– Не ска-жу. Про-фес-си-о-наль-ная тай-на, – Алиса отчеканила слова и скорчила гримасу, изображая робота, выполняющего инструкции. Получилось смешно, и они засмеялись.
– Ну правда – он что-нибудь еще про меня говорил?
Алиса, похоже, уловила серьезность его тона, чуть помолчала, словно взвешивая следующий ход, а потом откусила сэндвич и покачала головой.
– Я не то, чтобы заскучал, просто стал больше размышлять о жизни, – решил пояснить Сережа. – Мысли разные приходят, вопросы. Вот у тебя книга лежит большая, а я как раз размышляю уже несколько дней, на какую книгу по жанру похожа моя жизнь. Что это – драма, мелодрама, приключения, фантастика?
Алиса поглядела на него с сочувствием.
– Нормально вас жмет, коллега.
– Почему жмет? Мне просто любопытно.
– Ага. Ну а ты сам какой жанр хотел бы?
– Так в том и дело, что я не знаю какой. Ты вот знаешь про себя?
Алиса несколько секунд молчала.
– Нет. И мне кажется, что никто не знает. Даже те, кто думают, что знают.
– …
– Да ты не загоняйся про это, – Алиса откусила бутерброд. Зачем придумывать себе заведомо узкие рамки и мучительно в них залезать? С чего ты, например, решил, что это роман?
– Это не я решил. Это так считается негласно. Главы романа – это детство, школа, увлечения, институт, работа, семья и так далее. Каждая новая глава опирается на предыдущие и получается лесенка, по которой человек забирается в течение жизни.
Алиса демонстративно зевнула и засмеялась.
– Ты серьезно так думаешь?
– Не знаю. Ну может не совсем так, но как-то похоже.
– Очень непонятно, – она помотала головой. – Куда он забирается? Зачем? И опять же – почему все-таки роман? Можно просто писать рассказы с историями, которые тебе интересны. Пусть даже они никак не связаны – потом все скрепится само.
Она посмотрела на телефон, проверив время и продолжила.
– Один мой товарищ увлекается популярной психологией и периодически задает мне всякие дурацкие вопросики из разных журнальчиков психологических. И вот он недавно допытывался до меня, какие персонажи мне нравились в детстве? Вроде есть какая-то теория, что детские книжки и мультифильмы задают нам жизненные сценарии. Ну я ему и назвала: Шерлок Холмс, Сейлор-Мун, Дюймовочка. Он говорит «Хорошо. А ты видишь, что у них общего?». А я не вижу. Вот ты как думаешь?
– Хм, – Сережа ковырнул носком лежащий под скамейкой камень. – Может то, что они все выдуманы?
– Вот видишь – сразу сообразил. А я сутки мучилась, извелась вся. «Не знаю, – говорю товарищу. – Отвали со своими вопросами». А он мне тогда и сказал, что они все выдуманы. Я сначала расстроилась, подумала что же я в каких-то сказках живу. А потом поняла, что тот мир, который для многих настоящий, для меня сказка, как для многих Шерлок Холмс. Какая разница, в какую историю верить, если все выдуманы? Выбирай ту, что нравится и живи в ней. Чего – не интересно тебе это, да? – спросила она, заметив, что Сережа ушел куда-то в себя.
– Что? Я просто задумался, как они скрепятся.
– Кто?
– Ну рассказы эти отдельные, если их писать вместо романа.
Алиса пожала плечами, как будто речь шла о чем-то совершенно очевидном.
– Как они могут не скрепиться – автор-то у них общий, сам посуди. Я потому и говорю – можно писать то, что интересно, ничего вперед не планируя. Сегодня комедия, завтра боевик, потом драма, потом сказка, трагедия, фантастика, любовь, да что угодно.
Сережа посмотрел на Алису с удивлением и уважением.
– Сама придумала или Ирвин Шоу подсказал?
– А чего тут придумывать? – хмыкнула Алиса. – Я так живу с 15 лет, как из дома ушла и в Москву уехала. У меня уже этих рассказов столько, что половину забыла.
Сережа посмотрел на нее с искренним интересом, как на редкий экспонат какой-то выставки.
– Ого. Вот это огонь.
– Это звучит как огонь, а когда ты внутри, ты так не думаешь, а просто выживаешь. Жить захочешь – и не такое сделаешь.
– То есть ты просто убегала? Без планов?
– Первый план был такой – доехать до Москвы, поселиться у подруги и там придумать основной план. Но, понятное дело, все пошло не так. У меня вообще с планами не очень. А у тебя вот, наверное, хорошо, да?
Если в ее вопросе и была ирония, то очень тонкая, и Сережа решил на нее не отвлекаться.
– Точного жизненного плана у меня никогда не было, – сказал он и с интересом отметил, что раньше об этом не думал. – Было общее представление на уровне образов, будто смотришь какие-то кадры из будущего. Или испытываешь какие-то состояния оттуда.
– Как это? – спросила Алиса.
– Не знаю, как объяснить. Когда я ребенком думал про будущее, то почти всегда, например, видел себя руководителем группы людей. А если я никем не руководил, то люди все равно приходили ко мне и слушали, или хотя бы прислушивались. И такие вещи, как машина, квартира, дом и прочие материальные вкусности подразумевались сами собой.
– А семья была?
– Семья была, но без деталей, я ее не ощущал так четко, как карьерно-денежные дела.
– А сейчас есть такие картинки?
– Сейчас нет. История с бизнесом, руководством, квартирой и машиной случилась, а что дальше – неясно.
– Странно… – протянула Алиса. – А семья?
– Семья пока не случилась. У меня отношения больше нескольких месяцев не живут. В последний раз мы встречались почти два года, это был рекорд, а потом решили сделать перерыв. У каждого были свои хотелки, которые он хотел реализовать, и в отношениях у нас это не получалось. Мне было важно компанию поднять, а она хотела изучать искусство. Поэтому я остался здесь в Москве, а она поехала учиться во Флоренцию.
– Понятно, – кивнула Алиса. – Статус «все сложно».
– Непросто, – согласился Сережа.
Алиса помолчала и продолжила:
– А я вот, наоборот, раньше жила без планов, как флюгер на ветру, а теперь нравится мечтать, превращать мечты в планы и исполнять. Хочу через год в Японию поехать – учить язык и писать сценарии для аниме. Я уже даже записалась здесь в языковую школу, после майских начну ходить на занятия.
– Классная мечта. Коро-коро кавару? («Меняться, как флюгер на ветру» (яп.))
