телеги и потащил за собой Дорна. Усевшись на мягкое сено рядом со своими вояками, они отправились в обратный путь.