Теоретико-методологические основы истории психологии

1.1. Функции и место методологии в научном познании

Объективные потребности логики развития психологического знания определяют важность осуществления методологической рефлексии как одного из действенных источников его познавательных ресурсов и возможностей. Методологический анализ помогает правильно оценить достигнутый научной мыслью уровень теоретического обобщения, осуществить адекватную интерпретацию результатов исследования, наметить перспективные линии и стратегию развития науки и практики. Он обеспечивает исследователя надежными ориентирами разработки и правильного использования научных методов, оценки результативности и степени их адекватности изучаемым явлениям, способствуя тем самым повышению качества и достоверности полученных научных результатов.

Огромный вклад в разработку основополагающих методологических подходов и принципов познания психической реальности внесли многие отечественные ученые: С. Л. Рубинштейн, Л. С. Выготский, П. П. Блонский, Б. Г. Ананьев, Б. М. Теплов, А. А. Смирнов, А. Н. Леонтьев, Б. Ф. Ломов, Е. А. Будилова, К. А. Абульханова-Славская, А. В. Брушлинский, Е. В. Шорохова, М. Г. Ярошевский, Е. А. Климов, Л. И. Анциферова и др.

Проблемы методологического анализа как условия построения научной психологии глубоко исследованы выдающимся методологом отечественной психологической науки С. Л. Рубинштейном, обосновавшим объективность психического, его реальное проявление, а соответственно, и возможности его строго научного познания и формирования во взаимодействии человека с миром, в процессе деятельности. О необходимости построения методологических основ психологии в 20-е гг. писал Л. С. Выготский: «Какая будет эта методология и скоро ли будет, мы не знаем, но что психология не двинется дальше, пока не создаст методологии, что первым шагом вперед будет методология – это несомненно» (Выготский, 1982а, с. 422–423). Применительно к современной психологии необходимость развития и углубления разработки ее методологических проблем подчеркивал Б. Ф. Ломов: «Многообразие проблем, огромный фактический материал, накопленный в психологической науке, задачи, которые ставятся перед ней общественной практикой, настоятельно требуют дальнейшей разработки ее методологических основ… основные методологические, прежде всего вопросы о путях познания психического, которые в психологии никогда не сходили со сцены, сейчас приобрели особую остроту. Дальнейшая судьба психологии как науки существенно зависит от их решения» (Ломов, 1999, с. 3, 4).

Объективным основанием углубления методологической рефлексии выступают интенсивное развитие научного знания, сопровождающееся процессами его дифференциации и интеграции, и, как следствие, появление новых научных дисциплин; рост методологического самосознания разных областей научной деятельности; усложнение форм и расширение сфер взаимодействия науки с практикой. Новые проблемы существования человечества обусловливают возникновение «стыковых» областей знания, проведение, а значит, и методологическое обеспечение широких комплексных междисциплинарных исследований в области человекознания, являющихся наиболее перспективной и эффективной формой организации научной деятельности. Это, в свою очередь, требует разработки новых, отвечающих запросам развивающейся науки методологических принципов и подходов, путей синтеза методов различных наук.

Растущая потребность в методологическом знании определяется необходимостью осмысления и оценки новых тенденций, связанных с переходом к «постнеклассическому» этапу развития науки, процессами ее гуманитаризации, усилением постмодернистских влияний, ставящих под сомнение традиционную систему научных ценностей. В современной российской науке указанные инновационные общенаучные тенденции дополняются кризисом марксистской философии, разрушением принципа гносеологического монизма, выступавшего длительное время в качестве основы системы психологического знания, и возникающей в связи с этим необходимостью определения новых методологических ориентиров в организации и проведении научных исследований.

Особая важность проведения методологического анализа истории психологии обусловлена ее междисциплинарным статусом, принадлежностью к сфере гуманитарного знания, сохраняющейся дискуссионностью в определении объекта, предмета и методов историко-психологического исследования. В условиях интенсивного роста объема научных историко-психологических разработок, усиления их культурологической ориентации и расширения спектра рассматриваемых проблем задачи методологической рефлексии в области истории психологии значительно расширяются и приобретают актуальное звучание.

Теоретико-методологический анализ истории психологии предполагает необходимость рассмотрения методологии как особой области научного знания, определения ее места и функций в системе науки, структуры и характера взаимодействия с конкретными научными дисциплинами.

Само понятие «методология» переводится с греческого языка как «метод» и «логос»; соответственно методология определяется как наука о методе познания. Именно такой была трактовка методологии в период ее зарождения на ранних этапах человеческой культуры; и сегодня проблема метода познания по-прежнему занимает центральное место в пространстве методологического знания.

Методология определяется как система принципов, приемов и способов организации и построения теоретической и практической деятельности (Философия и наука, 1972; Юдин, 1978; Он же, 1986). Являясь формой теоретической рефлексии, методология представляет собой обобщенное, объяснительное (номологическое) знание, и в этом качестве она претендует на распространение своих принципов, подходов и идей на все конкретные сферы познания.

Зародившись на ранних ступенях культуры и являясь ответом на объективные запросы и потребности реальной жизненной практики, методология постепенно, по мере развития научной мысли выделяется и оформляется в особую структурно оформленную сферу познания, призванную аккумулировать, обобщать и систематизировать опыт взаимодействия человека с миром, способы и формы организации познавательной деятельности.

Методология является составной частью гносеологии, изучающей закономерности познавательной деятельности в целом (Штофф, 1972; Он же, 1978; Рузавин, 1974; Ковальченко, 2003, и др.). Так, В. А. Штофф определяет методологию как теорию научного познания, часть гносеологии, «которая исследует познавательные процессы, происходящие в науке, методы и формы научного познания. Будучи метанаукой и частью науковедения, методология является вместе с тем и философской наукой, частью теории познания, гносеологии» (Штофф, 1978, с. 24). Согласно Г. И. Рузавину, методология как общее учение о методе является специальным разделом гносеологии, так как ее задачи не ограничиваются изучением совокупности частных и общих методов исследования, а заключаются прежде всего в раскрытии возможностей и границ применения этих методов в процессе достижения истины, их роли и места в познании (Рузавин, 1974, с. 24).

Специфическая ниша методологии как раздела философского знания определяется ее концентрированностью на проблеме методов, способов и принципов получения объективного и практически эффективного знания. Ее основным предметом выступает рассмотрение внутренних механизмов и логики развития научного знания, путей, способов и методов познавательной деятельности. «В гносеологии методология выступает как учение о методах познания, т. е. как теория методов, ибо именно она, опираясь на гносеологическое и онтологическое знание, преобразуя и перенося его в исследовательскую сферу, определяет и характер постановки проблемы, и выбор адекватных путей (подходов) и принципов ее решения, и перевод этих принципов в систему нормативных и регуляторных требований» (Ковальченко, 2003, с. 45–46). Таким образом, определение методологии включает ее соотнесение с гносеологией, онтологией и конкретными областями научного знания.

В современной зарубежной науке также доминирует понимание методологического исследования как знания о методе. Однако при этом в центре внимания стоит задача инвентаризации системы сложившихся методов исследования с точки зрения их инструментальной роли в познании при явной недооценке проблемы разработки метода и онтологических оснований и функций методологии. Так, Д. Жюлпа пишет, что «методология есть часть логики, изучающая методы различных сфер познания. Цель этого изучения – не изобретение нового метода, но описание уже существующих и используемых на практике» (Жюлпа, 2000, с. 246–247). Сведение методологии к чисто инструментальной функции представляется узким и односторонним. Проблема метода не ограничивается лишь регистрацией и оценкой совокупности средств познания, она включает, прежде всего, рассмотрение объективного содержания метода, выявление его соотношения с изучаемой реальностью, анализ связанных с этим принципов и стратегии исследования, определяющих как критерии достоверности метода, так и способы его разработки и использования.

Место и роль методологии определяются теми функциями, которые она выполняет в развитии познания.

Во-первых, методология решает задачи определения стратегии научного познания, условий и путей достижения объективного знания, выработки адекватных способов раскрытия сущности исследуемых явлений. Это, в свою очередь, предполагает проведение методологического анализа структурного строения и развития процесса познания: выделения и рассмотрения его основных компонентов и характера взаимодействия разных его уровней и сторон, обоснования соотношения теории и метода, раскрытия роли практики в освоении и изучении действительности. В решении этих задач методология, с одной стороны, опирается на гносеологию, с другой – обогащает ее, делая «специальным предметом своего исследования механизмы, процесса и формы познания» (Гносеология в системе философского мировоззрения, 1983, с. 127). Познавательная ценность методологических построений определяется теми возможностями, которые они обеспечивают для раскрытия сущности и объективного познания реальности: определения принципов и подходов к изучаемому объекту, способов интерпретации фактов и построения теории, разработки методов исследования. Этим обусловлена и непосредственная (как формы выражения закономерностей действительности) и опосредованная (как инструмента, способа их выявления и раскрытия) когнитивная функция методологии как учения о методе.

Во-вторых, методология выполняет онтологическую функцию, состоящую в выявлении специфического для конкретной науки объекта ее изучения. Следует отметить, что в основе методов познания лежат не абстрактно-логические способы и приемы, произвольно сконструированные человеческим умом, а объективные законы действительности. Согласно Гегелю, метод представляет собой движение самого содержания и не может разрабатываться вне зависимости от этого содержания. Метод оценивается им не как внешняя форма, независимая от содержания, а как «душа и понятие содержания». Являясь результатом творческой деятельности познающего субъекта, метод включает в себя также субъективную компоненту, но не исчерпывается и не определяется ею. Он имеет также объективное основание, в качестве которого выступает изучаемая реальность. Поэтому метод вбирает в себя как субъективное, так и объективное содержание. Открывая и обосновывая пути познания мира, метод одновременно является выражением его закономерностей. И именно в этой органической связи метода и исследуемой им онтологической реальности – критерии его научности. Онтологический аспект методологического исследования выступает в качестве базисного основания, определяющего все другие направления методологического рассмотрения научной деятельности, включая поиск адекватных способов познания. Решение данной методологической задачи означает, по словам К. А. Абульхановой-Славской, обращение «к исходной объективности, в которой берут начало абстракции разных наук», к тому объективному основанию, которое позволяет выяснить, «каким образом, посредством какого способа они были получены», насколько адекватным является выявленное в ходе исследования теоретическое содержание знания, «какие связи в них оказались установленными уже на уровне сложившихся абстракций, так сказать задним числом, а какие были выявлены при анализе самой действительности» (Абульханова, 1973, с. 7). Адекватное понимание объекта науки – необходимая исходная предпосылка и условие его адекватного научного познания.

Идея онтологической природы методологического знания была глубоко обоснована С. Л. Рубинштейном, доказывающим необходимость изучения психического в его органической связи с жизнедеятельностью человека, выявления объективных связей и места психического в бытии. «“Бытие”, – пишет он, – как непосредственный результат познавательной деятельности подвергается в процессе последующего научного познания дальнейшей обработке… сырой эмпирический материал превращается в объективную действительность. В этом процессе обработки и заключается научная деятельность». Отсюда делается вывод, что «основной вопрос методологии науки, характер логической структуры ее есть вопрос об отношении – в самой общей, абстрактной форме – “мышления” к “бытию”, “опыта” к познавательной функции… к научной обработке» (Рубинштейн,1989а, с. 335). Рубинштейн критически оценивает мысль Г. Риккерта о том, что познание рационализирует иррациональное бытие посредством формирования мира понятий, которые, развиваясь, все далее отстраняются от действительности, и доказывает, что, осваивая действительность, познание отталкивается от нее и воссоздает ее на новом, доступном ему уровне. Понятия должны отражать в обобщенной форме действительность, быть адекватными природе изучаемого объекта, и именно в этом – основа их научности. Познание – это не некая идеальная деятельность, абстрагированная от реальности; оно органически вплетено в жизнедеятельность человека, является результатом взаимодействия человека с миром, его постижения и преобразования.

Развивая указанные положения, К. А. Абульханова-Славская в основу понимания методологии науки кладет деятельностный аспект ее анализа. Согласно данному подходу, определение науки не сводится к ее пониманию только как суммы знаний о той или иной области действительности, а рассматривается как особый вид познавательной человеческой деятельности, приводящий к получению знания. Взаимодействуя с миром и преобразуя его, человек осуществляет познание. Исходя из такого понимания науки, выводится содержательное определение методологии: «Характеристика тех или иных положений как методологических для науки есть, прежде всего, их определение в плане операционального анализа, т. е. как способов познавательной деятельности. Деятельностное определение науки характерно тем, что в нем вскрывается отношение знания к своему объекту, сопоставляется содержание знания со способом его получения и с самой действительностью. Речь идет о создании “идеальных объектов” и деятельности с этими объектами, о специфической деятельности абстрагирования и обобщения, которая, прежде чем выступить в форме готового логического результата, знания, понятия и т. д., выступает как деятельность, имеющая исходным пунктом объект действительности, а конечным – “идеальный объект”. Методологическое исследование обращается к самой действительности и задается вопросом о способе ее преобразования, о способе абстрагирования» (Абульханова, 1973, с. 15).

В сфере конкретно-научного знания указанные общеметодологические положения приобретают особое звучание. К. А. Абульханова-Славская подчеркивает, что онтологическая функция конкретной методологии состоит в выявлении характерного для данной науки объекта: «Объект должен быть обозначен не как объект познания вообще, а как объект познания именно данной науки, положен в его специфическом отношении к субъекту» (там же, с. 17). Особую важность и трудность решение этой проблемы приобретает в том случае, когда объект исследования не обособлен онтологически (как это имеет место относительно объекта психологического и историко-психологического исследования), а выявляется через его объективные связи и зависимости. В этом случае речь идет не только об описании конкретного объекта, но и о его «нахождении», «об определении способов поиска данного круга явлений», раскрывающих природу и обеспечивающих познание специфического объекта (там же). Результатом осмысления общеметодологических принципов применительно к конкретной науке является также обоснование ее предмета и способов его изучения.