Надо сказать, что связи Древней Греции и Древнего Египта были весьма широкими. Так, критяне вели морскую торговлю с целым рядом стран. В Египте они выменивали слоновую кость на керамику и ювелирные изделия собственного изготовления. Вероятно, вывозили они и оливковое масло. На Крите тоже часто находят египетские изделия и заимствования некоторых художественных идей, например, мотива цветка лотоса, который схематизировали критские вазописцы. На обильный медью Кипр критяне везли расписную керамику и металлические изделия. Критские корабли посещали некоторые порты Восточного Средиземноморья, такие как Библ и Угарит. Отсюда изделия критян проникали далеко вглубь Азии. Уже в XVIII в. до н. э. чиновники в царстве Мари на среднем Евфрате отмечали в списках царского имущества особо ценимые мечи критян – «каптару».
Спиропулос убеждён, что строители данной ступенчатой пирамиды близ Фив свои навыки заимствовали именно в Египте. Её соорудили в те времена, когда греки или же племена, жившие на территории Греции, не строили подобных гробниц, и для них типичным было сожжение своих умерших с помещением праха в погребальную урну, над которой насыпался небольшой могильный холм. Археолог предположил, что и сами Зет и Амфион были египетскими колонистами. Когда в 1972 году он впервые выдвинул это предположение в статье «Египетская колонизация в Беотии», то был встречен со скептицизмом и подвергся осмеянию. Карьера учёного на этом, тем не менее, не закончилась, и позже он даже занял должность по изучению древностей в области Аркадия. Хотя Спиропулос продемонстрировал, что гробница Амфиона являет собой сооружение уникальное, но одновременно и доказал, что она не является каким-то изолированным историческим феноменом, но напротив, была органической частью загадочной забытой цивилизации, достигшей расцвета в Греции между 2800 и 1700 гг. до н. э. Он назвал её минойской цивилизацией и был убеждён, что правящая элита в ней состояла из египтян, охотно вступавших в Южной Греции и на Крите в межнациональные браки с минойцами.
В целом же учёные ещё много дискутируют об этническом характере племён, населявших в III тысячелетии до н. э. Элладу. Известно, что раннеэлладские племена умели выплавлять бронзу и серебро. Захоронения того времени были коллективными и размещались в узких колодцевидных, высеченных в скале могилах. Так что пирамида в Хелленико вполне вписывается в концепцию коллективного захоронения. Поселения, как правило, находились на холмах. Следов имущественного или социального расслоения этих племён не обнаружено.
В 2500 г. до н. э. в Фессалии возникла культура Димини, родственная культурам придунайских племён, например, трипольской. Носители культуры Димини, возможно, являлись предками непосредственно греческих племён и распространили её со временем на юг вплоть до Крита. Предшествовавшие же ей племена, которых древние греки называли лелегами, пеласгами и карийцами, заселяли Эгеиду с периода неолита. Так, Арголида была заселена с VIII тыс. до н. э. По мнению многих учёных, они не принадлежали к народам индоевропейской семьи языков. Но пеласгов и лелегов нередко считают и одной из древнейших ветвей протославян. Так что не исключено, что, по крайней мере, пирамиды в Хелленико и близ Фив были построены протославянскими племенами, хоть и под руководством или под влиянием древних египтян.
Хетты: 1000 лет под двуглавым орлом
На гербе хеттской державы, когда-то находившейся в восточной части современной Турции, был изображён двуглавый орёл. Хетты тысячу лет играли роль регионального лидера, ведя победоносные войны с соседями, и даже бросали вызов могущественному Древнему Египту. Возможно, процветание империи хеттов длилось бы ещё больше, если бы её цари не совершили роковую ошибку. Они начали войны против лежащих к западу государств, где жили «народы моря». Сначала хетты одержали победу, но «народы моря» не покорились. Они восстали, а потом пошли походом на Хаттусу – столицу хеттской державы.
До прихода хеттов Центральное Анатолийское плато и районы к северу от него занимали хатты – народ во многом таинственный, о котором известно крайне мало. Турецкие археологи откопали ряд хаттских могил, датируемых 3 тысячелетием до нашей эры. Среди найденных в них предметов были серебряные и бронзовые фигурки животных, золотые кувшины и кубки, неизвестного назначения «штандарты», форма которых, как считается, берёт своё начало от солнечного диска.
В конце третьего тысячелетия до нашей эры Анатолия превратилась в страну маленьких городов-государств, правители которых жили в замках. Богатство и власть им давали добыча и обработка металлов. Хатты торговали ими с Египтом и Месопотамией. Но на рубеже третьего и второго тысячелетий по всему Ближневосточному региону начались какие-то ужасающие по своим масштабам перемещения народов. Из Северного Причерноморья и прикаспийских степей на Анатолийский полуостров вторглись племена хеттов-неситов. Они заняли Центральное Анатолийское плато, потеснив к западу фрако-лувийские племена, до того ведшие медленную экспансию на восток. Теснимые хеттами лувийцы вынуждены были в период около 1900 г. до н. э. частично переселиться на острова Эгейского моря и греческий материк.
Хеттский народ сложился как симбиоз хаттов, хурритов и пришельцев-индоевропейцев. При этом индоевропейцы составляли большинство знати, из их среды вышла и правящая династия. Повседневная жизнь хеттов по большей части была связана с сельским хозяйством. Они в изобилии выращивали пшеницу, ячмень, лён, оливки, горох, виноград, яблоки и груши. Крестьяне содержали свиней, коров, коз, овец, лошадей, ослов, буйволов и собак. Повседневная пища хеттов состояла в основном из всевозможных хлебопечений, сыра, молока, мёда, разных каш и либо мясных, либо овощных похлёбок. Также были развиты различные ремёсла. Сохранились свидетельства, что среди хеттов были врачи, строители, плотники, каменщики, ювелиры, медники, гончары, пекари, сапожники, прядильщики, портные, ткачи, рыбаки, повара, носильщики и стражники. Все эти люди в основном состояли на службе во дворцах и храмах.
Обычной повседневной одеждой для хеттов служила похожая на рубаху туника, которая доходила до колен, имела длинные рукава и носилась обыкновенно без пояса. По праздникам хетты одевали более длинную и роскошную тунику, известную под названием «хурритская рубаха». Обычно её украшали вышивки или металлические аппликации, а иногда пояс и манжеты с вышитым на них орнаментом. Лёгкая туника и «шотландская» юбка, которые часто можно видеть на хеттских памятниках, были формой легко вооружённых воинов. Длинная хламида или плащ, также часто встречающиеся на памятниках, обычно служили облачением царей и жрецов во время церемоний. Кроме того, цари и жрецы носили на головах круглую шапку или головную повязку, но такие же головные уборы можно было встретить и у охотников и акробатов. Иногда цари по случаю важных государственных торжеств надевали высокую коническую шапку – символ божественного происхождения. Городские женщины носили плащ, в который закутывались с головы до пят, и лёгкую тунику под ним. Последняя предназначалась только для дома. И мужчины, и женщины любили украшения: серьги, браслеты, кольца и ожерелья.
Хеттская империя была многоязычной. В той или иной степени в ней употреблялось восемь языков. В официальных языках хеттские цари использовали два языка: хеттский и аккадский. Третьим языком, который учёные называют хурритским, изредка писались какие-либо тексты. Из остальных языков три встречаются только в виде коротких пассажей, разбросанных среди хеттских религиозных текстов, а один может быть опознан только по нескольким специальным терминам в единственном документе. Восьмой язык – шумерский. Его включают в этот перечень только потому, что хеттские писцы для собственных нужд составляли словари на основе шумерских знаков.
Изрядным разнообразием отличалась и хеттская религия, представлявшая собой смесь государственных и местных культов. Характерным богом хеттской Анатолии был бог Грозы. Имеется множество местных памятников, изображающих это божество в различных видах, а из текстов учёные узнали, что с его культом было связано очень большое число городов. В Сирии, часть которой долгое время находилась под владычеством хеттов, его изображали так: бог Грозы стоит один, в руках у него топор и символическая молния. В самой Анатолии его изображали правящим примитивной колесницей, которую быки тащат по вершинам гор. Бык – его священное животное, которое может в одиночку стоять на алтаре в качестве культового символа бога. Другим выдающимся божеством была богиня Сауска, отождествляемая с месопотамской Иштар. Существовал культ бога, встречающегося в текстах под титулами «Покровительствующий дух» или «Провидение». Его священным животным был олень, а изображался он стоящим на олене с зайцем и соколом в руках.
Хеттские места богослужения были разнообразны, начиная со скального святилища под открытым небом в Язылыкая и кончая сложными храмами циклопической кладки, найденными в Богазкёе (Хаттусе). В некоторых городах храм был одновременно и центром гражданского управления и хозяйственного аппарата. Он, должно быть, включал громадный штат религиозных и гражданских должностных лиц. Противоположную крайность, как это видно из текстов, представляли места, где несколько святилищ обслуживались одним жрецом. Такие святилища имели весьма скромные размеры.
Один из самых главных праздников хеттского календаря назывался «пуруллия» – «праздник земли». На празднике разыгрывался миф об убийстве дракона. Изображавший бога царь сражался со змеем Иллуянкой. Ритуальная победа бога-царя символизировала торжество жизни над смертью и добра над злом. Действо посвящалось богине Земли Лельвани. О важности праздника можно судить по тому, что царь Мурсили II считал необходимым возвращаться в Хаттусу, прерывая военные походы, чтобы в очередной раз принять участие в церемонии.
Сила хеттской империи, как и большинства современных ей царств, основывалась на быстро развившемся новом оружии – лёгкой колеснице, запряжённой конями. Для ранних хеттских царей завоевание и ограбление побеждённых в оправдании не нуждались. Однако к XIV веку до н. э. между цивилизованными народами установились более тесные связи, и хеттские цари периода империи всегда старались как-то оправдать объявление войны даже мелким племенным вождям на своих северных границах, где обитали дикие племена касков. Как правило, поначалу супостату посылалось письмо с требованием выдачи хеттских подданных, нашедших убежище на его территории. Если требование встречало отказ, то посылалось второе письмо, в котором неприятель обвинялся в совершении первого акта агрессии. Дело подпадало под компетенцию небесных сил, и для своего решения должно было пройти через горнило войны.
Долгое время в качестве основного противника хеттской империи выступала страна Митанни, где хурритским населением правил арийский род. Сокрушив Митанни, хетты в XIV-XIII веках до н. э. столкнулись с египтянами. Хеттский царь призвал на помощь своих тогда ещё союзников с запада – «народы моря». В пятый год царствования фараона Рамзеса II союзная армия дала египтянам решающую битву близ сирийского города Кадеш. Хеттам удалось окружить отряд фараона, и если бы не вовремя подоспевшие египетские резервы, то битва для Рамзеса II могла бы иметь самый печальный исход. Фактически же она закончилась вничью: армии разошлись, но поле боя осталось за хеттами.
Спустя несколько десятилетий союзники стали врагами. Хетты покорили Арцаву, Аххияву, Мису, Вилусу и другие государства на западе Анатолии. Но покорённые восстали, составив с жившими на островах Эгейского моря родственными племенами антихеттскую коалицию. В годы правления двадцать девятого хеттского царя Суппилулиумаса II, между 1200 и 1190 годами до н. э., «народы моря» дошли до Хаттусы. Город был взят штурмом, во время которого, очевидно, применялась какая-то эффективная зажигательная смесь типа «греческого огня», вызывавшая сильные пожары. Во всяком случае, на развалинах Хаттусы найдены следы плавления камня. Хеттская империя канула в лету. Были уничтожены города, на 400 лет исчезла письменность, было забыто само имя хеттов. Затем на территории бывшей империи возникло несколько государств, которые своими корнями с хеттами уже ничем не были связаны.
Критский лабиринт: восьмое чудо света
Лабиринт представляет собой настоящий Миф. Ведь это рассказ о героях и событиях, которые историческая наука не признаёт реальными, но склонна рассматривать как символы. Между тем, в основе любого мифа, любого образа, любого символического повествования лежит некая реальность, порой весьма необычная.
Возможно, величайшим архитектором и изобретателем древности был Дедал. Древние греки приписывали ему множество необыкновенных изобретений: топор, бурав, клей, роботы, планеры и много чего прочего. Дедал высекал из белого мрамора столь дивные статуи, что создавалось впечатление, будто они смотрят и двигаются. У него был племянник и ученик по имени Тал, с ранней юности поражавший всех своими талантами и изобретательностью. Гениальный Дедал узрел в нём опасного соперника и однажды столкнул юношу со скалы. За это преступление ареопаг приговорил Дедала к смерти, но он сумел бежать на остров Крит к царю Миносу. Там Дедал построил царю дворец и Лабиринт, но Минос не разрешил изобретателю покидать остров, чтобы тот нигде в другом месте не построил подобного чуда. Тогда Дедал сделал себе и своему сыну Икару крылья из птичьих перьев и воска, и они улетели. Икар не послушался отца, поднялся слишком близко к солнцу, и под его лучами воск растаял, а дерзновенный юноша упал в море. Сам Дедал смог благополучно приземлиться в Сицилии.
Миф повествует, что в Лабиринте царь Минос скрывал невероятную тайну своей неверной жены Пасифаи, которая, воспылав страстью к священному белому быку, родила от того чудовищного Минотавра – получеловека-полубыка. Построенный Дедалом Лабиринт имел столь запутанные ходы, что никто не мог найти из него выхода. Каждые семь лет афиняне обязаны были присылать на Крит в жертву Минотавру семь юношей и семь девушек. Так было сделано дважды, но на третий раз Тесей, сын Эгея, вызвался добровольно отправиться в Лабиринт, чтобы убить чудовище. И он действительно одолел Минотавра, а обратный путь из Лабиринта нашёл благодаря прикреплённой у входа нити, которую тайно дала ему Ариадна, дочь Миноса.
Таков миф, но существовал ли лабиринт на самом деле? Многие исследователи считают его восьмым чудом света, хотя в те времена, когда древние греки начали описывать свою историю, Лабиринт давно уже не существовал. Но что же он мог собой представлять? Средневековые учёные считали Критский лабиринт самым сложным из всех когда-либо существовавших. Математические шансы выбраться из него были ничтожно малы. Дедал столь остроумно использовал психологические факторы поведения человека, что вероятность побега из Лабиринта практически равнялась нулю. То ли в Средние века, то ли в Новое время кто-то ухитрился подсчитать, что если проходы Критского лабиринта были в метр шириной, а стены – по 30 см толщиной, то единственный ведущий из него путь имел бы в длину более километра. Наиболее вероятно, что любой человек скорее бы умер от голода или жажды, прежде чем смог бы отыскать выход. Современные же учёные зачастую сомневаются в том, что подземный Лабиринт существовал в реальности, полагая, что это некая гипертрофированная аллегория реально существовавшего надземного строения – Кносского дворца царя Миноса, подлинной жемчужины крито-минойской цивилизации.
Крито-минойскую цивилизацию (2700 – 1420 гг. до н. э.) учёные считают одной из самых таинственных в мировой истории. Вплоть до тридцатых годов прошлого века о ней практически ничего не было известно, пока английский археолог Артур Эванс не сделал открытие, ставшее подлинной сенсацией. На след древней цивилизации, которая была распространена на всём восточном побережье Греции и на островах Эгеиды с центром на острове Крит, вышел ещё Генрих Шлиман, первооткрыватель легендарной Трои. Однако к раскопкам её он так и не приступил. Зато Эвансу удалось найти нечто совершенно фантастическое, чего и Шлиман предположить не мог: свидетельства существования народа и государства, которые были на тысячу лет старше Древней Греции. Впервые вонзив заступ в землю Крита, Эванс встретился с настоящим островом загадок.
Об этой когда-то цветущей стране было известно лишь то, что относится к области мифологии. Согласно мифам, здесь родился сам Зевс-громовержец, после которого на Крите владычествовал его сын Минос, один из самых могущественных царей древнего мира. Артур Эванс начал с раскопок столичного Кносса. Буквально через несколько часов можно было говорить о первых результатах, а через пару недель изумлённый археолог стоял перед остатками строений, которые занимали площадь 2,5 гектара. На этом огромном прямоугольнике было расположено сооружение со стенами из полых кирпичей и поддерживаемыми колоннами плоскими крышами. Покои, залы и коридоры Кносского дворца размещались в столь причудливом порядке, что посетители и впрямь рисковали заблудиться среди многочисленных поворотов и хаотически расположенных комнат. Это действительно напоминало лабиринт, что дало Эвансу повод заявить, что он нашёл дворец Миноса, отца Ариадны и хозяина ужасного Минотавра.
Эвансу и правда, удалось открыть нечто достойное удивления. Оказывается, народ, о котором до этого ничего не было известно, утопал в роскоши и сладострастии. На вершине своего развития он, вероятно, дошёл до такого сибаритствующего «декаданса», который уже таил в себе зародыши упадка и регресса. Если окинуть взором план Кносского дворца, то можно убедиться, что это было грандиозное здание, превосходившее своими масштабами и Ватикан, и Эскориал, и Версаль. Этот «лабиринт» состоял из центрального дворца, окружённого большим количеством строений, внутренних двориков, театра и летней виллы царя. Сооружение стояло на прочном фундаменте и образовывало сложную систему храмов, залов, комнат, коридоров, проходов и складов, находящихся на разных уровнях. Их соединяли бесчисленные лестницы и переходы.
Всё это отнюдь не было беспорядочным нагромождением зданий, весь комплекс объединял единый замысел. Это был один огромный дворец-город, здание-государство, не имеющее аналогов в истории зодчества. Богато разукрашенный вход во дворец представлял собой величественный портик с колоннадой, нижняя часть стены которого была покрыта росписью, фресками и композициями. Через главный портик посетитель попадал в парадный зал, затем в тронный зал и зал для выходов. По полу коридора, ведущего в эту часть дворца, была проложена дорожка из известняковых плит, окаймлённая полосками из синего аспида. Отдельный ход вёл прямиком из покоев царя в театр, в царскую ложу, куда Минос проходил, избегая любопытные взгляды зевак. Далее находились покои царицы, царской семьи, вельмож и приближённых правителя.
Вещи, найденные в «лабиринте», свидетельствуют о богатстве его обстановки. До нашего времени уцелели предметы и обломки великолепной мебели, статуи и статуэтки богов с изображениями священных символов, распространённых у эгейцев. В многочисленных кладовых были найдены и другие сокровища, как например, мечи с изящной инкрустацией, мужские пояса с драгоценными камнями, запасы золота. Особенно много там хранилось женских украшений: ожерелья, диадемы, браслеты, перстни, серьги, флаконы для духов, ящики для помад.
Только в наши дни после очередных раскопок всплыли новые факты, которые в очередной раз заставили задуматься: чем же на самом деле был Кносский дворец? Выяснилось, что некоторые детали и общая конфигурация архитектурного ансамбля позволяют предполагать о совершенно ином, отнюдь не парадно-развлекательном предназначении изрядной его части. Не дворцом, а своеобразным колумбарием, то есть священным захоронением умерших людей во многом мог быть Кносский «лабиринт». Ведь люди на украшающих его стены фресках изображены не в повседневной одежде и не в бытовой обстановке. Видно, что всем им не совсем весело. Ни на одной из фресок ни один человек не улыбается – их лица подчёркнуто суровы и сдержаны. Утончённые и изысканные женщины с обнажённой грудью облачены в голубоватые платья и переднички с вышитыми на них горными цветками. Учёные приходят к выводу, что это не придворные артистки, а плакальщицы. Следует отметить, что древнеегипетские жрицы тоже обнажали грудь во время панихиды, а Геродот упоминал о сходном знаке траура у греков.
Жители Крита оставили после себя и немало письменных памятников. Историки задаются вопросами: каково происхождение крито-минойской цивилизации, к какой семье народов относились критяне? Пока удалось прочитать только вторую, более молодую письменность – линейное письмо Б. Это произошло в 1952 году, и самое удивительное, что после напрасных трудов многих дипломированных учёных открытие это сделал 30-летний английский архитектор Майкл Вентрис, который занимался дешифровкой критского письма как любитель. Однако до сих пор не удаётся прочитать ни единого знака из более раннего критского письма – линейного письма А. Не поддаются расшифровке и ещё более древние критские иероглифы, с которыми не справляются даже компьютеры. Учёные ничего определённого не могут сказать и о том, на какой основе выросла культура древнего Крита, его искусство и изумительная архитектура, его политическое устройство и религия.
Троя: возвращение легенды
В первый же день, когда греки только начали высаживаться на побережье, произошёл целый ряд их ожесточённых столкновений с троянцами, которые длились до вечера. Ахейцам всё-таки удалось закрепиться и ночью построить укреплённый лагерь. Уже на следующий день состоялось большое сражение. 32 тысячи троянцев и их союзников вышли против огромного 100-тысячного греческого войска, пусть и утомлённого ночными бдениями. Гектор, стоявший во главе троянцев, сражался столь яростно и умело, что греки в панике разбегались от него. С обеих сторон погибло много предводителей и простых солдат, но троянцы всё-таки заставили противника отступить. После этого стороны заключили перемирие на два месяца, во время которого собрали тела погибших и одних погребли, а других сожгли на кострах. Так началась легендарная война, продлившаяся десять лет, шесть месяцев и двенадцать дней…
О ходе этой войны оставили пространные воспоминания два её непосредственных участника – Дарес и Диктис, но обессмертил её слепой поэт Гомер. В древнем мире чтили память героев той войны, почитали троянских богов. Персидский царь Ксеркс посетил Новый Илион, построенный на пепелищах Трои, осмотрел руины Пергама и принёс в жертву троянской Минерве тысячу быков. Александр Македонский проделал такое же жертвоприношение, и, помимо того, забрал из Илиона памятное оружие, приказав личной охране носить его перед собой во время сражений как талисман.
Произведения о Троянской войне были популярны и в средневековой Европе, и на Руси. Русские летописи XV-XVIII веков, содержащие различные версии сказаний о тех давних событиях, представляли собой обработанные переводы западноевропейских авторов Иоанна Малалы и Гвидо де Колумна, перевод главы «О золотом руне и о войне троянской с греки» в составе хроники Мартина Бельского, а также сербской версии «Притчи о кралех».
Неизвестно как относились к троянским историям средневековые авторы и писатели: как к подёрнутой дымкой времени правде или как к оригинальной выдумке древних. В просвещённом же XIX веке к гомеровской «Илиаде» было принято относиться как к прекрасному вымыслу. Но вот в 1829 году семилетнему Генриху Шлиману на Рождество отец подарил «Всемирную историю для детей». В книге была картинка: Эней, держа сына за руку и посадив старика отца на спину, покидает охваченный пламенем город. Семилетний Генрих смотрел на изображение, на крепкие городские стены и огромные Скайские ворота, а потом спросил: «Так выглядела Троя?» Отец утвердительно кивнул. «И всё это разрушено, совершенно разрушено, и никто не знает, где стоял этот город?» «Разумеется», – ответил отец. «Я не верю этому, – сказал Генрих, – Когда я вырасту большой, я найду Трою и сокровища царя». Отец только рассмеялся.
В зрелые годы Генрих Шлиман стал удачливым бизнесменом. К концу 1863 года он увидел себя владельцем такого состояния, о котором не отваживался мечтать в самых честолюбивых планах. И тогда он решил отойти от торговли и целиком посвятить себя научным занятиям. Полностью доверившись гомеровской «Илиаде», он приступил к поискам легендарного города. В то время целый ряд учёных считал весьма перспективной в этом отношении местность под названием Бунарбаши. Осмотрев её, Шлиман пришёл к выводу, что если бы Троя действительно находилась на месте Бунарбаши, то греки в день первого сражения должны были проделать путь в 84 километра, как минимум, что совершенно нереалистично. Тогда немецкий энтузиаст перенёс поиски в район Гиссарлык, что в двух часах езды на север от Бунарбаши и всего в часе езды от моря. Там он осмотрел вершину одного из холмов, представлявшую собой плоское четырёхугольное плато, каждая сторона которого имела протяжённость 233 метра, и пришёл к убеждению: под этим холмом лежит Троя.
Раскопки начались в апреле 1870 года. Шлиман посвятил им два месяца, а в последующие за этим два года – по четыре с половиной месяца. В его распоряжении была приблизительно сотня рабочих. Он трудился, не зная ни сна, ни отдыха, и ничто не могло задержать его в работе – ни коварная и опасная малярия, ни острая нехватка хорошей питьевой воды, ни несговорчивость рабочих, ни медлительность врачей, ни скептицизм учёных всего мира, которые считали его чуть ли не дураком, ни многое другое. Разрыв вершину холма, Шлиман обнаружил стену. Там он нашёл оружие и домашнюю утварь, украшения и вазы – неоспоримое доказательство того, что на этом месте был богатый город. Но он нашёл и кое-что другое, и тогда имя Генриха Шлимана прогремело по всему миру: под развалинами Нового Илиона он обнаружил другие развалины, под ними – ещё одни; холм походил на какую-то чудовищную луковицу, с которой нужно было снимать слой за слоем. Как можно было предположить, каждый из слоёв относился к определённой эпохе. Жили и умирали целые народы, расцветали и гибли города, неистовствовал меч и бушевал огонь, одна цивилизация сменяла другую – и каждый раз на месте города мёртвых возникал город живых.
Шлиман продолжал раскопки вплоть до 1890 года, когда его постигла смерть. За это время через руки рабочих прошли многие тысячи тонн земли и камней, были сделано множество находок. Дело Шлимана продолжил его коллега и преемник профессор Вильгельм Дёрпфельд. Он проводил работы на холме Гиссарлык до 1894 года, после чего последовал длительный перерыв. Археологи вернулись туда лишь в 1932 году. Это была снаряжённая университетом американского города Цинциннати экспедиция под руководством профессора Семпла. Американцы работали на холме в течение семи сезонов, по три-четыре месяца каждый, вплоть до 1938 года. Результатом двух бурных археологических эпопей стало то, что большая часть холма была попросту срыта. Нетронутыми оказались лишь один-два небольших островка земли, где по-прежнему сохраняется та исторически сложившаяся последовательность культурных слоёв, которая существовала до начала раскопок.
Что же показали археологические раскопки? Первое поселение на месте будущего холма Гиссарлык появилось приблизительно в 3000 г. до н. э. Первые обитатели этих мест построили жилища прямо на скале естественного происхождения. Обитатели Трои I жили простой, но осёдлой жизнью в сравнительно комфортабельных, добротно построенных домах. Во многих из них стены были оштукатурены, а полы застланы ткаными коврами. Стационарные очаги, вероятно, давали тепло в холодную погоду и использовались для приготовления пищи. Питание людей было достаточно разнообразным: баранина, козлятина, свинина, реже – крольчатина и оленина. Часто в пищу употреблялись и различные дары моря: разнообразные моллюски, дельфины, тунец и другая рыба. Прочное место в рационе занимала пшеница. Без сомнения, при изготовлении одежды широко использовались меха и кожа. Хорошо известны троянцам были и прядение с ткачеством. В этом древнейшем археологическом слое также были найдены фрагменты керамической литейной формы для отливки лезвий ножа из бронзы.
Гомеровской Троей, судя по всему, была так называемая Троя VIIа, существовавшая в период 1300-1260 гг. до н. э. Этот город был обнесён мощными крепостными стенами, а почти в каждом доме и комнате под полом находились бесчисленные вместительные сосуды для хранения съестных припасов и воды. Археологические находки убедительно свидетельствуют о том, что город осадили и захватили враги, а затем всё погибло в огне пожара – слой пепла, свидетельствующий о гибели города, достигает толщины 0,5 – 1,0 метра. Причём город был сожжён после того, как захватчики его полностью разграбили, – всё было именно так, как отражено в поэзии и сказаниях эллинов о гибели Трои царя Приама.
Данные археологии убедительно свидетельствуют, что Троя изначально была неотъемлемой частью эгейского мира и поддерживала широкие торговые связи с Балканским полуостровом, островами Эгейского моря и современной Болгарией. В то же время свидетельств торговых связей с Древним Египтом и Восточной Анатолией практически не выявлено. Что же касается этнической принадлежности жителей Трои, то единое мнение среди историков отсутствует. Как правило, их считают либо пеласгами, либо хетто-лувийцами. Известный лингвист Л. А. Гиндин в своей изданной в 1993 году работе «Население гомеровской Трои», исходя из данных этимологического анализа, утверждает, что среди населения легендарного города почти с самого начала преобладали предшественники фракийцев. Более того, Северо-Западная Анатолия, то есть гомеровская Троада, являла собой своего рода продолжение юго-восточной территории исторической Фракии уже на азиатских берегах. В силу того, что фракийцы были предками современных болгар, мы имеем в таком случае, полное право считать троянцев праславянами.
Тот факт, что троянцы контролировали проливы из Чёрного в Средиземное моря, а греки стремились вести торговлю с лежащими на берегах Чёрного моря странами и народами, явно свидетельствует в пользу того, что между греками и троянцами, по крайней мере время от времени должна была возникать напряжённость, а то и войны. Действительно, древнегреческие эпосы свидетельствуют, как минимум о двух разорениях Трои греками. Первое относится ко временам плавания аргонавтов за золотым руном. По пути в Колхиду они пристали к берегам Троады, но гонец от троянского царя Лаомедонта велел им убираться восвояси. Уже вернувшись домой, Язон и Геркулес рассказали греческим базилевсам о нанесённой им обиде. Те сочли необходимым отомстить, собрали войска в Фессалии, а оттуда морем отправились к берегам Троянского царства. В ходе ожесточённого сражения Геркулес отсёк голову царю Лаомедонту. Победителями вошли ахейцы в город и предали его разграблению. Затем победители до основания разрушили высокие городские стены, обратили в руины дворцы и храмы, убили многих горожан, а красивейших женщин и девушек забрали на корабли, в рабство.
Прошли годы. В Трое сменилось несколько царей: Ассаракус, Дардан, Троил и, наконец, Приам. Город был вновь отстроен и окружён мощными стенами, украшенными разноцветным мрамором. Вдоль длинных и прямых улиц стояли дома ремесленников. В театре ставились комедии и трагедии, жители любили шахматы и азартную игру в кости. Посреди города, на возвышенности, царь Приам поставил огромный и чудный дворец – Илион.
Приам лелеял мечту об отмщении грекам за разрушение родного города и увода в плен красавицы Ексионии. Весьма кстати Парису – одному из сыновей Приама – приснился вещий сон: боги обещали ему, что если он будет послан отцом в Грецию, то непременно добудет там себе жену. Парис, вопреки неблагоприятным пророчествам, набрал отряд из 3000 храбрых воинов и отправился к греческому острову Ситария. Именно там он похитил прекрасную Елену, заодно учинив на острове изрядный погром.
Сам Агамемнон, правитель могущественных Микен, бросил клич об отмщении. Ахейцы собрали стотысячное войско, для перевозки которого потребовалось 1200 боевых кораблей и приблизительно столько же грузовых транспортов. На стороне греков выступили фракийцы с европейского побережья, оказавшиеся во враждебном своим малоазийским соплеменникам лагере. Среди союзников троянцев, согласно Гомеру, на разных этапах войны фигурировали хетты, амазонки и даже эфиопы. Современные же историки склонны считать основным союзником троянцев подвластную хеттам конфедерацию Ассува.
Беспрецедентная для древнего мира по размаху война с переменным успехом продлилась свыше десяти лет. В конце концов, троянцы пошли на переговоры и согласились на выплату контрибуции. Они выплатили грекам 20 000 гривен золота, столько же серебра и передали им 100 000 мешков пшеницы. Ахейцы погрузили всё это на корабли и перед отплытием попросили ввести в город на счастье в предстоящем плавании огромного коня, сделанного то ли из дерева, то ли из меди, воска и стекла, укрыв при этом внутри него отряд отлично обученных воинов. Что за этим последовало – общеизвестно. Греки уплыли, троянцы принялись пировать, но ночью диверсанты выбрались из «троянского коня», захватили городские ворота, и вернувшиеся без предупреждения назад ахейцы неожиданно захватили Трою. Город был разграблен и предан огню.
Куда меньше известно, что античные авторы приводили подозрительно точные данные о потерях сторон. Утверждалось, что греки в ходе войны потеряли 870 000 человек, а троянцы до взятия города противником – 676 000 человек, во время разорения города и после того – ещё 276 000. Историки склонны считать эти данные сильно завышенными, но фактом остаётся то, что через 30 – 40 лет после Троянской войны обессилившие ахейские города-государства были разрушены нашествием с севера греков-дорийцев, и Греция на несколько столетий погрузилась в «тёмные века». Цивилизованные ахейцы бежали на острова Эгейского моря и в Малую Азию, но «нордические» скотоводы дорийцы ухитрились добраться даже до Крита. А когда в Грецию стала возвращаться цивилизация, то выяснилось, что с блистательными Афинами с преобладающим ахейским населением теперь соседствуют такие странные образования, как дорийская Спарта; население которой, словно при апартеиде, разделено на несколько сортов, где строительство крепостных стен считается признаком трусости, где у господствующих дорийцев даже женщины заняты выполнением вспомогательных воинских обязанностей, и где физически слабых и увечных детей принято сбрасывать с почти священной скалы.
Скифы и Скифия
Важным событием в истории советской археологии стали раскопки кургана Аржан в Туве, которые велись в 1971-74 гг. под руководством М. Х. Маннай-оола и М. П. Грязнова. Захоронение в кургане было обнаружено, как это часто случается, практически случайно, во время строительства шоссейной дороги, идущей из Турана через городок Аржан в Тарлык. Разрывая находящийся неподалёку от городка курган, бульдозеры разрушили находящуюся в его толщах кладку из брёвен. Узнав об этом, археологи решили провести там раскопки, которые велись в основном силами учащихся старших классов. Там были обнаружены захоронения скифского «царя» и его приближённых, располагавшиеся в деревянных срубах. В кургане также было захоронено не менее 160 коней. С помощью радиоуглеродного метода захоронение было датировано 800 г. до н. э. Именно после исследования Аржана была раскрыта тайна происхождения скифов. Если до этого некоторым учёным нравилось располагать их прародину в Северном Причерноморье, то с открытием Аржана окончательно стало ясно, что в причерноморские степи скифы пришли с Алтая.
Как гласят древние хроники, в начале VIII в. до н. э. китайский император Сиуэн, принадлежавший к династии Чу, нанёс серию сокрушительных поражений кочевникам, обитавшим на северных рубежах его державы. Именно в это время скифы с Алтая и Семиречья двинулись на запад. Пройдя по территории Казахстана и Туркестана, они обогнули Каспийское море с севера и к началу VII в. до н. э. вошли в соприкосновение с киммерийцами. Киммерийцы, узнав о многочисленности приближающейся орды, буквально впали в оцепенение. Согласно легенде, записанной Геродотом, народ прочно решил спасаться бегством. Учёным известно, что ранее киммерийцы со своими союзниками – государством Урарту – несколько раз устраивали набеги на Ассирию. Для борьбы с ними ассирийский царь Ассархаддон заключил союз со скифами, которые тогда жили в Казахстане и Туркестане. В составе союзнических войск кочевникам довелось сразиться друг с другом. Видимо, исход столкновения оказался не в пользу киммерийцев. Теперь, по свидетельству Геродота, отчаявшись поднять народ на битву, киммерийские предводители в конце концов устроили взаимную бойню и поубивали друг друга. Подданные похоронили их, после чего устремились в бегство. Одна лавина киммерийцев ушла на территорию современной Турции, другая – в низовья Днестра.
На установление господства в Северном Причерноморье и контроля над сопредельными народами у скифов ушло примерно полстолетия. После этого они пошли походом на богатый Ближний Восток. Пройдя западным берегом Каспийского моря, они разгромили Урарту, а затем осели на берегах озера Урмия. Древние государства Востока сразу почувствовали на себе боевую мощь скифской конницы. Она неожиданно появлялась в самых разных местах – от Ирана и Малой Азии до границ Египта, где скифам принёс дань фараон Псаметтих. Царь ассирийцев Ассархаддон отдал свою дочь в жены скифскому царю Партатуа. В 653 г. до н. э. скифы установили контроль над Мидией, которая стала выплачивать им дань. В то же время мидийцы научились у скифов особой конно-стрелковой тактике. В 625 г. до н. э. мидийский царь Киаксар пригласил скифских вождей на грандиозный пир. Напившихся допьяна вождей умертвили, и скифы, лишившись предводителей, бежали обратно в Северное Причерноморье. В 612 г. до н. э. вновь заключившие между собой союз скифы и мидийцы стёрли с лица земли ассирийскую столицу Ниневию. Они покончили с ненавистным всей Передней Азии государством, чьи жестокосердные правители изощрялись до того, что приказывали обклеивать стены домов на центральных улицах своей столицы сорванной с пленников человеческой кожей. За потомками скифов, ходивших в поход на Ближний Восток, утвердилось название царских скифов.
