Олени, зарывшись в снег, дремали, прижавшись друг к другу, уткнув мягкие носы в пушистую густую шерсть. Куйнапа мечтала, как разрисует ледяные иглу в яркие цвета и люди устроят большой праздник. Разноцветные льдинки будут переливаться на солнце. И даже Унук залюбуется праздником красок.
Огонь снова приковал её взгляд, возвращая девочку из мира грёз. Ветерок колыхнул пламя, и длинные тени ожили. Но вдруг олени вскочили, озабоченно зафырчали и застучали копытами. «Волки», – метнулась страшная мысль в голове Куйнапы. Девочка напряженно всматривалась в темноту, перед ней мерцала бесконечная снежная равнина, укутанная густым мраком. С другой стороны – мёртвый обгоревший лес. «Странно… Волков здесь быть не может: они наверняка ушли из этих вымерших лесов. Стада диких оленей в это время года обитают гораздо южнее, и хищники обычно волокутся за ними. Из-за чего же всполошились животные?» – рассуждала Куйнапа. Она выхватила горящую палку из костра и побежала зажечь заготовленные ею факелы, воткнутые в снег вокруг лагеря. Тряпицы, пропитанные жиром, вспыхнули.
Куйнапа бросила палку в сугроб, та, зашипев, тут же потухла. Девочка подошла к оленям. Поочерёдно погладила каждого по шее, пальцы оставляли узкие бороздки в мягкой шерсти. Девочка тихо напевала старинную оленеводческую песню. Эту песню на языке Чутыкта оленеводы всегда пели встревоженным оленям, чтобы успокоить. Куйнапа не понимала значения всех слов, но она знала, это песня о Первом олене, спустившемся на землю с самой высокой вершины, чтобы согреть и накормить человека.
Внезапно хранительница лагеря замерла от ужаса. Чёрная сгорбленная тень медленно ползла по снегу. Куйнапа, пятясь, осторожно приблизилась к саням, достала охотничье копьё, другой рукой нащупала кинжал, который всегда висел у неё на поясе. Если метко метнуть копьё, то можно избежать близкой схватки с диким зверем. Куйнапа находилась в напряжении и даже не заметила, что продолжала напевать тихим спокойным голосом. Олени стояли смирно, девочка, не сводя глаз с загадочной тени, проверила узлы, достаточно ли крепки, удержат ли испуганных животных от побега? И тут она узнала кухлянку брата. «Это же Уйагалык!» Девочка бросилась на помощь. Брат лежал в снегу, не двигаясь. «Уйагалык! Что с тобой?!» Сестра приложила голову к груди брата, прислушиваясь к дыханию, осмотрела его, нет ли ран, приложила губы ко лбу, проверяя, нет ли горячки. Мальчик выглядел здоровым, дыхание ровное, будто он крепко спит. Куйнапа взвалила брата на спину и потащила к иглу. Заботливая сестра попыталась напоить брата тёплым чаем, но мальчик так и не пробудился.
Куйнапа с опаской оглядывалась по сторонам: «Где же Паналык?»
Глава 7
Уйагалык проснулся в иглу, полной грудью вдохнул освежающий морозный воздух, наполненный запахом талого снега. Под мягкими шкурами было тепло и удобно, сквозь снежную кладку рассеивался бледный лазурный свет.
Куйнапа заваривала на огне аюк – чай с травами. Тонкая струйка душистого пара, слившись с дымом в парном танце, поднималась ввысь прозрачной нитью, упираясь в снежный купол и выбираясь наружу через дымовое отверстие.
Мальчик вспомнил встречу с Инирой прошлой ночью: не приснилось ли ему это всё? Мыши, ворон? Может, это злые духи сыграли с ним злую шутку? Уйагалык покрутил между пальцами бусинки на браслете. Ему захотелось уехать отсюда поскорее.
– Где Паналык? – опомнившись, спросил он у сестры.
Куйнапа лишь пожала плечами…
– Он ещё не вернулся. С тобой всё в порядке? Ты меня очень напугал! – беспокоилась девочка.
Уйагалык глупо улыбнулся в ответ.
Когда братья расстались, Паналык быстрым шагом шёл на юго-запад. Мысленно он перебирал обрывки детских воспоминаний об отце.
«Запомни, сын. Ты – воин! Твой долг защищать родных людей, заботиться, помогать, кормить. Ты должен быть сильным и смелым. Наступит день, и ты почувствуешь, что способен на многое!» – звучал в голове голос отца.
«Уйагалык – твой брат. У него особенное сердце, он умеет им слышать людей, чувствует и переживает за них. Такое чуткое сердце способно понять многое. Доверяй брату!»
Незадолго перед исчезновением отец сказал: «У тебя скоро родится сестричка, радость – Куйнапа. У неё прекрасная душа, и она подарит людям красоту!»
«Откуда же ты знал? Как ты подметил наши особенности и характер, когда мы были ещё совсем маленькими? Где же ты теперь, отец?!»
Резкой вспышкой небо осветилось полярным сиянием. Паналык остановился. Когда воздух бесцветен, трудно представить, как велико небо, и вот сейчас Паналык почувствовал себя на дне бесконечного воздушного океана, где разноцветными волнами над ним бушует стихия. Внезапно шагах в тридцати перед юношей возник огромный ледяной купол. Гладкие ледяные стены сооружения отражали сияние, словно выгнутое зеркало. Разглядеть, что же под куполом, юноше не удалось.
Паналык снял рукавицу и осторожно коснулся стены, холод обжёг кончики пальцев, а на голубой поверхности остались отпечатки, которые мгновенно разгладились, лёд вновь стал ровным и гладким, как прежде.
Юноша попытался согреть замёрзшую руку дыханием, потёр о мех капюшона и снова надел варежку. Теперь он попробовал ударить по стене, но она оказалась очень прочной. Тогда Паналык снял кинжал с пояса и постарался отколоть кусок льда. Но после нескольких ударов лезвие раскололось пополам, оставив на льду небольшую царапину.
Паналык догадался, что царица сосен и Вечный лес спаслись от огня за ледяной стеной. После неудачных попыток проломить стену палкой он развёл костёр, и поначалу показалось, что стена немного подтаяла. Паналык собрал обгоревшие палки, принёс несколько стволов, пламя разгорелось. Но стена перестала таять, наоборот, она ещё крепче заледенела, а огонь посинел и погас. «Конечно, здесь крепкая магия! Как же ещё защитить лес от пожара?»
Паналык пошёл вдоль стены на восток. «Если Уйагалык наткнулся на этот купол, то мы встретимся», – подумал он. Паналык шёл и не верил своим глазам, то и дело проводил рукой в рукавицах из тёплого оленьего меха по ледяной стене. Он был так взволнован, что совсем не ощущал ни голода, ни усталости. Вдруг рука юноши наткнулась на воткнутую в лёд прекрасную резную рукоятку кинжала. Паналык схватил его. Остриё легко поддалось, выскользнув из стены, и молодой охотник рода Кыйота вытащил из магического льда великолепный кинжал. Юноша удивился. Рукоять была выполнена из бивня моржа, и на ней петляющими узорами и неизвестными символами вырезаны какие-то знаки. В центре высечена схватка мужчины с белым медведем! А лезвие из необычайно редкого в холодных краях металла. Паналык попробовал снова вонзить клинок в лёд, и кинжал вошёл мягко. Парень опять вытащил его, стянув рукавицу зубами, приложил гладкую блестящую сталь к ладони, и она оказалась тёплой. Паналык повертел кинжал, разглядывая удивительную находку, сталь переливалась серебристо-розовыми бликами. Первые лучи солнца блеснули вдоль острия, подчёркивая его остроту. Паналык спрятал ценную находку за пазуху и поспешил в лагерь. «Куйнапа и Уйагалык, наверное, волнуются», – подумал юноша.
Глава 8
Куйнапа и Уйагалык дружно варили густую похлёбку из потрохов и сушёных водорослей. «Паналык!» – вскрикнула сестра, подпрыгивая от радости. Ночь была тревожной, а к утру девочка уже сильно переживала за брата. Северяне знают, как много жизненных сил расходуют эмоции. Куйнапу учили сдерживать чувства, но как же это бывает порой трудно.
Только сейчас Паналык полностью ощутил голод и усталость.
– Даже не знаю, с чего начать, но со мной произошли очень странные вещи! – признался Паналык, торопливо помешивая наваристую похлёбку ложкой.
– И со мной, – приободряясь, выпалил Уйагалык, признание брата придало ему уверенности.
– А у меня всё спокойно было, – Куйнапа не желала сознаваться братьям, как сильно напугало её появление Уйагалыка.
– Ох, и напугал ты нас, Уйагалык, этой ночью, мы приняли тебя за медведя!
– Да, рычал жутко, да ещё на медвежьем, хорошо, что мы сразу по запаху тебя узнали!
Уйагалык перестал дышать, холод пробежал по спине. Мальчик бросил испуганный взгляд на брата, потом на сестру, слышали ли они эти фразы, оглянулся, за ним стояли олени. Животные преданно смотрели на людей, медленно двигая челюстями. Уйагалык поёжился от нестерпимого жара, захотелось сбросить кухлянку. От сильного волнения у мальчика пропал аппетит.
– Брат, если ты наелся, запрягай оленей, по дороге всё расскажу, – прожёвывая кусок вяленого мяса, попросил Паналык.
Уйагалык подошёл к оленям, аккуратно взял упряжку, у каждого оленевода есть условный язык, с помощью которого он общается с подопечными. Например, разные типы свиста, покрики, улюлюкания. В основном они нужны, чтобы управлять табуном, но и когда запрягают оленей в упряжки, оленеводы издают специальные звуки, чтобы подготовить животное. После этого олени обычно послушнее. Вот и сейчас Уйагалык кротко трижды присвистнул.
– Мы готовы, Уйагалык, ставь Йакату первым, я вчера потянул заднюю ногу, – вдруг совершенно отчётливо произнёс серый олень Йотака.
Уйагалык сглотнул, по шее потекла струйка пота, ладони мгновенно стали влажными. Мальчик уставился на брата и сестру: Куйнапа как ни в чём не бывало собирала посуду, тёрла её чистым снегом и складывала в походный мешок. Паналык тушил костёр.
Уйагалык провёл ладонью по спине Йотака, присел на корточки, осторожно приподнял правую ногу животного, растёр связки от копыта до тыльной стороны колена.
– Здесь? Так лучше? – тихо спросил он.
– Да, хозяин. Спасибо.
Уйагалык наклонился к морде животного и прошептал:
– Почему я понимаю тебя, брат? Почему раньше не мог? Не схожу ли я с ума? – Юркие глаза-угольки мальчика беспокойно метались.
– Нет, отчего?! Каждый шаман понимает языки зверей и птиц. Значит, родовой бубен рядом, и ты нас понимаешь. Мой дед Сывый был вожаком табуна, он рассказывал, что твой отец всегда спрашивал совета, где пасти стада и где ставить лагерь.
– Спасибо, Йотака, ты меня успокоил, – облегчённо выдохнул Уйагалык.
Когда нарты были готовы и все наконец уселись, Паналык рассказал о своих ночных приключениях и показал найденный кинжал. Уйагалык и Куйнапа были в восторге, впервые они видели кинжал такой красоты, и тут же в их головах закопошились вопросы: откуда он? чей он? магия? из чего сделан? кто его сделал? как он оказался в ледяном куполе? Но факт остаётся фактом: кинжал – доказательство, что всё, что произошло этой ночью с Паналыком, – правда. И тогда Уйагалык решился признаться, что теперь он понимает языки зверей. Куйнапа звонко засмеялась, она привыкла, что средний брат часто шутит, но, поймав серьёзный осуждающий взгляд мальчика, тут же осознала – Уйагалык не соврал.
– Теперь я понял, что имел в виду отец: он всегда говорил, что твоё сердце умеет слушать и сможет понять любого. – Паналык положил руку на плечо Уйагалыку и по-дружески похлопал.
Старшего брата переполняла гордость, ведь он всегда старался быть примером для младших. В одно мгновение дети почувствовали, как крепко их связывают семейные узы и что в них течёт кровь шамана, а значит, эти приключения – только начало их увлекательного пути.
– Купол! – закричала Куйнапа.
Днём он выглядел иначе: издали его было трудно заметить, он зеркально отражал снежную пустыню, курганы, но вблизи же больше походил на огромный холм.
– Попробуем объехать, вдруг где-то найдём вход. – Паналык лихо развернул оленей.
Подъехав к куполу вплотную, они продолжили путь вдоль стены. Уйагалык чинил снегоступы: ловко стягивал и связывал порвавшуюся сетку из жил. Вчера он пожалел, что не надел их. Глубокие сугробы – редкость, от низких температур снег не слипался, и ветра старательно выравнивали поверхность. Но в лесу без них точно не обойтись.
