– Точно, – засмеялась она. – Откуда знаешь – Мураками читал?
Сережа кивнул, и некоторое время они молчали. Алиса опустила капюшон и расстегнула ворот жилетки.
Сережа заметил край какой-то надписи у нее на шее.
– Я не замечал, что у тебя татуировка, что там написано?
– Да так, – Алиса смутилась. – Неудачная она получилась.
– Может подправить, если неудачная?
– Тогда для начала стоит что-то сделать с руками, – усмехнулась Алиса.
– А что с ними?
Она засучила до локтя рукава худи – предплечья были покрыты яркими цветными рисунками, напоминающими детскую тетрадь. Это был какой-то психоделический букет из цветов, птиц, оленей и дельфинов.
– М-да. Пожалуй, я тебя понимаю. Сколько тебе лет было?
– Шестнадцать, и мне казалось, что это очень круто.
– Никита! Я с тобой говорю, дрянь ты такая, – раздался дрожащий от раздражения женский голос.
Игравший на детской площадке мальчишка лет 5 забрался в большую лужу, и, стоя на четвереньках, что-то сосредоточенно выискивал на дне. К нему спешила мама.
– Ну вот куда тебя несет, а? Нет, ну вы посмотрите на него. А ну вылези немедленно, свинья ты последняя. Ни стыда ни совести. Вчера только постирала тебе комбинезон. Сейчас идешь домой и завтра никакого гуляния. Мы с папой поедем в парк, а ты будешь дома сидеть с бабушкой.
Никита поспешно выбрался из лужи и, потупившись, встречал стремительно приближающуюся грозу.
– Живо домой, – процедила женщина, не дойдя до него несколько метров. Заметив Сережу с Алисой, она повернулась к ним: – А вы чего уставились? Нечего тут смотреть. Будут свои дети – поймете. Идите делом займитесь, бездельники. Смотрят они тут, смеются. А я потом шприцы под лавочками нахожу. Сейчас домой поднимусь и наряд вызову, пусть они вас проверят.
Сережа с Алисой громко засмеялись.
– Держись, Никитос, – ободряюще проговорил Сережа.
– Ничего, – ответила Алиса. – Такой у него рассказ сейчас. Потом другие будут.
– А ты помнишь, как на тебя мама ругалась в детстве?
– Смотря в каком детстве. Я до 12 росла с дедушкой и бабушкой на Мадагаскаре. Потом пару лет с мамой, а потом сама.
– Ты правда на Мадагаскаре росла? – недоверчиво спросил Сережа.
– Правда.
Сереже было интересно про Мадагаскар, но он решил оставить такую благодатную тему на потом. Они помолчали, а затем не сговариваясь одновременно поднялись и медленно пошли в сторону офиса.
– А ты как, кстати, пылесос свой чистишь? – спросила Алиса через несколько шагов.
– Какой пылесос?
– Ну фильм такой есть у Ивана Вырыпаева – не смотрел? Там два персонажа беседуют о жизни и сравнивают человеческое восприятие с пылесосом, который втягивает в себя разные события. Один из них говорит, что пылесос необходимо периодически чистить и спрашивает второго, как тот это делает? Как ты расслабляешься, попускаешься?
– Мне кажется, что здоровому человеку это не нужно.
– Я, конечно, младше тебя, но таких здоровых пока не видела. По-моему, тому, кто скучает и несколько дней размышляет, какого жанра его жизнь, попуск очень даже показан.
– Ну хорошо. А что ты предлагаешь? Сходить в баню и побухать? – кисло спросил Сережа.
– Не знаю, – пожала плечами Алиса. – Михаил, кстати, про тебя ничего не говорил, я пошутила про профессиональную тайну, чтобы тебя заинтриговать. Я когда на прошлой неделе шла к нему документы подписать, видела издалека, как ты выходишь. Ну я и спросила про тебя – думала, может вы с ним тренинг какой-то готовите, и мне стоит узнать раньше других. А он сказал, что вы чай пили и о жизни болтали, потому что просто работать вам скучно.
Сережа почувствовал, как у него отлегло на сердце.
– Спасибо, что рассказала, – кивнул он. – А чего он вообще делает, консультации какие-то проводит?
Алиса хмыкнула.
– Я бы рассказала, да сама не знаю. Я прошу его сделать тренинг – он отказывается, говорит, не его формат. Работает индивидуально с некоторыми топами, но никто из них ничего не рассказывает. Все только отшучиваются или говорят о нем с придыханием, как о Боге или волшебнике. А я такого не люблю, потому что в Бога не верю. И тех, кто учит жить, тоже не особо люблю. Зачем мне слушать кого-то, как мне жить, если я могу просто жить? Никто ведь не знает, каково это – быть мной.
– А как же те тренинги, которые ваш отдел организует?
– Это другое совсем, – нахмурилась Алиса. – Разве неясно? Мы никого жить не учим. Приглашаем людей, которые в чем-то сложились как профессионалы, чтобы они могли поделиться своей экспертизой.
– Ясно.
– Ты пойми – я против Михаила ничего не имею, его защищать не надо. Мне самой интересно, что там у него, человек он явно необычный.
– Да, похоже на то.
Войдя в лифт, они прислонили свои пропуска, в которых был записан их базовый этаж. Кабинет Алисы был на третьем, а Сережин на пятом.
– Соберешься на лавочку – сигналь, – улыбнулась Алиса.
– Хорошо. Слушай, а автор точно общий?
– Чего?
– Ну автор в этих рассказах жизненных – он точно общий?
– Сергей, вы псих, – сказала Алиса, карикатурно вытаращила глаза, и смеясь вышла из лифта.
Ковер-самолет
– Сережа, здравствуй. Ты сейчас занят? – голос у Михаила был приветливый, но деловой. Чувствовалось, что у него какое-то предложение.
Сережу такие вопросы настораживали, и хотя никаких планов у него не было, он ответил аккуратно:
– Есть кое-какие дела, да. А что случилось?
