Отамане наш,
Тарас Григорович!
Дуже дякуем Вам за те, що Ви не забули до нас написать, та й довго ж дожидали вiд Вас письма, та й така була думка, що, може, Ви про нас забули зувсiм, аж нi. Ми Вас дожидали, що приiдете та опять кутю вмiстi справлять будемо, та, мо, Ви будете краще вiд нас бенкетувать. Ми на ква[р]тирi у Матвеева, у того молоденького кацапчика, що Ви колись з ним балакали про теорiю iзящних. Зима пiдходить, та холодно, а топить нiчим, про [?] грошей нема. Як будете у Харковi зимувать, то не кажiть Панi Матусi про те, що знаете про мене, бо Бог що подума. Дудирев ще ходе до нас, ми об Вас часто балакаем, вiн приказав Вам низенько кланяться, Кузьма пресвята – теж.
Остаюсь до вiку любящий Вас Михайло Карпо.
Та й усi знающi Вас велiли Вам кланяться.
77. Т. Г. Шевченка до А. Г. та Н. Я. Родзянкiв
23 жовтня 1845. Миргород
Добрые мои
Аркадий Гаврилович
и Надежда Акимовна.
Как я теперь раскаиваюсь, что оставил ваши места. С того времени, как приехал я в Миргород, ни разу еще не выходил из комнаты, и ко всему этому еще нечего читать. Если бы не Библия, то можно бы с ума сойти. Я страшно простудился, едучи с Хорола, и верите ли, что знаменитый Миргород не имеет ни врача, ни аптеки, а больница градская красуется на главной улице; в отношении Миргорода Гоголь немножко прав, странно только, что такой наблюдательный глаз не заметил одной весьма интересной строфы. Чиновники, оконча дневное служение в судах земском и уездном, отправляются компанией за десять верст на вольную (то есть вольную продажу водки) и, выпив по осьмушке, возвращаются по домам обедать. Не правда ли, это оригинально?
Много бы я дал хоть за один час беседы с вами, но, увы, настали дни, дни испытаний. Попробовал было стихи писать, но такая дрянь полезла с пера, что совестно в руки взять… Дочитываю Библию, а там… а там… опять начну. На скорое выздоровление не надеюсь. В той комнате, из которой я бежал, на полке забыл я тетрадь. Ту самую, что давал Мечеславу Вячеславичу, то и прошу вручи[те]лю сего вручить оную, оно хоть дело и неважное, но все-таки нужное. Коли увидите Фанни Ивановну и Осипа Ивановича, то пожелай[те] им от меня того, чего они сами себе желают. Писал я в Киев к тому художнику, о котором я вам говорил, но не получил еще ответа. Как только получу, то немедля сообщу вам. Прощайте, целую весь дом ваш. Аминь.
Искренно желающий вам
всех благ Т. Шевченко.
1845,
октября
23.
На зворотi:
Его высокоблагородию
Аркадию Гавриловичу
Родзянко.
В селе Веселом Подоле.
78. В. М. Репнiноi до Т. Г. Шевченка
9 грудня 1845. Яготин
Мы так бедны и литературными и искусственными запасами, что посылка моя будет очень неудовлетворительна: вот два номера «Отечественных записок», которых и не читали, я думаю: краски Вам какие; да, это правда, что Бог благословил Глафиру: жених ее Вам знаком, это Пьетр Дмитриевич Дунин-Борковский, которого Вы видели у нас. Вы видите, что быть женой и артисткой не удобно по состоянию Глафиры-красотки. Сожалею, что не могу прислать Вам чего-нибудь поприятнее для чтения. Но я совершенно ничего не читаю, а очень бы желала прочесть Ваши новые произведения. Жаль очень, что Вы так легкомысленно отказались от доброго дела для родных Ваших, жаль их и совестно перед всеми, которых я завлекла в это дело. Но то хорошо, что у Вас есть занятие; пора Вам в самом деле отказаться не от поэзии, но от того, что Вы называете поэтической жизнью. Но прощайте, пора мне возвратиться к своему делу, состоящему в убирании бумаг. Все у нас так и сяк. Да хранит и наставит Вас Господь.
Варвара Репнина.
9-го декабр[я] 1845 года.
На зворотi:
Милостивому государю
Тарасу Григорьевичу Шевченке.
1846
79. В. Г. Шевченка до Т. Г. Шевченка
5 липня 1846. Кирилiвка
Достойнейший Тарас Григорьевич!
Ну! Як писати: чи так, як до чоловiка, созданого Богом i надiленого при созданii розумом – чи як до чоловiка, iзбалованого щастям: нi, мабуть, перше напишу до Петербурзького академiста, а там, як пiзнаю, що вiн мiй родич, то напишу по-братськи.
Я чув, що Ви гаразд писати i мальовати, тiлько як не розсердитесь, то приймiть i мою раду; он бачите що: кажуть, що Ваше писання вподобали розумнi люди, а декоторi сказали, що так не годиться, то, бачте, треба б якось помаленьку, щоб стару пiймати; воно все нiчого, та ба, шкода буде менi родича, а, може, кому доброго товариша або що.
Часом на свiтi бувае, що правди не люблять, i бувае, що за правду принудять за дев’ятими воротами гавкнуть – ця пословичка у нас пiшла iз того, що судейськi крючки квапились на бал до генерала Рота i були з ним трохи побратались, а один розумний чоловiк пристав iз москалiв, вiн тепер у Бiлiй Церквi, Палiенко – iм оту пословицю сказав, каже: «О! якби це генерал, та не Рот, то вiн би вам дав такого од лукавого, що которийсь би аж за дев’ятими воротами гавкнув».
То бачте, як я почув, що Вам щось там сказано не пускать меж люди писання якогось, що колюче, то я аж затрусився, думаю, може справдi: чоловiк на чужинi, порадиться нi з ким, то як iзбився з пантелику, не диво – хоч то я нiчого не поможу, але добро сказать, як то кажуть: чи зроблю що, чи нi, а що накиваю, то пропаде.
Отже ж так нехай Вам не здаеться, що то радить той, що вирiс в Карелiвцi, бо часом в Карелiвцi родиться такий, як i в Вiльшанiй, а може ще й гiрше, як в Лисянцi.
Якщо до правди Ваша робота гостренька, то кiнчиками об землю погартуйте, вона зараз витупиться.
Про вашi «Гайдамаки» я частенько читаю. Якби-то Ви були такi добрi, та, ще менi iз Вашоi працi вдiлили що-небудь, то я б Вам гарне спаси Бог сказав.
Коли напишете до мене, будете такi ласкавi, то може i я ще паперу листок не пожалую – а якже нi, то Бог з Вами.
Як дiждем контрактiв тих, що мають буть, та будем живi, надiюсь буть в Киевi; може, зайду до Вас, хоть табаки понюхаем i дещо потолкуем.
Прощайте, бувайте здоровi, я оце швидко поiду в Одесу.
С глубочайшею преданностию остаюсь навсегда покорным слугою
Варфоломей Шевченко.
P. S. Всi Вашi i моi, слава Богу, здоровi, жнуть та косять – хлопцi, а кладуть в копицi дiвчата i молодицi.
5 iюля 1846
Кирилiвка.
80. П. О. Кулiша до Т. Г. Шевченка
