Жизнь как жизнь
Не пошла Варя на свидание и в этот раз. Не запомнив даже имени того улыбчивого парня, она, попросив его немного подождать, скрылась в «недрах» многоэтажного универмага. Минут через пятнадцать, убедившись, что парень терпеливо ожидает её на том же месте, Варя через боковой выход исчезла в темноте заснеженной улицы. Не пошла она и в институт, а, позвонив родителям, вернулась в университетское общежитие отсыпаться.
Варя почти не реагировала на частые знаки внимания. Незримо, между ней и каждым претендентом на её руку или сердце, стоял Кит. Весной прошел слух, что Кит женится. Только теперь Варя поняла, откуда взялась эта не проходящая горечь. Новость камнем легла на сердце. Кто избранница, откуда – она не знала, и знать не хотела. Но легче от этого не становилось. «Вышибить клин клином» тоже не получалось. В груди был не «гранитный камушек», а «бетонный монолит».
Единственным человеком, кто знал о Вариных душевных терзаниях, была её закадычная подруга – Светка. Только с ней Варя могла поделиться самым сокровенным. Познакомились они «в керосинке» перед вступительным экзаменом по математике. У двери аудитории толпилась стайка абитуриентов. Светка просто подошла и спросила: «Как тебя зовут?» Почему она подошла именно к Варе, неизвестно, но с тех пор они не расставались. Даже к сессиям готовились вместе в Светкиной двухкомнатной коммуналке на Ленинском проспекте, в доме, в котором были, известные на всю Москву, железнодорожные кассы предварительной продажи билетов. С мамой и бабушкой они занимали самую большую комнату. Сосед не жил и, практически, это была большая однокомнатная квартира.
Их занятия проходили весьма специфически – сидя на подоконнике открытого окна, девчонки жевали свежие огурцы с чёрным хлебом, глазели с третьего этажа на весенний Ленинский проспект и «трепались за жизнь».
Если Варька училась прилично, то Светка ни одного экзамена не сдавала без шпаргалок. Чаще всего она действовала по одному из двух принципов: первый – если экзаменатор женщина, то Светка шла одна из первых, чтобы если «вышибут» – то сразу и не терять время на ожидание своей очереди; второй, если преподаватель мужчина, то Светка приходила на экзамен к концу и была последней. Это давало ей возможность полностью раскрыть своё очарование и обаять слабую мужскую натуру любого возраста. Без тройки она никогда не уходила.
В учёбе Светка была не только ленива, но и туповата, зато с лихвой брала внешностью. Высокая, прямая, белокожая, с копной пшеничных, коротко стриженых волос и идеально прямыми длинными ногами – она очень нравилась мужчинам, особенно евреям. В прошлом она была фигуристкой и даже занимала призовые места по Москве в одиночном катании. Может быть, поэтому Светка не ходила, а носила себя медленно и с достоинством. Если они куда-то спешили, то Варя постоянно дёргала Светку, пытаясь заставить её идти быстрее, но это не помогало. Было впечатление, что при увеличении скорости её длинные ноги переставали слушаться и начинали спотыкаться и заплетаться. Кроме того, Светка активно пользовалась косметикой и без «боевой раскраски» не выходила из дома.
Светкина речь была такой же степенной, как и походка. Варьку она называла жёстко и по-взрослому, особенно в серьёзных случаях – Варвара. Когда они шли рядом, Светка на каблуках была почти на голову выше подруги. Но что-то было в них общее, что и скрепляло их дружбу.
Сегодня была Светкина очередь исповедаться. Они сидели в пустой институтской аудитории, и Варька с грустью слушала историю о ночных приключениях подруги. Светка монотонно бубнила, вперившись глазами (без косметики!) в пустой стол. Глаза были грустные, обведённые синеватым ореолом усталости.
– Ну вот. После ресторана я собралась домой. Он сказал, что проводит. На улице взяли «тачку». Всю дорогу он лез обниматься. Он, конечно, мужик ничего, но я с ним ничего не собиралась иметь, тем более что у меня «эти дела». Потом смотрю, мы едем не в ту сторону. Пьяной я не была, хотя шампанского выпили достаточно. Я же не собиралась ни к кому ехать. В машине меня начало «развозить».
– Чего ж ты молчала? – Прервала Варя грустное повествование.
– Да ну тебя. Тебя бы на мое место, – огрызнулась Светка. – Он начал уговаривать поехать к нему послушать музыку и выпить хорошего коньяку. Начал целовать руки.
«До чего же банально, – думала Варя. – Все это уже было в приснопамятной деревне Могильцы». Ей было очень жаль непутёвую Светку.
– Ну, дальше.
– Дальше мы приехали к нему. Хорошая квартира. Он сказал, что живёт один. Сели за столик. Я и так уже плохо соображала, а тут коньяк. Хватило одной рюмки. Развезло окончательно.
На глазах Светки появились слёзы и быстро закапали на пустой стол. Она достала платок, и, уткнувшись в него и тихо всхлипывая, на несколько минут замерла. Варя терпеливо ждала, пока та успокоится.
– Я пыталась сопротивляться, но он просто заломил мне руки. Его не смутило даже то, что у меня были «эти дела». Ну, в общем, я уже не девица. Не думала, что это будет именно так и именно со мной, – закончила Светка свою грустную повесть. Варька не нашла ничего лучше, как задать совершенно идиотский вопрос:
– Ты хоть что-то почувствовала?
Она спросила так, потому что своего опыта в этих вопросах ещё не имела. Светкино лицо сразу потемнело и как будто съёжилось.
– Знаешь, очень было больно и просто омерзительно вдруг почувствовать на своём теле что-то незнакомое, – выдавила она. – У меня ощущение, что меня вываляли в грязи. Я всё утро отмывалась.
Подруги были всегда очень откровенны друг с другом и никогда ни с кем не делились своими общими тайнами. В душе Варя немного завидовала фантастическому успеху Светки у мужчин. Но это не была чёрная зависть. Каждому своё. И сейчас у неё не было ни тени злорадства, а лишь острое сочувствие и понимание. И тем не менее, Варя укоризненно произнесла: «Дофлиртовалась. Говорила, допрыгаешься». Это было сказано без злобы и упрёка, скорее от собственного бессилия, невозможности помочь ей, или что-либо исправить. Светка не обиделась, а только прошелестела: «Ты права».
Это совершенно сломило Варьку, и она начала утешать свою незадачливую подругу и уговаривать забыть всё, как страшный противный сон. На носу весенняя сессия. Нужно сосредоточиться. Пора писать шпаргалки. Но Светка сидела бледная, поникшая, с болезненной синевой вокруг глаз и совершенно потерянная. Сессию она завалила. На осень остались два «хвоста». Варя благополучно перешла на следующий курс.
Глава 10
В начале июня у охотничьего зимовья на высоком берегу реки Нюя вертолёт высадил группу молодых геологов и практикантов из Московского нефтяного института. Ребята, затащив тюки с продуктами и оборудованием в лёгкую пристройку, затопили печь и сели обедать. Неожиданно, небо потемнело, свинцовые тучи повисли над самыми макушками елей. Поднявшийся ветер сначала прошёлся над тайгой, слегка задев верхушки деревьев. Потом холодные вихри закрутились ниже и начали ломать и швырять вниз сухие ветки. Через пятнадцать минут ураган разбушевался вовсю. С ливнем и градом он нёсся над самой землёй, вырывая с корнем вековые сосны и ломая, как спички, стволы молодых осинок. Светопреставление длилось не больше двадцати минут. Когда всё успокоилось, и геологи вышли наружу, на чистом голубом небе опять сияло яркое солнце. Но тайга вокруг зимовья представляла печальное зрелище. Деревья, стоявшие над самым обрывом, исчезли вместе с огромным куском отвалившегося берега. Край леса был похож на гигантский лесоповал. Искорёженные деревья в хаотическом беспорядке лежали друг на друге.
Люди подошли к краю обрыва. Вода в реке из-за ливня сильно поднялась. Бурное течение несло расщепленные стволы. У переката поток закручивался в водоворот, в котором вертелись острые, словно пики, обломки сучьев.
– Смотрите, кошка на дереве, – закричал самый молодой из геологов – практикант Колька. Студент был в экспедиции первый раз, и ему всё казалось в диковинку. Ребята посмотрели в направлении, куда указывал парень. Саша поднял бинокль – на толстом стволе, намертво вцепившись когтями в дерево, распласталась раненая рысь. Бревно, задевая о камни и торчащие коряги, неслось к перекату. Прихватив багры и кусок брезента, все бросились по крутому склону вниз. Подоспели вовремя. Бревно попало в затор и, пока разворачивалось, ребята успели подцепить его баграми и подтащить к берегу.
Рысь не подавала признаков жизни. Из распоротого окровавленного бока торчали рёбра. Рассечённая между ушей кожа продолжала сочиться кровью, заливая глаза и морду. Только подрагивание конечностей говорило, что рысь ещё жива. Прихватив на всякий случай ремнём передние лапы, животное на брезенте вынесли наверх и перед зимовьем положили на стоящий под навесом стол. Израненная рысь едва дышала.
– Ну что, будем лечить, или пусть живёт, – невесело пошутил кто-то из ребят. Иван Никанорыч – начальник партии, строго посмотрел на шутника:
– Сделаем что сможем, а там – как Бог даст. Тащите спирт, воду, тряпки. Кипятите ножницы, вскрывайте аптечки и быстро.
В геологических экспедициях бывало всякое. Руководителю группы Никанорычу – опытному геологу – не раз приходилось вправлять вывихи, лечить раны, простуды после «купания» в ледяной воде, даже лечить птиц, но хищников – не приходилось.
– Мужики, кто крови не боится – вперёд, – скомандовал начальник.
Из верёвки сделали подобие намордника и стянули кошке челюсти. Обе передние лапы оказались сломаны. Самое трудное и важное – правильно соединить кости и наложить шины. Делать это надо быстро, пока рысь не очнулась. Но раны были настолько серьёзные, что сил для сопротивления у неё не было. А может недаром говорят, что животные, чуя близкую гибель, сами приходят к людям за помощью. Одним словом, рысь лечению не мешала.
Раны взялся зашивать Саша. Почему он решился на это, он и сам не смог бы ответить. Но ведь кто-то должен был это делать. Начинало темнеть. Обмытое животное перенесли в дом. На столе при свете керосиновых ламп и электрических фонарей он выстригал шерсть и зашивал большой «цыганской» иглой разъехавшуюся шкуру. «Ассистировал» молодой бесшабашный Колька. Рысь лежала неподвижно, только изредка подёргивались уши с чёрными кисточками на концах. Руководил процессом Никанорыч. Он с Володькой держал рысь за ноги, пока Саша накладывал шины, а Колька бинтовал лапы. Поочерёдно выходили нервно курить, потом возвращались и молча смотрели, как работают ребята. Наконец, Саша вытер руки и произнёс:
– Всё. Чем могу.
Рысь перенесли в закут, где обычно хранили продукты. Под брезент подстелили лапник. Сверху накрыли чистой мешковиной и оставили зверя в покое.
Утром Саша заглянул в закут. Рысь лежала в том же положении и тяжело дышала. В разведённую сгущёнку, ребята натолкли таблеток и влили ей в пасть. Рысь, как будто поняла, чего от неё хотят, покорно проглотила несколько ложек, закрыла глаза и затихла. Каждый час кто-то из ребят поил её молоком. Потом отпаивали бульоном из дичи. Первое время геологи, возвращаясь из тайги, со страхом открывали дверь в закут, боясь увидеть мёртвое животное. Но каждый раз, услышав скрип двери, рысь открывала глаза. Назвали её просто – Машка.
Через месяц Машка с трудом стала подниматься на передние искалеченные лапы и есть сама. Швы давно сняли, но раны заживали медленно. Машка не выказывала особой дружбы, правда, и агрессии не проявляла. Со временем люди совсем перестали её бояться. Она спокойно давала обрабатывать раны, как будто понимала, что вреда ей не причинят. Пока была слаба, ела из рук. Окрепнув – перестала и ела только из миски.
Через два месяца с передних лап сняли шины. Она осторожно встала и, прихрамывая, прошла по закуту. Потом легла и уснула. Ещё через неделю Машка уверенно передвигалась по тесной коморке. Можно было выпускать её на волю. Шерсть почти отросла. Осталась небольшая залысина между ушами, но и это было делом времени. Единственным заметным дефектом, оставшимся после многочисленных травм, было надорванное веко. Хорошо, что уцелел глаз.
Два дня Машка свободно выходила из закута и возвращалась обратно. На третий – она не вернулась. Геологи были очень расстроены. Они сомневались, что рысь сможет жить в тайге одна. Оказалось, сможет.
Обычно, первым вставал начальник партии Никанорыч. Поднимал ребят и объявлял план работы на текущий день. В этот раз первым оказался Колька. Он открыл дверь и тут же захлопнул. Разбуженные шумом геологи недовольно зашикали. Но Колька начал всех тормошить и просить выглянуть за дверь. Никанорыч вышел посмотреть, что случилось. В метре от двери лежал большой, ещё тёплый, тетерев.
– Что за ерунда! У него откушена голова.
На следующий день повторилось то же самое. Так продолжалось несколько дней, приводя в недоумение людей, пока однажды Саша не увидел Машку. Она сидела в отдалении и наблюдала за ним. Как только Саша поднял тушку, Машка в один прыжок исчезла между деревьев.
Так и жили. Каждое утро перед дверью они находили дичь. Машка дожидалась, пока её подберут, после чего исчезала в тайге. Было впечатление, что спасённая рысь в благодарность взяла над ними «шефство». Днём Машка к жилью не подходила, но ребята всё время чувствовали её присутствие.
Наступала осень. Полевой сезон подходил к концу. Осины пожелтели первыми и судорожно трепетали листочками на тонкой жилке. Они вертелись то одной, то другой стороной, будто ловили последние тёплые лучи остывающего солнца. Все так привыкли к четвероногой охотнице, что с грустью думали о расставании.
В сентябре выпали первые заморозки. Геологи начали готовиться к отъезду. Впервые Машка вышла из тайги и подошла к самому зимовью. Она сидела в нескольких метрах от навеса, под который её принесли в первый раз, и наблюдала за суетой около избушки. При чьей-нибудь попытке подойти к ней, рысь отбегала на несколько метров и садилась опять.
Вертолёт прилетел утром. Пока ребята грузили ящики, мешки, рюкзаки, Машка сидела на том же месте, что и накануне. Перед самым отлётом Саша вынес миску с разведённой сгущёнкой, поставил под навесом и пошёл к вертушке. Вертолёт застрекотал и оторвался от земли. Машка, до этого сидевшая неподвижно, в один прыжок оказалась около машины и, будто взлетев, вцепилась в перекладину под брюхом вертолёта. Вертолёт, с болтающейся внизу Машкой, поднялся выше. Ребята замахали пилоту руками, требуя посадки. Но сажать было нельзя. Можно было искалечить рысь. Вертолёт на небольшой высоте начал медленно кружить над поляной, ожидая, когда Машка устанет и сама спрыгнет на землю. Наконец, она отцепилась и кубарем покатилась по жухлой траве. Поднявшись, Машка подошла к миске с молоком и села рядом. Она сидела неподвижно и, подняв голову, смотрела на удаляющуюся “птицу”. Геологи молча махали ей руками. Колька не удержался и заплакал.
– Не плачь. Это не самое страшное расставание, – усмехнулся пилот. – Бывает значительно хуже. Уж поверь мне.
Сидящая Машка, с поднятой вверх мордой, превратилась в точку, потом исчезла совсем. Кругом теперь была только бескрайняя тайга. Саша мысленно согласился с пилотом: бывает и хуже.
Глава 11
В конце лета 1980 года Варя, в очередной раз, поехала к Тине. Познакомились они в лаборатории опытного завода, где в самом начале своей трудовой деятельность Варя попала с ней в одну смену. Тина, из московских обрусевших армян, работала там давно, была беременна и ждала второго ребёнка. Лет на восемь старше Вари, она как-то незаметно прилепилась к молоденькой девчонке. В свободное время Тина подсаживалась к новенькой и расспрашивала её о жизни, учёбе, родителях. Сама делилась своими заботами и отличалась резкостью суждений в вопросах внешней политики. Перед декретом Тина пригласила Варю в гости, а потом предложила заходить при любой возможности. С этого дня Варя стала частой гостьей в их семье.
Карен – муж Тины – был музыкант – первая скрипка в симфоническом оркестре кинематографии под управлением Хачатуряна. Оркестр часто ездил на гастроли. Тина оставалась одна. Иногда к ней приходила мама, но этого было недостаточно. Варя вносила свежую струю в их семейную жизнь. Её лёгкий жизнерадостный характер нравился Тине. Она и сама была хохотушкой и довольно ехидной особой. Кроме того, Варя помогала управляться с двумя шумными малышками.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги