Созвездие для Шелл
Тем временем папа переводит такой же пылающий взгляд куда-то поверх моей головы.
– А ты, идиот, где в это время был?!
Я едва сдерживаюсь, чтобы не повернуться и не обменяться взглядами с Айденом. Судя по всему, на камерах его видно не было, телохранитель держался вне радиуса их действия. Умно, даже не удивительно. Впрочем, это не спасает его от прямого вопроса, соврать он не имеет права.
Зато имею я.
– Я сбежала, – отвечаю быстрее, чем он успевает открыть рот.
Суровый взгляд отца возвращается ко мне. Чувствую это едва ли не всем своим существом, но, несмотря на сжимающий горло страх, поднимаю голову и смотрю папе прямо в глаза.
– Сбежала от своей охраны, набрала какую-то шайку, испортила чужую машину, сбежала с места преступления, – гневно перечисляет папа. – Чтобы успокоить родителей этого парня и замять дело в университете, мне пришлось отдать крупную сумму. Зачем ты в это ввязалась, Шелл? Я не ожидал от тебя такой глупости.
Презрение, сквозящее во взгляде папы, ранит меня куда сильнее, нежели его гнев. Меня начинает захлестывать отчаяние.
– Глупости? – переспрашиваю я на выдохе. – Ты бы знал…
– Я не хочу ничего знать! Я не хочу, чтобы моя дочь прославилась уличной хулиганкой в двадцать один год. Что за поведение в таком возрасте?
Обида, чувство несправедливости и вины смешиваются с яростью. Опасный коктейль затуманивает мой разум, слова вырываются изо рта быстрее, чем я успеваю их обдумать:
– Зато у тебя есть шанс наверстать упущенные годы воспитания, только вот с таким подходом ты с этим не справишься.
Пока отец, явно не ожидавший подобной дерзости, прожигает меня взглядом, я резко встаю из-за стола. Громко скрипит стул, а после наклоняется назад, рискуя с грохотом упасть, однако ожидаемого шума не следует. Айден успевает подхватить ни в чем не повинный предмет мебели за спинку и аккуратно отставить в сторону. Я выдерживаю взгляд отца только потому, что нахожусь в этом зале не одна.
– Скажи мне, как нужно было поступать, – отчеканиваю я, смотря ему в глаза. – Расскажи, как нужно было решать дела с человеком, который травит моего лучшего друга, никого ни во что не ставит, будто весь этот мир крутится вокруг него? Расскажи, какую политику мне стоило избрать против придурка, который понимает только язык таких же идиотских поступков, которые совершает сам?
Я выпаливаю эти слова, а мой голос предательски дрожит. Наверное, отец видит слезы, едва удерживаемые мной в уголках глаз. Отчего-то его плечи опускаются, папа смотрит мне в глаза и молчит. Ответить ему нечего.
Мне срочно нужно выпустить пар. События последней недели будто бы скрутили в тугой комок все мои нервы, а это состояние приносит нескончаемый дискомфорт. Самое страшное вроде бы осталось позади, но тело все еще сжато напряжением, как амортизирующая пружина.
Поэтому, направившись прочь из обеденного зала, я прохожу мимо лестницы на второй этаж и быстрым шагом направляюсь к выходу во внутренний двор. Оказавшись на улице, жадно вдыхаю прохладный воздух и разжимаю добела стиснутые кулаки. Под ногами мягкий песок вперемешку с редкими островками травы – лучше и не придумать. Я разворачиваюсь к Айдену, неизменно следующему за мной, и выпаливаю:
– Ты же знаешь какие-нибудь основы самообороны?
Только озвучив этот вопрос, я понимаю, насколько нелепо он звучит. Стоило сформулировать иначе: ты знаешь именно основы, а не сложные профессиональные элементы?
В его взгляде я замечаю отголосок удивления. Наверное. Мне все еще трудно различить, какие эмоции я трактую верно, а какие додумываю.
– И не только основы. Почему ты спрашиваешь?
– Научи меня.
Вот теперь удивление в его взгляде точно настоящее.
– Ты уверена?
– Да. В конце концов, лишними такие навыки точно не будут. Как там это делается? – я выставляю вперед слегка сжатые кулаки. – Что-то такое?
Пытаюсь слегка стукнуть Айдена в плечо, но он уворачивается легким поворотом корпуса. Я неловко спотыкаюсь, и, пока восстанавливаю равновесие, телохранитель уже оказывается за моей спиной. В случае реальной драки я бы уже была в захвате. Но страха почему-то не испытываю. Предчувствие меня не подводит – никакого захвата не следует.
– Если желаешь изучить основы самообороны, – Айден делает акцент на последнем слове, – то запомни: никогда не пытайся напасть первой. А если хочешь научиться атаковать, развернись и пробуй.
Я медленно поворачиваюсь к нему лицом, раздумывая. Он выше меня почти на целую голову, а разница в мышечной массе и вовсе критична. Если бы драка между нами была настоящей, я бы никогда не смогла выйти из нее победителем. Но если откинуть голос рассудка… куда стоит атаковать в первую очередь?
Сгруппировавшись, я пытаюсь нанести несильный удар в район живота – таким приемам обучал меня в свое время Лиам.
Но Айден легко избегает соприкосновения, я даже не дотягиваюсь до его пиджака. То, как тихо, плавно и легко он двигается, начинает злить. На его фоне я кажусь неуклюжим медвежонком, который только-только начал ходить. Пытаюсь ударить снова, и моя рука оказывается в аккуратном захвате.
Его пальцы оказываются теплыми. Не знаю, почему мое сознание выцепляет эту крохотную деталь и перестает фокусироваться на атаке. Я останавливаюсь, не зная, что делать дальше.
– Если поймали, – терпеливо поясняет Айден, – атакуй свободными конечностями не ту руку, которая тебя держит, а корпус. Чаще всего он в таком положении не защищен. Помни о болевых точках. Пах, солнечное сплетение. Второй вариант бесполезен, если противник в очень хорошей физической форме, мышцы его спасут. Если нет доступа к корпусу, бей по локтевым сгибам или носу. Ключицы и шея тоже слабые места, но их легко защитить.
Сконцентрировавшись, расслабляюсь. Из-за парадоксального отсутствия страха я в силах обдумать каждый свой следующий шаг. Ограничения по времени нет, Айден терпеливо ждет моего выпада. На выдохе я наношу резкий удар ребром ладони по сгибу его локтя. Сомневаюсь, что этой жалкой попытки достаточно, но Айден отпускает мое запястье.
А я продолжаю. Толкаю его плечом назад, наношу удар кулаком снизу, от которого телохранитель уворачивается, плавно уводя корпус в сторону.
– Хорошо, – одобрительно кивает он.
Почему-то я улыбаюсь. Разгоряченная кровь разливается по телу, согревая и прогоняя накопленное напряжение. Провожу еще несколько быстрых атак, а Айден, легко избегая их, подсказывает, в чем были ошибки и как сделать лучше. Я внимательно слушаю каждое слово и почти сразу же повторяю удары по воздуху, прислушиваясь к его замечаниям. Меня опьяняет адреналин и ощущение, будто бы я что-то могу.
Ровно до того момента, пока Айден, избежав очередной атаки, не оказывается у меня за спиной и не берет в захват. Вся эйфория бесследно исчезает. Ее место занимает парализующая вспышка страха. Я не поддаюсь ему целиком всего лишь из-за одной детали: отсутствие боли. То, насколько осторожен Айден, сбивает с толку и меня, и мой страх. Его руки крепко удерживают меня со спины, блокируя почти все, кроме ног, но при этом не давят на шею и грудь. Спиной я чувствую два ремешка от его портупеи для пистолета.
– Один из немногих способов выйти из захвата – это рывок корпусом вниз, – безмятежно поясняет телохранитель. – Но здесь нужны и сила, и правильный момент. Повезет, если противник хватает не за шею. Там будет всего несколько секунд, пока не потеряешь сознание. Но и без этого никто не дает гарантий, что рывок сработает. Пробуй.
Я зажмуриваюсь и со всей силы подаюсь вперед, пытаясь вырваться. Но Айден даже не двигается с места – он чертовски силен. Скорее ощущаю, чем вижу, как он покачивает головой и поправляет:
– Наклон больше вниз, так противнику тяжелее устоять на ногах. Сгруппируйся. Сосредоточь в рывке всю силу, упор на слегка согнутых ногах.
Встряхнув головой, я концентрируюсь только на управлении своим телом. Это труднее, чем кажется. Правильно распределить силу, сгруппировать нужные мышцы и не растратить на это большую часть сил – та еще задача.
Новый, как казалось, правильный рывок также не приводит к освобождению. Айден лишь слегка переступает на месте, удобнее перехватывая меня. Да как это нужно сделать? Какой силой мне нужно обладать? От безысходности я сдаюсь, бросив попытки сопротивляться.
– Пробуй, – непреклонно повторяет Айден.
– Да как?
– Пробуй, пока не получится.
Я брыкаюсь, извиваюсь, пытаюсь рваться и вперед, и вниз, растрачивая драгоценные силы и сбивая дыхание. Осознание собственной слабости вгоняет в отчаяние. Появляется даже шальная мысль укусить Айдена за руку, но даже для этого придется постараться, дабы дотянуться до его кожи. Предусмотрительно.
Пробую снова, снова и снова и с каждым моим остервенелым рывком я будто бы пытаюсь освободиться не столь от мягкого захвата Айдена, сколько от… себя самой. От клетки, в которую закован мой рассудок. От эмоций, которые варятся где-то там, глубоко, близко к цепям, касаться которых запрещено. Особенно мне.
Повинуясь внутреннему порыву и инстинкту, я прекращаю прежние попытки, набираю в грудь побольше воздуха и совершаю рывок назад. Айден оступается. В попытке сохранить равновесие он ослабевает хватку, и я тут же подаюсь вниз и выворачиваюсь, наконец-то освобождаясь от его захвата.
Мы оказываемся лицом к лицу: я, тяжело дыша, и он в своем прежнем безмятежном спокойствии – лишь поправляет пиджак и медленно кивает.
– Неплохо.
Между нами повисает молчание. Я не спешу продолжать тренировку, восстанавливая силы и успокаивая сердцебиение, а Айден кажется мне даже задумчивым.
– Я должен поблагодарить тебя, – произносит он вдруг и смотрит мне в глаза. – За то, что прикрыла меня перед мистером Мэйджерсоном. Я не мог соврать.
Молчу, растерянная от неожиданной благодарности.
– Но это в любом случае мой промах, – продолжает Айден. – Я нарушил протокол, каковы бы не были причины. В следующий раз не стоит меня выгораживать.
С губ едва ли не срывается вопрос: значит, следующий раз будет? Но вместо этого я бурчу:
– Возвращайся в стойку.
Глава 13. Омут
Следующим вечером, без всякого предупреждения, к нам приезжает Саманта. Ну, как «к нам»? Конкретно ко мне.
Сегодня Сэм особенно прекрасна: длинные волосы заколоты в тугой узел на затылке, глаза ярко и изящно подведены, на губах уложена темная матовая помада, а тон лица кажется вовсе идеальным. И, едва переступив порог комнаты, она заявляет:
– Собирайся. Едем в бар.
После секундного замешательства я почти в ужасе выпаливаю:
– Ну уж нет!
– Ну уж да, – парирует Сэм и упирает руки в бока. – Знаешь, каких трудов мне стоило отпросить тебя у Артура?
Сэм нараспашку открывает мой шкаф с одеждой и начинает методично перебирать вещи. Наконец, наткнувшись на серебристое короткое узкое платье, она с широкой улыбкой достает его из шкафа и протягивает мне. Заметив на моем лице отражение охватившей меня паники, Саманта в удивлении приподнимает брови.
– Да что с тобой, в конце концов? Мы едем веселиться, а не убивать кого-то.
– Я… как бы это… – Вздохнув, признаю: – Тусовки – это не совсем мое.
– Отлично. Значит, сегодня мы победим один из твоих страхов.
Как точно подмечено… Я долго молчу, смотря то на Сэм, то куда-то сквозь нее. А потом беру чертово серебристое платье и киваю.
Сэм помогает мне с макияжем. Приводит мои волосы в относительно порядочный вид, заставляет надеть туфли на каблуке и едва ли не силком направляет меня к выходу из комнаты. В коридоре мы сталкиваемся с Айденом. Пока Сэм сообщает ему наши планы, в которые телохранитель включен по умолчанию, он не сводит с меня внимательного взгляда. Такого же, как и всегда. Только почему-то на этот раз более напряженного.
Когда мы втроем спускаемся в гараж, Сэм восхищенно присвистывает, когда Айден достает ключи от своей машины. Девушка наклоняется к моему уху и тихо подмечает:
– Она идеально сегодня тебе подходит.
Серое с серым. Серебро с мокрым асфальтом. Вот только скорее это я удачно подхожу в комплект этой машине, а не она мне.
Мы с Сэм садимся на задние сиденья. Только покидая территорию дома, я окончательно осознаю, на что только что подписалась. Как бы желание бросить вызов самой себе не привело меня к еще большим проблемам…
Дорога кажется слишком долгой. На улице сгущаются сумерки, но яркие огни Сиэтла разгоняют темноту. Я скольжу взглядом по бесчисленным неоновым вывескам, ярким витринам и окнам, в которых теплится свет. Мы проезжаем мимо знаменитых синих деревьев. Невольно улыбаюсь, разглядывая инсталляцию. В ночном свете, окрашенные в глубокий синий цвет, деревья кажутся чем-то чужеродным, не из нашего мира. Я провожу невеселую параллель со своим собственным мироощущением и отрываю взгляд от окна.
Айден останавливается возле адреса, названного Самантой. Мрачно поглядываю на яркую золотистую вывеску бара и подмечаю огромную толпу людей, ожидающих у входа. Я знала, что желающих посетить заведение будет много, но все равно неосознанно напрягаюсь.
От внезапного смеха Сэм я недоуменно хмурюсь. Девушка переводит дух и поясняет:
– Вы сейчас оба выглядите абсолютно одинаково. Пошли, мрачные!
Я неосознанно кошусь на Айдена, но выражение его лица увидеть не успеваю – он уже выходит из машины.
Пока мы идем к бару, я старательно смотрю себе под ноги. Отчасти ради того, чтобы не навернуться на высоких каблуках, но в основном потому, что я вовсе не хочу знать, в чью сторону направлен свист – он раздается, когда мы проходим мимо двух мужчин в очереди. Ощущение покалывания во всем теле превращает меня в дикобраза, готовящегося защищаться от незваных хищников. Я бросаю быстрый взгляд на Сэм. Она уверенно идет впереди, с идеальной осанкой, приподнятой головой, будто бы вовсе не обращает внимания ни на кого вокруг.
Грохот музыки обрушивается на меня, едва мы спускаемся в помещение бара. Нас окружают разгоряченные тела, сладковатый запах алкогольных коктейлей и нотки пота. Яркое освещение ритмично меняется в такт музыке, при этом само помещение остается в объятиях полумрака. Танцпол полон людей, но некоторые столики у стен все еще свободны. К моему облегчению, мы сразу же занимаем один из них. Сэм быстро ориентируется в обстановке и ухитряется быстро протиснуться к бару, дабы заказать нам напитки. Я остаюсь за столиком одна, если не считать Айдена, оставшегося чуть в стороне.
Мои руки сцепляются в замок. Настороженный взгляд изучает толпу. Когда я уже с надеждой поглядываю в сторону барной стойки, к столику подходит небольшая компания: девушка и трое парней, явно знакомых друг с другом. Я сдерживаюсь от того, чтобы встать и позорно ретироваться, освобождая им столик. Однако все оказывается намного хуже: ребята пришли не за тем, чтобы отбить уютное место, а чтобы познакомиться.
Девушка в их компании кажется мне главной – это немного успокаивает. Низкая, с темно-рыжей косой через плечо, она кажется самым безопасным объектом в этом чертовом баре. Пожалуй, после Айдена. Я даже не слышу, что она говорит. Музыка грохочет вокруг, но моему слуху мешает грохот собственного сердца.
– Привет? – Девушка слегка растерянно улыбается. Кажется, она повторяет это слово уже не в первый раз, с каждым разом все громче. – Можно присесть рядом?
Я спешно киваю и отодвигаюсь к самому краю диванчика. Компания рассаживается за столом, но место для Сэм еще остается. Ребята живо общаются между собой, перекрикивая музыку, а девушка не оставляет попыток познакомиться со мной. К счастью, ближе всех ко мне оказывается именно она.
Один из парней смотрит на меня. Внезапно я нахожу себя до безобразного неуместной – в этом узком тонком платье, в кругу этих людей, в этом баре, в этом городе вообще. Я делаю вид, что занята важной перепиской в телефоне. На самом же деле бездумно листаю ленту социальной сети, даже не всматриваясь в картинки.
Сэм наконец возвращается. Она свободно приветствует незнакомцев и заводит с ними легкую беседу, периодически втягивая в нее и меня. Я во все глаза наблюдаю за тем, как Сэм быстро знакомится с ребятами и смеется так, будто бы давно является частью их компании. Она кажется такой естественной… Такой спокойной. Раскованной.
Такой… настоящей. Правильной. Живой.
Да, можно сослаться на то, что она экстраверт. Но я знаю, что дело далеко не только в этом. Никакой тип личности не отделяет меня от статуса нормального человека так, как это делают мои собственные барьеры, ловушки и окопы, среди которых я надежно спряталась. Так надежно, что и сама не представляю, как из этого всего выбраться. И главное – хочу ли я этого вообще.
Сэм предлагает мне один из принесенных коктейлей, и я, даже не понюхав, делаю несколько глотков. Тут же морщусь от резкой горечи, но не перестаю пить. Отчаянно надеюсь, что алкоголь поможет мне влиться в компанию. Один из парней продолжает наблюдать за мной, и я, бросив вызов скорее себе, чем ему, неумело улыбаюсь. Парень беззвучно усмехается, но не разрывает зрительного контакта.
Я толком и не запоминаю его внешности. Типичный красавчик: медные, чуть волнистые волосы, тонкий изгиб губ, высокий светлый лоб. Глубокий, пронзительный взгляд темных глаз.
Мне он не нравится.
Парень задумчиво прокручивает толстое серебряное кольцо на пальце. У него худые и длинные руки – как у музыканта. Двое остальных поглощены общением с Сэм, и я не понимаю, почему именно этот юноша смотрит на меня. Взгляд его открытый и даже добрый, но все равно напрягает. В какой-то момент он подсаживается ко мне, поменявшись местами с рыжеволосой девушкой.
– Привет, – роняю я первое, что приходит в голову.
– И тебе привет, – смеется он и повышает голос, чтобы перебить музыку: – Хочешь еще выпить?
То ли из вежливости, то ли из желания скрасить неловкость алкоголем я все же утвердительно киваю. Парень исчезает в направлении барной стойки, а я понимаю, что даже не спросила его имени.
Бегло оглядываюсь и нахожу Айдена. Он держится в стороне, возле стены, и в таком скудном освещении практически с ней сливается. Его взгляд прикован ко мне. Телохранитель мрачен, сосредоточен, а слегка приподнятая бровь будто бы задает вопрос: «Все нормально?»
Удивительно, как я научилась понимать такое «красноречие» человека, прикидывающегося камнем. Медленно киваю и сажусь ровно. Когда парень-у-которого-я-забыла-спросить-имя возвращается, я пью один коктейль за другим. Напитки чудовищно резкие на запах и горькие на вкус, но я насильно заливаю их в себя, надеясь опьянеть. Сегодня мне это очень нужно.
Не так уж здесь и плохо. Не так уж мне и страшно. И компания эта милая. И люди вокруг. В самом деле не испытываю такого дискомфорта, как раньше. Я не лишняя здесь. Правда же?
Стараюсь убедить себя в лучшем и не думать ни о чем другом. Глоток за глотком, вкусы сменяют друг друга. Пытаюсь повернуть голову и найти взглядом Айдена, но перед глазами остается лишь причудливый танец света, чужих лиц и тел. Я почти залпом допиваю остаток последнего коктейля.
Имя того парня – Уильям. Это все, что запоминаю из бесед. Кажется, я назвала и свое имя, на что ребята принялись шутить. Шелл? Прямо как ракушка? Или как компания заправочных станций? Почему именно Шелл? Это полное имя? Или есть «Шелла», «Шаннель»?
Лучше бы я молчала.
В какой-то момент Сэм оказывается рядом со мной. Куда подевался Уильям? Он же сидел на ее месте… А, впрочем, неважно. В голове царит спасительная легкость, пустота и сонливость. Мне становится так тяжело думать, что я даже не ощущаю прежнего напряжения.
– Ты хоть ешь что-нибудь! – настоятельно требует Сэм.
Провожу туманным взглядом по закускам, которыми оказывается полон стол. Тянусь к тарелке с какими-то мелкими роллами и беру один руками. К черту палочки, сейчас бы с пальцами разобраться.
Язык онемел от количества едкого алкоголя. Прожевывая ролл, толком не чувствую ни вкуса, ни консистенции. Фокусирую взгляд на Сэм и замечаю тревогу, с которой она приглядывает за мной. Интересно, жалеет ли Саманта о том, что мы пришли сюда вместе?
Краем глаза замечаю, как один из парней поднимается вместе с рыжеволосой девушкой и ведет ее на танцпол, прямо в гущу толпы. Сэм лучезарно улыбается еще одному, когда тот приглашает ее туда же. Уильям же вопросительно поглядывает на меня, подсаживается ближе и наклоняется к моему уху:
– Потанцуем?
Я усилием воли поднимаю голову и рассматриваю его мягкий, объятый легким опьянением взгляд. Уильям не вызывает подозрений или опасений, но мое проклятое сердце колотится о ребра, отбивая тревожный, испуганный ритм.
К черту.
– Да.
Да, я пойду с ним танцевать. Не умея абсолютно ничего из того, что мне предстоит делать. Плевать. Могу позволить себе потанцевать с парнем, которого совсем не знаю. И, возможно, это исправить.
Когда я встаю на ноги, появляется такое чувство, будто бы их подменили на деревянные ходули. Цепляюсь за любезно предложенную руку Уильяма и позволяю ему вести нас в гущу толпы. Он ловко лавирует между танцующими парочками и приводит нас в сердце танцпола, где ослепительный яркий свет то и дело сменяется темнотой.
Меня начинает мутить. В голове поразительно пусто, тело кажется мягким, невесомым, будто стоит лишь оттолкнуться от пола – и я взлечу. Мой взгляд сам собой ищет мужчину в неуместном черном костюме. Но Айдена я так и не вижу – перед глазами кружит, кружит и кружит бесконечная череда незнакомых лиц, освещенных яркими прожекторами. Пытаюсь влиться в танец, слежу за движениями других людей, но никак не могу подстроиться.
Мне становится душно, в помещении явно не хватает кондиционеров. Картинка перед глазами кажется обрывочной, размытой и какой-то ненастоящей, больше похожей на лихорадочный бред, чем на реальность.
Руки Уильяма придерживают меня, а его тело повторяет мой неумелый танец. В какой-то момент юноша оказывается за моей спиной и слегка прижимает к себе, продолжая танцевать. На секунду я рада долгожданной опоре, на которую могу перенести хотя бы часть веса – тело снова кажется свинцовым.
А потом аварийные реакции моего сознания наконец-то прорываются через опьянение. Я судорожно пытаюсь вдохнуть, сбившись с ритма.
– Все нормально? – Уильяму приходится почти кричать мне на ухо, чтобы перебить грохот музыки.
Ответить я не успеваю – к нам, хохоча, пробирается Сэм вместе с парнем из той же компании. Девушка хватает меня за руки и начинает кружить на танцполе. Она так весела, так свободна и раскована, что я наверняка бы ощутила укол белой зависти, если бы на меня не навалилась новая волна тошноты. Я сдерживаю позывы и обещаю себе как можно скорее найти барную стойку и попросить воды.
– Слушай! – Сэм наклоняется ближе ко мне. – Ребята пригласили меня поехать с ними в другой бар… Я сразу сказала, что мы с тобой вдвоем, но ты такое зараз не осилишь. Ничего? Твой телохранитель ведь на машине. Справишься, когда захочешь уйти?
Я едва понимаю, что вообще она говорит. Мысленно раз за разом повторяю про себя услышанные слова, но смысл ускользает. Сэм перестает улыбаться и с тревогой смотрит на меня. Я понимаю, что ей хочется уехать с компанией. Но в то же время она побаивается оставить меня.
А еще я вижу, что Сэм в своей тарелке и эти ребята ей нравятся. Возможно, я становлюсь свидетелем появления ее новых лучших друзей. Как Сэм это делает?..
– Все хорошо, – выдавливаю с трудом, поскольку испытываю трудности в формулировании слов и словосочетаний.
– Уверена? – уточняет она, внимательно смотря мне в глаза.
Я киваю несколько раз, и Сэм нехотя принимает решение уйти.
– Я обязательно напишу тебе, как все прошло, – обещает она, поправляя лямку моего платья. – И ты тоже со связи не пропадай, ладно? А то ведь мне влетит, если что.
Я продолжаю кивать, даже не зная, зачем. Внезапно осознаю, что остаюсь на танцполе в одиночестве – если не считать почти сотню людей вокруг. Спохватившись, раскрываю рот, пытаюсь позвать Сэм или Уильяма, но их уже нет рядом. Я слепо оглядываюсь вокруг, но никого знакомого при этом не вижу.
Страх. Сначала он подступает незаметно – топчется на грани сознания, вгоняя в смятение и лишая понимания происходящего. А потом вдруг обрушивается молотом и вышибает из грудной клетки весь воздух.
На этот раз страх пришел не один. Сегодня он явился ко мне в компании с той самой чертовщиной, о которой я уже успела забыть. Не хочу и не могу даже в собственном сознании называть это «приступом». Это слово – клеймо, делающее меня больным, слабым человеком, а это ощущение я ненавижу сильнее всего.
Перед глазами появляется первая волна темноты. Музыка приглушается, в ушах появляется звон. К кончикам пальцев подступают толпы противных мурашек, руки начинает покалывать, будто я их отлежала обе разом.
Нужно найти туалет, просто переждать. Нет таких слов, которые позволили бы мне всецело описать, как сильно я ненавижу происходящее. И какое чувство вины я испытываю только за сам факт того, что это есть.