Русским крестьянам понравился марксизм четкой стороной своего равенства. Как раз в это время солдатам надоело вдруг умирать за царя на фронте и обострился земельный вопрос. Касаемо русской интеллигенции почти тоже самое, но интеллигенции нужна была не земля, не огороды и не бахча какая, а права. Другой уровень притязания. Не вся русская интеллигенция прониклась марксизмом, почти на 80% служивая интеллигенция искала республиканского равенства. Отсюда обоюдный поиск правды, которая на поверку просто и открыто буржуазная. Царя арестовали не столбовые дворяне, а служилые дворяне, чьи отцы только – только взяли дворянство или получили государственные посты. Конечно среди этих патриотов не было и в помине марксистов. Но затем они появились через несколько месяцев в роли главных действующих лиц (к октябрю 1917 г).
В общем и целом, главным движком последующих событий была банальная зависть, отсюда и популярное «взять и поделить!». Про интеллигенцию такого сразу сказать нельзя, но отчасти можно. Но главное тут качество – честолюбие. Кроме того, марксисты интеллигенты выступали от имени народа, который эту заумную и важную интеллигенцию искоренил (по закону ревкона о налоге на элиту) народ сам стал важным, но никак не заумным. Умных в виде заумных русский народ никак и никогда не любил почти классовой нелюбовью. Он был бы согласен на не совсем умного, но строгого господина, это да. Господина начальника, например или генерального секретаря Сталина. Вся последующая «вшивая» народная интеллигенция пошла по этому самом народному пути нелюбви к талантам. Только отсюда мог возникнуть гротескный ряд советских руководителей по типу напоминающих председателей колхоза, невзирая на очередное десятилетие советской власти (и в современной истории) один за другим замещающих друг друга и уменьшающихся не только в талантах, но также заметно в физическом росте. Мал, мала, еще меньше. Марксовский самодостаточный человек, что должен был снять свое самоотчуждение, получился не в виде начитанного и эмансипированного, то есть всесторонне развитого, а в виде затравленного гнилого интеллигента. Этот самый интеллигент потом стал естественно либералом и русофобом, а свои даже физические изъяны мог потом реализовать в манифестации либерализма и демократии. Посмотрите. Все так называемые демократы и русофобы имеют четкий какой- нибудь недостаток, либо физический изъяны, либо психические отклонения. Они и косые, они и психопаты. Другой же, альтернативный марксовский тип самодостаточности марксистской личности был уничтожен шариковыми в 1937 году. А это значит, что Маркс описывал не социальную эмансипацию человека из народа в нашем случае зерефа (рефлексия зеро, зе – ре), а человека все же средней интеллектуальной культуры. Для снятия самоотчуждения, то есть когда человек осознает себя как личность, нужны были не только базовые знания, даже умения читать и писать, но и культура, стартовые возможности. Но, мы знаем, что за основу была взята диктатура пролетариата, то есть диктатура группы людей, которые поработали некоторое время на заводе, но были или оставались крестьянами про крови и духу. Интеллигенты марксисты подняли их значение и роль в истории в практической плоскости, хитрость это или верхоглядство? Но затем хитрецы и романтики были сами уничтожены, замучены, расстреляны. Это невежество. И русский марксизм пошел вариантом тяжелого налога на весь народ, на все общество, на весь так называемый марксизм, что в конце концов предстало и буржуазной реставрацией в 1991 году. Что и требовалось доказать. Крестьяне, даже став интеллигенцией, во втором и третьем поколении будут думать как увеличить свой надел – построить дачу например, или устроить сына в престижный ВУЗ. Когда это стало тотально очевидно, это и прорвало в виде приватизации. Приватизация и новая феодализация на основе новых технологий есть продолжение выплаты того же самого налога на элиту, когда новая народная элиты хочет уже не народных призов и признания, а признания ее элитой мировой. Здесь снова нет регалий и дворянских титулов, как голубых кровей, но есть та же сильная страсть выглядеть и быть элитой вместе с кошельком денег, точнее со счетами баснословных цифр личного состояния.
Глава VII
Откуда взялось «взять и поделить»
Все традиционные семьи очень многодетные. Традиционные отцы же не могли всем сыновьям передать одно наследство. В Европе отец передавал наследство старшему сыну. Эта передача наследства старшему сыну в семье называлась майорат. Младшие дети были вынуждены сами искать удачу. Младшие сыновья уходили в город. Они создавали династии городских ремесленников. Все городские мещане – это все когда то обделенные наследством своего деда младшие сыновья. Конечно династии создавались не один год. Все люди взрослеют, стареют, приходит момент уже обделенным когда то наследством младшим сыновьям, уже самим в роли отцов надо передать наследство. Отцы городских мещан сами становились распорядителями своего имущества. И снова передача наследства происходила, как это уже было когда то в родном селе. Но в городе это происходило не так тиранично, не так резко. У буржуазии всегда были возможности смягчить старые нравы. Потому в городе недовольство младших сыновей и возмущение происходило мягко. Младшие сыновья перемешались со старшими сыновьями и передача наследства стала формальной акцией. Конечно по традиции привилегии старших формально сохранялись. Но ведь старшие могли оказаться идиотами. Хотя легкомысленностью всегда отличались именно младшие сыновья. Потому что родители их баловали. Передать имущество, что нажито многими трудами отца, а может и нескольких поколений предков глупому наследнику нельзя и невозможно. Этого быть не может. Но никому, ни одному отцу в голову не приходило – взять и поделить всем наследство поровну. Тем самым нарушалась бы патернальная этика. Для традиционного народа иерархия важна в любом виде. Иначе по мнению ее элиты (зеротов) наступит хаос. Но где же, в каком месте могла возникнуть мысль – взять и поделить все имущество?
Есть место и есть общества, где права старших сыновей никому не нравятся. Такое настроение и возмущение всегда было в головах младших сыновей! Сам традиционный мир в лице младших сыновей восстает, а рабы тоже могут быть сыновьями, а также крестьянами, пиратами, бандитами, налетчиками, даже пролетариями. Не все бунтующие рабочие являются младшими в семьях, но всем «пролетариям нечего терять, кроме цепей». То есть, все восставшие в мире традиции, а весь предыдущий мир человечества жил именно в иерархии, среди несправедливости и эксплуатации слабого сильным, но все бунтари восставали против несправедливости, против иерархии, против порядков, установленных элитой. Традиционная элита – это общий для всех отец. Сравнение недовольства младшего сына, всех младших сыновей с отчаянием всех рабов мира выглядит несколько странно. Но ведь без материальной базы нельзя создать семью! А во имя чего же восставать всем ущемленным на свете? Во имя прав человека, во имя справедливости? Эту справедливость придумали поэты. Философы Нового времени. Все традиционные люди возмущаются, если не могут повторить путь предков, путь отцов. Во имя этого они должны сломать систему, если система не дает им завести детей. Во имя чего тогда им жить зерефу? Кому нужна тогда его собачья жизнь? Вот потому то «взять и поделить» появилось не у примитивных социалистов из народа, а внутри самого народа, который не может, если лишили возможности, повторить путь предков. Нет традиции, нет и народного смысла. Взять и поделить появилось в самом кратере традиции. Поднимали свою огненную лаву протеста именно те люди, кто были лишены условного наследства. Кто же тут снова перед глазами? Традиционные люди – зерефы. Да, на первый взгляд новый коммунист Шарикова выглядит глупо как и бывшая собака. Но разве все рабы мира не были собаками для эксплуататорской элиты? Нельзя сравнивать всех несчастных и обделенных мира с дураком и выскочкой Шариковым. Но все несчастные до Шарикова и после Шарикова соображали именно как коммунист Шариков – взять и поделить. А Шариков – это бывшая собака по роману Булгакова. Раньше не было учения научного коммунизма. Не было и Карла Маркса. Некому был сказать великому Спартаку и его рабам товарищам, что их дело – дело обреченных. Побить римлян рабы еще могли. Могли вырваться наружу из римской тюрьмы и римского заточения. Но не больше. Дальше рабы создавали бы свое государство. И это государство было бы снова патернальным. Тут же бы возникли свои племенные отцы. А у племенных отцов свои старшие и младшие сыновья. Появились бы любимчики, но и отверженные. Через много -много веков сотни тысяч рабов капитализма начнут штурмовать свое пролетарское небо. И что будем ими двигать? Не надо смотреть на всех страждущих рабов идеальными глазами. Не все рабы святые и не все несчастные. Они возьмут и поделят все имущество «отца», как они думают – по научному коммунизму, а на самом деле, как делили их отцы. Но что же будет в итоге? Надо смотреть не только на исток горной реки, но и на болото дельты. Как и все традиционные люди до них и после них, они создадут общество новой патернальной этики. Где будут свои правители – красная элита и будут свои ущемленные с красными от возмущения лицами. Одни будут иметь привилегии, другие на них работать. А их внуки, то есть третье привилегированное поколение получат завещанное их отцами боссами наследство – имущество всего государства СССР. Там где традиция, там все время повторение. Потому то все революционеры и рыбы бесприданники у нас все как условные младшие сыновья.
Глава VIII
Отцы и дети Тургенева
В 60-е годы XIX века в России выходит роман Тургенева «Отцы и дети». В этом произведении хорошо показано противоречие между поколениями. Роман стал популярным. У разночинцев, у либералов, а в советское время был включен в состав школьной программы
На самом деле Россию ожидали реформы 1861г. Россия отставала от Запада и оттого проиграла Крымскую войну. Молодёжь, воспитанная в духе прогрессизма, нигилизма и социализма, встала поперек отцам консерваторам. Конечно, люди, перешагнувшие возрастной рубеж, всегда тяготеют к старым порядкам. В прошлом удобно не только зеротам (феодальной элите), но уютно и хорошо поколениям преклонного возраста. Молодым же прошлое не интересно, а старые порядки – это рамки, в загонах которых они скучают и слоняются как волки в клетке из угла в угол. Молодые должны заявить о себе и самореализоваться. Самореализация отцов им не интересна. Понятное дело, речь не идет о самореализации низов. Там все предельно ясно: кров, еда, отдых и потомство. Только обеспеченные слои могут позволить себе «спасать мир». Или разрушать, чтобы создать новый – лучший и светлый. Итак, наши с вами ремиды 2 вступают в противоречие со своими отцами. Ремиды 3 или третье образованное и урбанизированное поколение это сделать просто обязано. Все не рождается из ничего, все появляется из мечты. Зерефам же мечтать некогда. Мещанам также некогда. Ремиды против ремидов. В силу перспективы капитализма среди массы обывателей торгашеская (купеческая тогда, по ревкону рефажная) карьера весь приветствовалась. Мещане желают свои детям сытное будущее. В России либерализмом заболели среднепоместные дворяне. Заболевают либерализмом и мелкопоместные, то есть демократией. Все это выражается в устремлениях их потомства. Либеральные течения созревают параллельно с социалистическими. Все эти противоречия отцов и детей или борьба поколений выльется через полвека в великую русскую революцию. Надо посмотреть тут только, кто будет против кого. Рассмотрим левый центр и его представителей – кадетов (конституционных демократов)
Милюков П. Н. Отец – Николай Павлович Милюков (1826—1878/79), архитектор, выходец из дворянского рода. Сам лидер кадетов П.Н Милюков в студенческие годы после смерти отца, чтобы обеспечить семью, давал частные уроки. Был оставлен при университете для подготовки к профессорскому званию. Муромцев С. А. Выходец из дворянского рода. Записан в дворянские родословные книги Тульской и Владимирской губерний. Отец – Андрей Алексеевич Муромцев 1818 -1879, полковник, офицер лейб-гвардии Московского полка, затем командир 2-го гренадерского запасного полка, землевладелец Муромцев младший в 1884 был уволен из университета за политическую неблагонадёжность. И почему же? О нем пишут современники: «Честный и нравственно щепетильный человек, Муромцев всегда тщательно изучал материалы дела. И если у него появлялось сомнение в достоверности какого-либо из документов, обычно отказывался от защиты, хотя ему и предлагалось крупное вознаграждение». Перед нами человек, совершенствующий свою рефлективность человек. (Для ревкона это сверх человек). Кокошкин Ф.Ф: Из древнего дворянского рода, предком которого, согласно преданию, был касожский князь. Дед – известный драматург. Отец, Фёдор Фёдорович, надворный советник, комиссар по крестьянским делам в городе Холме Люблинской губернии, чиновник особых поручений при Министерстве народного просвещения по Греко-униатским делам (1871), умер, когда Ф. Ф. Кокошкину исполнилось два года. «…был совершенно обаятельным человеком: живой и интересный собеседник, знаток литературы и искусства, а главное – простой, добродушный и сердечный, никогда не выставлявший своего умственного превосходства, что так обычно у его людей его калибра. Еще одна характерная его черта: болея туберкулезом, болезнь свою он переносил чрезвычайно бодро. Умел он беречь свое здоровье так, что другим это было не заметно, был всегда жизнерадостно настроен и работал значительно больше среднего здорового человека, точно торопился по возможности больше сделать в краткий отрезок жизни, отведенный ему судьбой». Это люди – играющие со своей судьбой. Им тарелки супа мало. Ревкон уверен, что такие люди не будут предавать идеалы из-за колбасы. Не будут предаваться утехам, чревоугодию и извращениям. Это прекрасные образцы для своих сыновей. Потому ремиды 3 были бы их нравственной копией. Яблоня от яблони…
Теперь рассмотрим радикальный крен революционеров – победителей. Ленин В. И. Владимир Ильич Ульянов родился в семье инспектора народных училищ Симбирской губернии Ильи Николаевича Ульянова, – сына бывшего крепостного крестьянина села (зеремида – А.Б.). Троцкий Л. Д. Лейба Бронштейн из семьи богатого землевладельца – арендодателя из числа еврейских колонистов Херсонской губернии. Сталин И. В. Отец – Виссарион (Бесо), происходил из крестьян села Диди-Лило Тифлисской губернии, по профессии – сапожник (зереф – А.Б.). Подверженный пьянству и приступам ярости, он жестоко избивал мать маленького Coco. Когда Coco было одиннадцать лет, Виссарион «погиб в пьяной драке – кто-то ударил его ножом». К тому времени сам Coco проводил много времени в уличной компании молодых хулиганов Гори. Конечно и очевидно, что ремиды 2 – Ленин и Троцкий вступили в противоречие прямо и косвенно со своими отцами. Сталин ни с кем в конфликт не вступал. В рефлексии остался похожим на деспота отца. По методологии ревкона ремиды 2 Ленин и Троцкий вместе с другими революционерами одержали вверх над либерально – демократическим течением, то есть над ремидами в третьем поколении, затем вовсе уступили арену зеремидам или детям кухарок и сапожников. Надо сказать, что данные представители народа – зерефы- воровать также не будут в состоянии жесткого контроля, хотя в крови у них зерефные рефлексы очень сильны. Когда мораль общины сильна, то воров, предателей и крыс ждет короткая и жесткая расправа общиной. Но стоит им, как и предыдущим поколениям от традиции, оторваться от народа, то сначала получатся вороватые чиновники, вроде как представители государства, а затем вообще нигилисты вроде тургеневского нигилиста Базарова, и анархисты, то есть наглые приватизаторы не признающие никаких границ. Второе «народное» поколение или ремиды 2 от зеремидов (от «гнилой интеллигенции») слепо копируют и опыт предков – украсть и убежать, но и лицемерно принимают устав коммуниста. Мирное время передышки – хорошее время вызревания их как ремидов 2 или гармоничных будущих лицемеров. Они – половина сегодняшнего дня и половина вчерашнего состояния. Есть ли среди них сверх люди? Конечно. Но, опять таки, когда мораль общины жива и расправа близка и неминуема. Например, если идет Отечественная война, народ совершает подвиги. Эти героические зерефы погибают как герои – честь им и хвала! Память потомков. Но номенклатура то не прекращает плодится физически буквально. У чиновников из народа подрастают дети пионеры – будущие либералы и настоящие социалисты (ремиды 2 и ремиды 3). Они сильные комсомольцы и ярые активисты. Они «достойная смена отцов». Но мы уже знаем, что приходящие на готовое, такие же фанатики, как и активисты, но более лицемеры, примерные исполнители обряда, – фарисеи. Это исполнение обряда их также дисциплинирует, как и развращает. На повестке бунт против отцов. Поэтому они уже готовые либералы и отвратительные лицемеры. Падение режима связано не с каким то там заговором заинтересованных лиц, эдакой кучки заговорщиков. Падению предшествует период возмужания будущих реформаторов – нигилистов. Они не революцию отрицают, а отрицают душные обряды, им уже трудно выдавливать из себя крики «за». Конечно они должны будет пройти школу лицемерия наяву. Вся система превращается в лицемерие наяву. Общество нигилистов выбрасывает из себя самый передовой отряд, воспитанный, кстати, в этом самом передовом отряде. Обеспеченным людям не хочется ломать себя, они хотят жить красиво, открыто, а не по кодексу коммунизма. Отцы зерефы, которые не могли исполнять свой прямой путь, завещают свои детям новый достаток. В этом смысле революционная ремидность отцам мешала. Но их дети не видели революции, все ремиды 2 и 3 не видят самого ее факта. Но восстание против так называемого социализма уже ожидается как отрицание отцовского обряда. Не против напрямую отцов, у всех традиционных людей так не принято. Людям из народа не принято противоречить отцам. В данном случае достаток и обеспеченное будущее важнее сразу двум поколениям отцов и детей. Родители зерефы никогда не будут против удачи их детей, это их чадо. Они сами в свое время выбрали сторону революционной силы. И дети зеремидов 1 (колхозников) ремиды 2 выбрали сторону своей удачи или силы дикого рынка, где все ценное и большое принадлежит или будет принадлежать их фамилии. Родители приватизаторов при этом могут продолжать посещать сходки прокоммунистической ориентации. Некоторые родители инженеров, учителей и других служащих, то есть не сама номенклатура, остаются верными прежним идеалам в еще большем количестве. Для них подбирается новый вождь левой лицемерной партии – КПРФ и они продолжают совершать старые обряды, как будто готовятся так активно на покой. И присмотритесь, лидер или вождь этой партии бутафории будет из самых что ни на есть крестьян, – из деревни Мымрино. Это зерефо -ремид или зеремид в первом поколении. Он выбился в люди в этом статусе. Теперь он никому не отдаст этот пост. Как хвост птицы удачи не отдаст никому. По ревкону зеремиду важнее статус, чем содержание. Каждый ремид 2, хоть коммунист, хоть либерал – демократ берет роль вождя, берет как профессию. И на этом живет. Это их бизнес. Они раздваиваются между прошлым и настоящим, между настоящим и будущим. Прошлое они отрицают, как прошлое тупых отцов ватников. Настоящие для них – это полигон выбора. Будущие же они связывают с этой неведомой силой. Поэтому горожане или ремиды 2 и ремиды 3 с таким же фанатизмом выступают за демократию, как если бы они выступали за все хорошее, для себя – ремидов 2 и 3. Но по ревкону: что изобретено не тобой, то обязывает подчиняться, следовательно, и подражать. То есть они такие же либералы, как и в прошлом были комсомольцы! Эти относительно молодые лицемеры выбрали центр силы – он на Западе, и вынуждены исполнять новый обряд с тем же самым неистовством их отцов революционеров. Не забываем, что мы все время говорим о людях гармоничных и правильных. Правильный человек всегда будет идти по течению. Исполняя правила новой ремидности, его этикета, ремиды либералы будут всегда стараться себя показать, зарекомендовать, показать преданность новым хозяевам. Но они все время будут вторым сортом, шестым номером, дикарями с грантами. Чтобы избавится от такого ярлыка, ремиды либералы начинают проявлять реакцию, показывать, что они на местах высший сорт (или высшая раса, если они живут среди туземцев). И такое выливается в протест. А протест против условных отцов оборачивается, в конце концов, протестом против родины. Как и все предатели, они отвергают старые идеалы. Но теперь, чтобы нравиться и выиграть конкуренцию, они отвергают все, что связывало их с общиной, социумом, с людьми с которыми росли. В таком неистовстве они могут отрицать даже свою этническую принадлежность. Это приводит к таким случаям, когда русский по отцу и деду отрицает свою русскость в момент истошного крика: «Я свой!». Свой, естественно, для центра новой силы. Свой для Запада. Нужно ли удивляться, когда правительство, состоящее из таких ремидов 2, идет в фарватере политики Запада в целом. Они подают пример обывателям, которые в этом же самом рынке набрали кредитов и отдавать не торопятся, и уверяют. что Россия – это зло. Россия зло, даже если эта самая Россия спасала болгар там или грузин, но это было так давно, кто теперь вспомнит?. А центр силы рядом. Он диктует. А хочется есть. Вкусссно.
П С. Когда мораль общины крепка, то либералов меньше. Если лицемерна, то либералы – бизнесмены. В общем рефажный или торговый крен. Надо отметить еще одну существенную деталь в поведении и психологии ремидов в первом поколении и их «не отлетающих далеко от яблони» деток. Они – ренегаты. Это означает, они вероятные предатели.
Глава IX
Как герои стали воровать
Второй эшелон номенклатуры не появился из неоткуда. Даже если были проведены демократические выборы, все избранные демократы или новички стали играть по старым правилам. По правилам социальной эволюции
Коммунизм, если это был коммунизм, во всяком случае новое явление русской традиции можно назвать скорее экспериментов или возвратом в доисторические времена с использованием современной на тот момент техники. Но в культуре самого народа никакой коммунизм ничего не смог изменить. Человек не изменился. Он изменили и сильно, что создал новую эволюцию русского народа, что стало пародией на прерванную эволюцию русских дворян. В рефлексии народа не изменилось ничего
Итак, а партию коммунистов (ВКПб, потом КПСС) выбирали не самых лучших, честных и одаренных за исключением случаев, когда нужно было рисковать и умирать. Выбирали послушных и дисциплинированных. В русской традиции это есть норма. Во время войны быть коммунистом было не очень выгодно, если вообще так можно сказать. Можно было не вернуться из боя. Погибнуть. Значит и прекратить традицию. А по традиции нужно: построить дом и вырастить сыновей. Что получается? Что в ВКПб стали принимать не героев, а быков производителей? Не буйных телков, а очень тихих, покладистых, если так можно говорить о быках вообще. Героев всех времен можно было отнести к людям идеи. Это бесспорно. Потому что они рискуют не выполнить заветы. Не совершить обряды. А вот людей обряда всегда можно встретить там, где обитает выгода. Так что же делали в КПСС люди обряда? И почему мама Сталина очень хотела, чтобы сын стал православным попом? Ни одна мама в мире не пожелает своему сыну голодную жизнь. Иисус Христос не для того принял мученическую смерть, чтобы человечество принялось толковать его слова, как захочет и на свой этнический манер. Но у всех этносов был всегда один универсальный подход: все люди хотят жить, а этносы желают выжить. И за эту проблему всегда отвечала традиция, функция традиции одна – это выживание народа. Потому любая любая религиозная конфессия, а затем и любая правящая партия всегда переполняется такими парнями «живчиками». Ты на них смотришь, а они тебе улыбаются. Ты на них сморишь и хочешь погладить, такие они смирные и послушные как дети. А они пришли к тебе: в церковь, в мечеть, в партию с единственной целью – жить. Устроится и размножится. Это традиция.
Глава X
Самоуничтожение
Инерция самоуничтожения Тут какая то ошибка. Не может сильный вождь Сталин подбирать всяческих тихих и робких ничтожеств. Почему люди уровня председателей колхозов попадали на самые высокие должности советского государства.
Причина одна. Есть люди очень энергичные, но малоинтеллектуальные, мало одаренные, то есть природа подарила им много энергии, но они не любили думать. А есть люди наоборот, очень одаренные, но больные, малоприспособленные к жизни. Со стороны похоже, что им жить трудно, очкарики какие худые и сутулые. Интеллигенты много думают, но у них энергии мало. Есть и энергичные одаренные одновременно люди. Есть еще и красивые. Универсальных людей мало, но они есть. Чем проверяется человеческая универсальность? Трудной ситуацией. Стрессом. Риском и опасностью. Войной и революцией. Борьбой и сопротивлением. После боевых действий, революции красивые герои сразу, похоже, никому не не нужны. Но это на взгляд людей из так называемого человеческого болота и середины, у которой нет энергии, но есть желание. Все фарисеи очень старые. Поэтому у них мало энергии. Но есть кандидаты в будущие фарисеи. У них мало энергии, но есть сильное желание. Все люди хотят успеха. Для традиции это важно. Уважаемому и статусному человеку легче построить (купить) дом. Легче обеспечить семью всем необходимым.
Так вот Сталину одаренные были не нужны и любому азиатскому диктатору яркие люди все были потенциальными противниками. Гораздо приятнее наблюдать, когда толпа восхваляет диктатора (А кто любит восхваления сразу же вопрос? Зелот не любит, ремид вынуждено соглашается, но не устоит, зеремид со множеством комплексов за спиной побежит на встречу лицемерам, потому что зеремид сам является лицемером) И выбор из представленного списка типажей конечно падает на самых энергичный фанатиков, которые превращаются в помощников. Эти люди – почетные люди. Но они как собаки. Вот такие нужны именно традиционному вождю. Если он сам выскочка, он должен избавится от комплексов. Он должен о комплексах и недостатках своих забыть. Он подбирает таких людей, таких советников, такое окружение, чтобы ему было с ними хорошо.
Сам в себя верю, значит я не выскочка.
Снаружи для толпы лицемеров и слуг он сильный лидер. Но на самом то деле слабый. Но эта слабость обнаружится не сразу, а через время. Когда азиатского лидера на вершине власти меняет другой азиатский лидер. Но такая политика передается в самый низ. Народ все повторяет. Что делает элита, то повторяет народ. Новый диктатор либо умрет своей смертью, либо власть потеряет. Но кто будет дальше? Совершенно точно можно сказать, что наследники его власти будут все невзрачные, обязательно энергичные, но очень глупые, малоталантливые, но и стремительные. Все как на подбор: быстрые и пустые, активные и заразительные, инициативные во второстепенных делах и зевающие при масштабных. Самое удивительно каждый очередной наследник такой власти маленького роста, очередной будет обязательно ниже, чем предыдущий. Все эти люди вышли из народа. Нельзя сказать, что они прилетели с планеты Юпитер или упали с Марса. Здесь выявляется сразу тут две ремидные петли. При диктатуре элита деградирует. Происходит отрицательная селекция. Каждый берет себе в помощники человека хуже себя. Талантливых помощников никто из маленьких диктаторов не хочет, но хочет послушных, быстрых и хитрых. Если нет никакой опасности, если нет войны, то вся элита деградирует. Не сразу, но деградирует. Главное условие деградации – отсутствие опасности. Есть катализаторы этого процесса. Чтобы вызвать еще более ускоренную деградацию и падение феодального государства, нужно сразу выбрать или сделать так, чтобы первый вождь имел самые большие проблемы. Закомплексованный и подозрительный вождь заражает весь народ комплексами и подозрительностью. Именно это и понял вождь исмаилитов Хасан Саббах, что глупые управители провинции сельджукского султаната сами разорвут султанат по собственной дурости. Потому исмаилиты устроили террор наиболее ярким и талантливым помощникам султана. Что додумал сам Хасан Саббах – это его собственное изобретение. Это скорее хищническое чутье самого ярого врага султана. Но кто придумал террор анархистам?
Развитие капитализма.
Восстания мелкой буржуазии в Европе происходили всегда. При кризисе хозяева, господа выбрасывали на улицу лишних людей, которых еще раньше выкинула из родного села традиционная община. Сначала деревенская община выдавила ненужных и лишних детей. В традиционных семьях детей много. Всем наследства не хватало. Отцы их прогоняли. Чтобы они сами искали свой хлеб. Затем лишние люди попадали в города, работали на фабрикантов. За любую провинность их ждало наказание и штрафы. В любом случае технический прогресс сначала поощряет рождение детей. Потом людей становится много. Все хотят есть. Потом кризис заставляет с лишними людьми что то делать. Их, например, направляют на войну. Или они сами становятся грабителя и пиратами. Новые условия гигиены оставляет больше людей, потому что никто не болеет, если не болеет, значит не умирает. Все живчики пришли в города и там же скопились в очереди на бирже труда. Потом неурожай хлеба в какой момент подкинул в города еще больше лишних ртов со всей территории. Но а в городе есть свои проблемы, горожане тоже конкурируют друг с другом. Карл Маркс описал кризис как большой ученый. У мелких буржуа не было никаких гражданских прав. Тем более не было прав у пролетариата. Вот и появились идеи утопической справедливости. А затем возникли группы заговорщиков и террористов. Анархическое движение – это восстание людей из сельского мира. Где больше было традиции и мало городской техники. Они не читали Карла Маркса, потому что не могли понять. В аграрном сельском мире не было никаких заводов. Значит не было и пролетариев. Но у традиционного отца много детей. Это правило. Надо жить. Потому светлое будущее они видели, какое видели все утописты до них. Крестьяне хотели взять и поделить. Справедливо, а не как жадный отец. Ну а кто же им мешает? Конечно чиновники империи. Аграрных революционеров ждали неудачи. Им мешало все. И прежде всего их простота и неграмотность. Феодальная знать (зероты), если ее не трогать, занята своей медленной и верной деградацией или зеротной петлей первой степени. Так вот: ускорение деградации при феодальной диктатуре или наложение не зеротную петлю первой степени ремидной петли от модерна – это и есть революция. Но, известно, что минус на минус дает плюс, и восходящая стадия революции достаточно прогрессивная. Но затем наступает отрезвление. Лидеры феодальной элиты уничтожаются под корень, причем вместе с водой выплескивают и дитя. Хотя таланты прошлой системы новая власть могла и и пристроить. Но потом все равно зерефы- победители их всех добьют. Потому что петля первой степени или первая петля начинает сжимать все кольца, стягивать все петли. Из новых представителей элиты или из так называемых выскочек начинает просачиваться старая диктатура, та самая культура, что до того проявлялась у свергнутых господ. То есть бывшие рабы ведут себя точно также, как и прошлые хозяева жизни. Новая народная элита ведет себя точно также, но пьет и гуляет еще больше. Восставшие рабы всех времен на второй день после захвата дворца фараона всегда пьянствовали. Затем ремидная петля начинает падать на головы самых талантливых революционеров. Их убивают, чтобы они не мешали праздновать и деградировать с утроенной скоростью. Модерн и социализм создал петлю второй степени – самую мощную и сильную. По размерам уничтожения большого государства этому дуэту нет равных. Это катализатор массового уничтожение прошлого мира. Если страна, подвергшаяся пресловутому социализму – модерну, еще и традиционная, то уничтожение первой степени, или медленная постепенная деградация элиты берет на вооружение еще и самые горячие лозунги. Новая народная элита уничтожает своих талантливых товарищей «за идею», то есть старая и медленная петля аграриев накидывается на шею по идейным соображениям. Всех интеллигентов уничтожают. Вместо нового города создается большая сельская община. Толпа доделывает «святую» работу за новую элиту выскочек – казнит всех высоких, красивых, умных и прочих, что вызывают зависть. Весь народ завидует, как он завидовал раньше, но завидует на марше, завидует в организованном строю. Так рынок, капитализм, модерн, революция и социализм получают новую крестьянскую элиту зеремидов, тех самых комбайнеров, которые не имея войны, разрушают империю. В общем, Карл Маркс соврал. Движок этого мира не классовая борьба, а простая зависть.
Глава XI
Свобода, равенство, братство
Когда молодой лев овладевает прайдом, весь помет старого льва погибает. Мы действия человеческого «льва» еще рассмотрим подробнее: за что он перебил детей революции – революционеров.
В человеческом социуме происходит нечто подобное. И на революционное насилие ревкон смотрит как ревкон. Это несколько шокирует разум, что привыкшее к штампам сознание, убегает. Но самое серьезное описание изменения власти дает марксизм. Имеют ли право насиловать своих притеснителей пролетарии? Униженные и оскорбленные старым прайдом, имеют ли право унижать сами? Можно назвать толпу мародеров, насильников и убийц революционерами, то будет ли это звучать романтично? Не для Карла Маркса. Но Маркс и его последователи не дали ответа, почему случился термидор. Почему великие и угнетенные пролетарии уничтожили даже своих великих вождей. Если революционную толпу обозвать кровавым львом, это всего лишь художественная метафора. Но ревкон называет толпу убийц львами не желает. Не желает льва хвалить, а желает назвать его хищником, которые использует возможность для нападения. Повод – личная обида, причина – революция.
Это самоудовлетворение и самореализация, это – рефлексия дикарей.
Идея только облагораживает толпу зерефов. Она дает им нить и путь. Дальше они творят свой суд над временем и пророками. Их приговор: мы уничтожим всех ремидов притеснителей из старой элиты дворян, а потом примемся уничтожать своих учителей и руководителей. Со словами: «Мавр сделал свое дело, мавр может уходить!» Сбежавшие от крепостного права крестьяне выбирали своего атамана и становились разбойниками. Теперь все пострадают.
Французская революция тоже дала новый прайд.
Новую демократическую элиту. Красива ли она была? Пусть расскажет Наполеон.
Буржуазия или новая зерефо – рефажная элита (зефа) через два поколения дала такое европейское явление как национализм. Из рядов новых львов и победителей вышел храбрый и дурной солдат гвардии Наполеона по имени Шовен. Отныне и вовеки веков все французские буржуа имели кусочки шовинизма в себе. Мы видим, что еще до пролетарских львов появились львы национализма. Все львы мелкой буржуазии перебили своих провинциальных старых учителей, а что бы вы хотели увидеть от пролетарских львов? Доказательства? Смерть Дантона и Робеспьера на гильотине. Дантон и Робеспьер родились в провинции, в семье сельских учителей. Однако надо понять. Идейные зерефы и демократы, возбужденные провинциальным философами Вольтером и Руссо, уничтожили дворян. Элиту вырезали под корень. Как те же львы из африканского прайда. Это понятно. Зерефы-крестьяне напоминают африканского льва, нетерпимого к чужакам, только покажите ему гиену, он ее разорвет. Но все просветители сделали из зерефов не просто хищников, еще и «идейных» хищников. И чем больше просветители учили народ образованию, тем больше среди народа появлялось злобных Николя Шовенов – закомплексованных, но гордых националистов. Но пока они догадывались, что они достигли таких идейных высот злобы, этими народными львами всегда могли управлять реальные Николя Шовены, которые из всего народа могут вить все что угодно. Были ли виноваты в этом Вольтер и Руссо? Можно сказать, они просветили Шовена, дали ему идею на свою голову и на голову всех будущих жертв. Революция пожирает своих детей, но это пожирание не революционеров, а пожирание памяти, это уничтожение свидетелей, что видели их в момент преступления. Правда эта толпа может об этом и не знать, а быть всего лишь послушным орудием в умелых руках. Это первый вывод и правило. Вывод имеет продолжение и оно такое: новые зерефы, облагороженные Карлом Марксом, также по идее или точнее по рефлексии ставшие элитой, должны были вырезать всех конкурентов. Конкурентами пролетариев – старыми львами оказались их вожди и учителя. Они погибли в тюрьме и ГУЛАГе.
Итак, сын сапожника и горец Сталин как лев выполнил зерефную функцию и уничтожил всех львят вождей. Умертвил революционеров, умертвил их родню, братьев и сестер революционеров. Сталин зереф или зеремид (облагороженные идеями Карла Маркса) поступил не по закону наследования власти или по законам феодализма и средневековья, а по законам джунглей. Ни один человек из прежней элиты, не только дворян, но и революционеров не могли остаться в живых.
Глава XII
Отцы и дети 2
Все историки, а вместе с тем и обыватели знают, что в 37 году Сталин развязал террор, что полетели головы «врагов народа».
Все современные зерефы сделали параллель, что современных воров и коррупционеров надо также пустить в расход «по – Сталински». Где наш Сталин? Зерефам всех времен и народов нравится, когда линчуют элиту. Это особый кайф черни, когда она видит, как гильотинируют дворян на Гревской площади. Этот особый кайф читать, как расстреляли маршала, министра, ученого, этих всех очкариков, что ходят в белой сорочке и ехидно машут тростью. Возможно, современных чиновников казнокрадов можно и нужно наказать. Однако свой Сталин для них еще не пришел, не готов и даже не родился. Современная коррупция – это гидра. Природу ее ревкон еще откроет для всех. Но сейчас не об этом..
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
